В Шаге за Гранью. Величайшая драгоценность

— Поверить не могу! Она была замужем… трижды? И пережила их всех? — Лиора всплеснула руками и чуть не выронила книгу, которую держала, заложив пальцем страницу с изображением прекрасной рыжеволосой женщины в траурных одеждах и с розой в руках. — И все трое из рода Норфильд, — с ухмылкой кивнул Делец и воздел кверху указательный палец, подчеркивая важность своих слов. — Первым был Оспер — старший сын покойного короля. Но уже через полгода после его свадьбы с Анджеей его убил на дуэли родной брат, Лодериан. И почти сразу женился на молодой вдове. Правда, спустя четыре года он был отравлен своим дядей: его Анджея тоже не оставила равнодушным. Бельсикор Норфильд стал ее последним мужем, но он был уже немолод и всего через два года умер. Хотя кто-то говорит, что его смерть подстроила сама жена, тут я точно не знаю. В этом я уже участия не принимал. Мое дело было несложным — дать ей флакончик зелья. Один пшик — и вот уже ни один мужчина не может отвести от неё глаз. Лиора прищурилась, будто не до конца веря словам Дельца. Рассказываемые им подробности были определенно интереснее того высокопарного жизнеописания судьбы Анджеи Норфильд, вошедшей в историю как Анджея Богоподобная, которое она несла с собой в гостиную. Именно туда направлялись девушка и маг, чтобы продолжить своё занимательное обсуждение. Увлечённый повествованием чародей активно жестикулировал, Лиора только удивленно качала головой. — Как думаешь, она любила хоть кого-то из них? Хоть с одним была счастлива? — Не знаю насчёт любви, — пожал плечами маг, — но, овдовев в последний раз, она осталась королевой и сосредоточила в своих руках огромные богатства и власть. Это вполне могло сделать её счастливой, — с ехидным смешком развёл руками Делец. Заметив, что шутка не произвела на Лиору впечатления, он добавил уже менее резко: — Она просила меня о возможности стать королевой, иметь влияние на сильных мира сего, «очаровывать королей», — кажется, так она сказала. И я исполнил её желание. Но «долго и счастливо» я ей не обещал. Лиора слегка нахмурилась, не глядя на чародея. Что-то в этой истории казалось ей неправильным, оставляло неприятное, тяжёлое впечатление. Но прежде, чем девушка успела понять, что именно, раздался тихий стук в дверь. Делец как-то разом весь подобрался, глаза прищурились, зрачки сузились, по губам зазмеилась знакомая недобрая улыбка. Будто что-то тёмное и древнее, присутствие чего то ли вокруг, то ли внутри колдуна Лиора ощущала почти непрерывно, проступило наружу, словно заостряя и без того резкие черты лица, делая их менее человеческими. Девушка сглотнула и чуть отпрянула, правда, не настолько, чтобы Делец это заметил. — Чувствуешь? Повеяло отчаянием, — нараспев произнёс маг и небрежно махнул рукой. — Можешь пока идти без меня. Я должен уважить гостя, но много времени это не займёт. Лиора торопливо пересекла оставшуюся часть холла до двери, ведущей в небольшое промежуточное пространство перед гостиной и ещё парой проходных комнат. Сквозь стук сердца и дробный цокот туфель девушка слышала, как от стен отражается звонкое эхо пружинистых, неспешных шагов Дельца. Обычно он передвигался бесшумно, чем поначалу немного пугал её. Скрывшись за дверью, Лиора, однако, не стала закрывать её плотно и не пошла в гостиную, несмотря на то что какой-то внезапно пробудившийся инстинкт кричал ей бежать и прятаться. «Подслушивать нехорошо, да, но ведь Делец сказал: «можешь идти», а не «должна идти», значит, не будет ничего страшного, если я подожду его здесь, верно?», — мысленно успокаивала свою совесть Лиора. Тем временем двери распахнулись с характерным шорохом и скрипом, и маг начал разговор с неведомым гостем — вернее, гостьей, — судя по голосу, это была девушка или молодая женщина. В одном Делец был прав: от неё и впрямь исходило отчаяние вперемешку с надеждой. Начало разговора Лиора не смогла разобрать и потому прислушалась внимательнее, плотнее приникнув к щели между дверью и косяком. — …Мне нужен приворот, господин колдун, — несмело говорила незнакомка. — А ты в этом уверена? Магия, знаешь ли, штука недешевая. И расплачиваться за колдовство придётся не золотом. Предостережение это, хотя и сдобренное изрядной долей иронии, было отнюдь не лишним. Лиоре даже показалось, что Делец отчасти отговаривает девушку. — Я знаю, что не золотом. Я принесла то, что для меня ценнее всего. — Послышался шорох, — Лиора предположила, что гостья распаковала некий свёрток, — и тихое одобрительное хмыкание от Дельца. — Я смотрю, ты хорошо подготовилась. Это, конечно, очень мило с твоей стороны… — слово «мило» маг произнёс с неприкрытым, почти издевательским снисхождением, так что любому было бы ясно, что ничего милого он в этом не видит, — …но не избавляет от необходимости составить контракт. Знакомый шелест позволил Лиоре в красках представить, как Делец с немного театральным видом взмахивает ладонью, как прямо из воздуха в его руке материализуется свиток, разворачивающийся под собственным весом, как с одним из своих фирменных, галантно-насмешливых полупоклонов колдун подаёт девушке перо. — А пока ты расскажешь, зачем тебе приворот. Несмотря на безобидную формулировку, это не было ни просьбой, ни предложением. Хлесткие, едкие интонации с без труда различимым подтекстом: «Ты пришла с просьбой. Это ты нуждаешься в сделке, в моей помощи и моей магии» — резали слух и вызывали неприятное чувство дежавю. Точно так же Делец когда-то говорил с ее дядей и с ней самой, заключая договор. Точно так же он упивался своим превосходством, тем, что он — хозяин положения, что именно к нему обратились с просьбой решить проблему, с которой никто другой не сможет справиться. История же гостьи была стара, как мир, и вкратце сводилась к незамысловатому сюжету. Девушка была давно влюблена в своего друга детства. Когда призналась ему в этом, оказалось, что чувства невзаимны. А теперь он посватался к дочке старосты их деревни. И, конечно же, девушка пришла просить чародея о сделке, чтобы «спасти» своего возлюбленного-друга от «роковой ошибки». «Со мной Адмар будет счастлив, ведь я люблю его! Я на всё ради него готова, а он бегает за этой капризной, избалованной дурой. Она никогда не сможет полюбить его так, как я!» — причитала девушка, заламывая руки. Лиора вздохнула и покачала головой, пусть и никто не мог этого видеть. Она сама часто вмешивалась в чужие жизни, лезла в эмоции людей без их разрешения. Но каждый раз леди-ивенис оправдывала себя тем, что дар не зависит от ее воли, и тем, что она делает это ради блага Ленгора и семьи. Лиора смогла убедить себя в том, что имеет право использовать любые средства, чтобы вынести верное решение: осудить преступника или спасти невиновного от казни. Она — правосудие, она всего-лишь следует закону и исполняет свой долг перед народом, пусть и в тайне ото всех. Однако девушка не могла спокойно принять вмешательство в чью-то жизнь и чувства по прихоти и ради личной выгоды. Когда один человек лишает другого выбора, прикрываясь заботой о нём же, это вопиющая, непозволительная наглость, — так казалось Лиоре, несмотря на то что в глубине души ей было жаль эту девушку. И Лиора уже приготовилась к тому, что сейчас Делец объяснит это гостье и отправит восвояси. Но этого не случилось. — У меня есть то, что тебе нужно. Вот, держи. Пока на тебе это кольцо, он будет с тобой. Лиора слегка отпрянула от двери. «Он это серьезно?» — мысленно поразилась девушка. Она с неодобрением поджала губы, брови сошлись на переносице. Не дожидаясь, пока Делец пойдет по направлению к гостиной, Лиора быстро вышла из промежуточного коридорчика, но не в гостиную, куда изначально они с магом направлялись, а в одну из проходных комнат. Выход из неё вёл на лестницу, по которой девушка поднялась в свою спальню. Ей не хотелось устраивать сцен, она ещё помнила, как ошиблась в тот день, когда Альгир принёс Дельцу Зеркало Теней. Но и разговаривать с чародеем и делать вид, что все отлично, Лиора бы сейчас не смогла. Она прекрасно умела притворяться, скрывая своё истинное отношение от людей, но уже отвыкла от этого здесь. И что-то подсказывало, что маг так или иначе почувствует фальшь и наигранность. Лиора вообще не была уверена, что когда-либо сможет общаться с ним как прежде. Только не после того, как он фактически вручил той девушке власть над чувствами другого человека. «Вот оно. Ведь в истории Анджеи Богоподобной было то же самое. Её очарование было таким же колдовским обманом, позволившим ей влиять на людей, — с горечью осознала Лиора. — Сколько ещё таких сделок заключил Делец? Тех, которые, возможно, сломали чью-то жизнь, лишили кого-то выбора?» Лиора подошла к окну, обхватив себя руками за плечи. За стеклом она увидела, как сегодняшняя гостья пересекла расстояние до ворот, покидая владения мага. Лиора резко развернулась с тихим звуком раздражения, негодования и обиды — чем-то средним между выдохом сквозь зубы, сдавленным рыком и хныканьем. Она принялась быстро мерить шагами комнату, обходить по кругу, метаться, будто заключённая по темнице. Лиора и ощущала себя пленницей — впервые с того дня, как Делец спас ее от подлунников. Мысли девушки были в полнейшем беспорядке, казалось, что ещё пара минут — и голова треснет под их напором. Лиора с силой сжала виски ладонями и зажмурилась, сухо всхлипнув. Оторопь и возмущение от подлого поступка Дельца сменялись совсем уж иррациональной злостью на приходившую девушку, а после на саму себя за несвоевременное любопытство, из-за которого Лиора и подслушала весь разговор. «Ну чего мне стоило подождать в гостиной? Жила бы дальше спокойно!» — укоряла себя Лиора, при этом точно зная, что никогда не выбрала бы неведение, если бы в ней сейчас говорил разум, а не банальное нежелание принимать случившееся как данность. Как будто, если бы она ни о чем не узнала, то никакой сделки бы вовсе не случилось. Лиора опустилась на кровать, поджав под себя ноги, чувствуя себя разбитой, потерянной и ничего непонимающей. Иногда ей казалось, что она знает двух совершенно разных Дельцов. Один — тот, кто обсуждал с ней занятные истории и порой смешил до слез своими рассказами, кто помогал людям в безвыходных ситуациях или исполнял их заветные мечты, кто вёл с ней долгие беседы о магии у камина по вечерам или пил чай на кухне, кто обучал ее владению даром эмпатии, спасая тем самым от безумия и смерти. Тот, кому Лиора была готова доверять. Другой — тот, кто заключал бесчестные сделки, не задумываясь о последствиях, ловко жонглируя собственными словами и выворачивая смысл чужих наизнанку, как ему хотелось; кто смотрел свысока на дядю Парфальда, почти открыто смеялся над ней, когда Лиора указала ему на неустраивающее ее условие в договоре, и торговался, пока кругом люди умирали от чумы. Для него не существовало этих людей и их жизней, только очередная многообещающая в плане выгоды сделка. Так же, как не существовало чувств бедного юноши, которого теперь приворожит ушлая «подруга», да и вообще чьих-либо чувств. Ничто из этого не имело для колдуна значения. И срастить в голове этих «двух Дельцов» Лиора пока не могла, как ни старалась. И ведь знала, — как никто другой, знала, — сколько подлости в людях. Разве не она отчетливо видела, как за наклеенной одобрительной улыбкой загорается чёрная зависть в сердцах окружающих в ответ на известие о чужой радости и злорадство без тени сочувствия при вестях о чьём-то горе. Никто не был искренним, а лицемерие было привычной формой придворного этикета. Как же противно и горько порой становилось Лиоре оттого, что ей с ее даром не позволено ни капли сладкой лжи, ни капли веры — только неприглядная изнанка, что ощущалась всем ее существом. Оттого, что она ясно видела потаенные чувства каждого и была по-прежнему обязана им всем мило улыбаться. Трудно быть вежливой, зная, что внутренне тебе смеются в лицо или оценивают с равнодушным презрением, пока расточают комплименты и целуют руку. Но Лиора научилась и этому. Так было положено. Каково же было ее облегчение, когда девушка осознала, что ей больше не нужно терпеть это мучение. Неужели всего полгода во дворце Дельца изгладили в ее памяти все выводы о людской сущности, сделанные за девятнадцать лет? Даже при том, что колдун никогда не пытался казаться лучше, чем он есть? Лиора вздохнула. Иногда Делец, наоборот, нарочно вёл себя так, чтобы о нем думали как можно хуже, чтобы боялись и не звали по пустякам, теряли бдительность от страха, чем маг беззастенчиво пользовался. Но он не вёл себя так в своём доме, отбрасывая маску. Не вёл себя так с ней, и это сработало ничуть не хуже, заставив Лиору забыть об осторожности. Девушка встрепенулась, повернувшись в сторону двери, когда услышала стук. — Тебя не было в гостиной, — не вопрос, а констатация факта, но, тем не менее, Лиора знала, что Делец ждёт ответа. — Я… у меня заболел живот, — торопливо и натянуто выпалила девушка нелепую отговорку, внутренне морщась оттого, насколько фальшиво это прозвучало. Действительно, более жалкую ложь было бы трудно придумать. Но Делец не был бы собой, если бы сделал вид, что поверил, и ушёл, не задавая вопросов, как и хотела Лиора. Вместо этого он продолжил: — Да ну? А мне кажется, кое-кто услышал кое-что, не предназначавшееся для его ушей, и теперь не желает меня видеть. — Слова мага не звучали осуждающе, скорее уж ехидно. — Вполне разумное решение, так что не могу упрекнуть, — голос чародея понизился до мурлыкающего шепота, но оставался отчетливо слышен, как будто Делец стоял не за дверью, а за плечом Лиоры, наклонившись к самому ее уху, и каким-то образом его голос по-прежнему источал яд и смех. Маг немного помолчал и продолжил уже будничным тоном, словно просто назначил время очередного занятия: — Когда успокоишься настолько, чтобы начать задавать вопросы, приходи в кабинет. Однако… — голос мага взлетел вверх, став выше и резче, отчего Лиора ещё больше насторожилась, — …советую не слишком затягивать с этим, не то ты рискуешь лопнуть от возмущения. Маг хихикнул и удалился, судя по постепенно стихающим шагам за дверью, оставив Лиору беспомощно открывать и закрывать рот, не находя слов от такой наглости, и сжимать кулаки. «Зачем он так?» — беззвучно вопрошала девушка. Она же знала, что Делец может быть другим. Или только думала, что знает? Невозможно всё время быть в напряжении, контролировать каждое слово и каждый жест. Так же, как снова молчать и прятаться в своей комнате — последнее ей опостылело ещё в родном замке. Невозможно и постоянно бояться. И потому Лиора в своё время, как за спасительную соломинку, ухватилась за возможность того, что слухи о Дельца неправдивы. Отчаянная попытка своими руками выстроить зыбкое не-одиночество, которая каким-то чудом увенчалась успехом. Когда Лиоре показалось, что она ошиблась с выводами, — в тот день, когда она подумала, что это Делец наслал мор на Ленгор, — ей стало страшно. Страшно потому, что всё время до этого девушка верила, что действует, руководствуясь здравым смыслом и собственными наблюдениями, а не обманывает себя от безысходности. И вот теперь Лиора снова ощутила этот страх. В прошлый раз все обернулось простым недоразумением, а что сейчас? Может ли она верить Дельцу? А главное, может ли она доверять по-прежнему себе и собственным суждениям, если окажется, что она обманулась в своих надеждах? Девушка глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Она не узнает, пока не спросит.