Аукцион Сакра

                    Рейнхольд пробудился, когда убаюкивающее рокотание превратилось в дребезжащий грохот стали о сталь. Сон моментально слетел, юноша огляделся и вздохнул, узнав машинное отделение и фигуру гиганта-машиниста. Сбоку на плече прикорнул Райт Фолли с по-детски круглым лицом и пухлыми после поцелуев губами. Мальчишка посапывал во сне и иногда устраивался поудобнее, прижимаясь к теплу Кристиана.       — Мы на мосту, — сказал машинист.       Сразу стало понятно, почему стоит такой шум снаружи. Проходя по мосту, поезда всегда жутко гремят. Кристиан подумал немного и растормошил Фолли, которого шум ни капли не беспокоил.       — Что? — заозирался мальчишка.       — Пойдём, я думаю, ты захочешь посмотреть, — усмехнулся Кристиан и осторожно поднялся, стараясь не наступать больной ногой. Райт пристроился рядом, помогая прохромать к окну, а потом обо всём забыл, прижавшись к пыльному стеклу.       Они проезжали над широкой Реной, серой в лучах занимающегося рассвета. Стальные воды рассекала огромная баржа, которую тянул за собой на буксире небольшой катер. Баржа медленно проплывала под мостом и вскоре исчезла из вида. Райт побежал и с другой стороны поезда смотрел, как она выплывает и направляется к пристани Стилтауна. Тогда восторг мальчика поиссяк и он стал оглядывать высокие башни-небоскрёбы мегаполиса.       Кристиан подошёл сзади и тоже смотрел, узнавая здания правительства, суда, главный офис Корпорации Сакра. Если присмотреться, можно было и увидеть собственный дом — шестидесятиэтажное здание Бриджит-билдинг, где Дэниел Рейнхольд снимал пентхауз.       Райт чуть отстранился и натолкнулся спиной на Кристиана. Оглянувшись, мальчишка покраснел и отвёл глаза. Смущение и исчезнувшая бравада Фолли поднимали в Кристиане бурю чувств, и, если бы не машинист, юноша обязательно поддался бы соблазну. А так он лишь потрепал по волосам мальчишку и прижался к ним губами, вдыхая странную смесь запахов, смешанную с дымом и потом. Так они и смотрели на приближающийся конец моста и огромный город, постепенно закрывающий солнце и небо. Поезд въехал в тоннель и сбавил слабый ход. Вокруг воцарился сумрак, в котором постепенно загорелись огни и появилось депо. Сновали грузчики и поворачивались краны, перенося грузы на составы. Тепловоз в течение получаса будет отцеплен от этого товарного состава и повезёт другой обратно на шахты.       — Как только затормозим, сразу же выпрыгивайте и выбирайтесь, — сказал машинист.       Лодыжка всё ещё болела, и Кристиан поморщился, представив, каково это будет — прыгать с высоты человеческого роста на бетон. Но другого выбора им никто не даст. По команде машиниста юноши соскочили с гудящего тепловоза и промчались мимо грузчиков и железнодорожников. Кристиан сцепил зубы, чтобы не вскрикнуть от боли, и старался не обращать внимания на ноющую ногу. Райт не мог ему помочь: перед прыжком Рейнхольд приказал ему держать руки в наручниках под курткой, чтобы никто их не заметил.       Минут пятнадцать они пробирались по закоулкам депо, интуитивно выискивая тусклый солнечный свет и шарахаясь от всех людей. На улицу они выбрались через вокзал, где Кристиан неплохо ориентировался. До утреннего отправления первого поезда оставалось не меньше трёх-четырёх часов, и перроны непривычно пустовали. В здании вокзала Фолли вертел головой, словно пропеллером. Огромные мраморные залы со скульптурами приводили его в изумление, а у небольшого фонтанчика мальчишка зачарованно застыл и наблюдал за золотистыми карпами, плавающими между кувшинками. Ещё больший интерес у Фолли вызвали башенные часы, ударами оповещающие время.       На улице Рейнхольд принялся вытряхивать карманы в поисках затерявшейся мелочи, а мальчишка так и оглядывался. Вокруг него распростёрся новый мир, похожий на муравейник: над головой уходили сводами мосты-монорельсы, а по ним неторопливо спешили трамваи и исчезали между возвышающимися гигантами-зданиями. А ещё выше-выше чуть виднелся край свинцового неба и огни проснувшихся в своих квартирах людей.       — Фолли, смотри в оба! — предупредил Кристиан, но опоздал. Какой-то воришка лет десяти уже ухитрился обворовать Райта и убегал вприпрыжку с уловом. Фолли озадаченно схватился за вывернутый задний карман и обнажил напоказ наручники. Кристиан поспешно встал ближе, закрывая людям обзор. — Осторожнее! Что-то ценное?       — Нет, платок и пару пуговиц в нём, — растерянно пробормотал Райт.       — Ну, не страшно, я тебе потом платков и пуговиц куплю сколько захочешь, — несколько хвастливо сказал Кристиан. На самом деле он уже представлял, как открывает для мальчишки новый, совсем ему неизвестный мир достатка и благополучия.       — Не нужны мне платки и пуговицы, — буркнул Райт. Рейнхольд улыбнулся и показал на небольшую крытую платформу у дороги:       — Поедем на трамвае! У меня должно хватить мелочи, чтобы добраться до Уорт-стрит. Там живу я с братом, — пояснил юноша и, опираясь на плечо Фолли, прохромал к станции. Вскоре с мелодичным звоночком к ней подкатил двухэтажный трамвай, заполненный настолько, что люди стояли снаружи, на подножке для входа. Все они торопились на работу, и никто не хотел потесниться. Хорошо, что несколько вышло на вокзале, иначе бы ребятам пришлось ждать следующего трамвая.       Кристиан и Райт запрыгнули на подножку и крепко обхватили поручень. Трамвай вновь мелодично зазвенел колокольчиком и побежал по рельсам, встряхиваясь на пригорках, словно собака от воды. При этом все пассажиры подпрыгивали на месте и охали, некоторые вскрикивали, такие как Райт, не привыкшие и слишком любопытные, или Кристиан, чья нога сильно ныла. Трамвай катился и катился, постепенно поднимаясь по закрученным сводам выше, проходя буквально сквозь здания, и теперь пассажиры могли сверху обозревать переполненные улицы с гудящими чёрными машинами, множество вычурных тёмных зданий, опутанных трубопроводами кварталов.       Трамвай катился по нижнему пути, но Райт вскидывал голову и смотрел на парящие дирижабли радиостанций и служб наблюдения с яркими буквами на борту. Некоторые из них, скорее всего, принадлежали богатейшим людям города. Райт не успевал поворачивать голову, сколько интересного открывалось вокруг.       Кристиан улыбался, наблюдая почти детский восторг Фолли. Мысленно юноша готовился ко встрече с братом и переживал, что может разминуться с ним. Конечно, скорее всего, Дэниелу уже сообщил мистер Хоннерс об исчезновении Кристиана и вряд ли брат отправится на вокзал, но ведь его может не оказаться дома! А если не будет и мистера Лайдола, их слуги? Тогда Кристиан даже не сможет попасть в квартиру и ему с Райтом придётся дожидаться на улице чьего-либо возвращения.       Трамвай вновь подпрыгнул, и ногу ужалила боль, словно током стукнуло. Юноша поморщился и отвлёкся на Фолли. Они уже проезжали второй уровень, с которого можно было вдалеке, в просветах между небоскрёбами, увидеть железнодорожный мост, соединяющий мегаполис и трущобы. Шахтёрский посёлок казался грязным пятнышком у подножия горной цепи.       Фолли смотрел туда, и в глазах восторг сменился печалью и тревогой. Наверное, мальчишка думал об отце, о деде, о Хью и друзьях, которые остались там. Широкая гладь Рены разделила мир пополам.       — Эй, Фолли, наша следующая! — сказал Кристиан. Трамвай миновал ещё один тоннель, проходящий через толщу здания, и стал медленно спускаться по спирали к новой станции. Мальчишки спрыгнули с подножки, едва трамвай остановился, и Кристиан, крепко схватив Фолли за руку, повёл по заполненному людьми тротуару к высокому зданию. Для Фолли небоскрёб возвышался невероятной громадиной, украшенной многочисленными пилястрами и арками. Парадный вход под мраморной вывеской «Бриджит-билдинг» навис, удерживаясь на резных колонах и укрывая красную дорожку к стеклянной стене. Фолли испуганно озирался и очень удивился, когда стена оказалась большими дверями, за которыми их ожидал великолепный вестибюль. Мальчишка всё время вырывал руку и хотел сбежать из окружающей роскоши. Он думал, что их выгонят или посчитают попрошайками.       Так и вышло. Консьерж моментально устремился к незваным гостям, щелчком пальцев подзывая служащего в красном кителе и маленькой стоячей шапочке.       Кристиан не растерялся, поднял повыше подбородок и встретил взгляд консьержа. Мужчина насупился, словно вспоминая, потом замахал рукой подходящему швейцару, чтобы не беспокоился.       — Мистер Рейнхольд, доброе утро, — узнал консьерж грязного и усталого юношу. На лице мужчины не дрогнул ни один мускул, и он резко перестал обращать внимание на неподобающие костюмы гостей. — С возвращением, мистер Рейнхольд. Мы не ожидали вас увидеть так рано.       — Доброе утро, мистер Трескот, — вежливо поздоровался Кристиан, не прокомментировав ранний приход. — Брат у себя?       — Да, мистер Рейнхольд. Доложить мистеру Рейнхольду о вашем возвращении?       — Нет, спасибо, — отказался Кристиан и потащил замкнувшегося в себе и даже чуть-чуть злого Фолли к лифту. В отражении зеркал и полированного мрамора они казались сами себе трубочистами. И хотя швейцар не смотрел на них, лишь переключал кнопки лифта, Фолли униженно опускал глаза и старался не наследить грязными ботинками на полу и ковровых дорожках. Ему не нравилось здесь, хотя будь они без швейцара, Райт был бы заинтригован лифтовой кабиной и этим механизмом.       Они вышли на тридцать втором этаже. На просторной площадке находились единственные двустворчатые двери, окружённые скульптурами и живыми цветами в мраморных вазонах. Кристиан подошёл к дверям и потянул пару раз верёвочный шнур. Мелодичное звучание разлетелось эхом по ту сторону, следом раздались торопливые шаги.       Кристиан узнал походку мистера Лайдола и вздохнул. Ещё есть несколько минут до встречи лицом к лицу с Дэниелом.       — Мастер¹ Кристиан! — обрадовался пожилой мужчина с полностью белыми волосами. Райту он напомнил деда и сразу вызвал искреннюю симпатию. Служащий поклонился и пропустил молодых людей в прихожую. Фолли держался за спиной Кристиана и едва не упал, споткнувшись о две багажные сумки. Рейнхольд подхватил его за локоть и удивлённо посмотрел на препятствие.       — Дэниел куда-то собирается?       — За вами, мастер Кристиан! — с обеспокоенностью отозвался мистер Лайдол. — Мистер Рейнхольд получил известия от мистера Хоннерса, что вы пропали. Мы с мистером Рейнхольдом собирались на ваши поиски! Первым же утренним поездом!       Нечистая совесть загрызла юношу до кончиков покрасневших ушей. Юноше очень хотелось провалиться сквозь землю и оттянуть встречу с Дэниелом. Послышались степенные размашистые шаги, и в дверях появился высокий джентльмен в дорожном костюме. Он натягивал белоснежные перчатки на руки и замер, присматриваясь к двум чумазым мальчишкам в прихожей. Но вот карие глаза узнали смущённого младшего брата, и мистер Рейнхольд вскрикнул от удивления и радости:       — Крис! — мужчина поспешил заключить юношу в объятья, но в последний момент передумал. Братья одновременно отпрянули: оба испугались испачкать безукоризненный костюм старшего Рейнхольда. — Нам сообщили, что ты исчез и тебя не могут найти!       — Да, Дэниел, я немного... — замялся Кристиан. — Это долгая история, Дэниел. Я тебе всё расскажу обязательно. Познакомься, Дэниел, это Райджел Фолли, мой... близкий друг. Фолли, это мой старший брат, Дэниел Рейнхольд.       Райт наконец оказался лицом к лицу с высоким джентльменом. Раньше мальчик лишь смутно представлял брата Кристиана да и вообще мало задумывался, хватало проблем на его голову. Но если бы Фолли спросили, как выглядит настоящий джентльмен, то он бы не задумываясь описал Дэниела Рейнхольда.       Артур Фолли всегда говорил: «Одежда делает мужчину, а обувь – джентльмена». Мистер Рейнхольд не только носил прекрасные лакированные ботинки ручной работы, но и идеально пошитый по фигуре костюм и носил с особой манерой и правильной осанкой, что сразу вызывал у окружающих почтение. Даже Кристиан слегка сутулился, а уж Райт и вовсе не следил за выпрямленными плечами. Дэниел Рейнхольд не прятал глаз и смотрел в глаза пристально и деловито, почти никогда не делал лишних движений, и такие импульсивные поступки, как броситься обнимать кого-либо, почти никогда не происходили с ним. Лишь брат мог вывести мистера Рейнхольда из себя и довольно часто, но об этом Фолли узнал гораздо позже.       Взгляд мужчины отметил и спутавшиеся светлые волосы, и потёртые ботинки с грязью на полуоторвавшейся подошве, и мелькнувшую под курткой цепь с наручниками. Последнее заставило мистера Рейнхольда строго поджать губы.       — Я так полагаю, это... тот мальчик, про которого ты мне рассказывал по телефону? — поинтересовался Дэниел. Кристиан неохотно подтвердил его догадку. — Понятно. Я догадывался, что твоё исчезновение связано с ним. Проходите, молодые люди. Я понимаю, что вы хотите привести себя в порядок, но я бы хотел сначала выслушать вашу историю. Особенно от тебя, Крис.       Кристиан взял за руку Райта и повёл в гостиную. Садиться на чистый диван юноши постеснялись, и мистер Рейнхольд встал перед ними со строгим видом.       Вкратце Кристиан рассказал о своих приключениях в трущобах, несколько преувеличив положение семьи Фолли. Райт пытался вставить замечания, но потерял дар речи и смотрел в пол, ковыряясь носком ботинка в ковре.       — ...и на трамвае добрались сюда, — закончил воодушевлённо Кристиан. Юноша приобнял Райта, и мальчишка уставился на него, раскрыв рот после последующих слов: — Дэниел, я хочу взять его в мужья! У Фолли не осталось никого, я позабочусь о нём. Я снова пойду в университет, закончу его обязательно. И я хочу, чтобы Фолли тоже закончил школу.       — Этот мальчик предназначен Аукциону, — спокойно заметил мистер Рейнхольд. — За ним будут охотиться, и ты никогда не сможешь жить спокойно, потому что за спиной всегда будет стоять Корпорация. Более того...       — Дэниел, но ведь ты можешь что-то сделать! — перебил брата Кристиан. — Ты ведь работаешь в Корпорации, ты занимаешься их делами и можешь помочь нам!       — Я могу говорить? — вежливо поинтересовался Дэниел, дослушав до конца. Кристиан кивнул. — Более того, Крис, ты помог бежать предназначенному на Аукцион мальчику, а Корпорация таких поступков не прощает. Ты в опасности, особенно пока рядом с тобой этот мальчик. Он должен уйти.       — Но, Дэниел! — в отчаянии воззвал юноша, но старший брат остался непреклонен:       — Крис, ты вернёшься в университет, и я приставлю к тебе человека, который будет тебя охранять и оберегать от рискованных поступков. Единственное, что я могу предложить этому мальчику, — купить билет на пароход и отправить вниз по Рене, где он сможет затеряться. Но, Крис, он должен исчезнуть из твоей жизни.       — Никогда! — с блестящими глазами крикнул Кристиан. Райт попытался вырваться и отойти, но молодой человек не замечал ничего, кроме спора с братом. Кристиан даже забыл, что Фолли не соглашался на более близкие отношения. Поцелуй в поезде и отрешённое состояние юноша принял за взаимность. — Корпорация не доберётся до нас, я буду защищать Фолли! Он станет моим мужем, и тогда никто нас не разлучит! Когда мне исполнится двадцать один год, я получу свою долю наследства и ты нам и вовсе не сможешь мешать!       — Кристиан!       — Я ухожу, Дэниел. Надеюсь, ты передумаешь! — решительно заявил младший Рейнхольд. Горячность взяла вверх над рассудком, юноша потащил напуганного Фолли в прихожую.       — Кристиан, вернись! — крикнул вдогонку мистер Рейнхольд, однако из гордости не побежал за братом. — Немедленно вернись и извинись за свои слова!       — Нет! — отрезал Кристиан. — Я не вернусь, пока ты не примешь моё решение! Фолли станет моим мужем!       — Но... — попытался возразить виновник раздора, однако ему не позволили.       — Мастер Кристиан, — кинулся старый слуга к юноше. — Пожалуйста, одумайтесь! Мистер Рейнхольд правильно говорит, вам не стоит совершать необдуманные поступки!       — Нет, Лайдол, я знаю, что делаю! — легкомысленно отмахнулся от старика Кристиан. Но слуга так просто не собирался сдаваться.       — Тогда возьмите хотя бы немного денег с собой, мастер Кристиан! — воскликнул Лайдол и вручил юноше небольшую сумку. Рейнхольд поблагодарил старика, но заметив, как в дверях гостиной появился брат, спрятал сумку за пазухой куртки.       — Кристиан, я тебя прошу ещё один раз подумать!       — Я уже подумал, Дэниел! Прощай! — с этими словами Кристиан увёл Фолли из пентхауза. Райт молчал, пока они спускались на лифте, пересекали парадный холл, и только на улице вырвал руку, сразу спрятав наручники под курткой.       — Зачем ты это сделал? — недовольно спросил мальчик. — Не нужно было ссориться из-за меня с братом! Вернись к нему, он тебя простит и примет обратно!       — Нет! — отрезал Кристиан упрямо. — Он сможет договориться с Корпорацией, и тебя никто не тронет. Просто он хочет нас разлучить! У него это никогда не получится!       Райт пытался говорить, но юноша ничего не слушал. Кристиан даже забыл про боль в ноге, прихрамывая, но ничуть не сбавляя шага. Они шли и шли по улице, сталкиваясь с людьми, не извиняясь и вновь куда-то мчась. Райт пытался узнать, куда они идут, но юноша ничего не слушал. Наконец Кристиан резко остановился, и мальчишка налетел на него со спины.       Рейнхольд посмотрел на Фолли, тряхнул головой и словно очнулся от злости.       — Нам нужно найти комнату и снять с тебя наручники, — сказал юноша. — Я знаю, куда мы пойдём.       Не отпуская руку мальчика, Кристиан вновь быстро пошёл по улице. На этот раз юноша шёл целеустремлённо, и минут двадцать спустя они покинули респектабельные центральные районы. Кварталы стали более тёмными, дома пониже. В этих местах Райт чувствовал себя более уютно, чем в Бриджит-билдинг.       Небольшая трёхэтажная гостиница стояла на перекрёстке двух широких улиц. Под вывеской «Хаза» столпилась компания весёлых выпивох, практически не обративших внимания на мальчишек. Внутри оказалось тесно, но чисто. Тощий старик в переднике перечитывал газету и с вялым интересом посмотрел на клиентов. За десять шиллингов он разрешил снять крайнюю комнату почти под чердаком на три дня. В ней находились лишь две кровати на пружинах с тонким матрасом, тумбочка между ними, шкаф и ручной умывальник. В комнате пахло крысами и котами.       — Ну, я думаю, на время пойдёт, — сказал Кристиан. Фолли пожал плечами, с неприязнью озираясь. — Слушай, подожди меня здесь. Я схожу кое-куда. Нужно снять с тебя наручники, чтобы не привлекать внимания. Я тебя запру здесь, чтобы никто не вошёл.       Не дожидаясь ответа, Кристиан ушёл. Райт повернул ручку, толкнул дверь, но она не поддалась. Мальчишка опустил голову и присел на край кровати. Поддавшись искушению, выглянул из окна и долго смотрел на высотки вдали, на проходящих людей.       Кристиан не возвращался так долго, что мальчишка устал от вида и прилёг на кровать. Пустой желудок урчал, в голове тревоги за деда сменились тревогами за Хью, Соттена и даже Кристиана. Райт совершенно вымучился и наконец тревожно задремал, съёжившись на холодной кровати.       Разбудил его Кристиан ближе к вечеру. Райт присел на кровати и протёр глаза. Рейнхольд вернулся с большой сумкой, из которой показалось чудо для голодного мальчишки — еда. Здесь была палка колбасы, немного консервов, полбулки чёрного хлеба и даже бутылка молока. Фолли с наслаждением принялся за ужин, наблюдая, как рядом на кровати Кристиан продолжает доставать другие вещи. Кроме ножовки, всё, в том числе и одежда, показалось ему лишней тратой денег.       — Я думаю, это нам подойдёт, — сказал Кристиан, подняв инструмент. — Лучшего найти не смог, а торговец сказал, что металл режет хорошо. Попробуем?       Райт нетерпеливо подставил руки, скованные наручниками, но Кристиан ничего не делал. Просто смотрел сначала на натянутую цепь, потом на осунувшееся, но радостное мальчишечье лицо. Рейнхольд очень устал за последние дни, почти не спал, чтобы вытащить Фолли из передряг. Он поссорился со старшим братом и отказался почти от всей своей жизни. И внезапно ему показалось, что если юноша распилит цепи, сковывающие Фолли, тот исчезнет из его жизни раз и навсегда.       Мальчишка удивился, когда Рейнхольд опустил ножовку, а потом и вовсе переложил на соседнюю койку. Туда же и остальные вещи, прежде раскиданные. Теперь на прогнувшемся матрасе сидели лишь они вдвоём, пристально глядя друг на друга.       — Фолли, ты мне очень нравишься, ты ведь знаешь об этом, — сказал тихо Рейнхольд.       Мальчишка потупился и опустил руки. Затеянный разговор ему был неприятен.       — А я тебе нравлюсь?       — Послушай, Рейнхольд... — раздражённо начал Фолли. — Я тебе уже говорил, что меня не интересуют такие отношения. И ты, и Хоннерс хотели, чтобы я лёг под вас. Ты мне помог очень сильно. Но я не хочу становиться чьим-то младшим мужем. Даже твоим. Ты мне нравишься, ты хороший парень. Я честно не ожидал, что ты можешь столько для меня сделать...       Кристиан подхватил пальцем цепь наручников, потянул к себе, и Райту невольно пришлось следовать за ней. Юноша забросил её за голову словно аркан. Мальчишка практически оказался у него на коленях, будто приобнимая за шею. Он не мог ничего сделать в плену Рейнхольда, удерживающего рукой наручники.       Парень коснулся щеки, чистой и нежной кожи — мальчишка успел умыться. Фолли открыл рот, чтобы возмутиться, но Кристиан нагнулся и поцеловал его. Мальчишка задохнулся воплем и отвернул голову. Губы юноши прочертили дорожку к мочке уха и прикусили. Мальчишка вздрогнул от странных ощущений.       — Рейнхольд, ты слышал, что я сказал? — возмутился Фолли.       — Слышал, — прошептал на самое ухо Кристиан. Горячее дыхание взбило на голове волосы дыбом, а по позвоночнику мальчика прошла волна мурашек. — А ты слышал меня? Я не отдам тебя никому. Я буду заботиться о тебе, помогу закончить школу и даже, если ты захочешь, помогу поступить в университет. Я знаю, ты ведь мечтаешь об этом. И мы заберём твоего деда в город, ты сможешь жить счастливо и ни о чём не волноваться. Я всё сделаю, Фолли. Просто скажи мне «да».       — Но это нечестно! — отчаялся мальчишка. От ласк и нежностей Кристиана у него становились ватными ноги, а голова кружилась. Новые странные ощущения его пугали, как и то, куда клонил Рейнхольд. — Ты меня пытаешься купить.       — Нет, я тебе предлагаю новую жизнь, — сказал юноша, укладывая мальчишку спиной на кровать. Пружины заходили волнами и протяжно скрипнули под их весом. Райт смог стянуть руки в наручниках через голову наклонившегося Рейнхльда, но свобода не продлилась долго. Кристиан крепко держал цепь, не позволяя Фолли сбежать. Впрочем, юноша действовал так нежно, но настойчиво, что мальчик терялся.       Из кармана Рейнхольд достал купленный днём кондом² и замешкался, словно решал, стоит ли идти до конца. Но ставки, по его мнению, были уже сделаны. Кристиан наклонился и вновь поцеловал Фолли, чувствуя, что мальчик привыкает к такой близости, хотя и напряжён как струна. Свободной рукой Рейнхольд забрался под рубашку, попытался расстегнуть мелкие пуговицы, но от нетерпения вырвал их с нитками. Придерживая наручники над головой мальчика, Кристиан принялся исследовать и целовать открывшийся живот. Кожа Фолли была очень бледной и нежной, совсем как у девушек. Живот втягивался от каждого прикосновения влажных губ, а дыхание мальчика сбилось и стало хрипловатым.       Взбираясь выше, Кристиан скатывал рубашку и наконец вместе с курткой протянул её через голову Фолли. Из-за наручников снять ничего нельзя было, и вещи повисли на руках, словно новые цепи. Мальчишка уже не сопротивлялся, сильно раскраснелся и только смотрел напуганными глазами за каждым движением Кристиана.       Когда Кристиан стал снимать брюки, мальчик пытался сжать коленки, но сопротивление оказалось больше для вида. Обнажённый Фолли казался ещё младше своего возраста, бледно-розовое тело почти не заросло волосами, а светлый пушок в паху так и манил Кристиана. У него не было парней, но вид закрывшего глаза и покорного мальчишки возбуждал сильнее, чем любая девушка, побывавшая в его постели.       Сам Кристиан разделся за считанные секунды. Кровать скрипнула и качнулась, но юноша не заметил. Раздвинув ноги Райта, он коснулся нежной кожи, погладил и накрыл ладонью вялый член. Мальчишка судорожно выдохнул. Кристиан улыбнулся, массируя свой и чужой член. Фолли ёрзал, но глаз не открывал, только нервно губу закусил. Когда юноша коснулся его ниже, ягодицы поджались. Пальцы нажали на отверстие, проникая внутрь, растягивая напряжённые мышцы. Сухая плоть не пропускала, тугой проход лишь вызвал болезненный стон у Фолли. Кристиан смочил пальцы слюной, и мышцы немного поддались. Одной рукой Рейнхольд массировал свой изнывающий член, а другой растягивал проход, постоянно добавляя слюны. Когда сил терпеть уже не было, Кристиан раскатал кондом по длине своего члена и притянул бёдра Фолли ближе, медленно входя в анальное отверстие.       Им обоим было неприятно, но молодой человек уже не мог остановиться. Ему было необходимо проникнуть, и вскоре, когда первое сопротивление мышц было преодолено, он заполнил горячий узкий проход до конца. Небольшая передышка, двойной вздох облегчения. Кристиан подался назад, потом вновь вперёд, едва услышав стон и просьбу остановиться.       На прокушенных губах Райта появилась кровь.       Напряжённая плоть требовала двигаться. Кристиан с трудом дышал и вновь и вновь вгонял член в Фолли. Потом он резко вышел, перевернул Райта и поставил на колени. Мальчишка уткнулся в куртку и рубашку, запутанные на его руках. В этой позе Кристиану стало намного удобнее, и он смог ускорить темп. Первоначальная боль уступила наслаждению. Кристиан не задумывался, что приятно только ему, страсть почти лишила его мыслей. Он жил только одним движением бёдер, только одним желанием ускоряющегося ритма. Быстрее, глубже, сильнее.       Скрипящая кровать вторила его движениям и заглушала болезненные всхлипы.       Судорожно вздохнув, Кристиан вышел из мальчика и, сняв испорченный кондом, излился себе в руку. Райт упал как подкошенный, пряча лицо в одежде.       Кристиан обнял его, прижал поближе к себе на узкой одноместной койке. Поначалу юноша был так счастлив и доволен, что просто лежал и не замечал ничего. Потом наконец ощутил влагу на щеке. Взглянул на мальчишку, молча изливавшего свою боль. Мальчишка не спал, но его взгляд опустел.       — Фолли, прости меня, — раскаялся Кристиан. Стыд затопил его с головой. — Тебе было так больно?       Мальчишка отвернулся, локтем пытаясь утереть лицо.       — В следующий раз я буду нежнее, я обещаю, — заверил его Рейнхольд, погладив мокрую щёку.       Фолли не ответил. Вздохнув, юноша прижал мальчишку крепче и укрыл их изъеденным молью одеялом. Райт устроился поудобнее, впитывая тепло соседа.       Мальчик чувствовал, что он заблудился в этой жизни, и не понимал, как позволил случиться тому, что случилось. Райт всегда обещал себе, что не опустится до того, чтобы лечь под кого-то. А теперь... всё пошло наперекосяк.       Они оба долго лежали в тесной комнатке под чердаком, слушали, как капает вода в умывальнике, и думали о том, что жизнь их изменилась. Но насколько она изменится дальше?       Ведь Корпорация не прощает врагов.