Чудеса

      Дверь открылась раньше, чем он успел наступить на вечно скрипящую половицу на крыльце — отзвук тяжёлого прошлого, когда полагаться приходилось и на такие подручные средства для обнаружения врагов. Теперь надобность в таких ухищрениях отпала, и половица служила лишь оповещением о редких гостях. Но сегодня дверь открылась раньше. Как он узнал? Ждал? Вряд ли.       Они обменялись приветственными кивками, и Римус зашёл внутрь дома. Было непривычно тепло, и едва уловимо чем-то пахло. Что-то изменилось. Что-то, что не мог заметить глаз, но точно чувствовало нутро. — Ты снова колдуешь.       Римус не спрашивал. Он знал, что не ошибается. Тот, кто однажды столкнулся с магией, никогда уже не сможет перепутать её след. — Скорее по привычке, чем из реальной надобности.       Врёт. Слишком много магии для «привычки». Слишком сильны её потоки. Римус почти видел, как она кружит по комнатам, как тянет свои длинные пальцы-ленты к нему.       Но Римус не осуждал. Ни за враньё, ни тем более за магию. Он давно говорил Северусу, что в возвращении к магии нет ничего плохого. Не магия несёт с собой всё то, что они пережили, а люди, которые её использовали. Северус отчего-то считал иначе, и Римус лишний раз не спорил.       Они оба пережили то, что сейчас пафосно называют Битвой за Хогвартс. Оба чудом избежали смерти. Но оба считаются погибшими. Уйти в подполье показалось тогда спокойнее и безопаснее. И они совершенно не ошиблись. Все эти «чествования героев», Ордены Мерлина, министерские приёмы и балы в чистокровных Мэнорах… Они бы не выдержали. Оба.       Римус не знал, что Северус жив. Северус не знал, что жив Римус. Через пару лет после войны они столкнулись случайно. В маггловском ирландском пабе в городке, куда оба заехали переночевать в пути. Римус возвращался после уничтожения боггарта в одной отдалённой маггловской деревне — вот такой нехитрой работёнкой он зарабатывал теперь на жизнь – к тоже выжившей Тонкс и Тедди, которого они тайно забрали у Андромеды. А Северус возвращался с фестиваля трав, которые так любят устраивать магглы в тех краях — теперь он держал небольшую маггловскую аптеку неподалёку от Дублина.       Встреча была такой неожиданной для них обоих, что немногочисленным свидетелям-магглам пришлось потом поправить воспоминания. И восстановить на половину разнесённый паб. Каждый решил, что видит кого-то, кто принял облик погибшего. Но всё оказалось куда проще — оба выжили и оба скрывались.       С тех пор они стали видеться. Редко — пару раз в год. Вспоминали тех, кто действительно погиб, обменивались новостями о тех, кто остался в живых, выпивали на двоих бутылку огневиски, которую к их встрече обязательно добывал где-нибудь Римус. Это была очень странная, но всё-таки дружба.       Но сегодня Римус пришёл к Северусу не за огневиски. И не за душеспасительной беседой. Вчера пропал Гарри. Их Гарри Поттер. Об этом кричали все магические газеты. Что-то случилось во время аврорского рейда, половина группы оказалась в беспамятстве в Мунго, а руководитель операции — аврор первого ранга, первый заместитель главы Аврората Гарри Джеймс Поттер исчез. Испарился.       Римус не находил себе места. Они с Тонкс перепробовали с десяток различных следящих заклинаний (как будто они могли показать что-то, чего не показали бы следящие чары и амулеты Аврората), но всё было тщетно. К Северусу Римуса отправила Тонкс. Не только потому, что именно Северус был тем, кто способен спасти Гарри, в какую бы передрягу тот не вляпался, но потому что кто-то должен был спасти самого Северуса.       Тонкс не ошиблась. Снейп уже знал об исчезновении Гарри и, судя по магическому следу, пытался его искать. — Мы тоже его искали, — сказал Римус, отказавшись от предложенного огневиски, когда они прошли в гостиную.       Северус ничего не ответил, но едва заметно напрягся. Римус даже не увидел — почуял. Северус что-то знает. Неужели ему удалось найти что-то, чего не смогли отыскать ни они с Тонкс, ни Аврорат в полном составе? Глаза Римуса загорелись надеждой, но Северус всё продолжал молчать.       Тогда Римус внимательнее пригляделся к нему: под глазами залегли тени, ладони в следах от каких-то растений, а взгляд… всё время мечется к двери, ведущей в коридор. Вряд ли Северус ждёт гостей. Римус принюхался: пахло травами, огневиски и… кровью. Человеческой кровью. Запах, который он не различил поначалу, в гостиной чувствовался гораздо отчётливее. Римус закрыл глаза: вокруг него вилась магия, больше магии, чем он когда-либо чувствовал от Северуса. — Ты нашёл его, — прошептал Римус, открыв глаза.       Северус молчал. Почему? Провёл ради этого тёмный ритуал? Так кому, как не Северусу, знать, что Римусу абсолютно до дракалов, каким способом искать Гарри – хоть сделкой с самой Смертью. Или Северуса не устроило, то что он обнаружил? Или он не успел..? – Тебе лучше уйти, – Северус сказал это куда-то в сторону камина, но было очевидно, что обращается он к Римусу. – Зачем тогда пустил? – Не знаю, – честно выдохнул Северус. – Но тебе действительно лучше уйти. – Скажи только: он жив? Ты нашёл его?       Северус ничего не ответил. — Скорее уж я нашёл его, — в дверях гостиной показался взлохмаченный, с оголённым торсом и весь испещрённый шрамами Гарри.       Римус не мог выдавить из себя ни слова. Смотрел, будто заворожённый, на то, как Северус подскочил к Гарри, что-то прошипел про Поттеровскую безрассудность, наложил диагностирующие чары, а Гарри улыбался, шутил и слегка морщился, когда дёргал левой рукой. — Да нормально всё со мной, — наконец вырвался от Северуса Гарри. — Спасибо Мерлину и моему персональному вечному спасителю.       Римус встал с кресла, в которое успел сесть, и осторожно подошёл к Гарри, не до конца веря, что именно он стоит перед ним. — Настоящий, можешь не сомневаться, — усмехнулся Гарри. — Что ты там у меня спрашивал в тот раз, когда усомнился в моей личности? Какая тварь сидела в углу твоего кабинета, когда Гарри Поттер впервые вошёл в него? Ответ не изменился: водяной чёрт.       Римус судорожно выдохнул, а Гарри вдруг резко посерьёзнел. — Это скорее мне надо сомневаться. Два человека, которых я считал погибшими, которых я оплакивал, по которым горевал, вдруг оказываются живы-здоровы. Три, если быть точным. Четыре, если иметь в виду тот факт, что твоя тёща прекрасно хранит тайну отсутствия Тедди. Может, ещё кто из покойников жив? — Прости. — Не выйдет ли сейчас из камина Сириус? Не прилетит ли на крыльях феникса Дамблдор? Или, может быть, родители мои вдруг аппарируют в «безопасное место»? — последний вопрос был адресован Северусу и смысл его Римус не понял. — Я… Мы все думали, что так будет лучше, — Римус опустил голову. — Великие умы, ничего не скажешь! А если бы я не оказался ранен и истощён до такой степени, что сил хватило лишь на аппарацию в неизвестность? Вы так бы и жили себе затворниками, прячась от нормального мира? — Понятие нормальности весьма относительно, мистер Поттер, — в разговор наконец вступил Северус. — Моя нормальность не приносит боль окружающим, — прошипел Гарри. — А мне до Мордреда наличие или отсутствие боли у окружающих. Особенно, если они меня не окружают, — Северус зло сверкнул глазами. — Тогда зачем Вы наложили на свой дом чары безопасности, привязав к ним меня, Римуса, Тонкс и Тедди, которого даже не видели никогда? Зачем вчера спасли мне жизнь в очередной раз? Я всё равно уже ничего не соображал. Если бы не Вы — вряд ли дотянул бы до утра.       Снейп шумно выдохнул, разжал ладони, которые сжал в кулаки, пока говорил Гарри, и твёрдой походкой молча вышел из гостиной.       Гарри и Римус остались вдвоём. Странно было вот так стоять напротив друг друга после всего, что с ними произошло. Римус не знал, что ему делать. С одной стороны, хотелось обнять Гарри, прижать его к себе и рассказать наконец всё, что он успел передумать за то время, что прошло после войны. А с другой – Римус не был уверен, что имеет на это право. В конце концов, он ведь солгал. Он притворялся погибшим. Он ни разу даже в отдалении не появился. Ни после окончания Хогвартса, ни после поступления в Академию Авроров, ни после выпуска оттуда, ни после назначения на пост заместителя главы Аврората. Не ошивался рядом во время свадьбы, не отправил даже какой-нибудь глупый безымянный подарок и никак не проявил себя после рождения у Гарри сына. – Хватит винить себя во всех бедах человеческих. Я очень рад, что ты жив. Что Тонкс жива. И что с Тедди всё в порядке. И хотя мне было бы куда легче, если бы вы дали мне знать, что не погибли, я вас всех великодушно, – Гарри фыркнул, – прощаю.       Римус непонимающе наклонил голову. – Да у тебя на лице написано всё, что ты думаешь, – добродушно усмехнулся Гарри. – Скажи мне лучше, он всегда теперь такой? Эмоциональный в смысле. – Эмоциональный? Северус? Ты о чём? – Он меня всю ночь вытаскивал с того света. И делал это отнюдь не молча. Я мало что запомнил, но и этого достаточно, чтобы догадаться, что он больше не тот чёрствый сухарь, каким был всё моё детство. – Честно говоря, не обращал внимание. Я, знаешь ли, всегда видел в нём человека, – Римус сел обратно в кресло, призвал к себе бутылку огневиски и два стакана – теперь уже можно было спокойно использовать в этом доме магию.       Гарри покачал головой, отказываясь от алкоголя, и тоже сел в кресло. – Тебе, наверное, интересно, как я тут оказался, и что вообще произошло?       Римус сделал довольно большой глоток. Огневиски обожгло горло. Конечно, ему было интересно. – Ты уже знаешь, что наша команда вчера здорово вляпалась. Не то чтобы должно было быть легко – когда меня посылали туда, где легко? – но такого никто не ожидал. Их было много, мы попали в засаду, нас окружили, заблокировали и убирали по одному. Мне удалось вырваться, но ровно настолько, чтобы оказаться на позициях врага. Меня ранили, – Гарри дёргано помахал левой рукой, – заклятие было такой силы, что я едва не потерял сознание прямо там. Но на моё счастье там, где я был, антиаппарационного барьера, в который они нас загнали, уже не было. И когда в меня полетело сразу несколько авад, я аппарировал. В никуда. Мысли путались так, что единственное, что выделялось достаточно отчётливо, чтобы стать целью аппарации, было – «безопасное место». И я оказался здесь. На пороге Снейповского дома. Даже не понял сначала ничего. Потом, правда, тоже ничего не понял. Только от счастья чуть с ума не сошёл, когда понял наконец, что вы живы. Что Снейп мне не мерещится в предсмертном бреду. А раз не мерещится, значит, и я действительно выживу. Как видишь – выжил. – А как получилось, что ты аппарировал именно сюда?       Гарри пожал плечами. – Снейп что-то объяснял про чары безопасности, но я, честно говоря, ничего не понял. И никогда о них не слышал.       Римус удивлённо сделал ещё один глоток. Он тоже о таких чарах не слышал. Он вообще не слышал ничего о каких бы то ни было чарах, которые могли бы улавливать такие странные направления аппарации. – Идиоты необразованные, – в гостиную вошёл Северус.       Римус было подскочил с кресла, но Северус остановил его движением ладони. А затем заметил бутылку и стакан и недвусмысленно изогнул бровь. Мерлин! Как давно Римус не видел этого выражения лица. Даже захотелось засмеяться, но смех отчего-то не шёл. – Чары безопасности превращают место, на которые они наложены, в неприступный порт, в который попасть могут лишь те, кого маг допустит. Что-то вроде Фиделиуса, только не надо никому ничего сообщать. И можно аппарировать по крайне простым координатам – «безопасное место». Я допустил в свой дом тебя, твою жену, твоего сына и вот это недоразумение. И догадывался, что рано или поздно поплачусь своим спокойствием в мнимой смерти именно из-за мистера Поттера.       Римус смотрел на Северуса, словно заворожённый. – Я всегда видел в тебе человека. – Я слышал. Приятно узнать это спустя столько лет, – съязвил Северус.       Гарри вдруг засмеялся. Римус и Северус одинаково непонимающе обернулись на него. – Я не видел вас двоих почти десять лет, а ничего не изменилось. Даже не верится. – Могу стереть тебе память, – услужливо предложил Северус. – И сможете с этим жить? – Вполне.       Гарри усмехнулся. – Через неделю у Джея день рождения. Я бы хотел, чтобы вы – вы все: Тонкс и Тедди тоже – пришли. Тихий ужин в семейном кругу. Ничего больше. Я, Джин, Джей. Можете хоть в гламуре и под чужими именами. Ты, Римус, мне точно задолжал. А Вы, – Гарри нечитаемым взглядом посмотрел на Северуса, – Вас я просто хочу видеть. Вот такое у меня странное желание. – Я похож на Санту? – Я никогда не верил в Санту. Безрадостное у меня было детство. Безрадостной была моя юность. И желания мои никогда не исполнялись, мистер Снейп. Но дожил я до того времени, когда радость пришла и ко мне, только благодаря Вам. Сегодня ночью Вы спасли мне жизнь. Как делали десятки раз до этого. И как наверняка сделаете ещё десятки раз после. И я не в праве у Вас ничего просить, но я прошу. Раз уж Вы выжили, исполните ещё одно моё желание – появитесь через неделю на Гриммо.       Северус встал, подошёл к камину и замер, опершись руками на полку над ним. – Каждый день после Битвы за Хогвартс, – неожиданно сдавленным голосом произнёс Гарри, – я просил об одном. Чтобы Вы, профессор, проявили свою гениальность для меня. Чтобы Вы были живы. Чтобы прекратили всё это. Прости, Римус, тебя я видел и мёртвым в Большом зале, и в воскрешающем камне, так что был уверен, что с тобой чуда не произойдёт. Да и было бы слишком много чудес. А оно вот как оказалось. Сплошные чудеса.       Гарри встал и отошёл к занавешенному окну. – Мы придём, – прошептал Римус. – Мы все придём. И будет тебе ещё одно чудо. Мы всё его тебе задолжали.