После падения

      Я была на ещё одном дне рождения Дино. Девятый отправил меня на него хоть и не очень хотел (мне поведал об этом Деймон). Отправил по просьбе Реборна. За почти год положение молодого Каваллоне значительно улучшилось, хоть ему и было далеко до третьего места в альянсе. Ещё его подчинённые стали больше доверять ему. Я заметила это, когда вошла в особняк (как всегда с опозданием, пунктуальность — черта королей, а я плебейка), и увидела Дино в окружении членов семьи.       Вот только гости о нём не стали говорить лучше. Скорее хуже. — Вы только посмотрите как этот мальчишка самодовольно улыбается, — с неодобрением цокнул языком представительный старик. — Не сравнится с прошлым годом, — поддакнул какой-то толстый пузырь. — Я слышал, что он разобрался с половиной долгов. Видимо, поэтому перья расправил, — подошёл к ним ещё один мужчина в золотом костюме. — Как думаете, — заговорила дама, сопровождающая пузырь, — этот мальчик правда делает успехи сам или синьор Реборн приложил руку? — Конечно все сделал синьор Реборн! — горячо заверил её мужчина в золотом костюме. — Вспомните, каким хлюпиком Дино был!       Выхватив молодого Каваллоне взглядом, я внезапно с уверенностью осознала, что всё мнение о нём — просто пыль, которую он однажды сотрёт своими поступками.       Ну, а пока…       Я глянула на бесстрашную компанию и их пронзила резкая головная боль. Не настолько сильная, чтобы они мучились, но достаточная, чтобы они почувствовали глубокий дискомфорт. Женщина даже тихонько вскрикнула. Я сделала к ним несколько шагов, чтобы они наконец заметили меня и отменила взгляд, коротко моргнув. — Почему бы вам не высказать своё мнение прямо в лицо дону Каваллоне? — поинтересовалась я, с любопытством смотря на паршивых людей. — С… Синьорина Фемида… — сглотнул пузырь. — Честь диктует расплачиваться кровью за оскорбления, вы забыли? — наклонила я голову в право.       Весы на моих ушах приятно зазвенели. Это всегда так успокаивает. — Мы ни в коем случае не оскорбляли босса Каваллоне! — отчаянно воскликнула женщина.       Мужчины неодобрительно посмотрели на неё, потому что её крик привлек нежелательное для них внимание. Другие гости принялись оборачиваться. — Фемида, мы… — заговорил пузырь. — Как думаете, стала бы Вонгола принимать приглашение от человека, которого не уважает? — уставилась я на него, но без применения силы.       Пузырь вздрогнул и отвёл взгляд. Никто не смотрел мне в глаза. Никто в мафии. Слишком быстро все эти силовики испугались меня. Сперва я очень этому удивилась, потом приняла как должное то, что взрослые ребенка боятся, как звери огня. Лишь мелком взглянув в лицо девочки и увидев сияющие изнутри светло-голубые глаза — всё внимание чужих глаз сразу же уйдет на интересные серьги, чтобы отвлечься. — Вонгола не стала бы стоять рядом с тем боссом, которого не уважает. Вы не разделяете наше мнение. Что же это значит? Вы не уважаете того, кого уважаем мы, значит, вы не уважаете нас. Вонголу, — сделала я заключение без всякого угрожающего тона или грозного взгляда.       Я смотрела на них испытывающе. Так, как смотрела на людей в своей прошлой жизни. Грозные жесты тела и лица никогда не были моей темой. Я предпочитаю держать негативные эмоции на поводке, лишь иногда спуская его. — Это не так, — постарался остаться спокойным мужчина в золотом костюме. — Мы лишь… — Фемида, — послышался за моей спиной знакомый анимешный голосок, и все замолкли.       Я глянула через плечо на подошедших Реборна, Дино, Ромарио и изящным движением повернулась к ним. — Здравствуйте. — Здравствуй, Фемида, — ответил Реборн.       Дино и Ромарио просто кивнули. — Что-то случилось? — спросил первый, кивнув взгляд на моих оппонентов. — Нет, что вы, синьор Дино, — обворожительно улыбнулась женщина.       Я тоже улыбнулась и вежливо пояснила: — Эти четверо очень волнуются, что вы поднимаетесь с колен, Дино.       Каваллоне удивился тому, что я стала ему выкать, однако сразу понял, что это только для взгляда и ушей остальных.       Дальше мужчины попытались как-то оправдаться, но в итоге просто извинились и сбежали. — Поверить не могу, — сказала я им вслед. — Люди часто ослеплены собственными деньгами, — ухмыльнулся Реборн, сканируя меня.       Я хотела бы спросить у него, нет ли в его голове мысли перетащить меня в семью Каваллоне, но промолчала, потому что меня сопровождал не только Нерайо, но и человек Девятого. Даже лёгкие подозрения Девятого могут ухудшить положение Дино, хоть Реборн сейчас с ним. — Как там Скуало? — спросил у меня Дино, когда мы обменялись любезностями и я отдала ему подарочное письмо. — Ну… Он много работает ради престижа Варии, — улыбнулась я.       И готовит гениальный план по спасению Занзаса. В этом я даже не сомневалась. Офицеры ждут, когда доверие Вонголы возрастёт к ним, чтобы начать вылазки в секретный архив. Девятый не ожидает от них этого, потому что думает, будто «магические» свойства колец известны только ему и хранителям. Вряд ли он знает, что кольца Вонголы часть тринисетте как и пустышки аркобалено. Однако Мармону наверняка много чего известно, ведь он не опускает руки, ища способ разнести своё проклятье в щепки.       Хорошо быть в курсе многих будущих событий. Можно до многого догадаться. И поскорее бы оно всё произошло.       Три года спустя. — Ура, наконец-то! — в который раз воскликнул Тсуна, пока Нана завязывала ему галстук, о котором тот забыл. — Чему ты так рад? — спросила я, выходя из кухни к ним в прихожую. — Начался последний год в начальной школе! — с горящими глазами ответил Тсуна подскакивая на ногах так, будто пол его дома был усыпан горящими углями. — И-и-и? — Скоро мы откажемся в средней и… — Тсу-кун, не крутись! — нахмурила брови Нана.       Тсуна послушно замер, но всё стрелял в меня лучиками позитива из полных надежды глазок. Я разделяла все его чувства радости и предвкушения, поэтому улыбнулась и показала большой палец.       Но наше одинаковое настроение было вызвано разными желаниями. Я хотела приближение анимешных арок, а Тсуна хотел поскорее оказаться в средней школе, потому что так и не нашел друзей в младшей.       Всё шло по канону: Тсуна не завел ни одного друга и прослыл Бесполезным. Самое возмутительное, что даже учителя за его спиной говорили, что он вырастет «бесполезным человеком» (я случайно подслушала, когда стояла под дверью учительской (СЛУ-ЧАЙ-НО). У Тсуны была только я. Даже Аюми стала обращать на него меньше внимания, потому что каждый год оказывалась в разных с нами классах (а со мной она продолжала общаться в том же количестве часов, приходя ко мне домой). Саваду задевало отношение других детей к нему, и я всеми силами старалась отвлечь его. Однако знала, что не могла уничтожить его тоску до конца: я помнила как в аниме он признавался, что хотел иметь НЕСКОЛЬКО друзей. Я-то знала, что вскоре у него появятся друзья, а пока придется потерпеть, но он этого не знал и было ему тоскливо.       О, одинокий Тсуна, я рада быть твоей утешительной подругой до появления Гокудеры и Ямамото. Важно быть первым другом. Первые всегда остаются в памяти.       Правда стоит признаться, что я тот самый друг, который не всегда рядом. Из-за работы.       Слишком часто Вонгола призывала меня. Правосудие Фемиды (моё правосудие) было необходимо Вонголе всегда. И… Становилось тяжелее поддерживать тайну перед Тсуной и Аюми. Я говорила им, что часто навещаю больных бабулиту и дедулито, которые тосковали по своей внучке. Однако иногда меня слишком неожиданно вырывали из моей первой жизни (она для меня первая, потому что мафия на втором месте) и это выглядело дико подозрительно в глазах Тсуны из-за его вонгольской интуиции. — Я готов! — воскликнул Тсуна, выводя меня из мыслей.       Нана хихикнула и повела нас в школу. В этом году в моё первое апреля меня сопровождала только она, потому что я жила в доме Савад последние недели. Папа решился освободить себе месяц для молодой мамы, и они полетели на какие-то острова (сперва и меня хотели с собой потащить, но я решила не портить им романтику, несмотря на желание оказаться на острове), а Вино укатил в Италию помогать дедулито. Молодая мама поговорила с Наной и та с радостью приняла меня к себе (а уж как Тсуна был счастлив). И Дайкона тоже. К моей нерадости.       По дороге мы встретили Аюми с её мамой: женщиной в деловом синем костюме и прямоугольных очках. Она была у неё очень строгой женщиной, и иногда мне казалось, что она не любит свою дочь. Но сама Аюми утверждала, что её ма просто очень требовательна. — Ми-ива! Я не переживу, если мы снова попадём в разные классы! — сходу проревела моя подруга.       Её мама только головой покачала. — Молись богам, — посоветовала я, пожав плечами.       Аюми тут же на полном серьёзе принялась что-то бормотать, соединив руки в молитвенном жесте. Внезапно к её бормотанию добавилось ещё одно. — Тсуна-а? — повернула я голову к Саваде. — Я тоже не переживу, если мы будем в разных классах, — не открывая глаз, быстро ответил тот и возобновил молитву.       Ответных слов на такое я не нашла, поэтому аналогично друзьям сложила руки вместе, закрыла глаза и начала молиться… Аиду, желая после смерти увидеть Стикс.                               ***       Молитвы Тсуны и Аюми были услышаны (с моим обращением к Аиду придётся повременить, так как я пока не собиралась умирать). И Тсуна, и Аюми оказались со мной, звездой. Как и Ямамото, Хана и Киоко. — Хэй, Тсуна, ты, случаем, не молился ещё на Сасагаву? — тихо прошептала я, когда Тсуна благоговейно пускал слюни на любовь всей своей жизни.       Услышав мой вопрос, Савада покраснел и отвёл взгляд. — Н… Нет…       Мы с Аюми переглянулись. Врать Тсуна не умел.                               ***       По окончанию уроков мы с Тсуной провожали Аюми в северную часть корпуса в клуб садоводства, в который она решила вступить из-за того, что с некоторых пор стала неравнодушна к цветам. Она пыталась и нас заставить вступить, но ни меня, ни Тсуну флористика не интересовала на таком уровне.       Я шла сзади и наблюдала как Савада и новая цветочница спорят о «провести время с пользой — значит, получить удовольствие» (Тсуна был не согласен). Посмотрев в сторону, я замедлилась, пока вообще не остановилась и не залипла. Аюми с Тсуной не заметили, увлечённые беседой, и пошли дальше, а я продолжила стоять и смотреть на спортивное поле. На нём собрались маленькие бейсболисты. Я искала среди мальчиков в кепках знакомого, но его там не было. — Думаешь вступить к нам? — спросил тот самый мальчик, походя ко мне со стороны нашего класса. — Не-а, — качнула я головой и повернулась к Ямамото.       Он стоял в форме бейсболистов и с битой в руках. Он впервые заговорил со мной с того самого дошкольного дня, когда я показала себя полной неадекватной.       Пришлось задрать голову, чтобы заглянуть в его лицо. — Тот… Клуб… В который я хотела бы вступить, находится в средней школе, — добавила я. — Э? — на лице Ямамото отразилось недоумение. — Что это за клуб? — Комитет дисциплины, — открыто улыбнулась я. — Ого… Ты хочешь создавать порядок среди школьников? — уважительно спросил Ямамото.       Нет, хочу узнать Хибари получше и порадовать молодую мамочку адекватным «увлечением». — Хочу следить за тем, чтобы школьники не травили друг друга, — ответила я, сделав важное лицо. — А я хочу стать лучшим бейсболистом, — мечтательно улыбнулся Ямамото. — Это очень неожиданно. Я помню, что раньше ты не знал о такой игре, — хитро блеснула я глазами. — Ну… — улыбнулся Ямамото своей неловкой улыбкой, — После того как ты тогда внезапно спросила у меня, не хочу ли я стать бейсболистом — я решил немного узнать об этом получше, а потом узнал про бейсбольный клуб. Я вступил и мне очень понравилось. — Ямамото! Поторопись! — крикнул тренер с поля. — Мне уже пора, увидимся завтра, — махнул рукой на прощание будущий друг Тсуны и убежал.       Я помахала ему в спину и задумалась о своей цели.       Хибари уже должен появиться в средней Намимори.                                      ***       После школы Нана устроила нам праздник. Она всегда так делала: в начале учебного года и в конце. Однако в этот раз на столе оказалось больше еды и несколько бутылок разного алкоголя. И праздник больше предназначался другому человеку, чем нам. — Тсу-кун! У меня для тебя сюрприз! — стала на пороге гостиной Нана, улыбаясь улыбкой самой счастливой женщины в мире.       Эта улыбка была мне знакома. Так молодая мама улыбалась, когда папа возвращался домой. — Емитсу, приехал, — шепнула я Аюми. — Кто это? — шепнула она в ответ. — Папа Тсуны. — О-о-о… — Сюрприз? Новая приставка! — обрадовался младший Савада. — Не только, — хихикнула Нана и отошла от дверного проема.       Не успел Тсуна спросить, о чём она, как в гостиную влетел Емитсу с тремя коробками в руках. — Папочка дома!       Ох уж этот его тон идиота...       Тсуна что-то взвизгнул и кинулся ему на шею. Емитсу обнял его, рассыпав коробки. К своему ужасу я заметила двух кукол. — Какой мускулистый… — сдавленно прошептала Аюми, схватив меня за руку и рассматривая габариты Внешнего Советника, облаченного в свой любимый комбинезон шахтёра.       Угу, ему бы в Атаку Титанов, главой разведки. — Он добывает нефть, — ещё раз тихо хихикнула Нана, — Для этого нужно много физических сил.       Я посмотрела на Тсуну. Идиллия… Вряд ли кто-то подумает сейчас, что спустя пару лет Тсуна начнёт шарахаться от Емитсу, злиться на него, презирать. — О, у вас с Мивой новая подружка! — обратил на нас с Аюми внимание Емитсу.       Конечно же он решил и в этой ситуации стать дураком. Нана наверняка сказала ему раньше, что придет ещё одна девочка. Иначе кукла была бы всего одна. Видимо, он совсем недавно сбегал в центр и купил её. — Это Аюми! — представил мою подругу Тсуна, слезая с объятий Емитсу. — Привет, девочки! — расплылся в смешной улыбке последний.       Аюми смущённо улыбнулась, а я просто махнула рукой в знак приветствия. Мы с ним нередко пересекались в Вонголе. И он непременно расспрашивал о своей семье, а потом ныл как скучает по ним.       После вручения подарков (у Емитсу и у Девятого — одни и те же мозги. Если девочка, то обязательно надо куклу подарить, ироды), мы сели за стол и Внешний Советник поспрашивал Аюми о её семье. Позже начал рассказывать всякие небылицы о работе на шахте. Я слушала его с ОСОБЫМ любопытством и от этого ему с каждым произнесенным словом становилось все больше не по себе, поэтому он перевел тему. — О! Так это и есть тот самый Дайкон, который ты когда-то ожидала увидеть у нас? — спросил Советник, заметив на диване дрыхнувшего кошака. — Да, ока-сан сказала, что этот противный кот не может остаться один у нас дома, — вяло ответила я, послав Дайкону тошнотворный взгляд, полный любви.       Будто почувствовав его, животное открыло глаза, уставилось на меня и зашипело, вставая на дыбы. Он ответил на мою любовь. И мне остро зажелалось что-то кинуть в него. — Миса права, — заговорил Емитсу, с опаской глядя на Дайкона, — животное, конечно, нельзя оставлять без присмотра… Но он не опасен? — Тсуна ему нравится, Нана тоже, Аюми тоже и т… Вы тоже понравитесь. Он не любит только меня, — с кислой миной пожала я плечами. — Какой странный кот… — Емитсу коснулся своего века, делая вид, что чешет его, таким образом задавая мне вопрос.       Я кивнула, подтверждая его теорию. — Он постоянно хочет напасть на Миву! — пожаловалась Аюми, демонстративно не приближаясь к коту из-за меня. — Теперь, когда мамы Мивы нет, он постоянно караулит её под мебелью и царапает!       Я ещё раз посмотрела на Дайкона, который полез на колени Тсуны, и тот начал его гладить.       Мстительный кошак действительно разыгрался, когда понял, что молодой мамы нет рядом. У меня все ноги до колен в царапинах. Нана ночью запирала его в спальне Тсуны, потому что однажды он пробрался к нам с ней…       Я глянула на Емитсу. Я спала на его месте в его спальне. Куда меня теперь положат? Закопают у клумбы?       Положили меня в свободную спальню.