Выгодная сделка

Похороны. Сокджин снова в черном классическом костюме. Его лицо не выражает скорби или внутренней боли. Он смотрит на фотографию в черной деревянной рамке. На ней - его младший брат, красивый и скромный, губы тронуты лёгкой улыбкой. Сыин на фото, замечательный. Совсем не тот, кем является на самом деле. Точнее, являлся. Мать всхлипывает позади него, а отец разговаривает с кем-то из охраны. Чонгук стоит рядом. Он не поддерживает, не пытается говорить слова утешения или соболезнования. Он просто рядом. — Мне так жаль. Тэхен подходит к Сокджину и в его глазах на долю секунды, действительно появляется сожаление. Мимолётное, далёкое и совершенно не трогающее сердце. Чонгук выходит чуть вперёд, закрывая собой Джина. — Какого хуя ты тут делаешь? — сквозь зубы цедит он. — Я пришёл принести соболезнования семье Ким. Что-то не так? — Тэхен смотрит прямо в глаза Чонгуку, без страха. — Ужасная смерть. А самое обидное, ради чего? Кому же крошка Сыин мог навредить... Сокджин после слов сожаления дальше не слушал, его взгляд не мог оторваться от фото брата. Чонгук приблизился к Тэ и перешёл на угрожающий шёпот: — Ты, наверное идиот, раз думаешь, что сможешь выйти отсюда живым? — Твоей кровожадности нет предела, — иронично заметил Тэхен. — Тебе мало покойников на один квадратный метр? Он осмотрел комнату с венками и ухмыльнулся. Чонгук схватил его за грудки, когда услышал тихое: «Хватит». Джин смотрел на него влажными глазами, прикусив нижнюю губу и сдерживая дрожь. — Пожалуйста, не здесь. Тэхен поднял руки вверх, будто сдаваясь. Его лицо не покидала наглая ухмылка. И как бы Чонгуку не были безразличны чувства супруга, репутация не позволяла устраивать сцены в присутствии посторонних. Он небрежно отшвырнул от себя Тэ и тот, хмыкнув, отряхнул невидимые соринки с воротника рубашки. — Если тебе что-то понадобится, я всегда рядом, — участливо сказал он, обращаясь к Сокджину. Чонгук развернулся и отошёл на пару шагов. С трудом контролируя злость, что бурлила внутри него, он достал телефон и набрал Намджуна. — Как он прошёл? — зло спросил Чон. — Следи за всеми выходами. Церемония прощания подошла к концу. Родителям Сокджина пришлось уехать раньше, когда матери стало плохо. Джин принимал поклоны, не отрываясь от фотографии брата. Скорбь затронула его сердце, но это было не так как с Раоном. Ведь, он потерял нечто большее, чем часть своей семьи. Сыин был засранцем, хотя Джин помнил его беззащитным маленьким ребёнком. Как он мило дул щёчки или как его глаза жалобно смотрели, выпрашивая ещё одну порцию сладкого. Сыин всегда был его младшим братом. И Джин чувствовал вину, за то, что тот так рано ушёл. Чонгук стоял позади него, когда Сокджин почувствовал головокружение. Комната поплыла. Глаза и нос вдруг защипало. Он попытался вдохнуть через нос, но лишь громче всхлипнул. Слезы беззвучно, нескончаемым потоком полились из его глаз. Сокджин не хотел плакать. — Твою мать, — процедил сквозь зубы Чонгук, прежде чем оказаться рядом. Он удержал Джина за талию, не дав тому осесть на пол. — Отвезем тебя домой. В голосе Чонгука не было ни заботы, ни сочувствия, он оставался сухим и безэмоциональным, как и всегда. Уже в автомобиле, Джин более-менее успокоился, однако уставившись в окно, не мог перестать теребить край пиджака. В особняк они приехали неожиданно быстро, он вышел из машины и, пошатываясь, зашёл в дом. Чон, задержавшись у порога, разговаривал с кем-то из своих людей, когда звон разбитого стекла донёсся из кухни. — Что это? Чонгук смотрел на разбитые тарелки у ног мужа, Джин стоял переминаясь с ноги на ногу. И держал в руке бутылку виски, он кашлял, алкоголь стекал по подбородку. — Ничего, — прохрипел Джин, вытираясь. Прибежавшая с веником и совком горничная, растерянно смотрела на Сокджина, ожидая, когда тот отойдет в сторону. Чонгук потёр пальцами переносицу, закрыв глаза на мгновение. — Отойди, — грубо произнес он. Джин моргнул, не до конца осознавая, что обращаются к нему и сделал ещё один глоток из бутылки. Чонгук, шагнув через осколки в сторону, схватил мужа за руку и потянул на себя, и Джину пришлось, спотыкаясь о собственные, всё ещё дрожащие ноги, мелко засеменить ему навстречу. — Не трогай! — прошипел Сокджин, слабо сопротивляясь. Чонгук усмехнулся, отпустив его руку и, отошёл на шаг назад. Джин растирал запястье, морщась от боли, Чонгук никогда не рассчитывает силу. Он чувствовал на себе тяжёлый взгляд и вскинул голову с вызовом принимая его. — Что?! Горничная тенью прошмыгнула мимо них, низко опустив голову. Чонгук посмотрел ей вслед и обратился к Сокджину: — У тебя проблемы с алкоголем? — иронично произнес он. Джин отвернулся, облизывая губы. Он сжал горлышко бутылки в руке сильнее и снова поднёс ее ко рту. — Как будто меня волнует, что ты думаешь обо мне, — усмехнулся, сделав ещё один глоток. Он поймал момент, когда улыбка Чонгука медленно угасла, и это заставило его почувствовать сладость от вкуса мнимой победы. Он гордо расправил плечи и как мог, прямой походкой последовал на второй этаж, в их спальню. Чонгук оставался на месте, когда услышал характерный звук закрывающейся двери. Он тряхнул головой, избавляясь от необъяснимого ступора и взлетая по лестнице вслед за мужем. — Что такое? Потерял братика и теперь ищешь утешение на дне бутылки? Ничтожество. Чонгук криво улыбнулся, наблюдая за растерянным выражением лица мужа. Беспомощность и слабость Сокджина вызывали противоречивые чувства. Он не понимал раздражение, что вызывал в нем Сокджин. Оно граничило с чем-то неуловимым для него самого. Как Раон мог выбрать этого человека? Как он мог любить это слабое существо? Чонгук помнил брата как скалу укрывающую от ненастья, как того, кто был рядом с ним, когда отец строил свою карьеру. И почему, такой сильный человек, смог полюбить кого-то подобного Сокджину? — Да что ты можешь знать о потере брата?! — выкрикнул Сокджин, обрывая мысли Чона. Джин бездумно осмотрел комнату и от волны бессилия нахлынувшей на него, бросил бутылку виски о стену, истошно крича. Стекло разлетелось, мокрое пятно расплывалось некрасивой кляксой по стене. — У тебя нет чувств, ты чудовище, — смотря исподлобья, тихо сказал Сокджин. — Что я вообще хочу от такого как ты?! — его губы растянулись в истеричном оскале. — Ты даже не оплакивал родного брата... — Заткнись. — Вместо этого, ты взял в мужья ме... — Закрой рот! Чонгук в считанные секунды оказался возле Сокджина, он схватил его за шею и почувствовал как жилка забилась в бешеном темпе под его пальцами. — Ты ничего не знаешь обо мне и Раоне, — угрожающе прошептал Чонгук. — Такой как ты, ничего не может знать. — Я... Джин хрипел, не пытаясь вырваться, он мог только схватить Чонгука за кисть, в бессмысленной попытке ослабить хватку. — Прекрати, — одними губами произнес он. Чонгук отстранился. Не убирая руки, он опустил взгляд с широко распахнутых глаз на губы. И Сокджин, не справившись с волнением, провёл кончиком языка по пересохшим губам. Он был резко прижат к стене. Чонгук целовал его грубо и зло, он кусал чужие губы, сильнее сжимая пальцы на шее. Джин позорно застонал в поцелуй и неожиданно для себя, обхватил затылок Чонгука, прижимаясь ещё ближе. — Иди ко мне. Чонгук подхватил мужа под бёдра и не разрывая поцелуй, уложил на кровать. Он сорвал с Джина траурный костюм, который тот, в последнее время, надевал слишком часто. — Чонгук... — выдохнул Джин, почувствовав горячий язык на своей коже, там, где недавно сдавливала сильная рука. Чонгук зацеловывал красные следы от пальцев, рисуя поверх них багровые засосы. Он опускался поцелуями ниже, наслаждаясь тихими стонами супруга. Одним уверенным движением, расправился с ширинкой и ремнем, откинул его в сторону и хищно навис над Джином. Он усмехнулся, заметив как колени Сокджина разъезжаются в стороны, открывая вид на мокрое пятно на трусах от головки эрегированного члена. — Чонгук, — тихо позвал Джин. Он произнес его имя так, будто боялся, что тот услышит. Чон склонился над ним, завлекая в глубокий поцелуй и Джин, обнял его за плечи, позволяя терзать свои губы. Сокджин всхлипнул, почувствовав как пальцы огладили низ живота, Чонгук оставлял засос на его шее, когда скользнул рукой под резинку белья. Горячий член запульсировал в его руке, головка была влажной от смазки и Чон незамедлительно размазал её по всей длине. Он широко развёл его ноги в стороны, удобно устроившись между ними. Джин мелко задрожал, как только язык провёл от основания к головке, он обронил имя Чонгука, сжимая рукой простынь. Чон спустился короткими поцелуями по стволу к мошонке и горячо выдохнул, заставив Сокджина протяжно застонать. Сердце стучало где-то в глотке, по вискам скатывались капли соленого пота. Джин не мог заставить себя открыть глаза и посмотреть вниз. Нет, он не выдержит Чонгука у себя в ногах. Он раскрыл его, хватая под коленом и задирая ноги выше, Джин был так уязвим рядом со своим мужем. Его выгнуло дугой, когда кончик языка коснулся сжавшегося ануса. Чонгук ласкал его там, и это было приятно отвратительное чувство. Чон гладил его бедра, не переставая нежить своим упругим языком, проталкивая его всё дальше и дальше. Кровь билась в висках, заглушая посторонние звуки, Сокджин повлажневшими глазами встретился с Чонгуком и задохнулся от собственного стона, ведь темнота напротив поглощала его без остатка. Эта неимоверная картина навсегда отпечатается на внутренней стороне его век. Джин не заставит забыть себя то, как Чонгук дарил ему наслаждение, жадно пожирая глазами. Сокджин, не контролируя себя, без остановки выстанывал имя того, кого ненавидел несколько минут назад. Стук собственного сердца, показался настолько оглушающим, что Джин не сразу понял, почему Чонгук отстранился. — Я занят! — прорычал Чонгук, повернув голову к двери. — Господин, это срочно, — приглушённо звучал голос Намджуна за дверью. — Тэхен снова ускользнул. Чонгук стиснул зубы и посмотрел на Джина, тот испуганно бегал глазами от двери к Чонгуку и обратно. Туман в его глазах рассеивался и Сокджин, тихо всхлипнув, попытался свести ноги вместе. Яркий румянец залил его лицо и шею ещё сильнее. — Мы ещё продолжим, — серьезно сказал Чонгук. Он накрыл своей рукой руку мужа и поднёс ее к губам, ласковое касание обожгло кожу. Чонгук несколько бесконечных секунд прижимался к чужому запястью, прежде чем встать и выйти из комнаты. И Сокджин, закрыв лицо руками, умолял себя не думать, что это было нежно. Тэхен гуляючи вышел с парковки, вытирая окровавленные руки. Люди Чонгука не ожидали встретить его там не одного. — Минхо-я, я не фанат холодного оружия, — капризно захныкал Тэхен. — Мой костюм испорчен! Посмотри, я как на Хэллоуин вырядился! Тэ размахивал руками, указывая на пятна крови испачкавшие его пиджак и брюки. — Садись в машину, — Лино меланхолично осмотрел его с головы до ног и кивнул в сторону автомобиля.