Traded fireworks for love

Что ж, ужин прошел хорошо. Ну, не то чтобы хорошо. Они все-таки были сверхъестественными и бессмертными созданиями, и все такое, и, если быть совсем точными, прием пищи не являлся для них чем-то вроде насущной необходимости. Однако у них все же оставались вкусовые рецепторы, и эти самые рецепторы единогласно решили, что пройти мимо равиоли из тыквы - настоящее преступление. Пожалуй, самым странным этим вечером было то, что компания друг друга доставляла им не меньше удовольствия, чем еда (которая, кстати, оказалась весьма изысканной). Равиоли Кроули, честно говоря, быстро оказались позабытыми, потому что сидящий напротив него маленький засранец не переставал так широко ухмыляться, словно вдруг решил похвастаться новенькими свежеприобретенными зубами. Или в какой-то странной манере, дескать, «мы пойдем другим путем», пытался показать Кроули, что у того что-то застряло в зубах, зачем-то демонстрируя ему свои. Или будто Азирафаэль просто не мог сдержать улыбку из-за того, что Кроули сегодня был в ударе (это, конечно, вполне возможно, потому что демон считал себя ну просто невероятно остроумным). В общем, да. Это было странно. И приятно. Кроули нервничал, чувствовал себя не в свой тарелке и даже умудрился несколько раз промазать ложкой мимо рта, что только заставило этого поганца еще сильнее ухмыляться. Впрочем, это можно понять, ведь если бы Азирафаэль вымазал щеку в тыквенном соусе, демон бы точно не смог удержаться от смеха. Правда, Азирафаэль не рассмеялся в полном смысле этого слова. Он фыркнул, затем издал короткий довольный смешок, а потом снова принялся ухмыляться. Взяв свою салфетку, Азирафаэль, к вящему ужасу Кроули (и некоему извращенному удовольствию, в чем он никогда не признается), перегнулся через стол и вытер его испачканное лицо. Ну что ж. Вот и он, подходящий повод для демона, чтобы покраснеть. Вообще, Кроули очень хотелось надеяться, что из всех мест на свете, где это с ним могло бы случиться, это будет не Ритц. И, если уж выбирать между всеми людьми, то точно не перед ангелом. Тот факт, что Азирафаэль продолжал пялиться на его губы в течение оставшегося ужина, точно не помог ему обрести утерянный самоконтроль. Не единожды Кроули порывался спросить, не испачкался ли он снова в тыквенном соусе, чтобы понять, в чем, собственно, дело (одновременно чувствуя легкое волнение, смешанное с удивлением и раздражением, которые переплелись так тесно, что показать все эмоции разом он бы попросту не смог). Поэтому он решил отомстить. И уставился на ангела в ответ. И быстро понял (через пятнадцать минут или около того), что это очень, очень плохая идея. Потому что поначалу рассматривать губы Азирафаэля было попросту здорово, а как только тот понял, что происходит, то покраснел исключительно мило (но вы никогда не услышите это слово от Кроули). А затем глупый, глупый мозг демона начал задаваться вопросом – будет ли тыквенный соус на вкус таким же, если слизать его с губ Азирафаэля? Черт возьми. Он осознал, что что-то пошло не так, когда, не заметив, оставил официанту чересчур щедрые чаевые. Но удовольствие, которое появилось на лице Азирафаэля, с лихвой все компенсировало. Теперь же, пока они ехали в машине, Кроули одновременно испытывал и умиление, и подступающую панику. Вообще-то, хотя в данный момент они не ели тыквенный соус, ему все равно было любопытно – какие же на вкус губы ангела? Что означала та улыбка? И подмешали ли им в еду? Может, литр вина или какие-то наркотики? Или же те тыквы испортились много дней назад, теперь мешая ему рационально мыслить (рационально в его понимании). В результате Кроули почему-то принялся раздумывать, что сегодня волосы Азирафаэля выглядят особенно мягкими и золотистыми. К счастью, он вовремя остановился, поймав себя на том, что тянется к нему, чтобы распушить их еще больше, отговорившись, что попытался смахнуть паука над головой Азирафаэля. В ответ Азирафаэль очень странно посмотрел на него и снова заулыбался. Когда Кроули перестал размышлять над тем, является ли эта ослепительная улыбка намеком на остатки пищи в его собственных зубах, а начал в открытую любоваться губами ангела, он осознал, что ему крышка. (На самом деле, на один краткий, полный отчаянья миг, он пожелал, чтобы конец света вчера действительно наступил.) В первый раз в своей жизни он ехал, не превышая скорости. Азирафаэль бы им гордился. Наверное. Но на самом деле, Кроули просто нужно было время, чтобы подумать. Должны же быть некие единственно верные правила «Как закадрить ангела»? Скорее всего, этими правилами было бы запрещено затащить Азирафаэля за волосы в квартиру. Кинуть на кровать. Или диван. Или ковер на полу. Кроули не очень-то привередлив. Но перед ним был ангел. И не какой-нибудь, а очень любящий романтику ангел. Значит, Кроули придется приложить некоторые усилия. Мысль, что ему действительно хотелось приложить эти усилия, настолько потрясла его, что несколько кварталов они проехали в полной тишине. Окинув взглядом Азирафаэля, проверяя, в порядке ли он, и обращая особое внимание а) на его губы, б) на чудесные волосы, в) ваш вариант (на самом деле, правильный ответ – г) «всё вышеперечисленное»), Кроули отметил, что тот даже не повернул головы в его сторону, выглядя до крайности расслабленным. Игривая усмешка по-прежнему не покидала его лица. Не сказав ни слова, Кроули остановил машину и выскочил из нее. Кроули уже был на полпути к магазину, когда Азирафаэль открыл дверь, высунув голову, и озадаченно выкрикнул: - Кроули, что происходит? Кроули развернулся, продолжая пятиться, и чуть смущённо пожал плечами – как вообще можно сказать кому-то вроде Азирафаэля, что вы решили начать за ним ухаживать? В итоге он просто пообещал скоро вернуться и зашел в цветочный магазин. Пожилая дама за стойкой выглядела как человек, который слишком много времени провел в компании растений – так, наверное, выглядят кошатницы, давным-давно живущие со своими шестнадцатью кошками (если только кошек вообще можно сравнивать с растениями). Увидев его, она приветственно кивнула. - Чем я могу вам помочь, молодой человек? - Эм… Цветами? – ему казалось, это очевидно. - Какими? - Я не знаю? - Какой повод? - Эм… И тут все внезапно стало слишком сложным. Кроули не мог взять и просто сказать: «Есть один парень, ну, не совсем парень, потому что он ангел, в смысле, ангел в буквальном смысле этого слова. И он улыбался мне так, будто что-то знал, будто у него было на это право. А затем он стер соус с моего лица и продолжил смотреть на меня, словно это я спас вчера мир. А это не так. Там был не только я, мне помогли, очень помогли, и он в том числе. А может, это, не знаю даже, из-за того, что я чуть его не потерял. Но на самом деле, правда в том, что мне действительно нравится этот придурок, в смысле, ангел. Он очень милый, - это факт, но потом он может выкинуть что-то идиотское, и мне сразу хочется схватить его за руку. И, черт, какие у вас есть цветы для такого случая?» Интересно, выглядел ли он таким же беспомощным, каким себя ощущал? Честно говоря, ему было весьма трудно признаться во всем этом даже в собственной голове, потому что он, будем откровенными, считал себя по-настоящему крутым парнем. Взглянув в окно на припаркованную машину, он заметил, что Азирафаэль опустил стекло и барабанит пальцами по дверце. Пожилая леди проследила направление его взгляда и затем, без лишних слов (предварительно непечатно выругавшись), начала собирать ему цветы. Букет, хоть и напоминал свадебный, получился очень красивым, и Кроули показалось, что Азирафаэлю могут понравиться белые цветы. Ну, он надеялся. Или же его попытка привлечь внимание будет самой короткой за всю историю ухаживаний. И он тут же почувствовал, как тугой узел закручивается у него в животе. Потому что демон понятия не имел, что должно идти после цветов. Кино? Еще один ужин? Зоопарк? Проблема была в том, что они, так или иначе, уже всем этим занимались. И он задумался, покрываясь легкой испариной и шумно сглатывая слюну, - а что если последние шесть сотен лет были одним длиннющим свиданием, замаскированным под «а давайте все сначала поссоримся, а потом спасем мир». А затем, внезапно, из ниоткуда появились те самые, нужные слова, которые он искал. Азирафаэль выжидающе посмотрел на Кроули, когда тот вернулся в машину, хотя, в общем-то, не должен был ждать чего-то экстраординарного, потому что «эй, чудила, я только что из цветочного магазина, ты думаешь, я там, что, микроволновку купил?». Но вместо этого он понял, что желание взять за руку только усилилось, и тут же дал себе мысленного подзатыльника, потому что пора бы уже сконцентрироваться – скорее всего, ангелы ненавидят нытиков. Или нет. Он понятия не имел, что ангелам нравится, тем более, что Азирафаэль был отнюдь не самым обыкновенным ангелом, и в общем… Он бросил букет на колени Азирафаэлю и завел машину. - Вот. Азирафаэль осмотрел цветы, понюхал их (очень по-девчачьи, - решил Кроули), а затем расплылся в глупой улыбке. - Ты купил мне цветы? - Да. - Почему? Кроули посмотрел на него и тут же об этом пожалел. Улыбка ангела ослепляла и наверняка была очень вредна для здоровья. И Азирафаэлю следовало бы немедленно перестать, если он, конечно, не хочет, чтобы над его божественной сущностью грязно надругались прямо на заднем сиденье машины. - Заткнись, - единственное, что он смог выдавить из себя, сухо и раздраженно, но даже такой тон не смог скрыть то, насколько неловко он себя чувствует. Через пару мгновений Кроули уже вез их в книжный магазин Азирафаэля. ********** Если Кроули надеялся, что по прибытии к нему вернется его обычная язвительность, ехидство и саркастичность, он чертовски ошибался. Отправившись за вазой для цветов, Азирафаэль пропал на подозрительно долгое время. Кроули уже всерьез задумался, есть ли необходимость отправиться следом за ним, чтобы проверить, все ли в порядке, но быстро передумал, услышав странные звуки, похожие на те, что издает человек, прыгающий на одном месте. Вполне вероятно, что там творилась какая-то специфическая ангельская хрень, а он совершенно не желал участвовать в подобном. Однако принять некоторое участие в этом ангеле он сам бы не отказался. Впрочем, допускалась вероятность, что придется смотреть на ситуацию с противоположного конца. Хотя, сама идея о том, чтобы иметь внутри себя хотя бы частицу чего-то ангельского, - будь это мысль или часть тела, - заставила его захихикать, а затем отвесить себе пощечину. То, что он вообще раздумывал над этим, подтверждало, что он слегка обезумел. Или просто стал безумнее, чем обычно. Оглянувшись вокруг, он решил, что на следующей стадии ухаживания неплохо было бы изучить интересы его возможной пассии, раз уж он все равно оказался в его книжном магазине. Он снял пальто (слегка воодушевленный тем обстоятельством, что Азирафаэлю, похоже, действительно понравились цветы – если, конечно, то, что он нюхал их, не переставая, о чем-то да говорило) и отправился изучать книжную полку, на которой стояла куча…эээ… книг. И принялся ждать. Азирафаэль вернулся (тоже успев избавиться от пальто, и, черт, эта белоснежная рубашка так потрясающе обтягивала его руки и грудь, сосредоточься, Кроули, сосредоточься на книгах), поставил вазу и улыбнулся. - Любуешься моими книгами? - Ага. Ничего не осталось от язвительного, ехидного и саркастичного Кроули, которым он себя раньше знал. Его мысли спотыкались, путались и крутились исключительно вокруг «и что теперь» и «сделай уже что-нибудь». И он сделал. Идея была блестящей, вот только Кроули неожиданно понял, что из них двоих именно он – ниже ростом. - Поможешь мне достать книгу? Он даже протянул руку, пытаясь справиться с задачей самостоятельно, но Азирафаэль придвинулся к нему. А потом придвинулся еще ближе. И придвигался до тех пор, пока не оказался почти вплотную к Кроули, лишая его какого бы то ни было личного пространства, спасибо большое. И выдохнул. - Которую? Кроули сглотнул, не прерывая зрительного контакта. - Эм… Ту? Азирафаэль, не отрывая взгляда от него, поднял руку и накрыл ею ладонь Кроули, лежащую на полке где-то позади книг, которые, говоря честно, их сейчас абсолютно не интересовали. - Я тоже не могу достать, - прохрипел он. А потом Кроули решил, что с него достаточно. Черт возьми, он все-таки демон, а демоны бесстрашны, и не спотыкаются, и способны держать себя в руках, оказавшись лицом к лицу с прекрасным ангелом. В конце концов, если уж и не ради своей репутации, то хотя бы ради Ада и - совсем немного - Азирафаэля, и, проклятье, как же приятно держаться с ним за руки, он наконец-то качнулся вперед и поцеловал его. Издавая радостные звуки, странным образом напоминающие попискивания, ангел практически швырнул себя на него, и Кроули оказался зажатым между очень твердым шкафом и очень счастливым Азирафаэлем (чья твердость еще требовала дополнительного изучения). Наконец он получил возможность попробовать на вкус его губы, которые совсем чуть-чуть отдавали их ужином, и совсем немного лилиями, и почти целиком – яркими солнечными лучами и, вау, Кроули действительно стоит перестать думать прежде, чем ему в голову придет еще более романтический бред, поэтому он заткнул свой внутренний голос и крепко поцеловал своего ангела. Они оторвались друг от друга не потому, что ощутили нехватку воздуха - в том, чтобы быть сверхъестественными сущностями были свои неоспоримые, совершенно потрясные преимущества: они могли в прямом смысле этого слова целоваться тысячелетиями, и Кроули всерьез задумался над воплощением этого плана. Но Азирафаэль неожиданно отстранился, а его кожа покрылась пятнами приятного малинового оттенка. Кроули обернулся и увидел двух старушек, с широко распахнутыми глазами стоящих в дверях магазина (да что не так с этими пожилыми леди в наши дни?) - У нас… кхм… закрыто, - прохрипел Азирафаэль, не двигаясь, впрочем, с места, а Кроули демонически улыбнулся и обнял его за талию. И убийственно серьезно сообщил: - На реставрацию. Старушенции посмотрели на него, как на опасного психа, и прошипели что-то о «педиках» и «бедных книгах», а затем взвизгнули от ужаса, когда невидимая сила вышвырнула их из магазина, захлопнув дверь и зашторив окна старыми, тяжелыми, пыльными занавесками. Кроули пристально посмотрел на Азирафаэля. - Я полностью одобряю то, что ты сейчас сделал. Щеки Азирафаэля, по мере того, как он глубоко о чем-то задумался, начал покрывать очень милый румянец (опять же, вы никогда не услышите этого от Кроули). - Я думал, ты знаешь. - Что? - Раз все зовут меня «педиком», я решил, что пора стать таким. Кроули сглотнул. - Таким? Азирафаэль ухмыльнулся и, черт его побери, он вовсе не выглядел ангелом прямо сейчас. Он прошептал в губы Кроули. - Да. Настолько голубым, что любой тропический остров нанял бы меня, чтобы подсвечивать небо в разгар туристического сезона. А затем он накрыл Кроули своим телом. (И демон наконец смог определить степень его твердости, весьма, кстати, занимательных размеров). Следующие пятнадцать минут... - Кроули был бы рад соврать насчет пролетевшего времени, - и это не было бы проблемой для крутого и ехидного демона, но он не считал, что ему стоит стыдиться своей поспешности, потому что, черт, это же был Азирафаэль, и он бы посмотрел, как бы с этим справились вы, по крайней мере, в первый раз – …или около того были проведены около книжного шкафа. Их руки хватали-сжимали-гладили-шлепали, сладко, безумно, в единственно-правильном месте и в единственно-правильное время. Ошеломляющие волны удовольствия, когда они оба достигли пика, застали их в объятьях друг друга. Ноги Азирафаэля подкосились и он сполз на пол. Кроули, прежде чем улечься сверху, достал из букета маленькую лилию. - Мы могли бы заниматься этим все тысячелетие, - ухмыльнулся он, а рука ангела потянула его вниз за съехавший на бок воротник, и их губы снова сомкнулись. - О, мы можем и сделаем, - улыбнулся Азирафаэль в ответ, неожиданно выглядя чересчур по-ангельски, учитывая то, что сейчас произошло между ними, а потом подмигнул. Кроули прикусил губу и поместил лилию за ухо Азирафаэля. - А это зачем? - Я решил, что это должно значить «этот ангел занят».