***
Звонок в доме Хигашиката не работал уже довольно давно, поэтому его обитатели привыкли ждать, когда гость постучит. Об этом знали все друзья и знакомые, поэтому трудностей не возникало. Однако Джоске очень удивился, заметив, что у двери кто-то стоял и не хотел этого делать. Когда его осенила светлая мысль, он сверил её с календарём. «Точно! Как я мог забыть!» Подскочив из-за стола, Джоске выбежал из кухни и подлетел к двери, чтобы открыть её. — Простите, Какёин-сан! Я... я забыл тебя предупредить в письме, что звонок сломан! — А, вот в чём дело!.. Ха!.. А я звоню, а вы не открываете! Начал переживать, не перепутал ли я фамилию… Привет, Джоске-кун! — Проходите в дом! Кстати, почему Джотаро не с вами? — У него срочный рейс в Италию. Один из наших перестал выходить на связь. — Чёрт... Надеюсь, с ним всё в порядке. Всё-таки мне совсем не нравится вся эта ситуация со стрелами... Пока Нориаки осматривал дом, Джоске смог получше разглядеть друга Джотаро. Он несколько отличался от фотографии, которую ему показывали при последней встрече. У этого Нориаки были волосы длиннее плеч, да и шрамы на лице... Какой-то враг пытался лишить его зрения? Что за кошмар творился тогда в Египте? Джоске лишь в очередной раз удостоверился, что работать на Фонд очень опасно... — У вас прекрасный дом! Томоко-сан точно не против, чтобы я погостил здесь? — Конечно, не против! Я ей объяснил, что вы и мой друг тоже. В конце концов, Какёин-сан, вы можете ей рассказать, как отец был крут в битвах, тогда она точно будет рада! — Кстати, про Джостара-сана... Он не звонил тебе в последнее время? — Вчера. Мы часто говорим по телефону, хотя... Хотелось бы, конечно, и увидеться с ним. Но то только на каникулах. — Обязательно поговори об этом с Томоко-сан, как придёт время! — Вот чёрт! Забыл вам комнату показать. Идёмте! — А как же экскурсия по городу, которую ты обещал мне? — ехидно ухмыльнулся такой заботе Какёин. — Только после того, как вы отдохнёте. Город никуда не убежит, завтра я всё покажу!***
До итальянского ресторана оставалось не так много, как Джоске встретил кого-то из друзей. Нориаки решил оставить их поговорить и самостоятельно осмотреть парковую зону неподалёку. Присев на лавку под тенью дерева, он закрыл глаза. В Морио было так тихо и спокойно, город был полной противоположностью Токио. Такая обстановка уже меняла его поездку к лучшему, Нориаки давно хотел вырваться из родных мест, чтобы хоть немного развеяться и перестать вспоминать о своём незавидном положении. Раны продолжали болеть, вместо половины органов — пластик. Он даже передвигался с трудом, хотя стеснялся признаться в этом тому же Джотаро... Какёин верил, что эта поездка не пройдёт даром, и ему действительно помогут. Стоило ему лишь улыбнуться этой мысли, как неподалёку послышался звук падения. Среагировав, Нориаки начал осматриваться. Видел он неважно, но неподалёку от кустов на другой лавке сидел юноша. Ругаясь под нос, тот поднимал упавший этюдник. «Вот это да, а ведь я его и не заметил, когда пришёл сюда», — подумал про себя Какёин. Усмехнувшись, что начинает терять боевую хватку, он захотел вновь вернуться к своим мыслям, но художник снова выругался. На этот раз продолжить работу ему помешала повязка для волос, которая свалилась прямо на глаза. Нориаки не мог себя назвать человеком любопытным, но этот парень отвлёк его уже во второй раз. Ему явно хотелось спокойно порисовать, и что-то постоянно мешало это сделать. Выдохнув, Какёин встал с лавки и направился в сторону художника. Тот сидел к нему спиной и пытался зарисовать магазин, который располагался прямо за деревьями. Он был настолько увлечён, что не заметил подкравшегося незнакомца за спиной. «Хм... Кишибе Рохан... Что-то знакомое...» — прочитал Нориаки имя владельца на сумке. Какёин продолжал стоять и наблюдать за движением кисти. Художник как будто отделился от реального мира, полностью отдав себя в руки переходов цвета и теней. Работа получалась потрясающая, но, судя по постоянным вздохам и прикусыванию кончика кисти, Рохана она совершенно не устраивала. — И долго вы собираетесь подглядывать за мной? — Прости?.. — Вы стоите за мной уже не меньше четверти часа. Вы что, сталкер? — Вовсе нет. Я лишь смотрел, как ты рисуешь! — выпалил оскорблённый Какёин. Рохан повернулся к своему наблюдателю. От его оценивающего взгляда по спине Нориаки пробежал неприятный холодок, хотя глаза зелёного цвета безумно напоминали здешнюю зелень. Юноша продолжал безотрывно наблюдать за ним, пока Какёин не мог принять решение: извиниться ещё раз и уйти или же поговорить? — Вам нравится моя работа? — Что? — Вы долго смотрели на неё и составляете впечатление человека чувствующего. Что вы почувствовали, когда я рисовал её? Внезапные вопросы этого загадочного художника настолько выбивали из колеи, что Нориаки казалось, будто он за время своего отдыха дома совсем позабыл, как общаться с людьми. Однако почему-то ему совсем не хотелось убежать, что сделал бы раньше. Какёина заинтересовал этот разговор с Роханом о его рисунке. — Я почувствовал, что тебе совершенно не нравится конечный результат. Рохан удивлённо перевёл взгляд на свою работу. Он немного повертел её в руках, пока не вернул на место. — Вы настолько правы, что это меня даже бесит!.. Какёин в этот раз практически не удивился резкости высказываний Рохана. Но даже сейчас он не мог подобрать нужные слова. Его следует приободрить или утешить? Что хотел бы услышать этот Кишибе? Нориаки его совершенно не знал, хотя эмоции незнакомца были на поверхности. — Присядьте! — Выдохнул Рохан, вернувшись к рисунку. — Выглядите так, будто очень долго бежали. — Как ты это определил? — Вы настолько замученный, что и смотреть тошно. — Ты не стесняешься грубить, знаешь ли... — Вы так и не представились, хотя подошли ко мне первым. И я-то грубиян? «Этот странный парень всегда так пытается подловить собеседника и заставить его испытывать себя в затруднительном положении?» — подумал про себя Какёин, но решил, что портить отношения с обитателями маленького городка — не самое взрослое решение. — Нориаки Какёин. Можно просто Какёин. — Какёин-сан, значит?.. Я — Кишибе Рохан. Но меня по привычке зовут Рохан-сенсей. — Почему? — Я один из самых талантливых мангак, как обо мне пишут журналы. Да и многие мои фанаты так меня зовут. Хотя... это настолько устоялось, что так теперь меня начали называть даже люди, которые про мангу мою ни разу не слышали, не говоря уже про её чтение... — Возможно, они просто уважают тебя. Не задумывался об этом? После этих слов Рохан разочарованно посмотрел на Нориаки. В этом взгляде был описан весь скепсис, с которым он относился к этим словам про отношение других людей к нему. — «Уважение», да?.. Никогда не забуду, как один придурок пришёл ко мне домой, чтобы надуть в кости и содрать с меня денег. Из-за того, что я пытался поймать его на обмане, не заметил, как поджёг собственную обитель... Чёртов Джоске... — Прости, как ты назвал того человека? — Джоске Хигашиката. А что? — Ничего… Лишь в этот момент Какёину стало совсем неловко, что пришлось скрыть правду. Он и не подозревал, насколько тесно знакомы все проживающие в Морио. Тем более когда вскрываются совсем уж откровенные подробности... Рохан же в это время продолжил рисовать картину, всматриваясь в место, с которого писал её. Лицо его оставалось неизменным: всё то же непринятие получившегося результата. Нориаки ещё раз взглянул на полотно и, кажется, понял истинный корень проблемы. «Зачем ты пытаешься копировать чужие стили?» — едва не спросил он вслух, но вовремя остановил себя. Рохан вполне мог сейчас только пробовать разные приёмы передачи своего представления о рисуемом. Это было бы глупой ошибкой: критиковать того, кто ещё учится чему-то новому. — Скажи, а... какие-нибудь наработки к манге у тебя с собой? — Зачем они вам, Какёин-сан? — Хочу кое-что проверить. Если ты не против. — В сумке. Возьмите сами, у меня все руки уже в масле… Стараясь игнорировать последние слова, Нориаки открыл сумку и достал оттуда папку с листами. Это действительно были практически законченные страницы. Оставалась лишь незначительная работа по тайпингу, чтобы персонажи «заговорили». Однако даже сейчас ему без слов было понятно, что ощущают персонажи и о чём хотят рассказать. В каждом фрейме чувствовался тот омут эмоций, который мог испытывать лишь человек, влюблённый в своё дело. Какёин медленно переставлял страницы, стараясь ухватиться хоть за что-то, он пытался найти причину неудачи Рохана в другом стиле. Но от сцены к сцене Нориаки видел лишь гамму эмоций, которую выплеснул из своего сердца мангака. Кишибе Рохан в этот недолгий миг был в его глазах просто поразительным человеком. — Нашли что-то важное? — Пока что только то, что у тебя бесспорный талант. — Тц... это я и сам знаю... Меня интересует, почему не сработал всем известный принцип: талантливый человек талантлив во всём? — Потому что люди совсем не учили психологию. — Хороший ответ... — Какёин-сан! Я вас везде искал, а вы уже... — послышался неподалёку знакомый голос, от которого Рохан лишь сильнее сжал кисть в руке. Джоске и сам был не особенно рад такой неожиданной встрече, но было уже поздно говорить что-либо, кроме смазанного приветствия. Пожалуй, Рохан напрасно считал его совсем бессовестным ребёнком, ведь тому до сих пор было стыдно за случай с игрой. — Выходит, вы знакомы, Какёин-сан? Поэтому переспросили у меня имя? — Выходит, что так... Ты злишься, что я не сказал сразу? — Нет, с чего бы? «Зачем я вообще сморозил такую глупость?» — подумал про себя Нориаки, но решил уже не зацикливаться на этой мысли. — Но, Какёин-сан... Стерегите свои вещи и не садитесь играть с этим шулером за одним столом! Это к беде... Последние наставления были произнесены вполголоса, чтобы их не услышал никто, кроме самого Нориаки. После этого Рохан лишь пожелал удачной прогулки и вернулся к своему рисунку. Но от Какёина не ускользнуло то, с какой же неприязнью тот смотрел на холст.***
— Как вы себя чувствуете? — Прекрасно, Тонио! Я был наслышан о вас от Джоске, но не думал, что вы действительно обладаете настолько потрясающим стандом. — Любому повару приятно слышать такое! Постарайтесь ко мне заглянуть ещё на этой неделе. Я сделал всё возможное, но адаптация к новым местам иногда сопровождается лёгкой меланхолией. Особенно после шумного города!.. — Спасибо, Тонио! Мы обязательно ещё придём на ланч. Расплатившись, Джоске и Нориаки в приподнятом настроении покинули ресторан и решили немного прогуляться по городу. Погода в Морио стояла прекрасная, тратить такой день за просмотром телевизора казалось настоящим кощунством. Улицы сменялись одна за другой, почти везде были разговаривающие друзья и соседи. Нориаки наблюдал за этим со стороны, но чувствовал, сколько тепла было в каждом движении горожан. Он и сам того не заметил, как улыбался происходящему. Невольно его мысли вернулись к новому знакомому, которого Какёин встретил в парке. Почему тот выглядел настолько отчуждённым, когда сам город едва не кричал о взаимосвязи каждого? Или же он был таким же приезжим, как и сам Нориаки, поэтому не успел завести знакомств? От этих вопросов становилось лишь больше не самых радужных мыслей, все они сводились к единственному выводу: Кишибе Рохан одинок. — Джоске? — Да? — Тот парень, с которым я сегодня разговаривал в парке... Это правда, что ты пытался надурить его на деньги? — Я сам этим не горжусь, поверьте! — покраснел Хигашиката и стыдливо отвёл взгляд. — А вы с ним давно знакомы? — Если хорошо подумать, то года два точно... Он как раз только в девяносто девятом сюда переехал, когда началась вся катавасия со стандами. — Подожди... Так он... — Да, он точно такой же обладатель станда, как мы с вами... Какое-то странное чувство неприятно кольнуло Нориаки. «Как давно он им обладает? Если всю жизнь... Что же сейчас в голове Рохана?» — А где он живёт? — Ох... Я бы вам не рекомендовал к нему идти, это довольно далеко. Он отстроил себе дом в горах, как настоящий, черти его дери, отшельник. Спускается к нам редко, только с агентом в кафе посидеть. Потому я и удивился, когда его с вами увидел... «Дом в горах? Это ведь далеко...» — подумалось Нориаки, но его куда больше пугали подтверждения незавидного положения Рохана, который решил таким образом спрятаться ото всех.***
Джоске натянул толстовку и вновь посмотрел на кухню. Нориаки спокойно пил кофе и продолжал читать книгу, которую купил в местном книжном. После прогулки он пребывал в каком-то меланхоличном настроении, что заставило Хигашикату не на шутку забеспокоиться. — Какёин-сан, вы точно уверены, что не хотите вечером посидеть с нами? Мы с Окуясу не жадные, вам можем уступить поиграть... — Не переживай, Джоске-кун! — усмехнулся Нориаки, на мгновение оторвавшись от чтения. — Отдохните без взрослых. Тем более я не думаю, что буду сидеть допоздна — сегодня был слишком продуктивный день. — Ну... тогда я пошёл! Можете смело ложиться спать. Мама вернётся от подруги утром, ключи у неё есть. Доброй ночи! — Хорошо вам повеселиться! Стоило Джоске покинуть дом, как Нориаки закрыл книгу, чтобы наконец расслабиться и переварить все события за день. Потерев уставшие глаза, он увидел перед собой зелёный парк. Звуки тишины окружали его. С одной стороны, это как раз то, чего ему, в принципе, не хватало. Но когда он смотрел на другую сторону, где находились пронизывающие холодом глаза молодого мангаки, то его сердце наливалось непреодолимой тоской, словно из него выкачали все радостные чувства. Пока они с Джоске гуляли по городу, так и не смогли натолкнуться на Кишибе Рохана. Тот, как назло, пропал. Даже в парке его не оказалось. Наверняка большинство людей считают его человеком необщительным из-за резких высказываний, хотя он просто открыто выражает свои эмоции. То, как Кишибе легко вступил в беседу с совершенно незнакомым человеком, говорило об обратном; этому парню не хватало общения. Те недолгие минуты рассказали Нориаки больше, чем ему мог бы поведать о себе сам Рохан. Это был человек, не скрывающий эмоций, считая подобное напрасной тратой времени. Кишибе показался ему до безумия увлечённым и в какой-то степени деловым. Даже во время диалога он старался не отвлекаться от работы, чтобы максимально с пользой потратить каждую прожитую секунду. Хотя были у этого парня и свои явные сложности характера: Рохан обидчив. Одна лишь ситуация с Джоске чего стоит. Да, Хигашиката действительно поступил некрасиво, но было ли это поводом так яростно игнорировать его? Нориаки вздохнул и посмотрел на часы. Не было ещё и восьми. Встав из-за стола, он направился к холодильнику. — И кто съел мой вишнёвый йогурт?.. А... Точно, Томоко-сан... Ничего не поделаешь... Сама судьба тянула Нориаки прочь из дома. Заперев дверь, он выдвинулся в сторону ближайшего магазина, который ему показал Джоске ещё утром. Конечно, Какёин мог бы и потерпеть до следующего дня, но организм после посещения ресторана Тони изнывал по любимому десерту. Людей на улицах стало куда меньше. Даже дети уже не играли на площадках, а во дворах перед домом. Возвратившиеся с работы родители, готовили ужин, ароматы которого витали по всем улицам Морио. Жизнь начинала постепенно замирать. Казалось, что даже в магазине уже остались лишь те, кому не хватило ингредиентов для кулинарных шедевров. — Пакет? — Нет, спасибо. Не дожидаясь прихода домой, Какёин сразу открыл йогурт и приступил к трапезе. Медленно идя по улице, он наслаждался ароматом вишни из белоснежной бутылки. К вечеру усилился ветер, но даже он не мог испортить его поднявшееся настроение. «Вот она, жизнь!» — ухмыльнулся Какёин, отхлебнув ещё немного йогурта. Стоило ему сделать это, как ноздри защекотал далеко не привычный аромат. «Гарь? Откуда?..» Нориаки начал осматриваться, пока не заметил, что едва заметный столб дыма начал возноситься над тем самым парком, который он посетил утром. Почувствовав неладное, Какёин закрыл бутылку и быстрым шагом направился в ту сторону. Всё спокойствие в считанные мгновения превратилось в тревогу. Чтобы в таком тихом городе и пожар в безлюдное время? Да бред же! Когда Нориаки вошёл в парк, то сразу убедился, что, действительно, людей поблизости нигде не было. Видимо, все ушли домой. «Это к лучшему... Не хватало, чтобы кто-то ещё и пострадал!» — подумал он. Дым стал едко мешать взгляду сфокусироваться. Однако ему всё-таки удалось добраться до света от костра, который находился едва ли не в самом углу парка. — Рохан?.. Но тот его уже не слышал. Поджигая очередной холст, Кишибе закидывал его к остальным, от которых уже практически ничего не осталось. В глазах Рохана читались отчаяние и гнев. — Зачем?.. Кишибе не отвечал. Он продолжал смотреть, как пламя поедает ещё совсем свежее масло. Видимо, из-за этого дым был совсем невыносимым. — Рохан, прошу! Уходим отсюда! Это опасно! Какёин подошёл к нему вплотную и схватился за плечо. Однако Рохан резко отбросил его руку. Теперь он смотрел на него, но в этом взгляде так и продолжало блуждать пламя от костра. — Какой в этом смысл?.. — едва слышно спросил он, мотая головой и указывая на костёр. — Ты столько стараний приложил, чтобы просто в один момент всё уничтожить? Что ты за человек такой, если способен так легко сдаться? Рохан опустил голову и зажмурился. Он чувствовал такую волну эмоций, что вряд ли сейчас был готов с ними совладать. Его голова раскалывалась не то от запаха гари, не то от собственных мыслей. Адреналин в крови горел и проносился по телу, продолжая приносить только невыносимую боль. Даже закричать на весь город об этом уже не хватало сил. — Посмотри на всё это, Какёин-сан! Внимательно посмотри! Это всё... это всё бессмысленно. Я пытался, я… правда пытался. Мне так хотелось доказать самому себе, что Кишибе Рохан не просто мангака, ещё могу себя проявить хоть в чём-то. И что это?.. Почему не выходит, сколько бы попыток ни было сделано? Почему всё выходит настолько бездушным? Что я за урод такой, раз у меня не получается получить удовольствие от чего-либо ещё?.. Я ведь все последние годы жил лишь мангой. Каждый день я только и делал, что рисовал и рисовал её... Неплохая такая цель в жизни, да? Так какого чёрта я не могу вырваться из рамок, которые сам и нагородил? Я просто безнадёжный придурок, а не Рохан-сенсей... Нориаки не мог найти хоть один ответ на эти многочисленные вопросы. Он видел перед собой лишь несчастного парня, который так долго копался в себе, что умудрился заблудиться в паутине собственного сознания. Неужели, человек, который так долго рисовал одну лишь мангу, может легко потерять себя?***
Вызвав пожарную охрану, Нориаки увёл Рохана в дом Хигашиката, чтобы этот инцидент не повлиял на репутацию отчаявшегося парня. Пока он пытался трясущимися руками приготовить им кофе, Кишибе лежал на диване, уставившись в потолок. Чувствовал он себя отвратительно, да и выглядел не лучше. — Выпей. — Что это? — Кофе с «сюрпризом»... — Коньяк? — недоверчиво спросил Рохан, принюхавшись к кружке. — Это поможет. Рохан и не сомневался. Куда интереснее было понять, где этот приезжий раздобыл коньяк, да ещё и в чужом доме. Не вдаваясь в эти незначительные подробности, он присел напротив Какёина и начал пить кофе. Не прошло и четверти часа, привычный холод Рохана отразился на его лице. — Почему ты решил их сжечь именно в парке? — Потому что я оттуда никуда и не уходил. Где создал, там и уничтожил. — Подожди, но ведь я приходил в парк после ресторана. Тебя там не было! — Был... Вы приходили меня искать? Зачем? — с нескрываемым подозрением спросил Рохан, допивая кофе. — Хотел проверить, как продвигается работа... Я ведь только вчера приехал и, кроме тебя и Джоске с Томоко-сан никого тут не знаю. В ответ Рохан лишь неоднозначно хмыкнул. Какёин отставил от себя кружку, но так и не решился задать самый главный вопрос, который интересовал его с самой первой встречи, ещё утром. Он не видел большого смысла в том, чтобы говорить о подобном, когда Кишибе едва пережил нервный срыв. Единственным верным решением было лишь свести всю ситуацию в нечто, что произошло, но о чём нет смысла теперь жалеть. — Раз уж вы, Какёин-сан, увидели меня не в самом прекрасном свете, то мне, видимо, стоит объясниться, не так ли? — Не хочу тебя заставлять это делать. Но если тебе есть что сказать, то я готов выслушать, Рохан. Кишибе поднял на него усталый взгляд. На какое-то мгновение Нориаки даже показалось, словно спала ледяная корка с зелени глаз. Видимо, именно про это говорят, когда кто-то хочет открыть душу другому. Какёин и сам не заметил, как подался вперёд, чтобы лучше рассмотреть его лицо в этот момент. — Дело в том, что я большущий неудачник, Какёин-сан. Это была... далеко не первая попытка попробовать хоть что-то новое. Очередная дерьмовая попытка, если выражаться точнее... Я пробовал музыку, фотографию, даже спорт. И везде я чувствовал себя как-то не так, словно упускал что-то важное. — Прости, что перебиваю... Ты не пытался понять, почему ты пытаешься найти себя в чём-то ещё? Разве твоё любимое дело больше тебя не вдохновляет? — Не совсем так. Я всё ещё горю мангой, но... — Хоть кто-нибудь тебе говорил, что ты отлично старался? Просто так, не из фанатизма к персоне мангаки. Рохан внимательно посмотрел на Какёина. Тот впервые показался ему по-настоящему взрослым человеком. Лишь сейчас он заметил шрамы на лице и едва заметные морщины. Но, тем не менее, мудрость его мыслей поражала. Нориаки поймал интерес парня, который уже без стеснения рассматривал его. Едва слышно он усмехнулся. — О чём размышляешь, Рохан? — Я и не подумал, что вы настолько старше меня. — Скажем так, даже биологический возраст не даёт гарантии, что мой психологический будет где-то близко. — Было чему повлиять в сторону плюса? — Есть такое... Когда Нориаки усмехнулся, Рохану стало стыдно за свой слишком эмоциональный поступок в парке. Он действительно повёл себя как юнец, поддавшись эмоциям. Это не красило его в глазах человека, с которым только-только начал находить контакт. — Я вам противен, Какёин-сан? — С чего бы?.. — Я ведь поступил как дурак. А если бы кто-то пострадал из-за меня? Моя удача, что никого больше не было... — Хм... уже этого осознания достаточно, чтобы я мог сделать утешительный вывод: ты осознал свой поступок. Некоторым не хватает и целой жизни, чтобы признать это. Рохан улыбнулся. Впервые за вечер он не чувствовал себя отвратительно. Нориаки эта улыбка показалась чем-то, что Кишибе явно не каждому встречному был готов открыть. Это было нечто от самого сердца, когда пытаешься верить, что всё плохое рано или поздно наладится. Он видел Рохана, и его собственное сердце пело. Впервые после Египта он чувствовал, что человек напротив ему не враг, а человек, чья душа так близка... Медленно и бесшумно Нориаки поднялся со своего места. Он обошёл стол и взглянул на Рохана. Тот поднял на него вопросительный взгляд, но, казалось, говорил: «Если ты и решаешься что-то делать, то проще сделать, чем потом жалеть всю жизнь». — Что-то не так, Какёин-сан? — Я не хочу больше жалеть себя, Рохан, — лишь ответил Нориаки и коснулся ладонью лица Кишибе. Нагнувшись, он закрыл глаза и почти невесомо соприкоснулся с губами Рохана. Нориаки чувствовал, как они задрожали, словно происходящее для Кишибе было чем-то невозможным. От него пахло костром, который наверняка уже потушили. «Я уничтожу эти воспоминания, Рохан... Дай мне шанс это сделать!» Когда чужая рука опустилась на его затылок, он уже чувствовал, как его покидает здравый смысл. Непреодолимое желание вперемешку с горячими губами Рохана не давали ему мыслить рассудительно. — Если сейчас тебе плохо, то я не хочу на тебя давить! — оторвался от Кишибе Какёин, но не смог отпустить покрасневшее лицо парня. — Это до поцелуя мне было дерьмово... Даже не смейте останавливаться, Какёин-сан! Я вас убью, если вы струсите!.. — Нориаки. — Что? — Называй меня Нориаки, если ты действительно готов понять, чего ты так сторонился всё это время, Кишибе Рохан! — Тогда объясни мне всё, Нориаки! Улыбнувшись последним словам, Какёин сел на диван и вновь притянул к себе Рохана. На этот раз ему не удалось скрыть улыбку. Наконец ему казалось, что родственная душа сама нашла его и признала, что чувствует его в ответ. Медленно Нориаки опустился на диван и прижал Кишибе к себе. Они не могли даже представить, что поцелуй возможно разорвать, словно совершать самое гнусное кощунство. Первым это сделал Рохан. Тяжело дыша, он стянул с себя кофту. Нориаки почувствовал, как кровь хлынула к лицу при виде его торса. Какёин был готов поставить все свои сбережения, что ни у одного мужчины не видел настолько манящего тела. Поднявшись на локтях, он положил ладонь между лопаток Кишибе и накрыл губами один из сосков. «Они горят ярче, чем спелая вишня... А ты не так уж и невинен, Рохан!..» От непривычно горячих ласк Кишибе тихо застонал. Ещё никто никогда не касался его подобным образом, а сейчас под ним был мужчина, которого знал едва больше половины суток. А сама обстановка... это ведь был дом человека, которого он так давно презирал. Странным образом его это заводило лишь сильнее, словно они сейчас совершают нечто многогранное, способное разрушить устоявшуюся идиотскую мораль. Когда рука Какёина опустилась на пах Рохана, он уже меньше подчинялся здравому смыслу. Ладонь, зарывшаяся в его волосах, не давала отступить, однако, сдерживаться становилось всё невыносимее. — Нориаки, сними их!.. Ах!.. — заскулил от неожиданности Кишибе, когда рука Какёина начала ласкать его член. — Рохан, это твой первый раз? — Только такие дурацкие вопросы тебе в голову лезут? Ты же знаешь ответ... М-м-м!.. Рохан едва не кончил, когда рука Какёина грубее обхватила ствол. От наслаждения он отодвинул волосы Нориаки и впился в мочку уха. Когда Рохан облизал застёжку от серьги, ему захотелось отдаться этому безумию сполна. Он чувствовал, как сильно задрожало тело Какёина, стоило прикусить чуть ближе к хрящу. Когда Рохан опустил руку на пуговицы рубашки Нориаки, тот неожиданно отпрянул. — Что-то не так? — Рохан, я... Моё тело далеко не идеально... Не хочу напугать тебя. — Не один ты пережил атаки стандов. Не зазнавайся, Нориаки! Кишибе ухмыльнулся и едва коснулся губ Какёина, опускаясь вдоль шеи. Расстегнув рубашку, он прикусил ключицу Нориаки, отчего у последнего на мгновение вновь сбилось дыхание. Ладонь Рохана к тому времени уже очертила левый бок и наткнулась на пояс брюк. Вслушиваясь в нарастающие стоны Какёина, Кишибе расстегнул пряжку и запустил руку внутрь. Нориаки был возбуждён не меньше. Его эрекция стала едва ли не комплиментом для неумелых действий Рохана, отчего тот усмехнулся и постарался удобнее устроиться между ног. Опустив брюки ниже, он на мгновение остановился, оценивая сверху, как выглядел сейчас Нориаки. Возбуждение в фиолетовых глазах в приглушённом свете из кухни было невыносимо жадным. Шрам на животе вызывал тревогу: «Ему точно не будет больно?» Кишибе медленно провёл по нему рукой, отчего тело под ним выгнулось навстречу; видимо, после посещения ресторана кожа в этом месте стала куда чувствительнее. Рохан понимал, что Какёин едва сдерживается, чтобы не напугать его в попытке быстрее получить желаемое. Он без слов рассматривал Кишибе, в чьём взгляде зелень смешивалась с нескрываемой похотью. — Нориаки, ты же понимаешь, что и этого я ни разу ещё не делал? — Поверь, тебе есть, чем компенсировать, — ухмыльнулся Какёин. Рохан, разумеется, читал о таком, но чтобы испытать подобное в живую... Ему казалось, что вовсе не его язык сейчас прошёлся вдоль налившегося кровью члена Какёина, будто не его руки ласкали внутреннюю часть бедра, впиваясь в неё ногтями. Стоны Нориаки становились всё громче, пока Рохан облизывал головку. Солёный предэякулят заставлял мозг отключиться и чувствовать себя едва ли не божеством, знающим нужные точки, доставляющие Какёину наслаждение. Член Нориаки был мокрым, а сам Рохан лишь усерднее старался подавить мандраж по всему телу. Он чувствовал, что долго держаться не сможет. Эмоции от первого оргазма перед другим человеком вызывали откровенное смущение. Он много раз мастурбировал, но даже представить не мог, что ему будет так стыдно удерживать свой член, чтобы не показаться слабаком. Нориаки притянул Рохана ближе. Горячими пальцами он очерчивал контур губ, словно стараясь на теле Кишибе снова и снова рисовал его самого. «Так вот чего ты так хочешь на самом деле? Меня?» — ухмыльнулся Рохан и провёл языком вдоль пальцев Нориаки. — Они у тебя большие! — усмехнулся Кишибе. — Я буду осторожен. — Я тоже... Рохан ещё раз провёл рукой по шраму на животе Какёин. Взяв его ладонь, он уже без стеснения облизывал пальцы. Со своей стороны, Нориаки уже не мог сдерживаться, видя, как тот так нахально играет с ним. Кишибе был жадным до секса ублюдком, но столь неторопливым, что это превращалось в маятник из ласк и грубых пауз. — Достаточно? — Ты сам ответишь на этот вопрос... Рохан вполголоса усмехнулся и уже не старался выглядеть наивным ребнком. Наклонившись ближе, он вновь отодвинул локоны Какёина и поцеловал оба шрама на веках любовника. «Любовник... Мой...» — едва не пело тело Кишибе. — Будь со мной нежен, Нориаки!.. Когда вошёл первый палец, Рохан уже начал жалеть, что так долго дразнил Какёина. Губы Нориаки покусывали кожу на его шее, отчего Кишибе до крови прикусывал губы, надеясь не скулить слишком громко (не хватало ещё завтра встретиться с многозначительными лицами соседей Хигашиката). Однако Какёин был куда хитрее: свободной рукой он, едва касаясь пальцами, провёл линию вдоль позвоночника Рохана. — Чёрт возьми, Какёин!.. — Хорошо? — Мстишь мне? — Будем считать, что да, — усмехнулся Нориаки, добавляя второй палец. Рохану становилось совсем невыносимо думать, когда в него вошёл третий палец. Он чувствовал себя противоречиво, будто эта игра превратилась в нечто постыдное. Нависая над Какёином, Кишибе был далеко не в лидирующем положении. Он тяжело дышал, стонал, сам двигался навстречу пальцам Нориаки. «Я сейчас с ума сойду!..» — хотел выпалить Рохан, но побоялся, что начнёт реветь от приближающегося оргазма. Ему было бы и не стыдно за это, если бы не проклятое желание кончить вместе с Нориаки... Когда Нориаки вытащил пальцы, Рохан практически лежал на его груди с застывшими от слёз глазами. Его член жутко ныл, требуя желаемой разрядки. Какёин приподнялся на локте и опёрся на спинку дивана. Кишибе от его груди и постарался найти хоть сколько-нибудь удобную позу. Член Нориаки упирался меж его ягодиц, Рохан лишь сейчас начал понимать, насколько сильно хочет, чтобы Какёин наконец вошёл в него. Когда это случилось, Кишибе не мог описать словами всю боль. Он и не мог подумать, что даже после, казалось бы, нужных для такого секса действий всё равно ему будет так тяжело. Какёин лишь смог вставить головку члена, но Рохан упрямился, сжимая его. Нориаки не знал, какие слова подобрать, чтобы тот расслабился и перестал делать ему так больно. Решение пришло неожиданно, словно подсказанное свыше. Положив руку на шею Рохана, он начал массировать большим пальцем сонную артерию. Дыхание Кишибе становилось ровным, а тело расслаблялось, чувствуя приятную грубую нежность. Какёин продвинулся дальше, и уже половина ствола была внутри Рохана. Голова Кишибе кружилась сильнее. Он практически не замечал, как сам же продолжает всё глубже впускать в себя Нориаки. «Хочу я тебя или уже люблю? Чёрт, что я вообще сейчас чувствую?..» — Всё нормально? Рохан лишь кивнул и опустил руки на грудь Нориаки. Постепенно Какёин начал двигаться. Кишибе всё ещё было больно, но почему-то боль его не раздражала, а лишь сильнее сводила с ума. Ему хотелось расцарапать или укусить Нориаки, лишь бы он не смел прекращать это. Вся гамма эмоций, что расплывалась в нём была куда ярче, чем от рисования маслом какого-то городского пейзажа. С каждой минутой Какёин уверенней входил в Рохана. Стоны Кишибе, ответное движение бёдер — он и не знал, что едва ли с незнакомым человеком можно испытать такое. Нориаки чувствовал, что для своего первого раза Рохан начал уставать. Положив руки на его талию, он начал помогать Кишибе подниматься и опускаться вдоль ствола. Единственным искренним желанием Какёина было доставить ему максимальное удовольствие от такого опыта. — Видел бы ты, Рохан, насколько сейчас сексуально выглядишь... — Ты что делаешь?! Но Кишибе было поздно что-либо предпринимать. Нориаки прижал его ближе к груди и максимально ускорился. Зажмурив глаза, он вслушивался в крики Рохана, которые уже начали переходить в слёзы, что тот так долго удерживал в себе. Под шумные всхлипы его тело задрожало, выпуская семя на грудь Какёина. Кишибе вновь сжал Нориаки в себе, отчего тот так же не выдержал и почувствовал нахлынувший оргазм.***
Когда Рохан проснулся, он всё ещё лежал на груди Какёина. Липкое тело напомнило ему о произошедшем: «Да, это действительно случилось». Кишибе чувствовал, как всего его жутко ломит, но всё-таки попытался присесть. Какёин продолжал спать. Казалось, что он устал не меньше. Его мирное лицо казалось спокойным и расслабленным... Подавив в себе желание прикоснуться к нему, Рохан нашёл рядом с диваном свою сумку, где лежала папка с чистыми листами. Решив не тратить время на заточку карандаша, он принялся делать набросок. Его рука ныла, но Кишибе не хотел отвлекаться от процесса. Скулы, подбородок, глаза, губы, шрамы... Ему хотелось запечатлеть лицо Какёин вплоть до мельчайших деталей, если тот решит, что они... Нет, об этом Рохан не собирался сейчас думать. Продолжал он до тех пор, пока чужая рука не коснулась его бедра. Отодвинув лист с рисунком, Кишибе увидел улыбающееся лицо Нориаки. — И давно ты не спишь? — Хотел полюбоваться тобой за работой в этот раз. — И как? — немного взволнованно спросил Рохан. — Ты вообще не заметил, как улыбаешься, да? — Я улыбаюсь? — Даже глазами, Рохан! — Значит, я не настолько безнадёжен? Какёин взял руку Кишибе, в которой находился карандаш. Приподнявшись, он поцеловал её и прижал к своему лицу. — Ты самый талантливый человек из всех, что я встречал, Рохан!..