Продолжение игры

Как странно, что огромный аэропорт, заполненный толпами настолько, что и глазу негде отдохнуть, может быть в то же время таким пустым. Толкотня, разговоры, — все это по-прежнему окружает тебя душным цветастым кольцом, а на душе — осень. Тоскливо, одиноко и страшно. Флоренс потерянно стояла посреди зала ожидания, невидящим взглядом гипнотизируя табло. Вон он, тот самолет до Москвы. Посадка закончилась, сейчас он улетит в свой Советский Союз и никогда больше не вернется. Кто же проиграл в этой большой игре? Флоренс усмехнулась. Анатолий вернется домой, а возможно, и в свою семью. Наверное, это правильно. Не стоило ей влезать в его жизнь, жаль, что поняла слишком поздно. Фредди нашел новое призвание, оставив шахматную игру. А она… Она получит возможность встретиться с отцом, если он вообще ее помнит. Но, положа руку на сердце, Флоренс понимала, что никому не нужна. И что самое страшное — она подспудно чувствовала, что Анатолий ей был нужен как спасение от отчаяния. Девушка слишком привыкла к порой невыносимому присутствию Фредди в своей жизни, что, приняв решение уйти, стала нуждаться в поддержке и опоре. И таким был для нее товарищ Сергиевский. Теперь же… Флоренс осталась совсем одна. И боль отчаяния пронзала сердце… Зачем она предала его, зачем оставила? Ведь знала, что у него ужасный характер, и разве та выходка на матче была настолько уж невыносимой? Просто она не выдержала, расстроилась, психанула — называйте как хотите. В любом случае, нельзя было уходить, нельзя! Как нельзя и в одну минуту разлюбить человека, которого знала несколько лет. Да, в отличие от Анатолия, который забыл ей сказать, что женат, Фредди она читала как раскрытую книгу. Два брошенных ребенка, они нашли друг друга и отчаянно цеплялись за эту связь. И… она не могла без него. Тяжело и неприятно было это признавать, но эта мысль была единственно верной. Фредди собирался уезжать. Матч окончен, что еще делать в Бангоке? Он абсолютно не представлял, чем будет заниматься потом, да и сейчас это было неважно. На душе скребли кошки, и чувствовал он себя просто омерзительно. Как обычно, нервный и растрепанный, он влетел в здание аэропорта. В зале ожидания было полно народу, и Фредди выругался сквозь зубы. Наверняка, сейчас кто-нибудь пристанет с расспросами, и тогда мистер Трампер за себя не отвечает. Везде мерещатся недобрые взгляды, всем что-то вечно от него надо! Фредди швырнул на пол сумку, с размаху упав в ближайшее кресло. Вот вернется домой, закатит такую вечеринку, что вся Америка запомнит! Возможно, после этого его заберут в полицию, но это и к лучшему — будет, чем заняться. Уже сейчас страшно хотелось вытворить что-нибудь, чтобы не завыть по-волчьи прямо здесь. Он еще толком не придумал, какую гадость сказать, как уже резко повернулся в соседу…и встретился с внимательными серыми глазами Флоренс. На долю секунды он опешил, и перед девушкой промелькнуло растерянное, даже трогательное лицо. Однако он быстро взял себя в руки и вернул свою обычную злобную насмешку. — Что, не получилось стать миссис Сергиевской? — а глаза горят огнем горечи и обиды. — Фредди, — устало проговорила она, таким знакомым жестом протянув руку к его лицу. Шахматист резко отдернулся, смерив ее злобным взглядом. — Так он кинул тебя? — продолжил он издеваться, — а, или русский чемпион оказался недостаточно хорош для тебя? — Фредди, — снова повторила Флоренс, — не надо, пожалуйста. Она чувствовала, что еще немного, и она заплачет. Без него было так плохо, но девушка не задумывалась, будет ли он ей рад. И теперь ей стало жутко. Если Фредди больше не испытывает к ней чувств, ведь он уязвимый, то она останется совсем одна. От этих мыслей одна прозрачная слезинка все же скатилась по щеке Флоренс. — Плачешь? — сощурился Фредди, — но ведь он не вернется! Ты больше с ним не встретишься, дорогуша. — Фредди, я знаю! — всхлипнула она, — но это не важно. Мне не нужно было уходить от тебя. Прости, Фредди, — вконец расплакалась девушка. Он все еще был полон яда, однако вид рыдающей Флоренс пустил трещину по его внешней отстраненности. — Ты ведь не любила меня? — уже мягче спросил он, заглядывая в ее распухшие от слез глаза. — Любила, Фредди, всегда любила, — тихо ответила она, опустив голову, — хотя и поняла это не сразу. — Ну и дура ты после этого, — хмыкнул он, осторожно привлекая Флоренс к себе и гладя ее по рыжим волосам, — я сам виноват, знаю. И за это время успел сто раз пожалеть обо всем. Прости, я был таким козлом… И тоже тебя люблю. Флоренс подняла на него заплаканные глаза, в которых наконец-то загорелся свет. Слегка улыбнувшись, она снова протянула руку к его лицу, и на этот раз Фредди позволил ей себя коснуться. Он прикрыл глаза, а она все гладила его по небритой щеке, и не было на свете девушки счастливее, чем Флоренс Васси. — Давай купим билеты и улетим домой? — предложил Фредди, и она всей душой была согласна с этим его решением.