Аукцион Сакра

      Камешки задрожали под ногами, отозвались звоном стёкла в ближайших окнах. Ночь разрезал далёкий пронзительный свист приближающегося локомотива с вереницей тяжело гружённых вагонеток — секунда в секунду, в точности по графику, как и каждую ночь до того. Райт Фолли поспешил с переезда, то и дело оглядываясь на светло-рыжеватый пар вдали: тревожно завыл сигнал и стрелка резко дёрнулась, переводя тепловоз на нужный путь.       Перевалило за два часа ночи.       «Уже поздно!» — одернул себя мальчишка.       И всё же Райт задержался. Уселся в пыль и грязь под забором жилища железнодорожника-стрелочника. Здания здесь примыкали друг другу плотно, словно срастаясь в одно живое существо, где третий этаж одного дома почти лежал на крыше другого. Некоторые и вовсе нависали над железнодорожными путями, тяжелый дым локомотивов нередко забивался в спальни жильцов, давно привыкших к смогу и загаженному воздуху предместья и трущоб огромного мегаполиса Стилтауна.       «Человек умеет адаптироваться к любым условиям среды! Благодаря развитому интеллекту», — поговаривал бывало дед Райта.       Грохот бил по барабанным перепонкам. Райт прищурился, закрыл уши, предварительно натянув потрёпанную твидовую кепку пониже. Передний локомотив грузно перевалил через переезд — солярку экономили, шли на медленном ходу, — за ним последовало шестнадцать вагонов. Мальчишка с увлечением их считал.       «В этот раз на два больше, чем в прошлый», — удовлетворённо подытожил Райт. Дождался очередного далёкого гудка тепловоза, исчезнувшего за поворотом. Поднялся, отряхивая свою мешковатую одежду и куртку, впрочем без особого успеха: ткань давно пропиталась угольной пылью и грязью. Едва ли не с ткацкой мануфактуры. Чуть подумав, шестнадцатилетний парень лихо сдвинул кепку на лоб и побрёл дальше по дороге.       Путь вёл к притонам и увеселительным заведениям, расположенным в районе Шердинг-стрит. Замаячили фонари, залили жёлтым светом пузатые дома и кривые улочки, и Райт подслеповато прищурился. Глаза привыкали, ведь в трущобах освещение было скудное — если и было где-то, ещё не разбитое местными или не расхищенное ими же. Он старался держаться в тени и не привлекать внимания, чтобы жандармы и ночной патруль не заметили его и не поймали. Для него и таких, как он, Шердинг-стрит был запрещённой территорией. Райт свернул в первый же тёмный переулок, намереваясь в нём спрятаться от глаз прохожих. Ожиревшие крысы сверкнули на него красными глазами, но не разбежались. Вконец обнаглели на местных отбросах казино и притонов. А может, они просто были такими же высокомерными, как и местные, свысока глядя на худощавого парнишку, который тут был не к месту.       Брезгливо поморщившись, Райт смело перешагнул кучу мусора. Особо упитанная крыса подпрыгнула к нему с намерениями укусить. В последний момент парень успел отскочить, тихонько выматерившись на разносчиков болезни и желая им побыстрее сдохнуть. От обжорства. Пробираясь вдоль кирпичных стен, Райт высматривал стеклянные бутылки и алюминиевые банки, во множестве валяющиеся здесь после попоек и гулянок. Вытащил из-за пазухи старый холщовый мешок и натянул тканевые чёрные от копоти рукавицы. Принялся забрасывать в него добычу, намереваясь сдать в ближайшем пункте приёма — это был неплохой и проверенный заработок. Пройдя несколько поворотов, парень насторожённо остановился, услышав впереди голоса. Он не ожидал кого-либо встретить, придя как можно позднее — сейчас уже должно было перевалить за четыре часа утра, когда основная масса богатеев расходилась по домам.       Поджав губы, Райт перетерпел несколько мучительно долгих минут и решился выглянуть за поворот, где под освещённым тусклой лампочкой чёрным ходом казино стояла компания молодых людей.       Майкла Хоннерса и его друзей он узнал сразу. Громкий, надрывный смех разносился в тишине, а парочка подпевал из его свиты старательно хохотала в ответ на какую-то низкосортную шутку. Вряд ли смешную. Райт осмотрел лица, мельком отметив два незнакомых ему. Впрочем его не волновало, что среди подлиз сына владельца шахты появились новенькие, больше беспокоило то, как быстро весёлая компания уберётся домой восвояси.       — Очень смешно, — неожиданно саркастически произнёс чей-то голос, и грузный Майкл мгновенно подавился смехом, как и его друзья. Райт уже более заинтересованно всмотрелся в говорившего незнакомца: темноволосый парень на год-два старше его, в белоснежной рубашке и чёрных брюках с подтяжками, держал в руках банку с бренди и сигарету, небрежно повесив на локте сюртук. Определённо, этот молодой человек никак не вписывался в окружение Майкла, свысока глядя на «шахтёрского принца».       — Прошу прощения, — вежливо, словно на уроке в школе, бросил Хоннерс. Незнакомец ничем не показал, что поверил. Райт хмыкнул, наблюдая дальше. Майкл пытался произвести впечатление и это ему не удавалось, лживость и двуличие пёрло на поверхность. Невольно он стал симпатизировать незнакомому парню, слегка позавидовав, что ему никогда не удастся одним словом поставить зарвавшегося Майкла на место.       — Да ладно тебе, Хоннерс, — весело продолжил незнакомец. — Можешь не стараться, я не нахожу ничего интересного в этой дыре. Зря ты меня сюда потащил. Скучно, — откровенно высказался парень, усмехаясь и затягиваясь сигаретой. Во взгляде Майкла мелькнула ненависть.       — Это отец попросил тебя развлечь, потому что мы кузены. Мне твоя компания тоже не нравится, — выдавил Майкл, перестав прикидываться. Незнакомец одобрительно усмехнулся, подмигнул другому чужаку, очевидно, своему другу.       — С этого и надо было начинать. Мы с Грегори сами найдём себе развлечения. В местечке почище этого.       С этими словами незнакомцы бросили свои банки в сторону проржавевших металлических баков. Один попал точно в цель. Другой со звоном стукнулся о борт и рикошетом отскочил прямо под ноги прятавшегося Райта. Чисто инстинктивно отступив, парень наткнулся на свой же мешок, в котором предательски громко зазвенел алюминий и стекло, выдав его присутствие.       — Кто там?! — окликнул его голос того самого незнакомца, и Райт вынужденно сделал шаг вперёд. Несколько долгих секунд компания весельчаков всматривалась в него, пытаясь опознать в чертах запылённого лица что-либо знакомое. Когда мальчишка вскинул подбородок и чуть сдвинул козырёк, Хоннерс воскликнул:       — Да это же Фолли! — Взгляд скользнул под ноги Райта, заметив пухлый мешок с бутылками и банками, объяснявший неожиданное появление того в этом районе. В глазах Майкла промелькнуло презрение, губы скривились. — Что, побираешься здесь, Фолли? Денежки хочешь заработать?       Райт стиснул кулаки, готовый в любую минуту рвануться в драку. Но против трёх у него не было шансов, а незнакомцы скорее предпочтут присоединиться к Хоннерсу или просто понаблюдать за его бессмысленным избиением. Анализировать ситуацию его дед учил всегда, и Райт не пренебрегал его уроками.       — Ты знаешь этого замухрышку? — с лёгким удивлением спросил один из них. Хоннерс заметно стушевался, а Райт усмехнулся, продолжая хранить молчание. Его мозг лихорадочно размышлял, стоит ли поскорее сбежать или лучше остаться — этого требовала глупая мальчишечья гордость. Даже с учётом того, что это будет грозить ему заведомо проигранной дракой.       — Мы учимся в одной школе, — неохотно объяснил Майкл. Заметил приподнятую бровь кузена и раздражённо добавил: — Его дед — учитель.       Райт нахмурился, услышав то, каким тоном это произнесено. Деда он обожал: старик учил его всему, что знал, хотя был всего лишь скромным учителем естественных наук. Оставаясь бодрым в свои шестьдесят пять лет, мистер Фолли обладал цепкой памятью и неувядаемым энтузиазмом.       Дед — это единственное, что заставляло Райта вставать рано утром, тщательно мыться ледяной водой, чтобы смыть вечную пыль, витающую в воздухе и въедающуюся в кожу, а затем гладить тяжёлым чугунным утюгом форму и надевать её, чтобы не позориться в классе.       Он слишком любил деда, чтобы позволить кому-либо о нём так отзываться.       — Ясно, — бросил незнакомец, скользнув пренебрежительным взглядом по Райту. Очевидно, мальчишка его больше не интересовал. А вот Майкл, раздражённый поведением своего кузена, видимо, решил отыграться на Райте.       — Фолли, если ты хочешь заработать денежки, то можешь просто предложить себя в один из притонов. Твою мордашку там оценят по достоинству, — с двусмысленной ухмылкой протянул Хоннерс. — Хотя я и сам готов тебе заплатить, если отсосёшь мне или подставишься...       — Да я лучше сразу на Аукцион продамся! — вскрикнул Райт. Глаза замело тьмой от злости.       — Слышь, Рейнхольд, он готов продаться на Аукцион. Там твой братец, кажется, большая шишка? — повернулся к кузену Майкл. — Может, возьмёшь, а? Я его сам куплю младшим мужем. — Во взгляде Хоннерса появилась откровенная похоть, которая заставила Райта передёрнуться. Он давно знал, что Майкл больше по мальчикам, чем по девчонкам, которых становилось всё меньше с каждым годом. То, что тот положил глаз на самого Райта, было всем прекрасно известно.       Отводя взгляд от ненавистного потного лица, Райт встретился с глазами его кузена. Рейнхольд с лёгким недоумением смотрел на мальчишку, словно пытаясь понять, что же могло привлечь «шахтёрского принца» в замухрышке. Конечно, Райт мог показать ему и свою светлую кожу, которую несмотря ни на что не брала местная копоть. Мог снять кепку, чтобы тот увидел редко встречающиеся пшеничные волосы, свои точёные черты лица, слишком нежные для его характера, но пугало то, что мальчишка только что узнал об этом человеке.       Его брат работал на Аукцион, а значит — он был частью Корпорации.       Даже в их трущобах, практически на краю мегаполиса, рука Корпорации держала за горло всех и вся. Организация, которая правила транспортной системой страны, и её управление располагалось в Стилтауне, контролируя его политику, экономику и все отрасли жизни. Шахты тоже принадлежали косвенно Корпорации, однако если раньше, в век паровых двигателей, они были главным источником топлива, то сейчас, когда на замену пришло дизельное, уголь утратил своё значение. Спесь Хоннерса тем и была продиктована: он знал, что когда получит наследство, его шахты не будут стоить и трети того, что в прошлом.       Но больше всего в Корпорации Райта пугал Аукцион — ежемесячная распродажа людей. Туда попадали должники, не сумевшие выплатить кредиты или свои долги, люди, каким-то образом неугодные Корпорации, и даже просто похищенные прямо со дворов дети и подростки. Это была легальная работорговля, на которую закрывала глаза подкупленная власть. Поговаривали, что есть внутренний Аукцион, куда попадают наиболее симпатичные девушки и парни для этой самой подкупленной власти, толстосумов и знати.       На словах они покупали младших мужей и жён, а на деле — рабов и наложников, с которыми могли делать всё, что им заблагорассудится.       Корпорация не щадила никого. У неё везде были уши и глаза. Неугодные ей оказывались стёрты из воспоминаний знакомых вместе с именем. Райт не раз слышал подобные истории, а один раз и видел, как забирали дочку соседского вечно пьяного сапожника за долги. Отец её вскоре не выдержал, застрелившись старым армейским пистолетом. Дед тогда ходил долгое время нахмурившимся и запрещал ему выходить по ночам на такие вот «подработки». Он знал, что внешность Райта слишком выделяет его из толпы.       Ведь когда-то так же, одиннадцать лет назад, пропала его мать. Скорее всего, попала на Аукцион, хотя доказательств так и не нашлось, а жандармерия даже не потрудилась открыть дело.       Райт передёрнулся, мгновенно ощущая неприязнь к незнакомцам. Про Аукцион он выкрикнул в порыве гнева, а не всерьёз. Рейнхольд заметил изменившееся к нему отношение и замер на месте, хотя не так давно собирался уйти на поиски иных развлечений. Его друг Грегори так же с интересом смотрел на Фолли.       — Иди к чёрту! — пожелал Райт, отступая. Уже скоро светает, его могут поймать жандармы. Если Майклу и его друзьям никто не посмеет и слова сказать, то Райту перепадёт. А мистер Фолли не переживёт такого позора.       — Куда же ты, Фолли? — ехидно окликнул его Хоннерс, и Райт, несмотря на своё решение, неохотно повернулся. Майкл помахал ему опустошённой бутылкой из-под бренди. — Ты ничего не забыл? Смотри, мы тебе сейчас поможем...       И Хоннерс поставил свою бутылку на землю, а потом взвизгнул замком молнии, спуская штаны. Райт побагровел, когда Майкл и его друзья, с улюлюканьем присоединившиеся к его занятию, стали демонстративно мочиться на бутылки и банки. Кулаки сами сжались, больше всего на свете мальчишка желал бы сейчас заехать по этой наглой ухмыляющейся физиономии. Без единого шанса на победу.       Хоннерс закончил своё дело и застегнул штаны. Махнул рукой, прощаясь, и с весёлым свистом двинулся из переулка:       — Моё предложение остаётся в силе, Фолли! Понадобятся деньги — только раздвинь ноги!       Райт бросил ему вослед несколько нецензурных выражений, которым выучил отец во время редких визитов домой с шахты, где он вечно пропадал. Мистер Фолли бы, конечно, этого не одобрил, но при нём внук бы так и не ругался. Развернувшись, Райт, пыхтя от злобы и ненависти, пошёл обратно, но замедлил шаг. Подсчитал уходящую прибыль.       Три алюминиевые банки и две стеклянных бутылки. По шесть и три пенса соответственно. Двадцать четыре пенса — целый шиллинг, на который можно купить свежего молока для деда. Сегодня Райт не смог получить хороший улов, а завтра будет весь вечер дома, потому как вернётся отец со смены на шахте.       Он остановился. Ещё минута размышлений. Решительно развернулся, ненавидя себя в этот момент. У чёрного входа пусто, и Фолли вздохнул с облегчением и, морщась от омерзения, кончиками пальцев перевернул бутылки, выливая их содержимое. А ведь ему придётся ещё и мыть их, и отдирать этикетки, чтобы сдать в пункт приёма — иначе не возьмут. Проклиная Майкла и его компанию, Райт не услышал шагов за своей спиной и вздрогнул, когда рядом раздался мрачный голос:       — Всё-таки вернулся. Жалкое зрелище. Фаллей, правильно?       Весь подобравшись, Райт вскочил на ноги и обернулся. Не заметил, как кепка упала под ноги в грязь.       Рядом стоял тот самый парень, брат которого работал на Корпорацию. Один, его друг стоял невдалеке, карауля, чтобы никто не зашёл в переулок. В карих глазах Рейнхольда отражалось явное разочарование, сменившись удивлением. Он разглядел в предрассветном переулке лицо Райта и его светлые волосы.       — Ух ты, блондин! — поразился парень. Райт хлопнул ладонью по макушке, осознав, что потерял кепку. Поспешно нахлобучил её на голову, даже не задумавшись, какой та стала грязной.       — Я Фолли! — буркнул Райт, пятясь подальше. Слова парня резанули по его гордости, мальчишка чувствовал себя как никогда униженным. И правда, жалкое зрелище. — Свали!       — Теперь я понял, отчего Хоннерс положил на тебя глаз, — словно не слыша его, произнёс задумчиво Рейнхольд. — Мордашка и правда симпатичная, так ещё и блондин. И за словом в карман не ле...       Парень запнулся, осознав, что багровый от позора и гнева мальчишка исчез в переплетении переулков, звеня своим мешком.       Райт хотел провалиться сквозь землю, но на этот раз вовремя услышал шаги позади и развернулся. Его тут же резко схватили и прижали к кирпичной кладке стены, больно стукнув затылком. Кепка вновь оказалась в грязи, затоптанная под их ногами. Пшеничные волосы растрепались.       — Послушай, я же с тобой говорю, Фаллей! — выкрикнул ему в лицо Крис.       — Я — Фолли! — глухо повторил Райт. Локоть парня вжимался в его кадык, затрудняя дыхание, а свободная рука была перехвачена и прижата к стене. — Пусти, мне не о чем с тобой говорить!       — Ладно, Фолли, так Фолли! Имя-то у тебя есть? — неожиданно спросил Крис, пристально рассматривая лицо мальчишки.       — Райт, — прохрипел парень, и локоть чуть сдвинулся, позволяя ему вдохнуть в лёгкие воздух. Голубые глаза распахнулись и с ненавистью вперились в Криса. — Райджел, но все зовут Райт.       — Крис. Кристиан Рейнхольд, — представился парень, но не спешил отпускать Райта. Он надолго замолчал, разглядывая мальчишку. Тот всё больше злился, но лишь забавлял этим Рейнхольда.       — Послушай, мне нужно возвращаться домой. — Райт ещё не был уверен, как следует говорить с городским парнем. Его до сих пор преследовали слова Хоннерса, что брат этого ненормального работает в Корпорации. Дед говорил не связываться с теми, у кого есть знакомые «там». — Тебе не надоело меня разглядывать?       — Ты симпатичный, — заметил Крис, потом отодвинулся, не отрывая взгляда от мальчишки. Даже потянулся вытереть копоть с его щеки. Получивший наконец свободу Райт поморщился и отмахнулся от руки. Затем наклонился и снова поднял кепку, понимая, что та вконец испачкана. Упрямо нахлобучил на голову, пряча светлые лохмы.       — Я не из таких! — сразу предупредил Райт. — Иди в любой притон, тебя там обслужит кто угодно.       На лице Кристиана отразилось презрение к этому предложению.       — Я не покупаю за день...       Его слова пропали впустую: Райта и след уже простыл. Остался лишь брошенный им на произвол судьбы мешок, полный стеклотары и алюминия, — добыча, которую он так упорно собирал и которую больше всего было жалко Фолли. Но ещё больше Райт опасался Рейнхольда. С этим человеком лучше не связываться. Рейнхольд совсем из другого мира, в который обычному сыну шахтёра нельзя вступать. Если даже и появится шанс.       На выходе из переулка он едва не попался патрулю. Два жандарма ждали его, а когда Райт огляделся в поисках пути отступления, он заметил Майкла, с лёгкой ухмылкой наблюдавшего за всем издалека. Не иначе как ему уготовили засаду. Вернуться Фолли не мог — позади были слышны шаги Рейнхольда, так что оставалось лишь прорываться, что он и сделал, натянув отцовскую куртку на голову. Огромная, покрытая слоем копоти и пыли, она была на несколько размеров больше Райта, а потому оказалась замечательным прикрытием.       Патруль отстал от него лишь за переездом. Длинный состав, гружённый углём, слишком медленно катился по рельсам, перекрывая дорогу. Райту пришлось взобраться по кривому ржавому водопроводу, чтобы оказаться на крыше, откуда он смог запрыгнуть на вагон. Угольная пыль въелась в глаза и нос, мальчишка побыстрее закрыл лицо, оторвав от рубашки кусок. Кепка потерялась по дороге, но Райт ещё не успел пожалеть о новой потере.       Помахав на прощание жандармам, которые яростно кричали и свистели, словно надеясь тем самым остановить многотонный грузовой поезд, Фолли присел на уголь, уже не беспокоясь, насколько грязным станет, и тяжело вздохнул. Ночь не задалась, а он чумазый, как трубочист. Дождавшись, пока его вагон поравняется с приземистым двухэтажным домом, Райт соскочил на крышу и едва не упал: хрупкая черепица рассыпалась под ногами.       Парень спрыгнул на козырёк дома и присел на край. Оттолкнулся, сиганул вниз, схватился за покатый край. Влажные пальцы соскользнули, ни за что не зацепившись. Райт повалился спиной в пустоту, ощутил удар о землю. Оглушённый, он лежал и смотрел на небо, не в силах понять, что произошло. Голова была абсолютно пустой, сил шевелиться не было. Райт вообще не был уверен, что не переломил себе хребет.       — Ты как, Фолли? Жив? — задорно спросил его чей-то знакомый голос. Райт осторожно повернул голову и понял, что шевелиться может, но с трудом. — Встать сможешь?       Над ним появилось смуглое лицо, в карих глазах, несмотря на весёлость, была лёгкая тревога. Райт кивнул головой и принял руку помощи, чтобы подняться на ноги. Позвоночник прошибло болью, как и всё тело, однако он мог двигаться: значит, всё не так страшно, как ему казалось.       — Спасибо, — глухо сказал Райт.       — Какой ты грязный, Фолли! — так же весело произнесла Хью. На самом деле девушку звали Хьюстон, но она с самого рождения привыкла одеваться и вести себя как мальчишка, чтобы не навлечь на себя опасность, да и мало кто знал о настоящей Хью. Разве что Райт Фолли, её лучший друг.       — Привет, Хью, — буркнул парень, смущённо поправляя одежду. Ему не хотелось позориться таким образом перед своей подругой. Мальчишечью гордость задело рикошетом. Хью всегда выглядела на высоте, хоть и одевалась по-мужски. Вот и сейчас на ней была чистенькая клетчатая рубашка и тёмно-коричневые брюки на подтяжках, а поверх — куртка. Позади неё Райт заметил повозку, запряжённую плешивым ишаком, с бидонами молока. Мистер Шиллер, её отец-молочник, развозил молоко, а Хью, скорее всего, помогала ему. — Я с крыши навернулся, — объяснил он.       — Я видел, — хмыкнула девушка, поправляя свою кепку, в точности как была у Райта, ведь это был её подарок. Она всегда говорила о себе в мужском роде. — Ты так и собираешься идти домой? Мистер Фолли в обморок упадёт, едва тебя увидев!       Райт насупился, признавая её правду. Он медленно осмотрел себя, стараясь не вертеть головой слишком резко. Ему не следует идти домой в таком виде. Нужно вымыться и почистить одежду.       — Отец, мне нужно помочь Фолли! Не жди меня! — крикнула Хью мистеру Шиллеру, а потом обернулась к другу. — Пошли, — потянула его за собой Хью, осторожно ухватив за рукав, и Райт повиновался. — Кстати, а где кепка, которую я тебе подарил?..       Как бы ни хотелось Райту умолчать о своих приключениях, он не мог сопротивляться давлению Хью. Ещё до того, как они дошли до реки Рены, девушка уже знала обо всём, что случилось. Потоком брани Хью описывала всё, что думает о Хоннерсе и его друзьях, и посоветовала парочку дней переждать и не ходить за переезд. Райт поддакнул, вполуха выслушивая её причитания.       Спрятавшись под железнодорожным мостом, Хью приказала ему раздеваться и стянула одежду, ни капли не смущаясь его наготы. Райт оставил вещи на неё. Нырнул в холодные и мутные воды Рены, надеясь, что не наткнётся на какую-нибудь железку или того хуже — чей-нибудь труп.       Река была широкой и отделяла трущобы от районов посолиднее. Глядя на строящиеся на том берегу высотные дома, Райт раздумывал, попадёт ли когда-нибудь туда. Над небоскрёбами вдалеке чёрной точкой парил дирижабль. По мосту прогромыхал удаляющийся пассажирский поезд: чистый, новенький, недавно окрашенный, заметно уступающий по размерам грузовым. Он увозил кого-то в новую жизнь, а может, и возвращал в родные места.       Райт вдруг почувствовал, что будь у него шанс, он бы отправился туда. Чтобы заработать денег, чтобы забрать деда, отца, Хью отсюда. Начать новую жизнь. Но ни денег на билет, ни связей, чтобы выпустили из района, у него не было.       — Фолли, кончай мечтать! — окрикнула его с берега Хью. Райт вздрогнул. Понял, что чертовски замёрз. Выбравшись на берег, парень присел у разведённого подругой костра и натянул сырые, но уже более чистые брюки. Хью не пожалела для него своей куртки, все его вещи перевязала найденной верёвкой в большой узелок. — Держи. Уже поздно, тебе ещё в школу нужно будет, — напомнила ему Хью.       — Я хотел ещё газеты разнести для миссис Холли, — вспомнил Райт. Это была ещё одна его подработка.       — Я сам разнесу, — ответила на это Хью. — Мне-то в школу не нужно, — усмехнулась она. Закончив общую для всех начальную школу, Хью пошла помогать отцу, а Райт был вынужден идти в школу для мальчиков по воле отца и деда, желающих ему «великого будущего». — Беги домой.       Райт кивнул головой, подхватив узелок с вещами. Да, ему нужно быстрее домой. Сначала в школу, потом снова домой. Отоспаться за прошедшую ночь, а вечером делать уроки, а следом снова на подработки, куда придётся.       Его жизнь была такой уже давно и никак не менялась. Ведь не может одна встреча с тем незнакомцем что-то перевернуть в его судьбе. Как и Майкл Хоннерс. Как и далёкий Аукцион...