Когда мне больно было и плохо

Антон и Арсений — школьники, которые живут в одном дворе и дружат, можно сказать, с пелёнок. Арсений не очень-то и смелый паренёк в отличие от своего друга, а поэтому Антон всегда его защищал. — Педик! Что за имя такое? — местные дворовые ребята придирались к имени Арсения. — Сенька Попов! — так и слышалось с разных сторон. — Маменькин сынок! — а маме было глубоко плевать на то, что её сына гнобят. Главное для неё была учёба Арсения. Будучи в первом классе, она таскала его по всяким олимпиадам, водила на всякие интеллектуальные соревнования и всячески пыталась загрузить его учёбой, чтобы поменьше обращал внимание на «дворяг невоспитанных». Поэтому за Арса заступался Антон и часто ворачивался домой с синяками и ссадинами. — Фу, что за пиджак?! Мамочка купила? — второй класс ни чем не отличался от первого. Успокаивало лишь одно: за него если что заступится Антон Шастун собственной персоной, который перевёлся в школу Арса в начале учебного года, даже не сказав другу. На вопрос: «Зачем? Тебе же будет доставаться» он отвечал коротким: «Ради тебя». И это «ради тебя» не имело такого большого значения, какое оно приобрело спустя несколько лет. — А ну разошлись все! — он появлялся из ниоткуда и разгонял хулиганов. Пусть такой маленький и несмышлёный, но за друга стоял горой. — Арс, что случилось? Опять? Арсений на все вопросы лишь кивал и они уходили из класса в туалет. Половину перемены мальчишка плакал в плечо другу, а ближе к звонку они расходились по классам. Арса это бесило: вроде друзья, а у разных учителей. Многие подозревали, что у них что-то есть, но мальчишки пока не знали, что может быть любовь не только между мальчиком и девочкой, но и между одним полом. Перед всякими контрольными Арсений подтягивал Шаста по всем предметам, так сказать платил той же монетой. Шастун его защищает, а он помогает с уроками. — Да нахрен тебе эти проблемы? Лучше бы сейчас пошёл мяч погонял или… — Антону было неудобно и не привычно, что на него тратят столько времени и сил. — Шаст, зато всё теперь по-честному. Я же должен тебя как-то благодарить. В старшей школе его доставали не так, а в восьмом классе и вовсе отстали, но если только один какой-нибудь главарь школьных бандитов никак не мог угомониться, то Антон его усмирял силой, пока Попов пытался договориться. Он, в десятом классе, несильно, но незабываемо избил одного из таких за его друга. Все девчонки школы завидовали Попову, но они Шаста не интересовали. — Точно готов? — спрашивает Антон перед входом в университет. Арс коротко кивает и берёт за руку своего парня. Они сами не заметили как из друзей превратились в пару. Все косились на них, но Шастуну с самого начала было глубоко плевать, а Арс первое время прятался за ним, как за стеной. Но потом, привыкнув и зная, что тебя никто не тронет, ходил со вздёрнутым подбородком, держа уверенно руку Антона и иногда целуя в коридорах при всех. Похрен, он бессмертный. Но как говорится — в семье не без урода. Один смельчак всё же находился и отрывался на Арсении по полной, но даже тут Шастун приходил на помощь. — Сволочь! Ещё раз его тронешь, ублюдок, я тебе так въебу, забудешь в какой стороне универ! — недалеко от учебного заведения, на людях, не стесняясь, он запугивал дракой того самого смельчака. — Съебись отсюда! Маты были его выражением эмоций, которые Арсений видел редко. Имея за спиной такого парня, увешанного массивными кольцами и цепями, Попов буквально ничего не боялся, но когда подходили какие-то качки, сердце его останавливалось. Хорошо, что вовремя появлялась его первая и единственная любовь. Хоть телосложение Шаста так себе, но удар хороший, тем более на долго память останется благодаря кольцам. И снова же все девушки по-чёрному завидовали Арсу и называли принцессой, как Шастун называл его оставаясь наедине. Они пачками вешались на Антона, но Попов не переживал, знал, что его парню противны такие девицы и даже смеялся с этих дур. Но была всё-таки одна девчушка — Оксана, которая потом стала их лучшей подругой. Она не вешалась на знаменитость универа, и даже не хвасталась их дружескими отношениями. На неё тоже часто накидывались, зная её предпочтения в стиле и любви, но Антон защищал и еë. — Спасибо, Тош. — беглый поцелуй возле дома в знак благодарности. Об их запретной любви родители Арса узнали через год и послали его к чертям вместе с вещами. А родные Антона отнеслись к ориентации сына равнодушно, что легло парням на руку и когда Арсений остался без жилья, спокойной поселил его у себя в комнате. На тихий, как считали парни секс, родителям было глубоко плевать, потому что они понимали, что были когда-то такими же и так же зажимались в толчках при всяком удобном случае. Через десять лет совместной жизни отношение друг к другу у парней кардинально поменялось. Стали часто где-то пропадать, видеться лишь утром пред работой и вечером после. На все вопросы был один ответ: «На работе завал». Но дело не в ней... Те жаркие и пылкие чувства когда-то захватившие их юные сердца охладели. — Арс, что происходит? Ты мне изменяешь? — нечего медлить и в один холодный, как души парней, осенний вечер Антон осмелился задать этот волнующий много месяцев вопрос. — Нет, Шаст, что ты такое говоришь! Просто… Мы повзрослели. Тем более я был уверен, что это лишь игра и теперь мне кажется, что я заигрался. Я не думал… — в самое сердце! но даже эти слова не смогли выудить из Антона эмоции, он лишь понял, что все эти оскорбления и обиды на людей заморозили сердце Попова. Травма детства. — Двадцать восемь лет, Арс! Мы с тобой знакомы четверть века! О, чём ты?! А люблю я тебя больше десяти лет! — Я тебе благодарен за всё, что ты сделал для меня, и когда мне больно было и плохо, ты спасал меня, мой герой. — Твоё оружие — слово. Я просто знал, что ты не полез бы в бой. Тебя никто не слушал, а ты был на мой взгляд беззащитным и хрупким. — Прости. На следующий день Антон уехал в гости к родителям, оставив Арса одного в холодной квартире. Возможно навсегда. — Да, я был слабаком и пытался договориться, а не лезть с кулаками. Я правда тебе благодарен и я люблю тебя. Вернись пожалуйста. — говорил Арс в пустоту, ведь телефон его парня был вне зоны, а после противного «оставьте сообщение после звукового сигнала» терять было нечего и с каждым днём хотелось всё больше и больше выговориться. — Я не хочу тебя терять. У меня ведь больше никого нет. У тебя хотя бы родители… А я совершенно один. Вернись. Впервые за десять лет он заплакал. Глупо вышло. Зачем он сказал, что считал это всё игрой? Потому что общество его сильно поломало и он перестал доверять людям… в том числе и Антону, хоть любил его. «Арс, ты чего такой скрытный? Тебя больше никто не обидит, поэтому можно раскрыться. Расцвети, мой аленький цветочек!» Воспоминания врезались в мозг каждый раз с большей силой. Он так и не раскрылся. «Сюш, я тебя люблю и никогда не предам, поэтому можешь полностью мне довериться» Он так и не доверился. Антон искал ошибку в себе и проклинал тех хулиганов, которые обижали его парня. А ведь ошибку надо было искать в Арсе. — Придурок! Ненавижу себя! — хватаясь за волосы, Арсений корил себя. — Вернись, Тош… Теперь Арсу больно и плохо в двойне, вот только его никто не спасёт. Он медленно погибает в могиле, которую вырыл себе сам.