***
Впервые молодую, очаровательную, смуглую девушку весь мир смог лицезреть спустя двенадцати лет её упорных тренировок. Семнадцатилетняя Робин очень волновалась перед пробным выступлением, её не допускали к ним и так целых два года, когда другие спортсменки из её группы дважды выступали перед оценочной комиссией. Была ли это вина Роззит — девушки, что училась вместе с ней и считала её отребьем с неблагополучной части колонии, — или её тренера, что каждый раз отказывала ей в допуске по неизвестным причинам, будущая учёная не могла знать. Гудолл сглотнула, беспокойно проверила крепления на облегающем платье. Красно-бордовый и оранжевый с кремовыми завитками на юбке — и, о Боже, это такая дорогая ткань! Она в жизни такое не носила, не одевала, ибо не смела мечтать о такой роскоши для себя самой. Теперь Робин так боялась её повредить, если неудачно упадёт во время выступления, что начинала нервничать, гоняясь по всей комнате ожидания. Её посещали тревожные мысли, она не могла бездействовать. Одна компания пошла ва-банк, проспонсировав её выход в свет, потому она должна будет выложиться на все сто, чтобы получить наивысшие баллы и отправиться покорять публику на межгалактических соревнованиях. Девушка вздохнула и проверила свои коньки перед самим выступлением. Даже позвала на помощь одного парня, чтобы он помог оценить их остроту. К счастью, он не знал о её происхождении так, как она выглядела довольно мило и презентабельно внешне, потому парень вполне законно мог посчитать её девушкой среднего сословия, как минимум. Хах, ты врунишка, Робин. Или парень слишком доверчив, что повёлся на твою красивую мордашку. Оказалось Гудолл не просто так была параноиком: напасти она все же дождалась в виде плохо заточенных лезвий. Об инициаторе подобной выходки не приходилось сомневаться — потому она подменила обувь, как только выдался случай. Размер у них был примерно одинаков, как и внешнее убранство каждых коньков: белые с черными полосами. Робин Гудолл выступала последней этим утром, потому когда объявили о её выходе, она почти захлопала от счастья и чуть ли не подпрыгнула на «своих» коньках. Девушка вальяжно выплыла на каток, церемонно поклонилась перед коллегией, отдала дань уважению тренеру, как предписывал регламент, и дождалась, когда ей разрешат начать выступление. Выступление было… сложным. Одно дело выступать только перед зазнавшимися девчонками из её группы, утерев им носа, и под цепким взором тренера, что стремился к безупречному исполнению фигур от своих учениц, а другое дело — высшая лига, в которую всегда входили профессиональные фигуристы в прошлом. Робин исполнила три обязательные фигуры, совершила исключительный «двойной волчок», завершив выступление скандальным и сложным «акселем» помимо множественных вращений и складных фигур собственного производства — они были для красоты, заполняющие прорехи между официально принятыми позициями, а оттого всё вместе оно складывало причудливую композицию в её пробном выступлении. Она остановилась посреди катка, изрешеченного белыми, искривленными узорами как от её катания, так и прошлых выступлений других участников. Под оценивающими взглядами, скрепя сердце, ей позволили выступать с основной программой и безучастно пожелали удачи в будущих начинаниях. Робин набрала пятьдесят одно очко. Но это при том, что она ещё неполностью исполнила свою задуманную программу, которую приготовила на произвольную часть. Что ж, дамы и господа, вас ждёт неожиданный сюрприз. Гудолл поклонилась, благодарствуя коллегии, и покинула каток, скрывая торжественную улыбку. Чуть позже до девушки дошла молва, что Роззит не прошла вступительную программу вечером этого дня, неудачно упав на собственном выступлении при исполнении «спирали» и повредив ногу. Робин почти не было жалко, ведь на её месте могла оказаться она.***
После успеха в своём первом межколониальном выступлении, она обрела некоторую популярность в узких кругах. По крайней мере, компания, что проспонсировала её выступление, получила свою выгоду, а к ней появилось наконец-то нормальное отношение. Спустя кринжовых двенадцати лет унижений и принижений. Однако через некоторое время Робин столкнулась с одной неприятностью: — Парное катание? — удивленно переспросила она тренера, озадаченно нахмурившись после тренировки над лутцом, который она выполняла в прыжке два оборота вместо трёх желаемых. Это — грань возможностей исполнения этой фигуры человеком, зафиксированных в истории фигурного катания. Пока что. Ибо она хотела преодолеть порог человеческих возможностей, выяснив их истинный предел. — Да, мой старый знакомый предложил скооперироваться и сконцентрировать внимание на достижении результата в этом направлении. — Женщина любезно передала ей полотенце, чтобы она стёрла пот со своего лица. — Ты хочешь попробовать? — Возможно, когда-нибудь, — Робин юлила, — но не сейчас. Я все ещё недостаточно идеальна в одиночном катании. Мне есть куда стремиться, учитель. Спасибо за предложение. — Робин уважительно склонила голову в признании. Немолодая женщина вздохнула и вышла на лёд. — Ты боишься довериться, я это вижу, — тренер встретила немой вопрос во взоре ученицы и положила ладонь на её тощее плечо. — Ты пытаешься быть безупречной в ущерб своему здоровью. Совершенствуешься и днём, и ночью. Меня переполняет гордость за твои успехи, но и тревожит твоё будущее. — Вам не о чём беспокоится. — Гудолл поспешно заверила старшую, отступив. Их взаимоотношения… не должны выходить за деловые, но с прискорбием девушка поняла, что эта женщина практически заменила ей мать. — Когда я найду подходящего партнёра, я представлю его вам. Он… будет таким же совершенным, как и наше возможное совместное катание, обещаю. Но до конца карьеры Робин так и не нашла такого человека. Она ушла из соревновательных игр в возрасте двадцати пяти лет, оставив мечты в прошлом и найдя своё новое место в научной деятельности. Когда старшая сестра обнаружила её после долгих поисков, Робин обрадовалась. Поняла, что по-настоящему ценно не только она сама, её ничтожная жизнь, но и те, кто в ней есть. Потому она ушла, осталась с Самантой, будучи не в меру проблемной занозой в заднице как одной не безызвестной «Альтерры», так и своей сестры.***
— Что ты делаешь? — внезапно спросил предтеча, отвлекая женщину от своего занятия. — Твои движения отличаются от того, как ты передвигаешься по суше большую часть времени. В них сокрыт какой-нибудь смысл? Или это ещё один способ вашего постоянного передвижения? — Оу, привет, Ал-Ан. — Робин приостановилась практически на полпути при исполнении флутца, так так он её прервал перед самым прыжком. — Это называется фигурным катанием. Один из наших способов самовыражения, но это все так же спорт. — Анализирую, — прерывисто ответил пришелец из её головы, умолкнув на миллисекунды. — По предъявленной информации от тебя и более полном заключении данных из вашей альтерранской сети могу констатировать то, что данное занятие никак не облегчает научную работу или способствует продвижению по нашему общему делу. — Ну да, я отдыхаю от мысленной деятельности. — Усмехнулась женщина, принявшись нарезать незамысловатые круги на одной из немногих замёрзших рек неподалёку от ледникового озера. Прекрасное место вдали от людей и всякой плотоядной живности, которое она неожиданно открыла для себя, исследуя ледниковую долину. — Какой в этом смысл? Мы не занимаемся подобной пустой тратой времени. — Это не «пустая трата времени», как ты выразился, Алан, — вспыхнула до корней волос женщина и резко затормозила, подняв морозную стружку в воздух. — Я просто занимаюсь этим в своё удовольствие. Это хобби, не работа, частью которого являешься ты и наша деятельность. — Мы не делаем таких различий. Считаю, что ты должна сконцентрироваться на нашей миссии. Я не могу дать точную оценку, насколько скоро люди поймут, что я не погиб, однако, чем быстрее я обрету автономность, тем будет предпочтительнее. — Какой ты неэффективный. — Подразнила Гудолл своего раздражающего предтеча, напоследок высокомерно хмыкнув. — Проржавел за то время, пока томился в своём святилище, прежде чем отправиться со мной за край света? — Скорее, значительно деградировал после нашего неэффективного обсуждения про твоё бездарное катание. Я должен напомнить об ограниченной мощности твоего мозгового компонента? Или о важности нашей миссии? Рекомендую занять свой речевой аппарат и моё время более полезной информацией, что обеспечит продвижение в нашем, несомненно, приоритетном деле. — его голос пропитывался презрением к своему соседу по носителю, а в последнем предложении ещё и нотки превосходства затесались. Женщина заскрежетала зубами и натуральным образом зарычала не хуже снежного сталкера в разгар гона — а чего она ожидала от древнего, высшего пришельца с комплексом «бога»? Уже тогда в святилище её должно было насторожить его «всемогущий»… — Да ты сегодня не в меру разговорчив, Ал-Ан, — едко отозвалась Робин, не скрывая явного негодования и искренней обиды на инопланетянина. — Не думала, что ты можешь быть таким… узколобым. — Отнюдь некорректное замечание, однако я соглашусь, что мне приходится думать за ретроспективную схему нашего выживание большую часть времени. То время, которое я мог бы потратить на расшифровку координат утерянных строений нашего народа. — Я не хочу продолжать это абсурдное обсуждение моих интересов. Будет тебе независимость, когда ты наконец-то станешь хоть немного уважать меня: быть благодарным за то, что я помогаю тебе вполне безвозмездно. Учти это в следующий раз, когда станешь оскорблять меня. — Робин моргнула, рассеивая дымку завихрений восприятия Ал-Ана и покинула ледяные владения, сняв коньки, которые в следствии заменила на ласты. Мечтательное и вдохновлённое настроение было бесповоротно испорчено, будучи сметенным беспощадной дланью инопланетного учёного. — Мы слишком разные. — Напомнил предтеча, прежде чем раствориться в её сознании. Теперь Робин была практически убеждена в этом на сто процентов.***
— Пойдём. Нам нужно поспешить, — требовательно заявил Ал-Ан, как только завидел человека, выходящим одно из ледяных провалов, что выходил на полярную зону с индексом три. Пришелец встретил женщину на полпути и, не останавливаясь, направился на выход из ледяной пещеры, заведомо убедившись, что белая скрижаль при его напарнице. — Эй, комплекс в другой стороне! — крикнула вдогонку Робин, теряясь в догадках, что от неё нужно пришельцу. Кроме, конечно, белой скрижали. Она бодро последовала за предтечей, что не собирался быть настолько великодушным, чтобы дождаться, пока она его догонит. Когда Гудолл вышла в каньон, от архитектора и след простыл, однако единственный путь, который был доступен для неё, являлся путь к замёрзшей реке, которым она воспользовалась за неимением альтернатив. Взобравшись по камням вверх, её посетили флешбэки, как она недалече две недели назад также взбиралась здесь во время метеоритного дождя. — Ты движешься со скоростью меньшей, чем способен среднестатистический человек. — Осмелился изъявить недовольство архитектор, уверенно шагая по толстому слою льда. — Полагаю, что ты позвал меня не ради праздного разговора или оскорблений, которые я не намерена выслушать. Давай покончим с этим раз и навсегда. — Твёрдо ответила ему в тон дайвер, заходя также на лёд и подходя ближе к напарнику. — Твои мысли движутся в правильном направлении. Твоё странное средство передвижения с тобой? — Ты о «Полярном лисе»? Он всегда со мной. — Нет, я о коньках, при помощи которых ты странно передвигаешься, — терпеливо исправил он. Робин нахмурилась, слегка склонив голову на бок, прежде чем решилась высказать свои опасения. — Мне не нравятся твои намёки. Говори прямо, что тебе нужно. Или… или… — Не нужно уловок. Мне необходимо, чтобы ты экипировала их. Я хочу увидеть твоё мастерство в полной мере. От услышанного у человека чуть приоткрылся рот, а челюсть едва не вывалилась. Но она без слов совершила нужное, вообще не понимая задумку и замысел этого инопланетного кентавра. — Я готова. — Подойди ко мне. — Робин осторожно приблизилась на несколько метров, но недостаточно, чтобы быть на расстоянии вытянутой руки. — Ближе. — Если это очередной циничный выпад в мою сторону, клянусь, я сдам тебя «Альтерре» со всеми потрохами и всем твоим «грязным бельём» при первой же возможности, — боязливо запричитала Гудолл, подъехав к предтечу. Его снисходительный взгляд сверху-вниз на её противоположный опасливый — и недолгий полёт человека в сторону, который был совершён архитектором при бесцеремонном подкидывании её тела механическими манипуляторами. Ксенолингвистка испугано вскрикнула, сделав непреднамеренный быстрый четверной лутц в полёте, и неизящно приземлилась на коньки, ощутив жесткое приземление, от которого ноги не сказали ей «спасибо». Она затормозила, перебирая ногами по скользкому льду, и огромными глазами посмотрела на стоящего поодаль предтеча, часто задышав через рот, выпуская облачка пара. Её грудь поднималась и опускалась в такт быстрому дыханию. Гудолл выглядела... испуганной. — Что это, ледяные черви тебя раздери, было, Алан? — Выброс — один из элементов, принятых в парном катании. Я рассчитывал на твой сальхов, а не лутц. — Ты. — Гудолл некультурно тыкнула в него пальцем, горя в праведном гневе. — С ума выжил, предтеча! Ты даже не предупредил меня! Я запросто могла пораниться! Тут, — она откинула взглядом на ландшафт, — мало места для фигурного катания. Ты хочешь меня угробить напоследок?! Я-то думала, что ты уверовал меня в своём намерении не убивать в благодарность за твоё спасение. — Так и есть, от своих слов я не отказываюсь. На семьдесят процентов был уверен, что ты справишься с таким простым упражнением. Для чемпионки межгалактических соревнований три раза подряд — это не большая проблема? — Безумец… — потерянно прошептала женщина, нехарактерно упав на задницу и вскинув взгляд к небу. — Робин, — не получив желаемого внимания к своей персоне, пришелец подошёл, увидел несчастный и, кажется, даже побитый взор напарницы. — я был не прав тогда. Возможно, я не могу осознать всю смысловую глубину фигурного катания, однако, если это для тебя важно, я готов с этим смириться и содействовать в твоих начинаниях. — Не понимаю… — растерянно, на грани слёз пробормотала дайвер, становясь на ноги при помощи поддержки инопланетного существа. — Парное катание, — ещё раз напомнил архитектор с теми самыми невозмутимыми интонациями, от которых у неё всё сковывало внутри холодом. — я буду твоим партнёром по парному катанию. Осмыслив сказанное, правый глаз Гудолл стал нервно подёргиваться. — Просто: как? Ты хоть понимаешь, что ты… — …не человек? — продолжил архитектор, мигнув лиловыми всполохами в энергоузлах. — Да! — рявкнула ксенолингвист в исступлении. — Это абсолютно не помеха нашим тренировкам. И я готов заверить тебя на практике. — Робин застонала, начала массировать виски, полноценно не понимая ход мыслей этого чудаковатого пришельца и его странной манеры поддержки. Боже мой, что движет этим кибернетическим набором идей? Она запуталась — и как женщина должна относится к нему, учитывая то, что их отношения всегда были на грани дружбы и вражды — одинаково близко, как на лезвии ножа. — Ладно. Ладно, — успокаиваясь, ответила Гудолл, — твоя взяла. Просто потому, что ты меня достал. Я все ещё обижена на тебя за всё остальное, потому не надейся на снисхождение с моей стороны, Ал-Ан. — Достаточно того, что приняла мою волю, Робин Гудолл. — Покровительственно промолвил пришелец из рода «Альманахов». — Нам необходимо поспешить, если мы не хотим опоздать на свой единственный рейс. — В одну сторону? — ошеломлённо уточнила она, автоматически принимая механическую ладонь и направляясь с предтечей к ледяной пещере. — Обратный путь не предусмотрен в нашем графике приоритетных дел. Невероятно, но Робин все же рассмеялась из-за Ал-Ана. Однако кто ж уточнял, что это было нервное, а не от того, что Алан попытался хоть как-то сгладить острые углы их разговора своей неуместной шуткой.