Я всё ещё в начале пути, я всё ещё очень маленькая, Потому и все мои ошибки. Потому и хвастаюсь, Потому думаю, что очень важная. Я маленькая, я всё ещё очень маленькая, Потому и проигрываю, что всё ещё себе не верю.
Разбираться с оружием, гильзы от которого сейчас находились в лаборатории у полиции пришлось в подвальном помещении автомастерской. Керем решил под шумок сбросить его человеку по имени Назым. Подставить Назыма не только было нужно ради собственной безопасности, но также и в качестве мести. Когда местный доктор осмотрел Бахар, ничего серьёзного в побоях он не обнаружил. Кроме того, что на два пальца пришлось наложить шину. Керем был с ним не согласен. На девушке живого места не нашлось, особенно пострадало лицо. Бахар требовала, чтобы Керем дал ей зеркало, но он отговорил её от этой идеи. Когда же она вдоволь наплакалась, смогла объяснить, что с ней случилось. Судя по описанию, Бахар встретилась с Джихангиром и его псами. Назым был из них самый отшибленный, он то и превратил её лицо в кровавое месиво. Пока она сбивчиво рассказывала подробности, Керем почувствовал, как его ненависть к Джихангиру достигла своего апогея. А ведь ещё пару недель назад он считал того вполне себе другом. Иногда Джихангир выступал в качестве некоторого «заменителя отца». Однако, сейчас Керем вряд ли сможет оправдать его действия, как бы им не манипулировал Ариф. Понятно, что безгрешных ангелов среди них не наблюдалось отродясь, но избить до полусмерти беззащитную женщину слишком гнусный поступок. Это заставило Керема вернуться к воспоминаниям о том, как отец колотил мать. Та вечно ходила с синяками на теле, поэтому и закрывалась с ног до головы. Поэтому было вдвойне сложно пытаться понять, почему его отец оборвал все связи с деспотичным Арифом. Если таковые были, конечно. В эту безумную историю Керем до сих пор слабо верил, хотя тут многое сходилось. Наверное, самое отвратительное во всём этом - насмешки Арифа по поводу отношений с Эфсун. Керем как-то обмолвился, что ради ребенка они решили попробовать жить семьёй. Кто же знал, что это могло быть настолько буквально. — Всем трудящимся, легкой работы! - не без язвительной усмешки сказал Селим, обнаружив чем занимаются парни. Впрочем, как он успел заметить, некоторые из присутствующих слишком сильно «вкалывали»… — Видок у тебя замученный, - подметил Селим. Ходил он уже без трости, поэтому подойдя к Керему, сложил руки на груди. — Моя сестра все соки выжала? Тонкий юмор друга Керем сопроводил пренебрежительным выражением лица, покосившись на того. Время для шуток отнюдь не подходящее. — Что из моих слов о том, что ты должен сейчас находится с Дефне дома не понятно? - факт присутствия Селима здесь заставлял Керема нервничать, а у него и без того было полно поводов. — Селим, ты уже женой обзавелся, а ведешь себя хуже ребёнка. — Только, потому что у нас, итак, дохрена проблем, я пропущу твои замечания мимо ушей, - тем же едким тоном, что и Керем выразился Селим. — Дефне решил навестить брат, Мете кажется. Вот я и не стал мешаться третьим лишним. — Ладно, помоги тогда с этим. Передав Селиму ещё одни латексные перчатки и тряпку, Керем продолжил в задумчивости удалять отпечатки с оружия. В том числе и пистолета, который отдал ему обратно начальник Левент. За это одолжение пришлось расстаться с большим количеством денег. — Я думал, что Эдже от тебя ни на шаг не отойдет, - через какое-то время Селим прервал молчание. Он считал странным, что эта сладкая парочка ночует по раздельности. — Только, пожалуйста, не в нашем доме. Стены тонкие, не хочу слышать ваши глупости. — Селим, у тебя бабы что ли давно не было?! - Керем не собирался обсуждать свою личную жизнь с его сестрой. Где-то глубоко в подсознании он гонял мысли об Эфсун и приходил к выводу, что жуть как скучает по ней. Пока Селим сидел за решеткой долгих пять лет, именно Эфсун стала для Керема самым близким другом. Но нельзя было отрицать, что как женщину он её желал. Бесконечный поток других девиц позволял Керему не особенно заморачиваться на эту тему. Однако, когда у них все случилось, он обнаружил, что Эфсун и есть та самая женщина, которая так идеально схожа с ним по темпераменту. С ней не нужно было притворяться кем-то лучше. И если эта идиотская версия подтвердится с их родством, то Керем готов сквозь землю провалиться за все свои действия и желания. Кровосмешение он не признавал ни под каким предлогом. — Теперь я даже не знаю имею ли на это право, - усмехнулся Селим, снова вырвав друга из задумчивости. Замедлив движение рук, активно протирающих очередной ствол, Керем неоднозначно посмотрел на Селима. Интерес к Дефне у того пусть и не очевидно, но всё же проскальзывал. — Не советую увлекаться мыслями о милой женушке, - сказал Керем с эдаким знанием дела. — Если потом пойдёт что-то не так, то вся ответственность будет лежать на тебе. А пойти «что-то не так» могло когда угодно и в большом количестве. — Поэтому и не рыпаюсь, - со вздохом Селим отложил «чистый» автомат и понял, что больше оружия не осталось. Пока они трепались, Али с Борой успели намного раньше и теперь складывали всё в деревянный ящик. — Что там с Джихангиром? Меня несколько напрягает его молчание. — Ошибаешься, брат, привет он передал. И весьма громкий. Про Бахар Керем решил, что лучше не говорить. Во-первых, не было никакого смысла вводить эту женщину в свой круг. Пусть она и думала, что расправа была уготована Салиху, всё же руку к гибели Эфсун с ребёнком приложила. А этого Керем ей не простит никогда, как бы она там ему не помогла. Единственное, что он мог сейчас для неё сделать в качестве помощи - позволить залатать раны в его жилище. Да и то, что Бахар будет наведу у Керема успокаивало, мало ли что там задумал Ариф. Ну и конечно, Бахар не должна ни в коем случае встречаться с Эдже. Последняя просто не поймёт присутствия дома другой женщины. Как бы он там не распинался. — Что-то случилось? - с осторожностью спросил Селим, плохих новостей итак был уже переизбыток. — Он узнал, что я под него копаю. — Та тема с отцом, да? - на что Керем лишь коротко кивнул. Не похоже, что он планировал делиться информацией. — Всё очень хреново, раз ты молчишь, - вздохнул Селим, но навязываться с расспросами нужного не счёл. Итак, было ясно, что ситуация вокруг Арифа Феймана и отца Керема сложилась весьма скользкая. Его друг, хоть и толстокожий парень, предпочитающий скрывать подлинные эмоции, когда дело касалось чего-то личного, но Селим видел насколько тот мучился при выяснении подробностей. Лучшее, что Селим мог сделать - не приставать. Оружие в двух ящиках дожидалось своей участи, а пока парни решили перекурить возле въезда в автомастерскую. Али без умолку нахваливал свой новенький спортбайк, красующийся рядом. — Я всё равно за четыре колеса, - сказал Бора, докуривая сигарету. — Кстати, об этом, - достав из кармана пиджака телефон, Керем с довольной улыбкой на лице, начал искать что-то. И когда нашёл, созвал всех к экрану. — Купил для Эдже. Как считаете, оценит? Вместе со всеми остальными Селим взглянул на фотографию, где был представлен насыщенный темно-красный «BMW Cabrio». — Ещё бы! - от восторга Али даже присвистнул, будто ему подарили. — За такой подарок она тебе все прошлые грешки простит. От его слов на Селима накатила злоба за то, что эта тема вообще обсуждалась при нём. Но больше всего Селим разозлился на Керема. Тот лишь самодовольно улыбался. — Пора закончить наше дело, - как только на телефон пришла смс от начальника полиции, Керем переменился в лице. Все кроме Селима поспешили зайти обратно в мастерскую. Однако заметив состояние друга, Керем задержался: — Что опять то?! — Есть одна вещь, которая меня раздражает, - очень натянуто произнес Селим. Он счёл, что широкий жест в виде дорогой машины для Эдже - лишнее. — Ну-ка, просвети меня, - Керем тоже весь напыжился, потому что знал о чем сейчас пойдет речь. Селим всё никак не мог принять их с Эдже. — Кончай вести себя так, будто ты её хозяин. И спроси сначала Эдже: нужна ли ей вообще эта вычурная тачка. — Может и не нужна, но мне захотелось это сделать. Знаешь почему? В кои то веки у меня есть одновременно и деньги, и любимая женщина, на которую не жаль потратиться. Так, что не обламывай мне удовольствие!***
Когда директор школы вызвал Эдже к себе в кабинет, та была уверена, что он хотел поговорить о восстановлении Дефне. Пусть опасность ещё миновала не до конца, всё же девушке стоило закончить школу сейчас, а не растягивать это удовольствие на долгие годы. К примеру, как тот же Селим или Керем. «Вот посмотри, что делает с людьми отсутствие образования» - в качестве мотивации произнесла Эдже, на что Дефне лишь вяло пожала плечами. В данной ситуации ей было как-то не до аттестата. Тем не менее Эдже продолжала настаивать на своём. И обещала решить этот вопрос с директором. — Проходите, госпожа Эдже, - сказал тот, сидя как обычно за своим массивным письменным столом, на котором был, откровенно говоря, бардак. — Догадываетесь почему я вас позвал? Сев в кресло напротив директора, Эдже пыталась распознать в чем заключается его загадочность в голосе и отчужденность взгляда. — Полагаю, что нужно обсудить восстановление одной из учениц, - начала говорить она. — Обстоятельства изменились, девушка очень хочет доучиться. Директор неоднозначно вздернул брови и сказал: — Прекрасно, но я не об этом. Дело в том, госпожа Эдже, что администрация школы крайне щепетильно относится к сохранности репутации в том числе, репутации наших работников. – видя, как та сразу же пришла в замешательство, он быстро дополнил свою мысль: — Я не могу позволить себе идти на риск. — Господин Фикрет, будьте добры объяснить в более доходчивой форме, - Эдже почувствовала, как у неё холодеют пальцы рук. С самого утра на неё падали косые взгляды, однако, Эдже сочла это просто за паранойю. — Что же непонятного?.. - в растерянности директор начал рыскать по столу в поисках какой-то бумаги. — Ваши отношения с человеком из криминальной среды просто недопустимы! Тем более после скандальной статьи о сексуальной эксплуатации несовершеннолетних девушек! - наконец он нашел, что искал и положил это перед глазами Эдже. — Будет лучше, если вы напишете заявление по собственному желанию. В противном случае я должен буду уволить вас сам. Эдже сидела как вкопанная и ещё долго смотрела на чистый лист бумаги. Почва буквально уходила из-под ног, а слова директора отдавались горьким эхом в ушах. Теперь она то убедилась, что все эти косые взгляды учеников и её коллег - никакая не паранойя. — Госпожа Эдже, пишите, - ледяным тоном сказал директор. — Закончим наше сотрудничество на нейтральной ноте. Спустя ещё несколько секунд, которые для Эдже показались целой вечностью позора, она всё же взяла шариковую ручку и написала заявление. После директор сообщил, что Эдже обязана отработать это день, а уже потом собрать вещи. Однако, ей было настолько паршиво и обидно, что она пропустила это мимо ушей. На ватных ногах, Эдже шла по большому коридору, заполненному учениками. Из-за перемены стоял гул, но она будто ничего не слышала кроме собственного шума в голове. Её уволили. Оставшиеся уроки в старших классах Эдже провела на автомате. Некоторые из учеников заметили, что с ней не порядок. Обычно она все сорок пять минут была вовлечена в работу с классом, а тут дала задание по учебнику и сидела, уставившись в окно. Даже, когда прозвенел звонок с последнего урока, Эдже не сразу обратила внимание на одну из учениц. — Что случилось?.. - рассеянно она взглянула на девочку из седьмого класса, её звали Ясмин. — Мой проект, - та насторожилась, не понимая от чего учительница Эдже была в таком паршивом настроении. — Вы обещали мне поработать над ним вместе после уроков. Той оставалось лишь сокрушенно вздыхать. Ясмин по её же наводке согласилась принять участие в конкурсе по истории Османской империи. Чтобы войти в тройку лидеров, Эдже клятвенно заверила свою ученицу, что подсобит всем чем может. — Слушай, Ясмин… - ей не хотелось рушить надежды девочки, но вряд ли Эдже теперь чем могла помочь. — Сегодня я не смогу. Да и завтра тоже… Понимаешь… - и чтобы та вконец не разочаровалась, она была вынуждена сказать правду. — Я уволилась. По реакции Ясмин нельзя было сказать, что та очень удивлена. — Это из-за того, что вы встречаетесь с бандитом? — Кто тебе об этом сказал?! - обескураженно возмутилась Эдже. — Все об этом говорят. Это было больнее всего - сплетни, которые разносились по всей школе, да и не только. Вряд ли ей теперь с такой репутацией удастся подыскать место в другом учебном заведении. Вещей оказалось не так уж и много. Всю канцелярию Эдже оставила, была мысль забрать с собой методички, однако, и они остались нетронутыми. Думать пригодятся ли не было настроения. Так, что из здания школы она вышла налегке, в фигуральном плане. — Эдже, постой! - обернуться заставил обеспокоенный голос госпожи Севды, которая и поспособствовала ранее устроится работать в школу. Женщина почти бегом догнала её и сочувственно вздохнула. — Мне жаль, что всё так вышло. Но ты ведь знаешь нашего директора… — Я сама во всём виновата, - стараясь держаться, Эдже выдавила улыбку. Только слез сейчас не хватало. — Но всё нормально, госпожа Севда. — Мне так не кажется, - Севда коснулась её плеча. По глазам женщины можно было прочесть теперь уже тревогу. — Эдже, успокой меня и скажи, что это всё глупые сплетни. Ты ведь не имеешь ничего общего с человеком, замешанном в таких грязных делах! С ответом Эдже не нашлась. — Мне нужно идти, госпожа Севда. Оставив ту с неподдельным ужасом в глазах, к угнетенному состоянию Эдже прибавился ещё и страх. Вдруг всё то, в чем обвиняли Керема правда? И он действительно был в курсе дел. А что, если сам лично в этом участвовал? От последнего предположения у Эдже по всему телу пробежались мурашки. Сейчас больше всего она боялась, что человек, без которого жизнь не имеет смысла, совсем не тот, кем кажется. Что, если Керема поглотила эта тьма и ничего светлого в нём не осталось? К сожалению, чем больше Эдже думала о подобном, тем сильнее впадала в сомнения. В какой-то момент у неё закружилась голова, благо она облокотилась на свою машину и вбирала ртом воздух от накатывающей тошноты. — Госпожа, с вами всё хорошо? - очередной голос за спиной показался ей знакомым. — Опять вы?.. - позабыв о своём недуге, Эдже устало посмотрела на комиссара полиции, что недавно вызвал её в участок для встречи с прокурором. — Я и не рассчитывал, что вы мне обрадуетесь. Однако, вынужден снова сказать, чтобы вы проследовали за мной. — Можно хотя бы узнать на сей раз причину? - Эдже уловила себя на мысли, что в этот раз совсем не испугалась встречи с ним, скорее огорчилась. — Сегодня утром полиция обнаружила труп женщины - Зеррин Олгун в её же доме. По моим справкам вы были с ней достаточно близки и перед смертью навещали. Такая причина вас устроит? А вот теперь Эдже сполна ощутила на себе ужас, с которым она падала в пропасть.***
Как и предполагалось заседание суда по делу Бану Бельген было перенесено на следующий день. Перед слушанием Четин хотел найти адвоката Бану, чтобы узнать подробности его столь долгого пребывания в судейском кабинете. Вчера он, к сожалению, его так и не дождался. Однако, адвоката нигде не было видно, точно, как и самой Бану. — Господин Четин, какая приятная встреча, - вместо этого в коридоре к нему подошёл юрист Арифа, от которого Четина воротило не меньше. — Не могу сказать того же, - довольно бесстрастным тоном произнёс Четин, пряча за маской хладнокровия свой гнев. — Бросьте, - рассмеявшись, тот крепко сжимал в руке портмоне. — Мы с вами на одной стороне. В этот раз Четин предпочел смолчать. Этот тип вызывал подозрения своим присутствием в судебном процессе. Скорее всего, таким образом он докладывал Арифу о происходящем. Ведь, тот не выходил на связь с тех самых пор, как Чавушоглу взяли под стражу. А ещё Четин гонял в голове мысли по поводу того, что сейчас творилось в Стамбуле. Как сообщил ему Парс, правая рука Арифа - Джихангир в срочном порядке залег на дно. Полиция, итак, уже накрыла его незаконную продажу топлива, арестовала половину сподвижников и объявила того в розыск. «Знать бы мне, где эта псина скрывается…» - гневно процедил Парс в последнем их телефонном разговоре. Так же Четин был в курсе и про другого любимца Арифа. Имя Керема Эрсоя сейчас трепали во всех газетных статейках. «Один из лидеров преступной группировки подозревается в растлении несовершеннолетних девушек» - примерно такие заголовки пестрили в СМИ. Потом тянулась цепочка из неизвестных Четину имён, что были якобы держателями борделя. Несмотря на то, что этот скандал был организован с руки Четина, до конца в своих выводах он уверен не был. Ещё несколько лет назад Эфсун мельком обронила брату фразу, что её друг - любитель провести досуг с девушками из клуба, но вряд ли это были четырнадцатилетние. Больше всего Четина угнетала мысль о Эдже. Эта влюбленная дурёха отказалась от всего, ради того, чтобы быть рядом с ним. По началу Четин злился и не понимал Эдже. Когда она решилась оставить прошлую жизнь, он несказанно обрадовался. Но потом, к сожалению, понял - все его старания напрасны. Эдже, имея хороший потенциал, растратила всю себя на непонятно кого. И даже то, что им удалось в последний раз довольно неплохо пообщаться, Четина утешить вряд ли могло. Их дружба невозможна. Ровно в двенадцать часов дня судьи заняли свои места и объявили о начале слушания. Бану вновь не обратила никакого внимания на Четина, что его весьма сильно огорчало. Если он потеряет ещё и её, то точно свихнется. — Уважаемые судьи, я бы хотел вызвать в зал нового свидетеля, - сказал старший прокурор. В этот момент он метнул взгляд на Бану, ничего хорошего в нём не наблюдалось. «Хикмет» - Четин впал в ступор при виде отцовского адвоката, который уже не должен был вообще по земле ходить, не то, что на заседание суда. С Мертом они договорились устранить эту проблему, когда Хикмет начал шантажировать Четина. Пытаясь, справится с тревогой, что охватила Четина после появления адвоката, он выпал из реальности на какое-то время и начал слушать показания, можно сказать, на самом интересном месте. — То-есть вы утверждаете, что использовали данные фотографии в качестве шантажа, чтобы получить с господина Полата крупную сумму денег? - задал вопрос судья. С фотографий о которых шла речь Четин не сводил пристального взгляда. Из проектора на большом полотне открылась занимательная картина давнего преступления, в котором Четин принял непосредственное участие. Сам их факт наличия приводил его в ужас. Ведь они были сделаны в действительности для шантажа. Только вот в руки пронырливому адвокату попали совершенно случайно. — Да, - ответил Хикмет, то и дело поглядывая то на прокурора, то на Четина. — Мне не удалось договориться с сыном босса, поэтому я отослал их госпоже Бану. Ещё одна фраза, подвергшая Четина в полное недоумение. У него присутствовало сейчас стойкое чувство повсеместного обмана. — Ваша честь, - теперь начала говорить защита Бану. — Моя клиентка не оспаривает слова свидетеля, поэтому я настоятельно прошу ознакомиться с показаниями госпожи Бану, сделанные ею сегодня утром. Пока адвокат Бану передавал папку секретарю, Четин смог оторвать взгляд от того, где он был замешан в преступлении и посмотрел в её сторону. Их взгляды наконец пересеклись. В глазах Бану считывалось раскаяние. Она будто кричала ему: «Прости меня!» Четин не мог определить точно сколько ещё прошло времени до того, как главный судья вынес очередной предварительный приговор: — В связи с новыми уликами отправить Бану Бельген в камеру подсудимых для дальнейшего выяснения обстоятельств. Четина Полата задержать и допросить! Эффект от ударяющегося судейского молотка был подобен землетрясению в сознании Четина.***
Приходу брата Дефне обрадовалась наравне с шансом избежать того рабства, на которое подписал её отец и в придачу называл это «удачным браком». Наверное, самое сносное, что было в Джалиле Ассаде - деньги. И то их огромное количество не могло придать владельцу хотя бы каплю достоинства. Тетя Мине всегда любила повторять племяннице одну и ту же фразу: «У тебя всегда был достаток, не понимаешь какого беднякам. Другая уже бы отхватила такого мужа в первый день, появись возможность. А ты нос воротишь». При всем уважении к философским высказываниям тёти, Дефне не заметила очереди из невест даже среди богатых семей. Мете очень кстати захватил одежду. Всё что успела побросать Дефне в сумку перед своим побегом ей не хватило. К тому же у Дефне появилось желание выглядеть красивой, а в спортивном костюме это проблематично. — Ух ты, душа моя! - при виде нескольких платьев у девушки загорелись глаза. — Дай расцелую! Мете хоть и не любил подобного рода нежности, однако, в силу того что и сам ужасно соскучился препятствовать не стал. За час, который Мете провёл с сестрой они успели многое обсудить. То, что у отца возникли серьёзные проблемы с полицией Дефне, конечно, расстроило. Но был в этом и плюс: пока тот слишком занят, чтобы размышлять о выходке дочери. Как и предполагалось тетя Мине места себе не находила. По большей части переживая за себя, вдруг Джихангир так взбесится, что отошлет её обратно в провинциальную глушь. Но Дефне от такой новости не сильно расстроилась, тётка думала только о себе всю жизнь. К фальшивому браку сестры Мете отнесся нейтрально. У парня были на этот счёт некие опасения, впрочем, не такие сильные как то, что Дефне отправили бы в Афганистан к чокнутому Джалилю. — Где ты спишь? - поинтересовался парень, озирая в этот момент гостиную. — Селим и Эдже отдали мне комнату покойных родителей. Не волнуйся, брат, обо мне тут заботятся, - улыбнувшись Дефне, как бы намекала ему, что переживать действительно не стоит. Однако, самый главный вопрос заключался в том, что же Дефне будет делать дальше. Например, когда отец найдёт время в своём плотном графике и поинтересуется, что там происходит у его дочери. Или же, когда Джалиль даст о себе знать. Вряд ли он настроен просто ждать невесту. Дефне и сама об этом думала по несколько раз на дню. В прошлую ночь они обсуждали это с Эдже, и та пришла к выводу, что в первую очередь нужно было окончить школу. «У тебя хорошие оценки, - сказала Эдже, зайдя к Дефне в комнату перед сном. - Есть возможность получить государственную стипендию в университете. Почему ты не хочешь продолжить обучение?» На, что Дефне не смогла дать внятного ответа. Просто, потому что в её семье это никогда не обсуждалось. Если бы не Джалиль, отец нашёл другого бы жениха. Ещё несколько лет назад он как-то вскользь упомянул в качестве претендента Керема при разговоре с Арифом, на что тот недовольно помотал головой. «Семья ему пока ни к чему. Тем более нам нужно укрепить позиции на юге Азии. Я найду подходящую кандидатуру.» - ответил тогда Ариф, а через несколько месяцев Дефне узнала о Джалиле. И если бы не бесконечные проблемы, замуж бы её выдали в пятнадцать. Как только Мете ушёл, домой вернулся Селим. Он уже довольно уверенно ходил без трости, но после нога отдавала болью. Видя то, как Селим неприятно морщится, Дефне почувствовала очередной укол совести за свои проделки. — Я приготовила плов, - сказала она, когда Селим присел на диван и вытянул больную ногу. — Давай принесу тебе сюда. От проявления заботы со стороны Дефне, он улыбнувшись в согласии кивнул. На самом деле было так непривычно, что о нем так пеклась посторонняя девушка, но по большей части Селиму это очень даже понравилось. Через несколько минут на журнальном столике перед ним находился поднос с тарелкой ароматного плова, овощным салатом и мягкими булочками с зеленью, которые Дефне испекла ещё рано утром. — Должен признаться, что такими вкусными они даже у мамы не получались, - откусив кусок булочки, сказал Селим. На, что Дефне смущённо опустила глаза и заулыбалась. — Сто лет не ел домашней выпечки. Здоровья твоим рукам! — Спасибо, приятного аппетита, - внутри Дефне ликовала от услышанного. Может быть, из-за той фотографии она навыдумывала себе лишнего. — Я рада хоть в чём-то быть полезной. — Не выдумывай, - он продолжал говорить с набитым ртом. — Мы с сестрой рады тебе и без всего этого, хотя, - попробовав плов, Селим насладился его вкусом, от удовольствия прикрыв глаза. — Мне будет этого ужасно не хватать при нашем разводе. Шутка получилась немного корявой из-за осознания того, что рано или поздно это придётся сделать. И тут, Селим словил себя на неком огорчении. — Я хотела поговорить с тобой как раз об этом, - Дефне замялась, нервно сгибая пальцы в кулаке. Она подбирала верные слова, не указывающие на её прямой интерес. — Трудно сказать, как карта ляжет. Но внутренний голос мне твердит, что из-за этой выходки проблемы гарантированы не только мне. — Пока всё спокойно, - Селим наконец перестал жевать и посмотрел на девушку. В ситцевом голубом платье, с забранными косичкой волосами, пряди которых всё же выбивались, Дефне показалась ему особенно очаровательной. Однако, подобные мысли нужно было отгонять от себя куда подальше. Чувства к прекрасному полу только создавали для Селима одни препятствия в жизни. — Керем решит с твоим отцом эту проблему. И тогда сможешь вернуться в свой дом, а сейчас не думай о плохом. Живи здесь сколько потребуется. — Спасибо, - она как обычно не сдержала улыбки и покрылась румянцем. Возможно, Селим так говорил, чтобы Дефне чувствовала себя более комфортно вдали от семьи. Но её тревожные мысли о девушке с фотографии отлегли. А уж, когда Селим предложил ей вместе выпить чай на террасе у девушки появилась надежда, что вдруг и он питает к ней нежные чувства. Они болтали о всяких мелочах, не касаясь неприятностей, из которых по большей части состояла их жизнь. Весеннее солнце грело, но из-за ветра у воды Дефне предпочла укутаться в плед, коим любезно накрыл плечи девушки Селим. — Значит, ты раньше занимался спортом, - Дефне оценивающе прошлась взглядом по статной фигуре и поняла, что Селим это заметил. Её щеки залились румянцем в который раз. — А почему бросил? - она постаралась сделать серьёзный вид, впрочем, такое его сподвигло лишь приглушённо засмеяться. Удивительно, что с ней Селим мог говорить о не самых приятных моментах своей жизни без всякого на то сожаления. — В нашем районе почти все парни сделали подобную глупость: стремились к хорошему, а потом столкнулись с реалиями. Керем вообще хотел стать инженером. — Ну да, - сделав глоток чая, Дефне усмехнулась и сказала несколько пренебрежительным тоном: — Ариф бы ему этого никогда не позволил. Селим тут же насторожился. Был в словах Дефне некий тайный посыл, будто она осведомлена о личности Арифа больше, чем всем казалось. — Слушай, Дефне, ты я как понимаю старого идиота чуть ли не с рождения знаешь, - давить на неё он не собирался, однако, решил расспросить кое-что: — Наверное, замечала когда-нибудь эту странность: Ариф излишне озабочен моим другом. Можно подумать, что Керем ему и впрямь родной. — Подробностей не знаю, - та лишь задумчиво пожала плечами. — Но мне кажется, что отец в курсе дел. На самом деле мой папа не такой уж плохой человек, каким старается казаться. Ариф им манипулирует из-за того, что очень давно он провинился перед ним. И весьма серьёзным образом. — Неужели?.. - Селим боялся спугнуть Дефне в её откровениях, потому вел себя достаточно сдержанно. Словно его это интересовало, но не больше, чем звук мимо проходящего парома. — Когда я была ещё маленькой, то слышала разговор отца и мамы. Они вроде как ругались. Точнее ругалась мама, а папа ей что-то пытался объяснить. Помню, как отец тогда ей сказал: «Если я уйду, то убьют не только меня, но и всех вас. Я не Осман, меня он не пожалеет». — Осман? Кто это? - услышав новое имя, Селим всё же не смог скрыть любопытство. — Без понятия. Видимо этот человек имел значимость для Арифа. «Точно, как и Керем» - эта мысль у Селима возникла сама по себе. Потому что было весьма странно то, что Ариф пока никак не отреагировал на выходку того в Бейкозе. Пусть у него и возникли проблемы из-за кретина, насиловавшего детей, однако не стоит забывать по чьей милости всё вскрылось. На месте Арифа, Селим как минимум потребовал бы объяснений с Керема. Впрочем, больше на эту тему он с Дефне ничего обсуждать не стал. Допив чай, Селим сказал, что уберет со стола сам. Всё-таки с его стороны было бы неправильно использовать её благодарность в качестве личной обслуги. В первую очередь она здесь гостья. К тому же погода начала заметно ухудшаться. Ясное небо постепенно затянуло серыми облаками, поднялся ветер от чего стало ещё прохладнее. И пока Селим доказывал Дефне, что он вполне может донести пару чашек с подносом до кухонной раковины, через окно было видно, как Эдже вошла на кухню прямо в верхней одежде и обуви. Открыв один из нижних шкафчиков, она взяла бутылку с виски и налила его в первый попавшийся бокал. — Судя по твоему выражению лица, напиться ты решила не от радости… - Селима поведение сестры вводило в замешательство. Эдже не сразу заметила его присутствие и Дефне, после того как она сделала большой глоток виски и поморщилась то ли от горького вкуса, то ли от сложившегося дня. — Пожалуйста, оставьте меня. Дефне впервые видела Эдже такой опустошенной. Выполнять её просьбу она не собиралась, впрочем, как и Селим. — Эдже, что с тобой? - голос Дефне дрогнул, когда та оперевшись двумя руками о столешницу кухонного гарнитура, отчаянно склонила голову и зависла в таком положении довольно на долго. — Ничего особенного, - озлобленно хмыкнула Эдже. — Кроме того, что меня уволили, а после я была вынуждена пройти допрос с пристрастием в полицейском участке. — Откуда это взялось?! - Селим подошёл поближе к сестре и попытался взять её за локоть, чтобы усадить на стул. В ответ на его действия, она отмахнулась, но глаз так и не подняла. — Черт возьми, Эдже! - и естественно, он потерял самообладание. — Будь добра объясни нормально, что произошло! — Что именно ты хочешь знать? - когда Эдже нашла в себе силы встать ровно, в её зеленых глазах можно было заметить блеск от поступивших слез. — Как я вылетела с работы из-за того, что человек, которого я люблю обвиняется в гнусных преступлениях или же о том, как доказывала комиссару, что тётю Зеррин убил не он?! — Тётя Зеррин мертва?.. - от такой новости Селим впал в ступор. — Её нашли в гостиной дома с ножевым ранением. Как раз после выхода статьи о той девчонке, которую привез ей Керем. Хоть Селим и недолюбливал эту тетку, но расстроился, что та закончила жизнь на такой ноте. — Жаль её, - тем не менее он произнёс это довольно холодно. — И всё же тёте Зеррин стоило держать язык за зубами, если не хотела плачевных последствий для себя. Эдакий едкий намёк о том, что та получила по заслугам окончательно добил Эдже. — Как ты можешь такое говорить?! Как вы вообще все можете воспринимать убийство настолько спокойно?! - от переполняющих эмоций, она толкнула брата в грудь. — Когда вами завладела жестокость, брат?! Боже, я будто нахожусь в кошмарном сне, который никак не хочет заканчиваться! Что же это такое?! Почему все, кого я люблю настолько отравлены?! Наблюдая за накрывшей Эдже истерикой, Дефне вспомнила о матери. О том, как та умоляла отца отойти от дел, начать всё с нуля. Самой Дефне такая жизнь была вполне обыденной, ведь она в этом варилась с самого рождения. Эдже ей стало откровенно жалко. Та хоть и выбрала себе в мужчины бандита, но не была готова к последствиям. И Селима обвиняла зазря. — Эдже! - брат всё пытался успокоить сестру даже когда она, вырвавшись из его рук ушла по направлению к лестнице. — Дай ей время побыть одной, - сказала Дефне, смотря на мрачный вид своего названного супруга. — Пусть придёт в себя.***
Бахар никогда не считала себя красивой женщиной, хоть ей об этом и говорили неоднократно. Всё потому, что она привыкла смотреть на вещи сугубо реалистично и знала свои сильные стороны. Классическая красота в этот список не входила. Однако, когда Бахар впервые увидела своё лицо после встречи с друзьями Арифа Феймана - её накрыл страх, словно она останется такой изуродованной навсегда. В качестве поддержки Керем сказал, что ходил с разбитым лицом большую часть жизни и на его привлекательность это никак не повлияло. По крайней мере в шутливой манере ему удалось отвлечь Бахар от жалости к себе и призадуматься над тем, как быть дальше. Естественно, что бабушке о случившемся говорить было ни в коем случае нельзя. Если нормальные бабушки проклинали бы обидчиков их внучки, то госпожа Ягмур сразу бы обвинила во всём Бахар. Мол, она сама довела дело до того, что на неё обрушился гнев Арифа. Хотя то, что сейчас Бахар находилась непосредственно рядом с врагом бабулю бы только обрадовало. По её инструкции та должна незамедлительно соблазнить Керема, сделать его своим рабом и забрать обратно Тарбалаши. В теории всё выглядело заманчиво, на деле – не очень. Ночью, когда он спал на диване, по-джентльменски уступив даме удобную кровать, у Бахар возникли следующие мысли: если сейчас взять, к примеру, кухонный нож и убить Керема, то по крайней мере она отомстит за свою семью, сообщит об этом бабушке и с чувством выполненного долга сможет уехать обратно в Лондон. Не будет больше угроз, шантажа, интриг. По своей прежней жизни Бахар скучала. Однако, раньше она жила без забот, потому что знала, что здесь есть дядя Седат. Он заботился и о бабушке, и о могиле родителей, не говоря уже о бизнесе. А сейчас всё легло на хрупкие женские плечи, и эта ноша для Бахар оказалась слишком тяжёлой. К тому же не было никакой гарантии, что при её отъезде Ариф отцепится. Такая сволочь, как он обязательно исполнит свои обещания. Поэтому у Бахар оставался лишь один выход - устранить его первой. И для этой цели Керем был необходим. Оттого-то она и решилась ему помочь разузнать некоторую информацию, зная, что за такое можно и поплатиться. Но и это было не всё. В последнее время Бахар стали одолевать странные мысли на его счёт. Каждый рассчитанный шаг шёл рядом с представлениями о том, чтобы было, если бы им с Керемом в действительности удалось сблизиться. По правде говоря, привлекательнее мужчины ей ещё не доводилось встречать. Уже тогда, на открытой лоджии отеля, где они впервые встретились, Бахар ощутила волнение, но не от наставленного на неё пистолета. Взгляд его тёмных глаз будто прожигал её изнутри, хоть на улице было весьма холодно в одном вечернем платье. Бахар чувствовала, как температура её тела повысилась на несколько градусов. Конечно, потом ей стало за себя стыдно и даже обидно. Вроде не девчонка, чтобы так реагировать на противоположный пол, да и суть их разговора к романтике не располагала. В итоге Бахар списала всё на действие шампанского. Только вот, как было оправдать её интерес в последующие встречи? Особенно в клубе, что с недавних пор числился теперь уже за ней. «Это всё бабушка со своим идиотским планом» - каждый раз успокаивала себя Бахар, искренне веря в то, что на её сознание воздействуют внешние факторы. А вообще Бахар даже было обидно слышать подобные речи от бабушки. Всё же воспитание у неё нацелено на то, чтобы не прыгать в кровать к первому понравившемуся мужчине. И время, проведенное за границей, лишь подтвердило это. В Европе вообще с этим было очень просто, многие люди нисколько не задумывались, а некоторые могли вступить в интимные отношения с теми, с кем связывала многолетняя дружба. У Бахар мозг работал несколько иначе. Ничего подобного в её жизни без чувств не происходило. К тому же боязнь привязаться к мужчине излишне сильно останавливало её от многих потенциальных романов. Бабушка Ягмур всегда ставила Бахар в пример девушек, которых не развратила западная пропаганда. А теперь она лично науськивала внучку на то, чтобы лечь под мужика с целью манипуляций. Только вот или бабуля была настолько уверенной, или же это был маразм, но о неудаче та совершенно не задумывалась. А стоило. Эмир с простреленной головой точно подумал бы в другом векторе, если мог. Смотря на своё отражение в зеркале, Бахар поморщилась, от чего ссадины и кровоподтеки отдались с новой болью. Однако, эти ощущения не сравнимы с тем, что она чувствовала в душе. Если раньше Бахар сомневалась стоит ли идти против Арифа, то сейчас точно знала, что да - стоит. То, как с ней поступили открыло в ней, можно сказать, второе дыхание на пути к кровной мести. Целый день она провела в гордом одиночестве, но это нисколько её не смущало. Наоборот, когда Керем рано утром ушёл, Бахар смогла расслабиться и больше не притворяться, что спит. Какой-то человек, назвавший себя доктором принес мазь. За сутки отек с лица заметно спал, но Бахар было всё равно страшно на себя смотреть даже в отражении того же телефона, который разрывался от звонков бабушки. Написав ей короткое смс, Бахар попыталась отвлечься и решила побродить по лофту. Здесь было весьма просторно и даже слишком из-за минимального количества мебели. При дневном свете серые тона помещения выглядели чуть более теплыми, но как только солнце уходило за облака, Бахар приходилось включать освещение. Ничего кроме телевизора из досуга она не обнаружила. Создавалось такое впечатление, что тут и вовсе никто не живёт. Скорее всего Керем приходил сюда чисто переночевать, не более. Закончив с экскурсией, Бахар поняла, что очень хочет принять душ. Ранее этого сделать не получилось от бессилия, поэтому она просто позволила Керему протереть её испачканную кожу рук, груди и лица мокрой салфеткой. Сейчас ей казалось даже это лишнем. Однако, ходить в грязной одежде было невыносимо. Рядом с кроватью находился высокий шкаф-купе. Бахар решила, что Керем простит ей одну из своих футболок или маек. Не особо вдаваясь в поиски, она взяла первую попавшуюся вещь среди сложенных и это оказалась темно-серая футболка с v-образным вырезом. Та не была настолько длинной, чтобы свободно в ней разгуливать без тех же джинс, но пока Бахар находилась здесь одна - можно и так. Струи воды под душем помогли ей почувствовать себя лучше. Перед тем как выйти из ванной комнаты Бахар завернула волосы в полотенце и нанесла заживляющую мазь. Снаружи послышался звук открывающейся двери. — Керем, будь добр найди мне шорты что ли!.. - громко сказала она, не решаясь выйти к нему. — Я свои вещи в стиралку закинула! Однако, через несколько секунд дверь в ванную всё же открыли и это был не Керем. — Ты кто такая?! - девушка, что стояла напротив смотрела на Бахар враждебно. В одной из её рук находилась связка ключей. — Бахар, - ответила она совершенно спокойно, после того как пережила первые эмоции от случившегося. Сказать, что Эдже сейчас находилась в потрясении - мало. Её день и без того был наполнен одной горечью и, пожалуй, такое завершение как раз в тему. На лицо в синяках Эдже, конечно, обратила внимание, но после того, как увидела футболку Керема на теле этой особы. Эдже ни в коем случае не хотела думать ещё и о том, что Керем мог так по-скотски с ней обойтись. И это после всего, что недавно было. Однако, другое объяснение всему происходящему сложно дать. — Да… - тяжело вздохнув, Эдже припомнила её имя, о котором обмолвилась как-то тетя Зеррин. — Слышала… — Раз так, то я в полном праве поинтересоваться, кто ты такая, - Бахар понимала, что эту девушку связывает с Керемом не совсем поверхностные отношения. На её лице это было написано. Для Эдже было слишком унизительно отчитываться. Но ещё больше ее угнетало, что она о ней знала, а та о Эдже нет. — Тебя не должно волновать, кто я такая, - ледяным тоном ответила она, всё ещё пронизывая побитое лицо жестким взглядом. — Керем же не удосужился предупредить тебя о том, что у меня есть ключи. Ситуация, мягко говоря, вышла неприятная. И где-то в глубине души Бахар хотелось сказать какую-нибудь глупость, чтобы та ушла в расстроенных чувствах. К слову, сначала она именно так и подумала, но не угадала. — Что ж, госпожа без имени… Предлагаю выпить кофе, - сказала Бахар. — За одно и поговорим. Может это было глупо, однако, Эдже её идею сочла сносной. Уйти сейчас - означало предоставить чувство превосходства. В приготовлении кофе Эдже не спешила, тем временем Бахар молча наблюдала за всеми её действиями, размышляя о том насколько Керем сильно привязан к этой девушке. Справедливости ради та была красивой, но как Бахар показалось она не вывозила отношения с ним. Конечно, это могло быть ошибочное мнение, хотя до сих пор та редко ошибалась в людях. — Сахар нужен? - Эдже продолжала держаться горделиво и строго, когда поставила на кухонный островок две чашки с кофе. Внутри неё свирепствовала ярость. Что-что, но такую выходку при всей её любви к Керему сложно было простить. И дело даже не в том, что у них могла быть какая-то связь, в этом Эдже решила сомневаться до последнего, пока он сам не скажет, а в том, что Керем в принципе скрыл от неё случившееся. Когда Бахар отрицательно замотала головой, Эдже села напротив и не притронувшись к кофе, продолжила допрос. — Что с тобой случилось, раз ты здесь и в таком виде? — Поплатилась за помощь. В качестве моральной компенсации Керем счел своим долгом позаботиться обо мне, - Бахар неспроста выразилась именно в таком контексте, при этом невинно улыбнувшись Эдже. — И пожалуйста, не думай ничего плохого. К счастью, Эдже и раньше сталкивалась с подобной провокацией, поэтому несмотря на всю свою злость, ей удалось взять это под контроль. Начни она сейчас психовать набьет лишний балл сопернице. В последнем сомнений отныне не было. — Пусть всё пройдёт, - улыбки в ответ, конечно, от Эдже не последовало, но озвучила она это максимально естественно. Словно пожелания были направлены подруге. — Если тебе больше некуда податься - оставайся здесь, никто не против. Поживи пока не сойдут следы побоев. Мы тебя не побеспокоим. — «Мы»? - в голосе Бахар прозвучало смятение, ибо она вновь прогадала с реакцией. Прежде, чем ответить Эдже встала со стула и демонстративно взяла в руку ключи до этого момента, лежавшие на столешнице. Разговор можно было считать законченным, за исключением одной детали. Самой важной. — А ты думала будешь коротать дни рядом с моим женихом, расхаживая в его одежде и улыбаться мне, предлагая кофе? - в этот момент, смотря на ужасные кровоподтеки, Эдже поняла, что проявить сочувствие, увы, не получится. — Как бы не так, милая Бахар. На улицу Эдже вышла под моросящий дождь. Из-за того, что на фоне сегодняшних потрясений она позволила себе выпить, до лофта Керема пришлось добираться пешком. К тому же вечерняя прогулка помогла ей немного разобраться со своими чувствами. Эдже не верила в обвинения, однако, психологическое давление извне подвергло её убеждения проверке. Выход для себя она нашла с помощью Дефне, которая посоветовала для начала поговорить начистоту с Керемом. «Это всё очень смахивает на подставу - говорила девушка, после того как Эдже немного пришла в себя. - И не удивлюсь, если таким образом Джалиль хочет обелить себя». Вникать в бандитские интриги у Эдже не было ни сил, ни желания, однако слова Дефне послужили голосом разума. Кроме того, что Керем связан со старым психопатом, Эдже ничего не знала. И пока это было его неотъемлемой частью жизни, ей нужно верить в лучшее, но быть готовой к худшему. Как раз-таки встреча с Бахар и пришлась первым испытанием. Несмотря на первичные эмоции, выбраться из такой унизительной ситуации Эдже удалось неплохо. Не все же только ей могут демонстрировать свои зубы. Тем более растерянный взгляд Бахар помог ей взбодриться. Проходя по набережной, Эдже решилась на звонок Керему, однако, её остановила новость из ленты социальных сетей, что высветилась как срочная. В ней сообщалось, что известная журналистка Аслы Ферман была найдена мёртвой в подземной парковке одного из бизнес-центров Нишанташи с признаками удушья.***
Допрос Четина состоялся ближе к позднему вечеру. Всё это время он находился в камере предварительного заключения, отчего его накрыли воспоминания прошлого. Много лет тому назад, когда Четин был ещё студентом, Барыш Пекер устроил вечеринку в честь окончания летней сессии. Получив приглашение на молодежную светскую тусовку, идти туда особого желания не возникло, однако, отец настоял. Да и Мелек очень хотелось пойти развеется, к тому же девушка была дружна с Барышем - они учились на одном курсе. — Вот бы и мне пойти… - мечтательно протянула слова Эфсун. Сидя на кровати старшего брата, Эфсун подперев руками подбородок всё надеялась на несбыточное, пока тот подбирал себе рубашку. — Забудь, - Четин краем глаза посмотрел на жалобное выражение лица сестры и усмехнулся. Эфсун грезила о Барыше с каждым днём всё больше и больше. — Не доросла ещё. И вообще Барыш - не самая лучшая для тебя компания. — А Мелек говорит, он славный, - с хитрым прищуром подметила Эфсун. На что Четин лишь устало вздохнул. Попытки вызвать в нём ревность сестра предпринимала уже не раз. Эфсун надеялась, что таким способом она отвадит любимую девушку Четина из общества Барыша. — Мелек излишне добра, - улыбнувшись ей, Четин наконец нашёл рубашку темного цвета. — А теперь выйди отсюда! Нехотя Эфсун всё же встала с кровати и перед тем, как уйти, сказала: — Для справки: Мелек считает, что тебе идут больше светлые тона. — Что же тогда она сама мне об этом не сообщит? — Потому что излишне добра. Не хочет ранить твои чувства, ведь темный - цвет Барыша. И в этом была вся Эфсун. Однако, рубашку Четин сменил на светло-бежевую. Летний дом Пекеров находился на островах, пришлось воспользоваться отцовской яхтой, которой Четин научился управлять ещё в школе. Парня вообще тянуло к морю, как-то раз он даже сказал матери о том, что смог бы стать капитаном дальнего плавания. «По-моему, неплохая идея, - шутливо улыбался Четин при разговоре с ней. - И от отцовских дел подальше.» По итогу Четин поступил в Стамбульский университет на факультет политологии. На его выбор оказала прямое воздействие Мелек, которая в будущем мечтала о юридической карьере. — Что-то ты сегодня грустная, - заметил Четин поднимаясь с пирса на яхту. Мелек он осторожно придерживал сзади за талию. — У брата снова проблемы, - со вздохом ответила девушка. Старшего брата Мелек Четин не любил от слова «совсем». Было даже удивительно, как в одной семье могла вырасти столь прекрасная дочь и такой бестолковый дурень, как Якуб. Этот сумасшедший вечно находил себе проблемы, там, где их в принципе быть не могло. Да и ошивался он с уличной шпаной, считая себя их предводителем. — Проблемы для Якуба - имя нарицательное, тебе ли не знать. Мелек поникла ещё больше, хотя Четин искренне старался донести до неё, что не стоит переживать каждый раз, когда её брат ввязывается в разборки. Обычно, если они устраивали романтические прогулки по Чёрному морю, Мелек не отходила от Четина ни на шаг, пока тот был за штурвалом. То обнимет его сзади, то расскажет какую-нибудь смешную байку или же вообще оторвёт любимого от управления поцелуем. Сегодня же Мелек предпочла уйти в каюту и остаться там до тех пор, пока они не доберутся до островов. Завести мотор Четин так и не решился. Он потоптался возле двери каюты и решил всё-таки войти. Она сидела, поджав босые ноги на одном из угловых диванчиков и смотрела на оставшиеся на полу босоножки. — Прости меня, я - идиот, - сев рядом, Четин сокрушенно вздохнул и коснулся её каштановых, длинных волос, что россыпью прикрывали лицо. — На тебя я не обижаюсь, - девушка шмыгнула носом и прильнула к Четину, обняв за плечи. — И ты прав насчёт Якуба. Просто на этот раз, кажется всё очень плохо. Он связался с теми, кто контролирует Тарбалаши. О самом неблагополучном из районов Стамбула Четин знал поверхностно. В основном там обитали курды и цыгане, а этим всё равно что делать, лишь бы не остаться голодными. Отец как-то обмолвился, что Седат Пекер имеет виды на эту территорию, а на вопрос Четина будет ли у того поддержка, Салих лишь рассмеялся: «Что я забыл в этом гадюшнике? Если Седат желает, такие как Якуб с радостью ему помогут. Только вот без крови не обойтись. Хотя, по правде говоря, я буду рад, если Якуба пустят в расход. От него столько головной боли…» В отличие от отца, Четин не видел разумного в смерти Якуба, но только, потому что от его гибели Мелек будет очень горько. К сожалению, такая умная и добрая девушка была слишком привязана к своему раздолбаю брату. — Если тебе станет от этого легче: я могу поговорить с отцом. Может он вразумит его, - ради Мелек Четин готов был пойти на это, хотя понимал, что нашлет на себя гнев. Она вымученно улыбнулась, смотря в его темно-карие глаза и нежно провела рукой по лицу. — Твой папа никогда на это не согласиться, я знаю. — Но мне хочется посодействовать. Не могу наблюдать за тем, как ты грустишь. — Просто будь со мной рядом. Ты единственный человек, Четин, с которым мне спокойно. Слышать такое от любимой - лучшее, что с ним происходило. Четин знал, насколько ему повезло обрести Мелек в лице своей избранницы. — Я буду всегда рядом с тобой, - тихо произнес он, перед тем как поцеловать в губы. — Обещаешь? - Мелек прижалась ближе. — Кровью клянусь. Наклонив голову, Четин коснулся губами её бархатной кожи на щеке и это, казалось бы, лёгкое прикосновение послало дрожь сквозь нервы Мелек, дрожь заставившую трепетать всё её тело. — Не хочу ни на какую вечеринку, - шепнула она, нежно поглаживая его подбородок, шею. — Останемся здесь. Только вдвоём. Немного отстранившись, Четин подозрительно взглянул в глаза Мелек, что сейчас просто кричали, как она будто молит о близости нового уровня. Их отношения в романтическом плане начались ещё в старшей школе и некоторые из друзей Четина искренне не понимали, как можно было встречаться с девушкой и не вступать с ней в интим. В основном за целомудрием своих дочерей следили только самые консервативные люди, не жившие в больших городах. Однако, семья Мелек ясно дала понять, что сначала свадьба - потом всё остальное. Их позицию Четин уважал. Когда состоялась помолвка, Мелек намекнула жениху: «Нет ничего страшного в том, чтобы немного ослушаться родителей. Мы поженимся в любом случае». Её предложение, конечно, было очень заманчивым, но Четин сдержался. Он хотел, чтобы это произошло в особенном месте и в особенный час. Свадебное путешествие как раз идеально подходило, оставалось дождаться конца лета. — Не пытайся запутать мне мысли, - мягко улыбнувшись, Четин вновь притянул девушку к себе и обнял. — Мы с тобой это обсуждали. — Что за глупость?..- фыркнула Мелек, насупившись. Но подрывать самоконтроль Четина не стала. Да и гнев родителей Мелек на себя боялась навлекать. Им без труда удастся узнать были ли они на вечеринке Барыша Пекера или нет. Так что девушке оставалось лишь ждать день, когда она будет принадлежать Четину законным образом. Благо, это событие вот-вот случиться. В доме Пекеров было многолюдно. Барыш любил выделываться перед друзьями и знакомыми, точно так же, как и его отец. В основном народ зависал у бассейна. — Мелек, Четин! - их окликнул девичий голос. Обернувшись, они увидели Бахар - кузину Барыша, которая в основном жила с бабушкой заграницей. — Привет, Бахар! - Мелек сразу же принялась обнимать подругу детства. — Я так рада, что ты прилетела домой. Ужасно скучала по тебе. По Мелек можно было понять, что ей полегчало от встречи с кузиной Барыша, чему Четин был рад. — И я! - Бахар никак не могла оторваться от подруги. Когда же она это сделала, то посмотрела в сторону Четина. — Эфсун не пришла? — Отец наказал сестрицу, - тот пытался сдержать улыбку при воспоминании выражения лица Эфсун, когда она узнала, что не отправится на вечеринку к Барышу. — Вместо учёбы голова забита одной любовью. — Жаль. Я надеялась её увидеть. Вскоре к ним подошёл Барыш. С Четином он поздоровался довольно сухо, нежели с Мелек: она получила от него массу комплиментов по поводу своего внешнего вида. — Мой дорогой кузен прав, платье потрясающее, - Бахар развеяла образовавшееся напряжение между парнями и взяв за руку Мелек сказала: — Идём, поздороваемся со всеми остальными. Четин и Барыш остались стоять друг на против друга. Их незримое соперничество за сердце Мелек продолжалось пока Четин не объявил о помолвке с девушкой. Точнее Мелек то сразу сообщила Барышу, что у него нет шансов, однако тот упрямо продолжал оказывать знаки внимания. Четина это, конечно, задевало, но не настолько сильно, чтобы вступать с ним в какое-либо противостояние. — Ты ведь в курсе с кем связался Якуб? - чтобы не стоять как дуракам, Четин решил выяснить подробности о старшем брате своей невесты. Он знал, что Барыш с ним тесно общается. — Какие-то цыгане, - лениво ответил тот, попивая из своего бокала виски. — Торгуют наркотиками в обход нашим. Отец скоро возьмёт их под свой контроль. — Неужели? - вздернув бровь, Четин подумал, что последствия такого решения изменят отношения между их семьями. — Я слышал, что в Афганистане сейчас крайне неспокойно. — Это верно, - в разговорах о делах Барыш тут же изменился в поведении, словно Четин был его другом, а не соперником. — Между афганцами назревает серьезный конфликт, он обязательно скажется и на нашем с ними партнерстве. Есть там одна диаспора, которая считает, что сможет управлять наркобизнесом во всей Турции. Они подмяли под себя несколько крупных городов в Восточной Анатолии, если им удастся взять Черноморское побережье, то нас всех просто вырежут, как скот. Понимаешь? На секунду другую Четин застыл в немом оцепенении. Ещё бы он не понимал… Когда мафия начинает свои самые крупные разборки, здесь уже нет места решать в семейном ли ты бизнесе или нет. Барыш выразился правильно: убьют всех. Единственное, что Четин до сих пор не мог понять, так это почему отец молчит. Возможно, он не делится с семьей, чтобы не было лишнего стресса, а может быть он настолько самоуверенный и не верит в подобные байки. Салих Полат частенько любил напоминать, что на его территорию никто не сунется, ведь потенциальные противники - слабаки. — Поэтому отец хочет контролировать Тарбалаши, - закончил свою мысль Барыш. — Изнутри легче всего уничтожить врага, а у нас прямо под носом два гектара земли занимают чëрти кто. — Согласен, - удивительно, но Четину в противовес сказать было нечего. Если речь заходила об обитателях этого района, то в основном это была криминальная сводка новостей. Полиция туда лишний раз не совала носа. Впрочем, обсудить такую острую проблему дальше не удалось по причине младшего брата Барыша. Кто-то из девушек громко закричал, а дальше послышался звук стрельбы. — Лоту… - Барыш процедил имя брата с такой злобой, будто тот и не родной вовсе. Но Лоту и впрямь был конченным идиотом. Даже Якуб на его фоне казался нормальным. Оказалось, что мелкий паршивец решил повыделываться перед девчонками и заставил одного из охранников отца встать к дереву и держать пустые бутылки в качестве мишени. Дело закончилось тем, что Лоту прострелил охраннику руку, а вскоре к особняку подъехали машины с мигалками. — Четин, нужно уходить! - отыскав его в толпе, Мелек ухватилась за его плечо и вместе они двинулись к пирсу, где была пришвартована яхта. — Стойте! - скомандовал грубый мужской голос. Один из полицейских наставил на их спины оружие. — Руки поднять вверх и не двигаться! Не выполнить просьбу Четин и Мелек не осмелились. Полицейский сообщил им, что после допроса решится вопрос кого отпустить, а кто проедет в участок. — Моя невеста ни в чем не виновата, - сказал Четин. — Я её сюда привёл. Отпустите её, пожалуйста. — Что ты творишь?.. - Мелек шикнула на него, явно не довольная. Однако, не смотря на её упорное желание остаться рядом с Четином, полицейский сообщил, что та и вправду может быть свободна. Что же касалось самого Четина, ему предстояла поездка в участок. — Никуда я без тебя не пойду! - среди общего хаоса, Мелек протестовала. — Послушай меня, милая, - взяв ее лицо в свои ладони, Четин говорил спокойно и размеренно. — Не стоит тебе сейчас упрямиться. Отправляйся домой, а утром мы уже встретимся. Несмотря на его уверенный тон, Мелек слабо верилось, что всё закончится благополучно. — Четин, у меня плохое предчувствие… Пожалуйста… Но он был непреклонен. Нечего Мелек ошиваться по полицейским участкам. — Сделай, так как говорю. И не спорь! - чтобы её хоть как-то успокоить, Четин поцеловал Мелек. — Я тебя люблю. Кто же знал, что эти слова окажутся последними для прекрасной Мелек… На следующее утро адвокат, присланный отцом, сумел высвободить всех участников вечеринки, что были задержаны в том числе и придурка Лоту. Садясь в машину, Четин сразу же заметил поникшее лицо отца. — Что случилось? - не сводя с него взгляда, спросил он. Ответа не последовало. Салих просто приказал водителю ехать в больницу Газиосманпаша - одну из лучших частных клиник. Оказавшись в холле больницы, Четин увидел родителей Мелек, которые рыдали навзрыд. Якуб тоже был рядом с ними, однако, он всё время молчал, уставившись в одну и туже точку на полу. Четин почувствовал, как в горле образовался неприятный вкус железа. Его тело превратилось в одну сплошную пружину, готовую вот-вот сорваться. В этот момент к ним всем подошёл доктор. — Мне очень жаль, - вздохнул он, снимая с лица медицинскую маску. — Но вашу дочку спасти не удалось, она потеряла слишком много крови. То утро после отсидки в камере Четин не забудет никогда. Можно сказать, что его жизнь разделилась на «до» и «после». Во время завтрака на свежем воздухе в саду, на родительский дом Мелек напали неизвестные в масках. Их целью был Якуб. И пули предназначались именно ему. Четин так и не смог простить себе то, что он настоял на том, чтобы Мелек вернулась домой. Он так же не мог и её простить за всепоглощающую любовь к нерадивому брату. Мелек заслонила Якуба собой. Пожертвовала жизнью и всем хорошим, что её ожидало рядом с Четином ради отшибленного бандита. Это её очень роднило с Эдже. К слову, Якуб ушёл почти что за сестрой, когда вышел на след заказчика, так что жертва Мелек была абсолютно напрасной. С момента трагедии прошло пятнадцать лет, но боль от потери любимой притупляться никак не хотела. Когда Четин познакомился с Эдже, он поверил, что именно эта девушка сможет заглушить душевные муки. С Мелек они даже внешне были очень схожи. Иной раз Четин думал о том, а не пытается ли он заткнуть эту зияющую рану на сердце с помощью Эдже. За всё время разобраться в этом он так и не смог. Однако, когда в его жизни появилась Бану, Четин почувствовал разительные изменения в себе. С Бану он был на равных, и она помогла удержаться от ошибок ему после потери семьи. Возможно, до Четина дошло не сразу, но он с каждым разом понимал, что Бану подходит ему в качестве спутницы больше, чем кто-либо. Однако, после случившегося в суде Четина одолело разочарование вселенского масштаба. Бану была единственным человеком, которому он доверял, как и себе. А теперь получается, что она знала о шантаже Хикмета и ничего не сказала. Наоборот, она зачем-то начала действовать в тайне от Четина. Всё её действия заставляли думать о ней, как о предателе, искусно втиравшуюся к Четину в доверие. И если с Бану всё было неоднозначно, то насчёт Арифа Феймана он не сомневался нисколько. Этот тип взялся считай из ниоткуда, а значит был тесно связан с тем, кто хотел заполучить турецкие территории и полный контроль наркобизнеса. Сказанные много лет назад слова Барыша Пекера отдавались страшным эхом, ведь всё, что он предвещал - сбылось. Если раньше их семьи сплоченно вели дела, не позволяя никому постороннему вмешиваться, то сейчас не осталось никого и по большей части в таком положении были виноваты сами жертвы. Салих Полат и Седат Пекер развязали между собой войну, искренне верили, что победит сильнейший, тем временем враг действовал строго по плану. Арифу осталось избавиться только от нескольких людей, что особой роли на арене не играли. И всё - дорога расчищена. Насколько Бану Бельген была втянута в эту жестокую игру Четину теперь оставалось только гадать. При всех доказательствах, ему не хотелось воспринимать её как врага. — Пошли, твой адвокат явился! - надзиратель, который открыл замок решетки, рявкнул на Четина. Тот без колебаний вышел из камеры, всё ещё глубоко задумавшись над своими доводами и последовал за охранником в комнату допроса. — Добрый вечер, господин Четин, - тот мужик, что числился юристом Арифа улыбнулся, сидя напротив старшего прокурора и жестом указал на свободный стул. — Отныне я буду защищать ваши интересы.***
Ворочаясь в своей постели, Эдже поедали мысли о Бахар: что конкретно она сейчас могла делать? И где вообще Керем? На звонки он ей так и не ответил, хотя Эдже предпринимала попытки дозвониться ему раз двадцать или больше. Видимо, это судьба - любить мужчину, которому нет до неё дела. Чтобы не поддаваться безумию и дальше, Эдже спустилась на кухню и поставила на плиту чайник. Телефон она всё так же держала при себе, надеясь, что вот-вот раздастся звонок. — Как ты? - сзади послышался тихий голос Дефне. Укутавшись в вязанный, длинный кардиган девушка села за небольшой столик и жалостливо посмотрела на Эдже. — На мои звонки он не отвечает, - буркнула та. — Селим сказал, что сегодня они решали вопрос насчёт какого-то оружия. Скорее всего этому причина. — Ага… - Эдже было стыдно признаваться Дефне в том, что решившись дождаться Керема в его доме она обнаружила там другую женщину. — Эдже, если ты не хочешь говорить, то я не буду докучать. Вздохнув, Эдже присела напротив и качнула головой. — Нет, Дефне, твоя поддержка наоборот - помогает мне не рехнуться. Просто, итак, очень тяжело со всем свалившимся, а тут ещё и его молчание… Я надеялась, что к вечеру он хотя бы сочтет нужным повидаться со мной. — Знаешь, раньше мой отец мог пропадать на несколько дней, а то и недель. Мама места себе не находила, всё ждала. Потом, когда папа возвращался она злилась на него и кричала, но не долго. Выпустит пар и радуется, что муж вернулся. Эдже вздохнула ещё обречённее. — Несмотря на всю свою злость, я бы сделала тоже самое. Такие уж мы дуры, наверное… — Возможно, - улыбнувшись Дефне, облокотилась руками о стол. — Жаль, что нам не дано выбирать в кого влюбляться, а в кого нет. Между девушками возникла неловкая пауза. Со всеми своими проблемами Эдже думать забыла о чувствах Дефне к Селиму. А ведь она хотела поговорить насчёт этого весьма серьёзным образом, потому что боялась за них обоих. Дефне могла в любую минуту разочароваться в Селиме, а брат мог в любую минуту понять, что такая девушка как Дефне на вес золота и полюбить её. — Тебе ведь мой брат нравится, да? - хотя вопрос Эдже прозвучал как утверждение. Дефне попыталась изобразить удивление, мол ничего такого нет и в помине, но у неё это не получилось. — Брось, я давно заметила. Видела бы ты своё лицо в момент, когда Селим предложил оформить брак с ним. — Не знаю, можно ли назвать это любовью, но такие сильные чувства я испытываю впервые, - стыдливо призналась Дефне, вырисовывая кончиком ногтя узоры на скатерти стола. — Селим у меня перед глазами стоит и днем, и ночью. А когда он случайно дотрагивается до меня - бросает в дрожь. Как бы Эдже не хотелось слышать обратное, снисходительной улыбки она сдержать не смогла. — Ты точно влюбилась в него. Поверь: у меня было тоже самое. — Это плохо? - непосредственность Дефне не только заставляла умиляться Эдже, но также вспоминать себя в её же возрасте. — И да, и нет. Любовь - прекрасна, но иногда бывает губительной. Селим мой брат, я его люблю и всё же знаю, какой он может быть дурак. Мне бы не хотелось, чтобы ты потом страдала от своей же любви. — Говоря о том, что он бывает дураком, ты имеешь в виду что именно? - в подсознании Дефне сразу же подумала о девушке с фотографии. Ей казалось, что его сердце даже если и не занято, то точно не на месте. — Около шести лет назад Селим влюбился в девушку, скажем так…не самых высоких моральных принципов и она принесла ему очень много проблем. В конечном итоге, Селим загремел за решётку и с тех пор ему сложно выстроить свою жизнь. А после того, как та погибла при несчастном случае, брат пошёл в разнос. Я его чуть не потеряла. Признаюсь честно: твой отец пугает меня не меньше, чем Ариф и страшно подумать, что будет, если он сочтёт Селима за своего врага. Вдруг никто из них не сможет остановиться? Чью сторону ты выберешь? Слова Эдже резали острым лезвием ножа, однако, отрицать такое было бы недальновидно со стороны Дефне. От одной только мысли, что дочь может заинтересоваться Селимом, Джихангир всё переиграл и хотел организовать свадьбу с Джалилем как можно быстрее. Что же говорить про сложившуюся ситуацию… Свист чайника с кипящей водой вернул Дефне из внутренних метаний между чувствами и разумом. — Обещаю, что не буду делать глупостей, - сказала она, внимательно наблюдавшей за ней Эдже. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал из-за меня. Та ей благодарственно улыбнулась и предложила наконец попить чая с мелиссой перед сном. Вообще Эдже была рада присутствию Дефне в доме. Может она не могла поделиться со всем грузом на душе, но о многом они разговаривали без прикрас. И ей это помогало. Например, Дефне предложила Эдже навестить семью той девочки, которую насиловали в особняке Джалиля. Таким образом Эдже могла разобраться в том, что она на самом деле думала о разразившемся скандале в СМИ, где обвинения сыпались в том числе и на Керема. К утру стало ясно, что Селим не ночевал дома. Пока Дефне ещё спала, Эдже вышла во двор, чтобы выяснить у соседки с дома напротив, когда та планирует провести похороны тёти Зеррин. Они были подругами и естественно, что госпожа Симай вызвалась взять это дело на себя. Эдже лишь хотела предложить свою помощь. Тем временем Селим как раз шёл по направлению к дому, убрав руки в передние карманы джинс. Вид у него был немного помятым и отрешённым. Заметив Эдже, он сбавил темп, словно боялся с ней заговорить. — От куда ты идешь?! - Эдже тут же накинулась на брата с вопросами, почему он в восемь часов утра не находится в своей постели. — Не ругайся, я ночевал у Керема. Такой ответ окончательно запутал Эдже. Что вообще происходит, если ей все поголовно врут? Селим бы просто так не отправился к другу без надобности, оставив Эдже и Дефне одних дома. Видимо, ночью, когда она услышала чьё-то присутствие на заднем дворе дома, это был Фикрет - он частенько следил за обстановкой рядом. — Так значит вы были вместе… - следующим ожиданием Эдже было то, что возможно хотя бы Селим объяснит присутствие Бахар у Керема дома. Но тот похоже, и не собирался признаваться. — Что произошло? — Ничего, - тот слишком дёргано улыбнулся. — Нам уже нельзя выпить и обсудить дела? — Странно всё это, - Эдже сощурилась, сложив руки на груди. — Я вчера целый день пыталась дозвониться до Керема, потому что была подавлена и разбита, а он преспокойно пьёт с моим братом у себя дома и совсем не париться на неотвеченные вызовы… — Понимаешь, сестрёнка, иногда мужикам нужно расслабиться, - чем старательнее Селим пытался выгородить друга, тем больнее делал Эдже. Ведь женщина, чья жизнь катится под откос из-за любви заслуживает хотя бы объяснений. — Поверить не могу, что и ты туда же… - сглотнув ком в горле, Эдже уже хотела было вернуться в дом. Не хватало ещё выплеснуть весь накопившийся негатив прямо посреди улицы. Однако, громкий возглас Аяза - того парня-аутиста, которого вечно все подкармливали сладостями заставил Эдже задержаться. — Брат Селим, это правда, что брата Керема забрала полиция?!***
Неделю спустя Очередное заседание суда по делу Бану Бельген завершилось оправдательным приговором. Правда звания прокурора Бану была лишена в силу того, что бездействовала на преступление, совершенное Четином Полатом. Впрочем, как выяснилось позже: Четина тоже отпустили из-под стражи, за внесенный залог. Оказавшись дома, Бану сразу же отправилась в ванную комнату - смывать с себя тюремный запах. Настроение было паршивым, но свобода как оказалось важнее, чем служение правосудию, которое то и дело подрывали остальные коллеги. — Не отчаивайся дочка, - вечером за ужином Бану всячески поддерживала её мама. — Может оно к лучшему. Ты теперь убедилась, что честных людей нет нигде. — Не мне говорить о честности, - вздохнув, Бану возилась вилкой в тарелке - аппетита не было никакого даже после тюремного меню. — Четин защищал меня, а я - идиотка, так его подставила… — Забудь о нём. От сына Салиха хорошего ждать не приходится, может быть, он тебя сам подставил. Гнев мамы на любого члена семьи Полат был обусловлен по понятным причинам. Бану знала, что вряд ли ей удастся переубедить насчёт Четина, поэтому и развивать тему о нём не стала. Но она ни за что не поверит в такой исход.Четин доказал Бану свою приверженность закону, несмотря на то, что вокруг него были одни сплошные соблазны поступать более радикально. Свой ужин Бану почти весь оставила на тарелке. По инерции она думала, что сейчас займётся рабочими моментами, например, позвонит комиссару Мехмету, чтобы выяснить как обстоят дела в Стамбуле. А потом Бану вспомнила, что ей теперь это за ненадобностью. Главы преступных группировок, продажные госслужащие - все они теперь не являлись прямой заботой Бану. И от этого ей становилось невыносимее всего. Жизнь будто потеряла свой смысл. Словно она предала тем самым покойного отца, который боролся с преступностью до конца своей жизни. «Лучше бы меня тоже убили, чем так» - в сердцах подумала Бану и тут же себя отругала. Если мама лишится ещё и дочери - точно сойдёт с ума. На следующий день в новостях Бану услышала о начале следствия Стамбульской преступной группировки, которая контролировала неблагополучный район Тарбалаши. Она сразу же узнала всë знакомые ей лица: вот один, что с густыми усами - Джихангир Олмез, второй со шрамом на щеке - Айдын Доган, а третий самый молодой - Керем Эрсой. Все они обвинялись в соучастии и покрывательстве сексуальной эксплуатации лиц младше восемнадцати лет, да и ещё продажу детей за границу. Подобные обвинения тянули на пожизненное заключение, а в некоторых регионах и вовсе смертную казнь. Бану знала, что сами зачинщики столь тяжкого преступления давно уже скрылись, а народ требовал прилюдного линчевания, вот и попалась эта троица под раздачу. Однако, за них Бану мало переживала, скорее злилась на то, что истинное зло всё ещё на свободе и, наверное, останется там навсегда. От просмотра центрального канала Бану отвлек голос матери. Та просила её спуститься к консьержу их жилого комплекса. Судя по взгляду госпожи Бельген, внизу Бану поджидал тот, кому теперь она стыдилась смотреть в глаза. И всё же перед тем, как встретиться с Четином, Бану привела себя в порядок: наспех уложила волосы, немного подкрасилась и одела хлопковое платье-рубашку. Четин ждал её прямо на улице, за входными дверьми. Он стоял спиной, поэтому Бану не смогла распознать в каком он сейчас настроении: скверном или мега-скверном. Маленькими шагами она преодолела расстояние от лифта до входа и осторожно с ним поздоровалась. Чтобы она сейчас не сказала ему - этого будет мало. — Я слышала тебя отпустили под залог, - совершенно чужим для себя голосом обратилась к Четину Бану, но взгляд от него отводить не стала. По Четину тоже можно было понять, насколько его вымотали судебные разбирательства. — Ариф Фейман подсуетился, - бесстрастным тоном ответил он, несмотря на боль от предательства, что читалась в его глазах. — За неимением перспектив, я противится не стал. — Вот как… - в этот момент Бану казалось, что она потеряла его навсегда. И как друга, и как хорошего человека. — Что ж, тебе виднее. Четин хотел было сказать кое-что под эмоциями, но в свойственной ему манере удержался. Видимо, это было что-то скверным. А может и вовсе - обидным. После чего из кармана пиджака, он достал конверт и передал его Бану. — Этого достаточно, чтобы покрыть ваши убытки, госпожа Бельген? Бану оторопела, понимая, что в конверте лежит пачка купюр. Скорее всего в долларах. От чего её замутило. — Зачем ты так поступаешь со мной, Четин?.. - вымученно произнесла Бану, еле сдерживая горькие слезы. — Моя ошибка заключается в том, что я изначально должен был себя вести подобным образом, госпожа, - его жестокое хладнокровие убивало хуже действий. — Увы, я поверил в ваше благородство. — Четин!.. - позабыв обо всех правилах приличия, Бану ухватилась за его руку и молила о понимании. — Я виновата! Очень виновата! Но, поверь: я пыталась защитить тебя! — Отпустите мою руку, пожалуйста, - всё так же говорил Четин. — Не стоит развлекать людей. Вырвавшись из её хватки, он быстрым шагом пошёл прочь. Но Бану не собиралась отпускать его вот так, она кинулась за ним следом. — Скажи, как я могу исправить всё?! Как мне заслужить твоё прощение?! — Госпожа Бельген, возвращайтесь домой, - Четин шёл вперёд, не оборачиваясь, хотя сердце болезненно сжималось от отчаянного женского голоса. Расставание с Бану - очередной удар, подкосивший его. И как бы Бану не умоляла - всё тщетно. Ей пришлось остановиться и смотреть Четину вслед. Слезы предательски скатывались по щекам, а руки, державшие конверт дрожали, словно у Бану было заболевание. Через несколько секунд конверт с деньгами полетел в ближайшую мусорную урну. Бану потеряла ещё одного близкого ей человека в противостоянии криминальному миру. Домой она вернулась, совершенно не думая о том, что мать увидит её в таком состоянии. Захлебываясь горькими слезами, Бану сползла по стенке коридора на пол. — Ах, моя красавица… - обняв и уложив её голову себе на колени госпожа Бельген поглаживала дочку по копне волос. — Не стоило тебе сближаться с таким человеком. Для таких ничего не стоит - разбить сердце и уйти. Я же предупреждала тебя… В своем отчаянии Бану провела ещё несколько бесконечно долгих дней, пока к ней не заявилась Ойкю - помощница, отправленная в Трабзон после того, как всплыли некоторые факты о личной жизни Арифа Феймана. Ойкю ещё не знала о том, что её начальницу лишили звания прокурора. — Госпожа Бану, я изучила весь местный архив и не нашла никакой связи между Адилем Эрсоем и Фейманом, - рассказывала Ойкю, размешивая в кофе сливки. — Однако, на глаза мне попался весьма интересный документ: в копии паспорта Адиля числилась дата и место рождения: восьмое февраля, город Трабзон. Но в архивных записях он нигде не числится. Тогда я решила познакомится с его женой - Хасефе. Женщина немного не в себе, как мне показалось. О жизни мужа до свадьбы почти ничего не знает, только и повторяла себе под нос, что тот заслуживал смерти - он частенько избивал её. Но самое интересное она сболтнула, что им много лет поступали деньги от человека из прошлого. За счёт них они позволили старшему сыну отучится за границей и остаться там навсегда. — Хм, - задумавшись, Бану крайне осторожно складывала информацию воедино и та картина, что у неё получалась лишь подтверждало давнюю теорию: — Значит Адиль после того, как вышел из-под контроля Арифа химичил со своими документами. Это неудивительно. Только я всё равно немного не улавливаю, почему Ариф Фейман оставил своего бывшего киллера в живых и зачем спонсировал? Тот знал чего-то архиважное? Тем более зачем оставлять таких людей в живых? Не понимаю… — Это ещё не всё, - вздохнув, Ойкю достала из своей сумочки ещё несколько бумаг, судя по всему, это были старые копии медицинских заключений. — Вот здесь - есть информация о том, что ДНК Керема Эрсоя сходится с ДНК Хатидже Полат на пятьдесят процентов. — Что?! - от заявленного Бану поперхнулась и взяв бумаги в свои руки, начала внимательно их изучать. — Действительно…тест был проведён почти двадцать девять лет назад… Боже… - стараясь не впадать в волнение, от которого затруднялось дыхание, Бану продолжала читать медицинские заключения. Но вскоре она отложила все бумаги и впервые за всё это время у неё загорелись глаза. Кажется, Ойкю открыла настоящий клондайк. — Вы скажете об этом своему другу? - поинтересовалась Ойкю, чем вызвала у Бану новую волну волнительного смятения. От нахлынувших эмоций, Бану не сразу подумала, насколько эта информация шокирует Четина. А ведь об этом стоило сказать. В первую очередь для того, чтобы искупить свою вину и, возможно, тем самым обезопасить его. — Да, скажу. Но для начала мне нужно всё перепроверить. Ты мне поможешь? Ойкю не раздумывая кивнула в согласии.***
— Эдже, ты готова? - заглянув к сестре в комнату, Селим нахмурился от того, что та особо не поторапливалась. — Иди один, - ответила она, сидя на кровати ещё в пижаме. — Что за дела такие?! - он начал возмущаться. — Ты Керема не видела с тех пор, как его задержали! Не понимаю я тебя, сестрица… Возможно, Селим был прав в том, что злился на неё. Адвокат с трудом выбил для Керема одну встречу с близкими, дальше неясно было как карта ляжет. То, в чем его обвиняли грозило вообще на пожизненное, а Эдже вела себя так будто он ей чужой. — Селим, оставь меня в покое, - поднявшись на ноги, она закрыла дверь и услышала, как брат после её действий ругнулся. Эдже больно сглотнула и вдохнула в себя побольше свежего воздуха, что проникал через распахнутое окно. Как же ей было паршиво. Её мир рушился с неимоверной скоростью. Всё, о чем она ещё до недавних пор мечтала, всё во что верила - подверглось такой проверке, что Эдже напросто потерялась. Всепоглощающая любовь к Керему до сих пор перевешивала чашу весов. Эдже даже смирилась с тем, что он останется при делах, лишь бы быть с ним рядом. Однако, какие именно это были дела она задумывалась очень поверхностно. Смерть двух женщин, которые, по сути, пытались добиться справедливости открыла Эдже глаза. Их убили, потому что они перешли дорогу преступникам. Сделал ли это лично сам Керем или же кто-то ещё, Эдже было не столь важно. Сам факт убийства уже говорил о многом. Жаль, что подобное раньше она старалась не замечать. А ещё Эдже уж точно никогда не забудет тот брезгливый взгляд директора школы, когда наружу всплыли её отношения с бандитом. От неё старались избавиться будто как от прокаженной. Впервые она настолько серьёзно задумалась куда же ведёт эта её любовь. Стоит ли она того, чтобы лишить себя всего: репутации, работы, близких людей и самое главное - покоя. Эдже подумать бы об этом лет пять назад, а лучше изначально, когда появилась вся эта муть с криминалом. Но куда там… И всё же, несмотря на разочарование, Эдже не могла вот так просто взять и отказаться от него. Если Керема приговорят и назначат самую высшую меру наказания, то есть - пожизненное, её участь будет не менее завидной. В лучшем случае она может рассчитывать на редкие встречи в тюремных стенах. Пока Эдже пыталась представить себе подобную жизнь, дверь снова приоткрылась и в проёме показалась Дефне. — Селим сказал мне, что ты не хочешь идти, - девушка пребывала в не лучшем состоянии, ведь её отец сейчас тоже был под следствием. — Я пока воздержусь. К тому же у меня есть одно дельце, оно не терпит отлагательств. Любой бы другой человек впал в недоумение от слов Эдже, но не Дефне. Та прекрасно понимала, о чем речь и поддержала подругу, сказав, что она поступает верно. — Не против, если я пойду вместе с Селимом? - немного погодя спросила Дефне. — Вдруг мне удастся увидеть отца… — Конечно. Почему я должна быть против? — Мало ли. Хорошо, тогда я поспешу, а то Селим уедет без меня. — Дефне! - Эдже окликнула её, когда та уже скрылась из вида. — Да? — Пожалуйста, передай Керему, что я люблю его, чтобы не случилось. — Обязательно передам. Улыбнувшись в след Дефне, Эдже подошла к окну и взглянула на брата, что шёл к машине, но потом резко обернулся на голос своей жены. На лице Селима тоже мелькнула улыбка. — Слава Богу, что у кого-то есть совесть, - сказал он, нажав на сигнализацию. Дефне ничего не ответила и села вперёд. Селим был в своём репертуаре: то сначала хотел скрыть от Эдже арест Керема, а теперь сердился, что она предпочла остаться дома. Что же касалось самой Эдже - дома она отсиживаться не собиралась, упиваясь горем. Да, Эдже предполагала, что скорее всего хорошего её мало что ждёт, но если существовала даже самая ничтожная вероятность хоть как-то помочь и себе, и Керему, она воспользуется этим. Дом женщины, которая оказалась матерью изнасилованной девочки Эдже нашла с помощью слухов, которые до сих пор сотрясали не только их район. Многие из жителей Фатиха сочувствовали этой семье, но были и те, кто винил во всём мать: она же не усмотрела за дочерью, и та оказалась испорченным товаром по её вине. От таких речевых оборотов Эдже пробирала злость. К сожалению, подобные высказывания в обществе совсем не порицались и некоторые в открытую говорили, что отныне бедной девочке только и остаётся ходить до конца жизни с опущенной головой. Так, как машину Селим забрал, Эдже добиралась до госпожи Суны пешим ходом, чему была даже рада. Идти всего пару кварталов. За это время она обдумывала предстоящий разговор. — Добрый день, госпожа Суна, - при виде женщины, Эдже попыталась скрыть свою нервозность за улыбкой на лице. — Меня зовут… Однако, договорить подготовленную речь она не успела. Женщина строго её оборвала. — Хватит с нас журналистов! Уходите! - Суна уже было хотела захлопнуть дверь обратно, как Эдже схватилась за неё обеими руками. — Эй, прекратите! Иначе я вызову полицию! На самом деле Эдже хотела навестить их под предлогом, что она из службы социальной защиты. Девушка даже основательно подготовилась на случай каверзных вопросов. Но как обычно, всё пошло не по плану. — Подождите, госпожа Суна! - она как только могла удерживала дверь. — Я лишь хотела… — Вы, что сумасшедшая?! Сказала же: прочь отсюда! - та была непреклонна. Понимая, что сейчас весь план пойдёт коту под хвост, Эдже решилась на откровенность. — Умоляю вас, выслушайте меня! Это касается тех, кто спас вашу дочь! — О чем это вы?.. - сбавив обороты, Суна со страхом в глазах уставилась на неё. — Клянусь, что я пришла из лучших побуждений. Мне очень нужно с вами поговорить. И хоть взгляд женщины всё ещё выражал недоверие вперемешку с недовольством, в дом гостью она пустила. Сняв обувь, Эдже поблагодарила за предложенные тапочки и прошла в небольшую, но уютную гостиную, где, как и у многих, кто жил в компактных двухэтажных домах, диваны располагались вдоль стен буквой П. — Извините, что заставила вас нервничать, - прежде всего сказала Эдже, сев на один из диванов. Чай ей не предложили - знак того, что хозяйка была отнюдь не рада. — Зачем вы пришли? — Моё имя - Эдже, я знаю, что случилось с вашей дочерью из первых уст, так как человек вытащивший её из того злосчастного места - мой жених. Наконец Суна тоже присела рядом, выражение её лица изменилось, стало более мягким. — Керем? - после того, как Эдже кивнула, Суна всё равно мало, что понимала. — Ясно, но от нас, что же тебе нужно? — Я очень много думаю о вашей дочери. Страшно представить, что ей пришлось пережить. Как вы думаете: она в состоянии справиться? — К Чичек приставили психолога из какого-то там фонда. Но пока сдвигов нет. Дочь боится выйти даже из своей комнаты, - голос Суны дрогнул от слез. — Да проклянет Всевышний этих тварей! Если бы я до них дотянулась - разорвала бы голыми руками! Материнские слезы, чьего ребёнка так обидели в Эдже вызвали точно такое же желание - убить насильников. Иного наказания эти не заслуживали. Свежие воспоминания Суны вновь сопровождались потоком слëз, от чего она начала задыхаться. Эдже испугалась и в панике схватила графин, что стоял на журнальном столике, налила дрожащими руками в бокал воды. — Нет, - прокряхтела женщина, чьë состояние становилось всё хуже. — В первой полке, - она указала на комод. — Мой баллончик, - и как только Суна воспользовалась лекарством от приступов астмы, пришла через несколько минут в себя. — Спасибо, дочка. К Эдже она заметно подобрела, но той стало стыдно за то, что вообще пришла сюда и завела разговор. Чай Суна всё же решила заварить. И пока на плите грелась вода, Эдже слушала о том, как Чичек пропала. — Она всегда ходила из школы со своими подругами, - говорила Суна, а глаза всё ещё блестели от слез. — Несколько месяцев назад Чичек пожаловалась отцу, что их преследует какой-то парень. Молодой. Юсуф вместо того, чтобы предпринять меры взял и обругал дочь. На меня кричал, что я воспитала вертихвостку. - поджав в гневе губы, Эдже заметила отсутствие нерадивого отца. — Чичек совсем закрылась, больше ничего не рассказывала даже мне. Потом я узнала, что она поссорилась с подругами, те стали возвращаться домой без неё. Спросила, что случилось, Чичек ответила, что тот парень позвал тех девочек в кафе, а она – единственная, кто запротестовала. Ей-богу, я так загордилась своей дочерью… - Суна замолкла, погрузившись в собственные мысли. — После этого она пропала, - Эдже тяжко вздохнула и решила, что больше не стоит ворошить и без того свежие раны. — Я во всём винила мужа, - тем не менее Суна продолжила свой рассказ. — Мы сильно поругались, он даже ушёл из дома. — А как же поиски? Разве отец мог не искать свою дочь? — Юсуф во всем надеялся на полицию, только они не очень-то пытались отыскать Чичек… Спасибо соседским мальчишкам - прочесали каждый угол. Но, к сожалению, всё было напрасно. Из кухни, что располагалась напротив гостиной раздался свист чайника. Суна сказала, что отлучиться ненадолго, тем временем Эдже заметила фотографии на стене. В основном на них всех была Чичек - курносая девчушка с длинными тёмными волосами. По мере взросления можно было заметить, как она становилась всё красивее. На Эдже вновь нашла эта плохо контролируемая ярость из-за которой она желала самой мучительной смерти обидчикам Чичек. Вскоре вернулась Суна с подносом на котором были две чашки чая и что-то из сладкого. — В последнее время я никуда не выхожу, угостить тебя особенно нечем, - сказала та. — Ну, что вы… - Эдже и этого всего было не нужно. Немного замявшись, она наконец спросила то, что пожирало её за последнее время больше всего. — Госпожа Суна, вы слышали о других случаях с такими же девочками? — Да, - печально вздохнула женщина. — Я читала статью о девочке, которую вытащили из этого ада первой. — Видимо, мы с вами читали разные статьи. В той, что написала журналистка из центральных новостей - везде обвиняют моего жениха. — А ты им веришь? Такой вопрос поставил Эдже в тупик. Конечно, она сопротивлялась информации, однако, её вера то и дело подрывалась. — Сама не знаю… Мне страшно подумать, что Керем может быть причастен к этому делу, но вся его деятельность… - к горлу Эдже подступил большой ком. — Я знаю, на что он способен… — Ты права, - кивнув, Суна вновь тяжело вздохнула. — Старший сын моей соседки состоит в банде, и та тоже вечно мечется в отношении его. Но хочу сказать, чем бы они там не помышляли, я благодарна им. С нами случилось большое горе, но когда я размышляю, что могло бы случиться не найдись Чичек живой, то впадаю в ещё большее отчаяние. Ведь она могла сгинуть, и никто бы не узнал. А я даже не смогла бы прийти на могилу, чтобы оплакивать дочку. Благодаря этим людям я вновь обрела свою девочку. Дай Бог им всем долгих лет жизни. Наверное, это и было самым важным для Эдже - услышать опровержение от этой женщины. Если мать пострадавшей девочки верила, что Керем ни в чем подобном не замешан, значит все подозрения - напрасны. — Спасибо, вам госпожа Суна, - прежде чем уйти сказала Эдже. — Если вы не против, я бы хотела когда-нибудь увидится с Чичек. Поддержать её и просто обнять. Для меня это важно. — Хорошо, - кивнув, Суна чуть улыбнулась и распахнула руки для своих объятий. — Иди сюда, дочка. - когда же она прижала к себе Эдже на душе стало чуть теплее. — И тебе спасибо. По пути домой, Эдже размышляла как там Керем. Скорее всего она его увидит только в зале суда. Всё было по-прежнему плохо, но Эдже возобновила свою надежду. И уж теперь точно знала, что не ошиблась в мужчине, которого была готова любить до конца жизни.