Учитель, я люблю вас.

— Что с ним? — как всегда спокойным и серьёзным голосом спросил Айзава. — Кажется, попал под действие причуды, вводящей в состояние алкогольного опьянения, — ответил Шото, держа за талию друга, который был в хлам. Учитель тяжело вздохнул, принимая из рук ученика другого ученика. Мальчишку шатена, с тёмно-фиолетовыми глазами, которые сейчас были прикрыты почти до упора и слегка слезились, из-за чего мир ему казался расплывчатым. — А-Айзава..сенсей.. — всё, что смог проговорить парень, перед тем, как его начали тащить в его же комнату. — Извиняться потом будешь, — строго ответил учитель, открывая дверь в обитель ученика, осторожно укладывая его на кровать. — Мхф.. — Марету тихо простонал, когда мужчина положил холодную руку ему на лоб, прикрывая глаза сильнее, из-за чего из одного глаза потекла маленькая слезинка. — Ты весь горишь. — сделал вывод Сотриголова, убирая ладонь, но ученик вернул её назад, задумавшись на секунду. Он чуть спустил её и облизнул языком один палец, затем беря в рот и слегка посасывая его, как младенец. Сенсей в шоке выдернул руку, непонимающе смотря на ученика. Что за черт?.. Но почти сразу же до него дошло, стоило лишь посмотреть чуть ниже, на пах Марету. — Так значит.. эта причуда не только вводит в состояние опьянения, но и действует, как афродизиак? — спросил он, больше для себя, а затем хмыкнул. Ученик кратко кивнул, чуть шире раздвигая ноги перед черноволосым. — Ну же, сенсей. Помогите мне избавиться от этого. Шота сглотнул. Честно говоря, он давно начал интересоваться этим абсолютно холодным мальчиком. Парень был красив, пусть и не слишком вычурно, силён, хоть и не наделён какой-то сверхчеловеческой причудой. Но несмотря на, можно сказать, не самую перспективную в плане физической силы и боёв причуду, он смог поступить в академию, причем в класс "А". Ученик обладал красивой фигурой. Не слишком вычурная, мышцы есть, их много, но не слишком. Утончённый, одним словом. Всё в меру. Кожа просто фарфовая, гладкая. Конечно, он подросток и присутствуют сопутствующие подростковому возрасту атрибуты, такие как прыщи, чёрные точки, но это нормально и совсем не портит картину. Но вот цвет его кожи.. сахар. Буквально сахар. Он был подобен древнегреческой статуе, когда стоял в профиль и высоко поднимал голову, гордо, словно королевская особа. Его глаза цвета цветущей весной глицинии блистали на солнце и заставляли его мило жмуриться. В такие моменты сердце Айзавы начинало стучать быстрее. Всё это было замечательно, но так чертовски странно. Привлекало так, как не должно было привлекать учителя к ученику, только вот одно маленькое "но"... Марету всегда был камнем. Даже больше, чем Тодороки. Даже больше, чем сам Шота. Серьезно, на все случаи жизни одно выражение лица — спокойствие и каменность. Сначала Айзава думал, что нашёл "собрата по гримасе", но потом его это начало напрягать. Нет, парень был абсолютно обычным во всём учеником, но эта его абсолютная безэмоциональность, словно он безлимитный пользователь нирваны.. начинала бесить. И Айзава как-то раз задумался: "А что если довести его до такого состояния, что он не захочет быть таким?" Понятное дело, что его уже не переделаешь, но.. что если хоть на пару мгновений? Эта мысль не давала покоя Шоте, который начал думать по ночам о том, что если его ученик будет лежать под ним и стонать во всё горло, крича: "Ещё, ещё!", умоляя сделать это ещё раз после разрядки. И всё это с таким буйством эмоций на лице. Боже, Шота ненавидел себя в такие моменты. Это так мерзко, думать в таком ключе о своем собственном ученике, который тебе почти что сын, но он не мог ничего с собой поделать. И сейчас... Бойся своих мечт. Они сбываются. Сейчас перед ним лежал распалённый до предела Миямото, с раздвинутыми ногами, просящий сделать это с ним. Глаза блаженно прикрыты и слезятся, это выглядит так по-блядски, что у Айзавы чувство, будто раскалённый похотливым возбуждением воздух можно почти что потрогать руками. Но на лице у его ученика привычное выражение лица. Лишь взгляд и тяжелое дыхание выдавали истинные желания, заставляли ощутить твердость в штанах. Попытавшись собрать остатки разума, рассыпаемого сейчас на кусочки, Айзава помотал головой, вставая с постели, — Нет, я не могу это сделать. Ты мой ученик, а я твой учитель. Это неправильно. — Мне уже 16 лет.. и всё по согласию. Я согласен, учитель. Я хочу этого, — настаивал парень, прижимаясь возбуждённым органом к пояснице сенсея, — Шота. — Ты будешь жалеть об этом на следующее утро. И я тоже. Ты понимаешь это? — Сотриголова почти что прорычал сквозь сжатые зубы, легко толкая ученика на спину. Шатен потянулся за поцелуем, но не тут-то было. Черноволосый прижался возбуждённым органом к органу другого, максимально близко, чтобы Марету чувствовал это полностью. Он закусил губу, внимательно наблюдая за дальнейшим действиям учителя. Тот толкнулся, имитируя толчки. Миямото начал тихо выдыхать, толкаясь в ответ. Они тёрлись друг об друга, терлись об одежду и это всё было так неправильно, так неполноценно, так возбуждающе, но хотелось большего, хотелось плоти, боже, боже. Ученик тихо и тонко простонал, будто бы умоляя о большем. Айзава поднял взгляд, смотря прямо в затуманенные глаза. — Хочешь ещё? Попроси. — сурово сказал он, от чего у юного парня мурашки прошлись табором по телу, будто прошибая его электричеством. — Прошу, сенсей.. сделайте это. Я хочу вас, — парень произнес тихим голосом, краснея ещё сильнее, чем до этого. То ли от ещё одной накатившей волны возбуждения, то ли от смущения. А может быть и от того, и от того. Шота был вполне себе доволен, решив не мучать его ещё сильнее. Мужчина довольно ухмыльнулся, целуя юные губы, аккуратно и нежно, словно боясь сломать. Ответ по ту сторону был более несдержанным и неумелым, парень прижимал к себе за шею учителя, цепляясь за него и его губы, как за спасательный плот. Если отпустит — упадет на дно, задохнётся и утонет. Хотя, в данной ситуации он тоже тонет. Тонет в похоти и в своих желаниях, которые начали исполняться. Ведь не только один Айзава думал об этом. Шота развернул парня к себе спиной и нагнул его раком, слегка надавив на позвоночник ученика. Любуясь, он быстро оценил ситуацию, решив, что делать дальше. Быстро лишив одежды и себя и Марету, мужчина взял исходящей смазкой член и осторожно просунул его между мягких бедер парня, слегка раздвигая ноги шире. Он толкнулся, тихо шипя. Было очень приятно. Казалось, такого удовольствия от подобного процесса Шота не получал никогда. Миямото почувствовал это. Всё казалось таким странным, но до боли в паху приятным. Кстати, насчёт боли и тянучего чувства в паховой области.. это уже становилось невыносимым. Шатен потянул руку к члену, пытаясь хоть чуть-чуть снять возбуждение, но не тут-то было. Айзава перехватил руку, прижимая её к постели, ускорился, положив вторую руку на ягодицу ученика, и наклонился, оставив небольшой укус на бедре, который смог выбить из юного парня стон. — Тише. Нас не должны услышать.. — сказал Айзава, постепенно останавливаясь. Хорошо, молодец, себе удовольствие принес, а что насчёт партнёра? Нельзя же быть таким эгоистом! — наверное, подумал Шота, наклоняясь к анусу парня. Он прикоснулся кончиком языка к нему, а затем осторожно ввёл весь язык, вылизывая парня изнутри. Тот зажал рот рукой, сдерживая особо чувственные стоны. Ох, всё это был так непривычно, странно.. приятно! Но хотелось большего, ещё больше, ещё, ещё, ещё! — Прошу вас, сенсей.. — и умоляющий взгляд, это всё, на что хватило парня, но этого было вполне достаточно. Учитель отстранился и перевернул его на спину, проводя рукой по плоскому животу. Затем касаясь ладонями везде, он просто откровенно лапал его, на что получал довольные выдохи. Айзава убрал руки, спустившись чуть ниже. Всё же, у ученика это очевидно был первый раз.. нужно его разработать, чтобы было приятно, а не больно. Шота взял крем с тумбы близ кровати и использовал его как смазку, стараясь глубоко вводить пальцы. — Это твой первый раз? — спросил сенсей, можно сказать, что это риторический вопрос. Отчего-то он был уверен, что ответ будет "да.". Но.. не тут-то было. — Нет.. — выдохнул Марету. Всё-таки, он не так уж и прост. Учитель поднял удивленный взгляд на ученика. Его это слегка удивило. Марету всегда казался очень.. целомудренным, что-ли. Обычно он постоянно ловил подростков зажимающимися в разных уголках школы и прекрасно понимал, что в таком возрасте сексуальное влечение нормально. Но почему-то Миямото в его глазах казался человеком незаинтересованным в подобных делах. Что ж, видимо, им предстоит ещё многое узнать друг о друге.. Шота вводит второй палец внутрь, слегка надавливая на чувствительную точку внутри. Марету издаёт тонкий стон удовольствия, прикусывая губу. Не шуметь, не шуметь.. но ощущения, становящиеся всё более и более приятными, нарастающий темп.. всё это заставляет его невольно становиться громче и подмахивать бёдрами назад, навстречу пальцам. Ох, как же мужчина наслаждался этой абсолютно абсурдной, на первый взгляд, ситуацией. Да, всё так, как он думал. Марету, просящий трахнуть его, довольно раздвигающий ноги, стонущий, конечно, не во всё горло, но сам факт.. это заставляло Айзаву чувствовать себя последним извращенцем и самым счастливым человеком на свете одновременно. Учитель раздвигает ноги ученика чуть, меняя позу. Лицом к лицу. Чтобы видеть, чтобы улавливать каждое изменение в лице Миямото. Входит он мягко, аккуратно, слегка сжимая острые колени ученика. Он весь был острый, утонченный, особенно черты лица. Его рот слегка открывается и парень издаёт тихий стон, такой невинный и как будто детский. Айзава прикусывает губу и делает ещё пару толчков, закатывая глаза от удовольствия. Боже, боже, какой же идеальный.. так хорошо внутри него, приятно, тепло, горячо. Мужчина невольно ускорился, набирая средний темп. Тело под ним издавало сдержанные ладонью руки довольные стоны и выдохи. Они оба откровенно наслаждались моментом извращённого удовольствия, страстно желали друг друга. Удачные обстоятельства (или же не только?) наконец подтолкнули их навстречу друг к другу и они не могут не воспользоваться этим шансом. — Придушите меня. — попросил шатен, на секунду убирая ладонь от рта, о чем пожалел, потому что чуть не издал слишком громкий для подобной запретной ситуации стон. Айзаву дважды просить не надо. Он слегка сжал горло ученика, а тот упивался ощущениями. Член его учителя, движущийся внутри него, лёгкое удушье, возбуждающее в край, шлепки их тел друг об друга, раскалённая атмосфера... Всё это было так.. так.. приятно.. и вызывало у него.. какое-то.. новое чувство, раннее не виданное. Приятное, очень приятное.. горячее.. затягивающее узел внизу живота сильнее, сильнее и резко развязывающее... Глаза Марету широко раскрываются, когда он отходит от обволакивающего блаженства и чувствует резкое чувство невиданного удовольствия. — ММХ! — он издал приглушенный, но даже так громкий стон парень, кончая себе и учителю на живот. Глаза сами по себе заказывались от удовольствия, а стоны как-то сами вырывались изо рта, будто и не его голосом вовсе. Айзава вышел из него, надрачивая себе и кончая вслед. Он наслаждался видом, великолепным. Его ученик лежал, извивающийся от только что заступившего оргазма, надрачивал себе и тяжело дышал, весь в своём же семени, мокрый и довольный. Шота тихо выругался, запоминая этот момент на всю жизнь. Драгоценно. Миямото отдышался и расслабился, прикрывая глаза. Айзава погладил его по волосам, нежно целуя в висок, убирая налипшую, идеально постриженную чуть ниже бровей чёлку со лба. — Вы уже уходите? — спросил тихий голос из темноты мужчину, который уже оделся и стоял у двери. — Да. Я зайду завтра утром, чтобы помочь тебе справиться с похмельем от причуды. А пока спи спокойно. Ты сильно устал за сегодняшний день.. — ответил черноволосый, направляясь к себе. — Спокойной ночи.. — сказал он, зевая и откидываясь на подушку, — учитель.. *** Теплое утро, солнце светит и проникает в комнату из-под штор, будя юного героя. Он закрывается рукой и отворачивается, когда в его комнату стучат и заходят, не дожидаясь ответа. Учитель.. — Как ты себя чувствуешь? — спокойно спрашивает он, присаживаясь рядом. — Всё нормально, — кратко отвечает ученик, поднимаясь и потирая глаза. — Голова не болит? — интересуется Шота, снова мягко дотрагиваясь рукой до лба Марету. — Нет, почему должна? — спрашивает парень, слегка наклоняя голову. — Похмелье должно было быть.. хотя, возможно, действие причуды просто исчезло, не оставив последствий, — учитель предположил, хмыкая и поглаживая щеку ученика большим пальцем. — Хех.. — Миямото хитро ухмыльнулся, будто задумал какую-то пакость, что было абсолютно не свойственно ему, — с чего вы взяли, что я попадал под действие причуды, учитель? — Маленький гад, — ответил Айзава, ухмыляясь в ответ, как только до него дошли слова ученика. Марету посмеялся, отводя взгляд, а затем искренне улыбаясь. Шота слегка покраснел, его глаза широко распахнулись. Он будто увидел небесного ангела вживую. Айзава почувствовал себя влюбленным школьником и мягко улыбнулся в ответ. — Я люблю вас, учитель, — тихо сказал Миямото, касаясь своими губами его губ. — Я тебя тоже. — также тихо и спокойно ответил Айзава, обвивая широкими ладонями нежное лицо ученика. Вот по настоящему драгоценный момент, который они оба запомнят.