Обыкновенное чудо

***       Самолет отрывается от земли, давая возможность хоть как-то упорядочить мысли, привести себя в чувство, оглядеться вокруг и понять, что мир останется прежним, а ты – переменился, потому что теперь не один… И голос ее, что слышал перед посадкой, еще звучит в голове, отдаваясь болью в сердце… Что-то случилось… что-то стряслось…       Наш небольшой демарш, конечно, замечен, но – оставлен без внимания… может быть, потому что мы никак не можем перестать улыбаться, хотя и очень стараемся сделать вид, что ровным счетом ничего не происходит. По большому счету до нас уже никому нет дела, съемочная группа занята сборами, актеры тоже на чемоданах – тех, кого еще не отпустили, режиссер и оператор сводят сцены, чтобы в случае чего успеть доснять, потому что вернуться сюда уже будет нельзя. Меня всегда в конце съемок не оставляет чувство возникшей вдруг пустоты там, где только что все кипело. И, кажется, могу уже уехать – Джулиан пока что молчит на этот счет, но у Анны еще есть незавершенные сцены и я просто не хочу оставлять ее здесь. - Сколько еще? –закинув руки за голову, лежу поперек кровати в ее номере, пока Анна переодевается, - Уже бы сдала номер и переехала ко мне, все равно большая часть твоих вещей там. - Это ни к чему… - остановившись в дверях, она складывает то ли свитер, то ли свингер – никогда не мог понять разницу, - ты ведь не сегодня-завтра тоже уезжаешь… У нас еще одна сцена на завтра, что-то там не так с концовкой, Джулиан хочет переснять, пока все кругом еще не распустилось. - Я не уеду без тебя, - гляжу в потолок, - время еще есть… - Анна садится рядом, - Немного… Джим, у меня вряд ли получится задержаться в Лондоне даже на день-два. - Ничего… - преодолев слабое сопротивление, притягиваю на себя, - это – ничего… Ты еще приедешь на озвучку и вот тогда я повезу тебя в Глазго… - Если сам будешь в это время не занят на съемках, - разумно напоминает она, - и давай не будем загадывать наперед… - Кто из нас двоих предпочитает все планировать? – пытаюсь возмутиться, но Анна, ладошкой закрыв мне глаза, прерывает, - Не тот случай… с планами тут будет непросто. Молчу, наблюдая за тем, как она поднимается и заправив волосы за уши – значит, нервничает, улыбается мне очень старательно. Сажусь следом, успевая перехватить ее запястье – браслет отзывается тихим звоном, - В таком настроении ты никуда не пойдешь… Мы – счастливые и у нас все хорошо… и будет еще лучше! - Конечно, - отзывается она, - особенно, если ты меня отпустишь, и мы доберемся до того паба, куда ты еще утром обещал меня сводить. - Хочешь снова обыграть меня в дартс? – намеренно съезжаю с опасной темы, стараясь не обращать внимания на повисший в воздухе вопрос. Анна опять улыбается, на этот раз почти по-настоящему, - Так и быть, дам тебе фору… Наша последняя неделя пролетает на вдохе и вот уже везу свою молодую жену в аэропорт. - Все-таки, надо было лететь через Лондон… - повторяюсь – знаю, но скорое расставание неизвестно насколько, пусть и с налаженной видео- и телефонной связью, угнетает, - давай купим тебе другой билет, а этот рейс пусть летит без тебя! - Нельзя, Джим, - терпеливо, тоже уже не в первый раз, отвечает она, - меня же будут из агентства встречать… неудобно, если я окажусь на другом рейсе. - Можно подумать, это ты работаешь на них, а не наоборот, - свернув на автобан, увеличиваю скорость. - В какой-то мере… - не слишком охотно отзывается Анна, вцепляясь в ремень, - они выкупили мой контракт у Диснея… но это совсем скучно рассказывать. Твой рейс..? - Парой часов спустя после твоего, - притормаживаю, давая обогнать себя, кажется, даже экскурсионному автобусу, - и не заговаривай мне зубы, Жак, то есть – они выкупили контракт, ты им должна теперь? - Я же рассказывала тебе, - чинно сложив руки на коленях, она путается в объяснениях, - если попал в индустрию через какую-то студию, то с ними и работаешь. После первого фильма студия заключила со мной контракт на десять лет и отступного там не предусматривалось. Контракт тогда еще с родителями обсуждался, так что у меня и не спрашивали, просто показали, где подписать… - Анна пожимает плечами, - После второго фильма, на который я уже тоже не очень рвалась, но мне напомнили – чем я им обязана, нашлись люди, которые предложили выход… новые работы, взрослый формат ролей… Я согласилась… - И опять подписала там, где тебе галочку поставили, - уже и не спрашиваю, сворачивая к обочине и останавливаясь, - ты понимаешь, что делаешь? - Агентство находит мне интересные проекты, на их взгляд перспективные… - она улыбается, - наш фильм – тоже их предложение… уже за одно это… - Жак… - сжимаю ее пальцы, поднося руку к губам, - давай серьезней… - Нет, - она смотрит своим ясным взглядом, - пожалуйста, Джим, не надо… у меня папа – юрист и все, что ты собираешься сейчас сказать, слышу с детства. Думаешь, я не понимаю, что условия… людоедские? Просто… ничего нельзя сделать сейчас. И не только в неустойке дело… - Анна хмурится, - как бы то ни было, но я – обязана им. К тому же, я до сих пор еще числюсь в нескольких благотворительных фондах от Диснея, с этим мне тоже обещали помочь… - и с преувеличенным энтузиазмом Анна продолжает, - Так что, давай закроем эту неинтересную тему, я не хочу здесь и сейчас… - храбро улыбнувшись, договаривает, - Довези меня, наконец, до аэропорта… скажи, чтобы я – не смела плакать и запихни в самолет! - А если я – не хочу… - глухо отзываюсь я, глядя прямо перед собой, - не хочу отпускать… - Будем делать все через «не хочу», - просто откликается она, заставляя меня на себя посмотреть, - и уповать на современные средства связи. Я позвоню, как доберусь до дома… - Нет, - мучительно вглядываясь, беру ее лицо в ладони, - нет… ты позвонишь, как приземлишься, как разрешат пользоваться мобильником, и позвонишь по видеосвязи… Жак… пожалуйста… - она только кивает часто-часто. - Сейчас возьму себя в руки и … - несколько раз глубоко вздохнув, стараясь скрыть близкие слезы, Анна поворачивает к себе зеркало, - … нет, Джим, до терминала я пойду сама, пожалуйста… Все-все, не буду… - придирчиво рассмотрев себя, поворачивается ко мне, - Ну вот… сейчас ты поцелуешь меня еще разочек, я скажу «До связи» - ведь мы увидимся/услышимся всего через несколько часов, пусть и только виртуально, и ты меня отпустишь… - сделав вид, что не замечает моего молчания, она подставляет мне щечку, но этого слишком мало… всего – мало… и не хватает сил, чтобы разжать руки… Оторвавшись друг от друга, потому что надо все-таки иногда дышать, на долю секунды мы замираем… и Анна, резко развернувшись, выбирается из машины, и не оглядываясь, скрывается в здании терминала аэропорта… Все. Уехала. А ты так и не сказал самого главного… Открыв телефон, набиваю три слова… и, дождавшись подтверждения получения, выдыхаю – все. Теперь – все.       Лондон встречает дождем и туманом, круговертью дел, о которых не помнишь за работой, какими-то обязательствами и встречами… И между всем этим теперь есть Жак… невольно или намеренно – не уверен, то и дело вспоминаю, сравнивая, наше первое расставание и ее письма… мои – реже, почти никогда. Все так и теперь – хвала Скайпу, я могу ее видеть, пусть и по ту сторону экрана, и пока она пересказывает мне свой день – молчу, впитывая ее присутствие рядом... Вот наступает пауза и, всмотревшись, она негромко спрашивает, - Джим… что? - Ничего… - чуть улыбнувшись, подтаскиваю экран поближе, - просто не могу наглядеться, Жак… - Виртуальность сильно переоценивают, - тут же соглашается Анна, - но это все-таки хоть какая-то возможность… - Мне предлагают поработать у вас… - не знаю, радовать ли ее такими новостями, - все еще на стадии концептуальных разработок, кажется, по мотивам какого-то комикса… - Если утвердят – соглашайся… - советует она, - по крайней мере, тебя могут заметить другие режиссеры… - А оно мне надо? – ее реакция меня веселит, - нет, Жак, не надо… остынь, подуй на молоко прежде… Смотри, если фильм будет успешным, ко мне начнут приставать со всякими там бетменами и суперменами… А если – провалится, то даже дорожки ковровые после премьер подметать не позовут. - У тебя – слишком мрачные перспективы на этот счет, - подперев щеку рукой, Анна садится ближе, - ведь может быть и так – фильм провалится, потому что – дурной, а тебя заметит кто-нибудь из великих… не знаю, Сидни Поллак… Ридли Скотт, Оливер Стоун… - Которые, конечно, всей толпой случайно зарулили в кинотеатр с моим, еще даже не снятым фильмом… - под ее укоризненной улыбкой смягчаюсь, - пусть его… Давай, расскажи мне еще о своих планах… - Пока ничего конкретного… - пожимает плечами она, - сценарии есть, читаю, думаю… Жду тебя… Пусть пройдет премьера, а там… посмотрим. - Давай закругляться, Жак, - вижу, как она украдкой смотрит на часы, - а то ты уже совсем спишь… - Нет-нет… - подперев ладошкой щеку, Анна улыбается глазами, - не хочу… еще рано… давай просто посидим… Так или почти так проходят вечера, плавно перетекающие в ночи… но не всегда получается у меня вовремя выйти на связь или у Жак что-нибудь не ладится, тогда опять остаются письма, только теперь в сообщениях в телефоне. И как-то к этой жизни надо привыкать, потому что так все теперь и будет – от работы до премьеры и от случая к случаю. Где-то между меня перехватывает Мари… честно сказать – избегаю этой встречи, как могу, но Британия все-таки остров, а кинематографическая Британия и вовсе одна большая коммуна… неизвестно только, кто кому кем приходится… Пару лет назад на съемках и после, Мари приняла все на свой счет, я – не разубеждал и не форсировал… пожалуй, в надежде на то, что оно все само как-то устроится. Сейчас, когда вернул себе свою Жак, все это кажется пустым и глупым, но похоже, только не Мари. И я не знаю, как закончить то, чего на самом деле нет, по крайней мере – для меня… - Джеймс! –она машет мне рукой едва ли не с другого конца паба, куда по дурости, не иначе, заглядываю по пути... – Ах ты! Не звонишь, не пишешь! Я тут вся в уверенности, что он – работает на благо Короны, а он уже больше недели, как вернулся! – поднявшись, чтобы меня обнять, Мари ждет, пока придвину стул ей и сажусь сам, - Ну, рассказывай – как дела? - Да в общем-то… - скольжу взглядом по сторонам, - ты уже заказала? - Я ела, не волнуйся… - отмахивается она, - вот разве что пинтой еще с тобой побалуюсь, по такому случаю… - кивнув, отхожу к стойке и возвращаюсь с пивом для нее и сигаретами для себя. – Что, даже компанию не поддержишь? - Не сейчас… - достаю зажигалку, - есть еще дела в городе, встречи… - прикурив, продолжаю, рассматривая ее сквозь дым, - Так что… пока ничего не выйдет. - Жаль… - она с деланным безразличием тянет пиво, - так ты не ответил – как съемки? - А что - съемки… - глубоко затягиваюсь, - не мне тебе объяснять… Работа как работа… - Поговаривают, у вас там беспробудно дожди шли… - как о чем-то малозначительном говорит Мари, - в таких условиях работать, конечно… - Да нет, не так уж и беспробудно… - давлю окурок в пепельнице, долго и вдумчиво, - были и просветы… - бросив выразительный взгляд на часы, поднимаюсь, - Мне ужасно неудобно, Мари, но я правда, спешу… встреча, сама понимаешь. - Понимаю… - она вытягивает из моей пачки сигарету и демонстративно ждет, пока я дам ей прикурить, кивает в благодарность, - ничего страшного, увидимся завтра вечерком, да? - Не уверен… - помедлив, качаю головой, - не выйдет, снова дела… - Тогда, может в конце недели… - вбрасывает очередное предположение она, щурясь от дыма. Улыбаюсь как можно шире, - Боюсь так надолго даже загадывать. – Мари кивает, - Ну да… о чем это я… значит, как-нибудь … - Как-нибудь непременно! – про себя выдохнув, соглашаюсь, - Все может случится вот так же вдруг, как сегодня, и сложиться более удачно. - Все может быть… - провожает она меня дежурной улыбкой.       Еще полторы недели спустя меня по всем каналам связи разыскивает помощник Джулиана, уточняя график работы в студии звукозаписи и, как назло, не могу найти Жак, чтобы согласоваться. - Питер, нет! Нет, нет и еще раз – нет! –отодвигаю телефон подальше, пережидая поток красноречия на том конце, - Питер… ради всего святого, прошу – не ставьте меня в ночную сессию. Да… да, понимаю… и все же – это затянется на не одну ночь… нет… просто не могу… - выслушав еще одну порцию уговоров пополам с разумными доводами, киваю, будто на том конце меня могут видеть, - Хорошо… давай так – ни нашим, ни вашим, пусть будет вторая половина дня и весь вечер, что захватим, до ночной смены, идет? Ну и отлично, тогда до завтра. Сбросив вызов, смотрю на часы – уже давно пора бы выйти на связь, даже при той разнице во времени, что у нас есть… а у нее даже телефон отключен… Нет, понимаю, может быть все, что угодно, и может оно быть внезапно, так что не успеваешь предупредить, а потом просто нет возможности… бывает… Но тревога колючим шариком застревает в груди, не давая толком уснуть, где-то около шести сдаюсь и в очередной раз получив в ответ на звонок механическое «вне зоны доступа», сбрасываю пятое или шестое по счету сообщение, которое тоже адресата не находит, и созваниваюсь с помощником режиссера. На студии звукозаписи, с которой сотрудничает наша съемочная группа, в такой ранний час не слишком оживленно. В холле меня встречает одна из ассистенток и безостановочно говоря о том, ей повезло работать с нами над фильмом, препровождает в рабочую студию. Джулиан приветливо машет из темноты, на всякий случай призывая к молчанию, кивнув, пробираюсь к нему, стараясь не производить лишнего шума. Взглянув за стекло, выдыхаю про себя – Жак… По-видимому, ангажировали ее в срочном порядке как раз по следам моего отказа работать ночью – чудненько. И с рейса сразу, так сказать, на банкет. - Как все выходит? – склонившись к Джулиану, киваю на мелькающие на экране кадры фильма – Анна пишет сцену разговора с мистером Уизли в саду. Тот улыбается в полутьме, - Знаешь, даже лучше, чем рассчитывал… пока монтировали… - он как-то задумчиво умолкает, с мечтательным видом глядя на мою Жак, - … в общем, мою концепцию вы уловили и воплотили, а уж поймет ли и примет ли зритель… - Все будет просто замечательно! – у меня отлегло от сердца, хотя все еще очень хочу пожурить мою молодую жену, - Начнем работать? - Подожди пока… - Джулиан смотрит на часы, - ты завтракал? - Перехватил что-то перед выходом, - киваю, Джулиан поднимается, - Значит, и на тебя закажем. Сейчас Анна закончит, перекусим и приступим… Наблюдаю за ней сквозь стекло, зная, что пока здесь не включат свет, она меня не видит, но что-то отзывается в груди щемящим чувством и Анна переводит глаза с экрана перед собой, глядя точно на меня… мы оба ловим этот момент – телепатия, в которую никогда не верил. Она беспокойно вздыхает, пока наконец не решается, - Извините, может быть прервемся ненадолго? - Звукорежиссеру только волю дай, он нас всех в студии навсегда запрет, - подмигнув мне, Джулиан быстро включается в процесс вызволения Анны из «аквариума», мне первому достается ее сияющий взгляд из-под ресниц и чуточку виноватая улыбка. Кругом люди и совсем не до разговоров по душам, я лишь чуть киваю в ответ, следуя за ней взглядом – вот добралась до сумки, которую оставила тут сразу по приезду… достает телефон… ах, он выключен, вот досада! … Включает... и – посыпались пропущенные вызовы и сообщения… и все – от меня… Тихо ахнув, прижимает пальцы к губам, вчитываясь… я помню каждое слово, каждую букву… Анна находит меня глазами, быстро набивает сообщение, мой телефон на беззвучном… «Прости-прости-прости… миллион раз! Выключила телефон перед взлетом, потом все так закрутилось… Я думала сделать тебе сюрприз…» «Сюрприз получился… Меньше, чем сотней поцелуев теперь не отделаешься…» «Кредит предусмотрен?» «С грабительскими процентами» «Согласна на все» Оторвавшись от телефонов, снова играем в переглядки через всю комнату, где уже накрывают на скорую руку заказанный завтрак для группы, и звукорежиссер пристраивается возле меня в явном намерении при первой же возможности засунуть в «аквариум». - Джеймс, давайте начнем со сцены вашего приезда в деревню, для разгона так сказать… а там – посмотрим, какой возьмем темп. Киваю, торопливо заглатывая кофе и бутерброды, в ближайшие несколько часов поесть точно не удастся. Связки начинают бастовать сразу после полудня, а еще пару часов спустя голос меняется в уже слышаемом диапазоне, и операторы на пульте дают отмашку-стоп. - На сегодня закончили, - оторвавшись от компьютера, где отсматривают вместе со звукорежиссером уже готовые материалы, Джулиан со вкусом потягивается, - черт, всю задницу отсидел… О, Анна… прошу прощения. - Не за что, - допивая очередной по счету стаканчик плохого кофе, она выходит в круг света, - сидячая работа не для нас, но приходится и ею заниматься. Я сегодня еще буду нужна? - Ты нам всегда нужна, - Джулиан изображает полупоклон, взглядом прося меня о поддержке, - так ведь, Джеймс? – пока выбираю в каком ключе ответить, Анна меня опережает, - В мире призрачных кулис, где живет искусство, кто же просит у актрис искреннего чувства… - одарив нас обоих сияющей улыбкой, она выходит за дверь. - И что за девушка! – с вполне искренним восхищением слышу негромкое ей вслед и тут же, - Так, друзья, давайте соберемся и… - обернувшись ко мне, Джулиан произносит вполголоса, - Ты еще здесь? Давай уже… завтра к вечеру, не опаздывать…       От студии за углом находится кафе и в нем – Жак. Сажусь за столик рядом и, наконец, рассматриваю свою молодую жену… - Ну… здравствуй, моя королева!– она расцветает улыбкой и, склонив голову, быстро спрашивает, - Будешь сильно ругаться? – тяжко вздохнув, беру ее за руку, - Идем домой… Пока поднимаемся на лифте, пытаюсь сообразить – в каком состоянии оставил квартиру, Анна тихонько вздыхает, - Видел бы ты тот бардак, что творится у меня… - рассмеявшись, прижимаю ее к себе, - Каких богов вперед благодарить, что мне тебя такую подарили… - Не так уж все и страшно, как ты себе напридумывал, - она осматривается уже с порога, - обычная мужская берлога… - Приходилось там бывать? – нахожу ее в зеркале, она отвечает прямым взглядом, - Нет, ну что ты… просто, мне кажется, что изнутри оно должно выглядеть как-то так… - это в моей Жак временами меня выбивает из колеи – совершенная открытость, незащищенность... отрывисто спрашиваю, –А где твои вещи? - В гостинице, скорее всего… - в ответ на мой взгляд, она только пожимает плечами, - меня забрали из аэропорта и отвезли на студию, думаю, шофер завез вещи туда, где мне забронировали номер. - И это..? – спохватившись, она возвращается к сумке, что оставила в прихожей, итогом поисков становится полное вытряхивание содержимого на диван, откуда она с победным видом выуживает листок, - Знала ведь, что мне это куда-то записали. - Позвони, пусть отправят с курьером, - видя ее желание возразить, прижимаю палец к губам, - не надо… Ты не будешь жить в отеле, точка. Да, и вот еще… - порывшись в деревянной шкатулке на столе, достаю второй комплект ключей от дома, - когда бы ты ни приехала, у тебя здесь есть дом. Убирают квартиру раз в неделю, кажется, у них там свой график и свои ключи… - Я спрошу, можно… - обретя дар речи, Анна говорит медленно, подбирая слова, - ты наверняка обидишься… и все-таки… - она смотрит на ключи в своей руке, и я прекрасно понимаю – что она хочет знать. Присев перед ней, накрываю ее ладонь с ключами своей, - Других комплектов нет… клиринговая компания не в счет, у них так в договоре прописано… - Джим, я… - страшно смущаясь самой себя, она торопится объяснить, - … понимаю, что не за монаха вышла замуж… прошлая жизнь – ее не перечеркнуть и оттуда нет-нет, да и вылезет что-то или кто-то… - выдохнув, Анна заканчивает, - Просто хочу быть хоть чуть-чуть готовой… - Эй, посмотри на меня… Я не монах, это точно… и не солдат, хотя мог бы им быть… - тронув за подбородок, заставляю поднять на себя глаза, - Моей королеве в нашем замке не угрожают неурочные визиты… мы поднимем мост и опустим решетки… и разгоним призраков по углам… - она обнимает меня, пряча лицо, утыкается мне в плечо. Веду рукой по-сквозь ее волосы, - К слову о призраках, мне самому стоит запастись святой водой? – она отрицательно качает головой, отзываясь невнятно, - Бесплотная тень принца Гарри… - отодвинув ее, рассматриваю с вполне уместным удивлением, - Что? Да-да, ваш этот младший наследник… мы как-то столкнулись по благотворительной линии… он чего-то хотел от меня… я поняла не очень отчетливо – чего именно… - рассмеявшись, вновь прижимаю ее к себе. Курьер, посланный отелем, звонит снизу, отправляя ее чемодан в лифте, и пока Анна разбирается с вещами и переодевается, соображаю – что у нас есть из еды. - Тебе помочь? –в нерешительности остановившись рядом, спрашивает она, покосившись на нее – такую всю домашнюю, с улыбкой киваю, - На стол накрой, тарелки – там, ложки, вилки… - … найду, - она уже достает тарелки из буфета, - ведь не так уж много вариантов… - выложив все на стол, Анна озадачивается, - Вино? - На твой вкус… - ставлю чайник и, убавив под булькающей сковородкой огонь, присаживаюсь перед своим «погребком», - белое или красное? - Честно говоря, совсем в этом не разбираюсь, - она садится рядом, - под мясо положено красное, нет? Но у нас намечается паста, я права? - Дегустатор запахов из тебя замечательный, Жак… - легко щелкнув ее по носу, достаю одну из бутылок, - остановимся на нем, приятный и ни к чему не обязывающий вкус. - Просто я голодная… - вдогонку мне отвечает она, кроша украдкой кусочек хлеба, - а тут еще и всякие вкусные запахи… - Вывод – будем кормить! – подхватив ее на руки, сажусь на ее место, - Потерпите еще совсем немного, ма’леди, вину нужно подышать, а соусу – настояться… - А нам – заняться… - не договорив, Анна накрывает мои губы своими, напрочь сбивая ориентиры… а оторвавшись от нее, чуть севшим голосом уточняю, - Питаться одной любовью – вряд ли лучшая из идей, хоть и прекрасная в своем исполнении. - Нет, таланты шеф-повара просто необходимо оценить, - Жак позволяет мне себя отпустить, передавая мне тарелки и подставляя бокалы. Съев пару вилок, она вздыхает, - До чего вкусно! - Ты просто голодная… - повторяю ее же слова, - хотя стоит заметить, что соус в этот раз получился отменным. - А бывает иначе? - По-разному… - киваю с добродушной снисходительностью к самому себе, - сегодня посетило вдохновение, ведь мне было для кого готовить… Медленно допиваю вино, дожидаясь, пока Анна закончит, - Не смотри на меня… так, - приподнимаю брови, - А как мне на тебя смотреть? - Джим… - Я за него… - Анна греет бокал в руках, накрываю ее ладони, - Жак, что? - Я рассказала родителям… - поднимает на меня глаза, словно извиняясь, - папа сказал, что мы – авантюристы. А мама… - Что сказала мама? – вынув бокал из ее рук, оставляю его на столе и придвигаю стул вместе с ней вплотную, Анна слегка теряет нить разговора, следя глазами за моей рукой, что легко касается ее щеки, играет с волосами… - Мама… - судорожно выдохнув, она непроизвольно облизывает губы, - мама очень хочет с тобой увидится… А еще дала мне кое-что, для тебя… - выпутавшись из моих рук, она уходит в комнату, вернувшись, ставит на стол между нами коробочку, - Вот, бабушкино, вернее, его носят мужчины. И это совсем не значит, что ты тоже должен… - запутавшись, она начинает с другого конца, -В Шотландии после свадьбы невеста дарит жениху кольцо-печатку… - устроившись с ногами на том же стуле, Анна торопится объяснить, - я почитала в интернете, может это и не так… - Так… - чувствую глупейшую улыбку на лице – счастлив, - одна из множества традиций… - Хорошо… тогда, можно я… - открыв коробочку, достает кольцо, кажется, под платину с глазировкой и немного неловко протягивает его мне. - Зачем надевают кольцо золотое, когда обручаются двое? – чуть-чуть помогаю ей и Жак тут же откликается, - Владеет любовь электрической силой, а золото – проводник… Вино в бокалах давно кончилось, беззвучным ночником работает на стене телевизор, Анна сидит на кровати, я лежу поперек, пристроив голову у нее на коленях. - Хочешь чаю? Где-то там в недрах холодильника еще остался пудинг… кажется. - Ты еще и сладости умеешь готовить? – искренне восхищается она. - Пудинги и что-то простое из тортов, без излишеств, - киваю, объясняя, - бабушка научила, когда еще была… Она и дед… больше у меня никого не было. Родители разошлись, когда был маленьким – отец от нас ушел. А мама… она всегда болела… мне было семь, когда ее не стало. - А отец? – Анна запутывается в моих волосах в незаметной для самой себя ласки, - Ты его больше не видел, он жив? - Не знаю и четно говоря – мне все равно… - сажусь, разворачиваясь к ней, - даже если бы вдруг объявился бы на пороге… его нет. - Ты не один, Джим, - моя Жак обнимает меня, - у тебя есть я… я с тобой!       Утро выдается пасмурным и мне стоит больших усилий добудиться мою молодую жену, - Жак… - Да-да, уже встаю… - с еще закрытыми глазами отзывается она, я смеюсь, - Это совсем необязательно… - Нет? – уютно завернувшись в одеяло, что почти отобрала у меня, Анна смотрит, пристроив ладонь под щеку, - Хорошо… мы с тобой не жаворонки… - Только по необходимости, - подтянув подушку повыше, устраиваюсь удобнее, чтобы ее видеть, - запись у нас сегодня после обеда, ближе к вечеру… - И у нас есть планы на первую половину дня? - У нас был план на первую половину дня, - выразительно киваю в сторону мокрого от дождя и ветра окна, Анна непроизвольно ёжится под одеялом, - таскать тебя под дождем по городу не вижу смысла… - Тогда… - она подвигается ближе, устраиваясь у меня под рукой, - может, просто останемся дома до тех пор, пока не нужно будет ехать на студию? - Хороший план… Завтракаем в молчаливом согласии тем, что нашлось в шкафах и холодильнике, сегодня чай для разнообразия, утренние газеты поделены на двоих. Листая свою часть, не свожу с нее глаз, стараясь делать это как можно незаметнее… на ее лице – полуулыбка, значит все-таки заметила… - А когда у тебя съемки, Джим? – отложив газетную страницу в сторону, Аннасмотрит на меня, подперев щеку рукой. - Скоро, Жак, - сажусь напротив, - где-то через месяц… - С английской розой… - Не повторяй вслед за желтой прессой, - я морщусь, - какая из нее роза… - А кто она тогда? - Папина дочь, подозреваю… - А папа у нее..? - Волшебник! –выходит откровенно искренне, - Мне довелось с ним работать несколько лет назад… просто сказка! - Тогда ради тебя же стоит понадеяться, что дочь пошла в отца… Ее хвалят, вообще-то… - притянув ее за шею, сталкиваюсь лбами, - Я не хочу говорить о Кирен, мне все равно – насколько одаренной ее считают, поработаем – посмотрим. - А в работе со мной ты тоже сомневался? – ловлю ее быстрый взгляд. - Нет… я ведь давно тебя знаю… к тому же, я видел твои пробы…- пожимаю плечами в ответ на ее удивление, - Попросил Джулиана, он мне их показал. - Я ужасно нервничала… - Жак улыбается, - наверное, даже не потому что боялась не получить эту роль, которую очень хотела получить… - А отчего тогда? –на секунду задумавшись, моя жена широко улыбается, - На том конце радуги был ты… - Так я – тот самый горшочек с золотом! – Анна смеется, - Ты – вересковый мед. День катится по накатанной и, кажется, так было всегда – мы говорим и не можем наговориться, обо всем и ни о чем конкретном, пока заняты каждый своим делом, перемещаясь из комнаты в комнату… и так будет всегда – она, я, наш дом, разговоры о работе, творческие и не очень споры… наша жизнь. - Жак, собирайся! – захлопываю крышку ноута, разворачиваясь вместе с креслом, - слышишь, пора! - Уже? – она стоит на пороге, - Мы ведь, кажется, должны быть на студии к вечеру. - Так к вечеру и будем, - со вкусом потянувшись, встаю, - в пабе поедим где-нибудь по дороге, а то потом все будет закрыто и съедено. - Фантастика! – смеется она, сворачивая в спальню. Наблюдаю за тем, как она переодевается, не скрывая откровенного удовольствия от этого процесса, что похоже, получаем оба, потому что то и дело ловлю ее манящий взгляд в зеркале. - Не хочу больше тебя отпускать… - натянув свитер, Анна останавливается прямо передо мной, обняв, прячусь в ней от грядущих невзгод… она молчит, с ласковой нежностью перебирая мои волосы… - Не хочу – по ту сторону экрана и океана. - Привычка свыше нам дана… - взяв мое лицо в ладони, поднимает, вглядываясь, - Джим, все устроится… так или иначе. - Да-да… - перехватив, зарываюсь лицом в ее ладони, - и – жизнь найдет выход… Знаю! И не хочу! – поднявшись, беру ее за плечи, - Все… вернусь со съемок, будем что-то решать. - Что решать? - Как жить дальше…       Если бы знать, что там – впереди… жить, наверное, было бы проще… и легче… и веселее…И случившееся вдруг – показалось бы досадным недоразумением, а не катастрофой, с последствиями которой теперь надо как-то жить… Если бы знать.       Моя не совсем ожиданная двухдневная поездка в Лондон на озвучку оборачивается почти двумя неделями, большая часть из которых пролетает в Шотландии. - Ты сказал – заедем в паб по дороге, - повернувшись, чтобы удобнее было говорить с его профилем, позволяю себе убрать волосы у него со лба, - но из города мы, похоже, уже выехали… Джим? - Так и есть, Жак, - тряхнув головой, отчего пряди падают снова на лоб, откликается он, - я ведь не говорил, что паб – лондонский. - Если с географической точки зрения это заведение находится в Шотландии, то мы точно не успеем на студию вовремя. - Успеем… - Джим сворачивает на грунтовую дорогу, - тем более, что мы уже приехали. Люблю это место, особенно, весной. Паб, стоящий на одном из шлюзов Темзы, действительно производит чарующее впечатление –причал для лодок, ивы над берегом, домик смотрителя и шлюз, а над ним и само заведение. Выбираю столик у окна над самыми воротами, пока Джим договаривается с хозяином. Кто-то машет ему с другого края стойки, и он отвечает, не слишком охотно, как мне кажется. Перебросившись парой слов, Джим отходит, находя меня глазами… - Замечательное место выбрала… - он прав, столик в небольшой нише навроде эркера в дальнем конце зала, - сейчас все принесут. - Джим, мы прячемся? – катаю шарик из салфетки по столу. - От кого? – не сразу понимает он, - Нет, с чего ты так решила? - Этот паб… он достаточно далеко от города, чтобы быть местом постоянных встреч, и достаточно близко, чтобы это не казалось слишком уж нарочитым… нет? - Что делать с умною женой… - подперев щеку рукой, Джим улыбается, - придется привыкать… Нет, Жак, я действительно люблю это место и хотел показать его тебе. И я при случае представлю тебя всем близким… штука в том, что у меня их вряд ли много. А это… честно говоря, я и имя-то его не помню, мы пересекались где-то по работе… сама знаешь, такие типы трутся на съемках и рядом с ними постоянно. - Слишком многословно для простого «нет», Джим… - поднимаю на него глаза, - я знаю, наша ситуация – неординарная и все просто – не может быть… - Жак, послушай, - внезапно он становится серьезным, - Мы поженились. Неважно, как и где – ты моя жена. Точка. И касается это только нас двоих, мир тут ни при чем. Но и отрицать очевидного я не буду, если вдруг… Да, я женат. И счастлив… - переждав официанта, который как раз приносит сделанный им заказ, Джим меняет тон, - А теперь давай поедим и поедем… потому что после записи я собираюсь опять забрать тебя себе… - Я стольких бедствий жду, Тристан, что наименьшим будет плаха… - я отзываюсь цитатой ему в тон, - боюсь… за тебя особенно. - У нас все будет – хорошо, Жак… - Так не бывает… - Бывает… в жизни все бывает… Свою часть озвучки заканчиваю почти за полночь, выползая из студии на автопилоте, в операторской – полутьма, только дежурный звукорежиссер за пультом, да мой Джим о чем-то мирно переговариваются с Джулианом,сидя в креслах неподалеку от входа.Кивнув, Джим перебрасывается еще парой слов и подходит ко мне, стараясь скрыть собственную утомленность. С беспокойством оглядываю его, - Ты давно закончил? - Час-полтора назад… - отзывается он, легко привлекая меня к себе, - все равно формат премьеры надо было с Джулианом обсудить. - А мне пришлось перезаписывать вчерашний фрагмент, - сама не замечаю, как жалуюсь, - представляешь, перестала попадать в губы… - пользуюсь возможностью, прислоняясь к нему, - Устала… поедем домой, а? - Только туда… - отзывается он, заводя машину, - слишком поздно, чтобы что-то придумывать, а увезу тебя я только завтра и во вполне урочное время. - И куда мы поедем? - Тебе непременно понравится… - он сверкает в меня улыбкой, - я же обещал… - В Глазго? Туда, где ты вырос? – Джим кивает, - Там земля и дом, моя королева увидит – чем владеет. Едва добравшись до дома, падаю на диван, он опирается на спинку позади меня, - Чай на скорую руку или сразу спать? - Ты хочешь есть? – запрокидываю голову, чтобы его видеть, - Могу попробовать что-нибудь приготовить… что-то простое… - С удовольствием приму участие в этом эксперименте! – с пугающим меня воодушевлением подхватывает Джим. - Только не жди от меня таких же чудес, на которые способен сам, - на всякий случай предупреждаю, - чудом будет, если я все не испорчу… Что у меня получается, действительно, хорошо – поднимать трубку и заказывать по прейскуранту. - Не наговаривай на себя, - обойдя диван, Джим берет меня за руку, заставляя подняться, - идем, устроим мастер-класс. Яйца, хлеб, молоко, сковородка уже на плите, масло… обозреваю все это с суеверным ужасом, - Под «что-то простое» я имела ввиду тосты или яичницу… - произношу как можно более жалобным тоном. Джим смеется, - Гренки – те же тосты, только вкуснее… и все очень просто… - разбив яйцо в миску, он наливает туда же немного молока, берет мою руку, вложив в нее ложку, накрывает своей и вместе со мной начинает двигать рукой, перемешивая и взбивая одновременно. Я же понимаю, что совершенно перестаю замечать последовательность действий и детали, и все потому что – другой рукой Джим придерживает миску, а для этого ему нужно меня обнять и быть очень близко… очень-очень близко… - Миксером было бы быстрее, наверное… - лепечу первое, что приходит в звенящую пустоту в голове. - Определенно, - не прерываясь, немедленно откликается он, - но… миксер – так прозаично! – так и не отпустив мою руку, Джим завладевает и другой, по-прежнему стоя позади, - Теперь мы берем кусочек хлеба… - комментируя свои действия и управляя мной, окунает хлеб в миску, - нужно чтобы как следует промокло… - тихо фыркаю, его дыхание щекочет мне затылок, - и – на сковородку. Повернув голову, ловлю его откровенный взгляд, непроизвольно облизываю губы, - Можно, сама попробую? Ты только не уходи… - Когда перевернем, можно будет посыпать тертым сыром… - продолжает кулинарный ликбез среди меня Джим, стоя рядом, - Не смотри так, Жак, это всего лишь лопатка… вот так… - снова на мне продемонстрировав технику процесса, подхватывает с плиты чайник, - Как раз закипит… Поздний ужин или, скорее, очень ранний завтрак проходит в дружном согласии, - Ты прав, гренки гораздо вкуснее… - перехватив последний, разрезаю неровно, утягивая себе большую половину, - После работы всегда зверский аппетит, - Джим подвигает в мою сторону тарелку с остатками, - Ешь. Помедлив для приличия, съедаю все до крошки, собирая масло и сыр с тарелки, - Откормишь меня и стану вылитой итальянской женой. - Люблю все итальянское… - тут же отзывается Джим. Отвечаю ему теплой улыбкой, легко коснувшись ладонью щеки, он ловит пальцы, прижимаясь к ним в ответной ласке. Поднявшись следом, забирает у меня из рук посуду, что успела собрать со стола, - Оставь, когда проснемся – уберем… Темноту комнаты не разгоняет лунный свет, настойчиво скользящий по стене в нашем направлении, смотрю на этот неровный квадрат и как-то зябко и неуютно делается на душе… Джим обнимает, прижимая к себе, - Вот опять окно, где опять не спят, может – пьют вино, может – так сидят, или просто рук не разнимут двое…- касается губами виска едва ощутимым поцелуем, - … и в моем дому завелось такое…       Проснувшись, смотрю на время в телефоне, с трудом веря собственным глазам, - Боже мой! Первый час! Бессовестно проспали! - Могла бы воскликнуть ты, - зевая и подтянув подушку под спину, Джим вставляет купюры «от автора», - если бы нам было куда опаздывать. А так… - поднырнув под его руку, устраиваюсь у него под боком с явным намереньем еще немного вздремнуть, - Эй-эй, Жак, ну-ка – не спать! - Но ты же сказал, что нам – все равно, когда вставать… у меня – предложение по этому поводу… - Не вылезать из койки вообще? – ловит он на лету, - И я бы его поддержал всем, чем могу, но будет жаль, если билеты пропадут… - Билеты? – запрокинув голову, смотрю на него, - куда, на что? - На поезд, полагаю… - Джим задумчиво-весел, - самолетом было бы быстрее, конечно, но разница в часах, в общем-то, что не так критично. - Да о чем ты? – не выдерживаю я. - Глазго… Жак, ты забыла? - Нет… думала, ты не всерьез… - сажусь, чем он и пользуется, - тогда и правда нужно вставать. - Поезд отходит где-то в четыре, к вечеру будем на месте… - упустив меня из рук, Джим следует за мной взглядом, - и может, задержимся там на несколько дней, нет возражений? - Никаких, - выглядываю из душа, - может, встанешь ради разнообразия? - Зачем, - закинув руки за голову, он явно наслаждается, - отсюда прекрасный вид… - Ну… раз ты не желаешь составить мне тут компанию… - оставляю ему полминутки на раздумья, делая вид, что закрываю дверь, - постараюсь на тратить всю горячую воду. - У нас тут нет лимита, - слышу рядом секунду спустя, - можно не экономить… На вокзале мы появляемся почти впритык к отправлению, на перроне задерганный проводник провожает нас к одному из вагонов, - Добро пожаловать на Шотландский экспресс. - Как ты узнал? –поворачиваюсь к нему, - Как ты узнал, что я так давно этого хотела? – имею ввиду поезд, вернее вагон, что стилизован под классические вагоны первого класса с персональным входом в каждое купе. - Честно? – Джим открывает дверь, пропуская меня вперед, - Сам этим грешен, а ни на одних съемках так и не получилось в таком прокатиться… - И здесь будем только мы? – с удовольствием устраиваюсь у окна. Джим, сев напротив, соглашается, - Так и задумывалось. Плавно и медленно поезд трогается, и первые мгновения кажется, что это не мы двигаемся, а все, что окружает нас – уплывает назад. Но вот экспресс набирает ход и уже сложно следить за пейзажем… несколько часов пролетают незаметно, как это часто бывает в дороге, Джим поднимается, бросив быстрый взгляд на часы, - Почти приехали… - До Глазго еще минут сорок? – взглядываю в окно, где в постепенно-замедляющемся пейзаже проявляются очертания близкой уже небольшой станции. - Выйдем здесь, - натянув куртку, Джим помогает одеться мне, - так ближе, чем ехать из Глазго назад. - Жаль, что надо отсюда уходить… - с сожалением оглядываюсь кругом, - легко представить себе, что там, снаружи – прошлый век и… - Снаружи и так – прошлый век, - смеется он, дожидаясь полной остановки поезда, - а то и позапрошлый… Небольшая станция окружена горами, дорога от нее ведет прямиком к деревне, но мы сворачиваем в, на мой взгляд, непролазные заросли невысокого кустарника, сквозь который Джим уверенно тянет меня за собой. - А что там, за кустами, - вцепившись в его руку, предполагаю, - канатная дорога, подвесной мост, водопад? - Его бы ты уже слышала… - отзывается Джим, - Жак, осторожнее на камнях, не поскользнись. - Сам завел меня в горы… - тихонько бурчу под нос, следуя за ним, он смеется, - Ничего, скоро придем… Плоская равнина возникает неожиданно, стоит только выйти из-за поворота, небольшая и словно нависающая над деревней, что мы миновали, или похожей на нее. А в другом конце ее, прямо под скалой, как продолжение ее, тулится дом. Ничего не объясняя, Джим открывает дверь, первым входя внутрь… с любопытством оглядываюсь – двухэтажный, использующий скалу, как одну из стен, из камня и дерева дом больше всего напоминает что-то основательное, для зимних бурь и непогоды, чем легкий летний домик. - Здесь вполне можно жить… - произношу вслух то, о чем думаю, смешиваясь под его насмешливым взглядом, - то есть… я хотела сказать, что здесь все так… - На века? – подсказывает он, возясь с большим очагом по центру, - Так оно и есть, в общем-то. Это все, что осталось от земли клана… той его части, о которой знаю я. - Был огромный и мрачный замок, наверное, где-то на склонах этих неприступных гор, - подхватываю, перебираясь туда, что напоминает кухню, - а это был флигель стража на воротах… - Может быть, во времена войн Роз так оно и было, - занявшийся огонь сразу делает обстановку чуть более жилой, хотя по-прежнему не тянет снять даже куртку, - когда рос я, этот дом и земля вокруг были частью поместья, как и деревни внизу, последний ленд-лорд отписал их деду, тот служил у него долгие годы егерем… - присев передо мной, Джим смотрит пристально, - Все что я могу предложить, моя королева… - Этого более чем достаточно! – обнимаю его, шепча, - Королева в восхищении! - В таком случае, - поднявшись, он тянет меня за собой, - пойдем, приготовим что-нибудь, у меня нагуливается зверский аппетит, пока сюда добираюсь. - Здесь есть вода? – разбираю сумки с продуктами, Джим помогает, - Не поверишь, тут даже электричество есть! – демонстрируя всякие чудо техники в нище в дальнем углу. Когда уже все съедено и выпито, и последние тарелки перекочевывают из мойки в шкаф, возвращаюсь на диван в той части, что можно назвать гостиной. - Не замерзла? –накинув плед мне на ноги, он подбрасывает топливо в очаг и садится рядом, - к утру прогреется как следует. - Нет, все хорошо… - с признательностью кутаюсь в плед, бессознательно укладываясь, устроив голову на его коленях, - расскажи еще… - О том, что здесь было? – откликается он, - Я часто бывал здесь мальчишкой, хотя лазить одному в горы запрещалось… - Ты с тех пор знаешь ту тропинку, по которой мы сюда вскарабкались?– Джим кивает, - добраться сюда из деревни можно, дорога почти до порога, если не считать той тропинки по круче вверх, но для этого нужна машина и разрешение старших. Потому я и нашел обходной путь, дом долго стоял пустым, было удобно устраивать в нем штаб подпольщиков или капитанский мостик… - Ты сражался с драконами за принцесс? – повернув голову, ловлю его близкий взгляд, - Нет, искал свою королеву… - он склоняется совсем близко, - … пока случайно не нашел… - перегнувшись, он дотягивается до шкатулки, что оставил на низком столике. Берет мою руку и ни слова не говоря, надевает на безымянный палец кольцо… - Мамино… у тебя такие же тонкие пальцы. Обретя потерянный дар речи, выдыхаю, - Джим… - Я за него, - негромко откликается он, - что, Жак? - Ничего… - по-прежнему не могу найти подходящих слов, но в этом мы как раз и не нуждаемся… сжав мою руку, он переплетает пальцы, следом за мной глядя на наши, такие разные, кольца. – А твой отец… - неожиданно для себя самой озвучиваю то, что крутится в голове, - он ведь… - Жив? –помрачнев, Джим кивает, - несомненно, где-то там обретается… Ему не было до нас дела, когда он уходил… с чего теперь должно быть дело мне. - А если он ушел не просто так? – все смотрю на кольцо, - И была какая-то веская причина… - Тебе не оправдать весь мир, Жак, - уже улыбается он, - как бы тебе ни хотелось, но – в жизни все бывает… и подлость чаще всего под собой имеет самые что ни на есть банальные причины. Хотя человек, ее совершивший, находит себе кучу стоящих оправданий… но – это просто слова. - Хороший человек подлости не сделает, - поднимаюсь, все еще сидя рядом вполоборота, - просто не способен на это. - Ты слишком строга к миру, и к себе, - притянув меня близко, целует в лоб, - обстоятельства бывают разные… И ты – права, если сейчас скажешь, что это двойные стандарты и во мне говорит детская обида… наверное, это так. Но, серьезно, если бы вдруг сейчас он объявился на горизонте с какой-нибудь слезливой историей, я бы послал его к черту с чистой совестью! - Я всегда знала, что ты – такой… - тихонько вздыхаю, прижимаясь к нему, Джим усмехается, - Какой? – пожимаю плечами – он это чувствует, - Такой…       Лондон, а вместе с ним и Шотландия спустя дней десять скрываются за облаками, и мы опять возвращаемся к тому, что уже было – телефон и интернет, встречи онлайн и сообщения… Лето приходит и уходит, Джим занят на съемках и лишь поздними вечерами, да и то не всегда, удается увидеться или хотя бы услышится. Пересказывая мне съемочный день или просто оставаясь в эфире… - Ты не переусердствуй там, - с беспокойством вглядываюсь в темные круги под глазами, - выглядишь измотанным, что там с тобой эта роза делает? - Преимущественно валяет по полу, - вяло отшучивается он, - прости, Жак, не смешно, сам знаю. Просто сегодня были трудные сцены… вымотался. - А я еще тут со своими глупостями… - с запоздалым раскаянием собираюсь отключаться, но Джим останавливает, - Нет… оставь. Побудь еще со мной… - Я буду здесь хоть всю ночь, при условии, что ты немедленно ляжешь в постель и будешь спать! Во-сколько у тебя завтра съемки? - Рано утром… на пляже… - он улыбается, - и опять «трудные сцены»… Можно, я буду думать о тебе? - Сколько угодно! – тихо вздыхаю, не давая себе распускаться, - И я не посмотрю, кто у той розы – папа… - Не сомневаюсь… - смеется Джим, - Жак, помнишь, мы говорили о твоих агентах? – киваю, не совсем понимая, к чему это он, - Те благотворительные фонды, в документах которых ты числишься – все до сих пор в силе? - Честное слово, не знаю… - стараюсь на экран не смотреть, - процент с моих гонораров отчисляется автоматически, как и агентам… - знаю, что недоговариваю, но вываливать на него эти проблемы сейчас, когда мы по разные стороны океана, бессмысленно. – Документами тоже не я занимаюсь, раз в квартал подписываю отчетность. А что? - Нет, ничего… - похоже, отгоняя невеселые мысли, качает он головой, - тут просто зашел разговор, что напомнило мне… Не думай об этом, когда приеду – разберемся… - Когда это будет… - у меня помимо воли выходит с очевидным сожалением, и конечно, Джим это улавливает, - Скоро… закончим съемки… - Еще месяц-два на монтаж и озвучку, - киваю, договаривая за него, - ну и еще недели две накидываем на всякие неожиданности… получается осенью… Конец лета приносит неожиданно-интересную новую работу и приходится лететь в Калифорнию на пробы. Рассчитывая уложиться в несколько дней, в итоге застреваю там почти на месяц, поскольку поступает еще несколько предложений. Все это время Джим занят у себя мелкими проектами и на связь получается выходить только по телефону. Я не вижу его, только слышу, а часто и просто читаю – часовые пояса и разницу во времени еще никто не отменял. «Похоже, наш фокус с письмами вышел теперь на новый уровень… и ты простишь меня, Жак, за мой как и прежде – телеграфный стиль. Сегодня виделся с Джулианом, он передает привет, премьера назначена на весну у нас здесь и на осень – у вас там. Так что у нас с тобой будет еще два повода, чтобы пересечься во времени и пространстве… Прости, это я немного рефлексирую, ты исчезла так надолго… месяц – это долго, Жак! Знаешь, сегодня мне даже показалось, что ты идешь мне навстречу… конечно, это был просто мираж. Возвращайся уже домой, Жак, так по крайней мере между нами будут не все часовые пояса». «Милый мой друг, как же мне хочется оказаться сию минуту – рядом с тобой! Или хотя бы там, где не нужно ждать полночи, чтобы поговорить. Здесь все очень странно – сплетничают все обо всех, знакомых и незнакомых, чужих и своих. Любая маникюрша парикмахерской на Холмах считает себя не просто знатоком кино, но и последней инстанцией с новостями. Не поверишь, даже о себе услышала много нового, а уж казалось бы… Новый проект обещает быть как минимум, любопытным, помнишь старый сериал «Напряги извилины», вот по его мотивам и на его вдохновении написан сценарий. Между делом подписалась на еще два проекта на будущее, кажется, интересные… Ну вот, что еще… Джим, будет очень неуместным сейчас здесь сказать – я люблю тебя? Все равно уже сказала… люблю… хочу видеть… » В октябре меня приглашают стать ведущей одного из осенних выпусков «В субботу вечером» канала NBC. Обычно я не вслушиваюсь в разговоры, что ведутся в гримерках, но тут мне кажется, что говорят о моем Джиме… - Помнишь, его хотели пригласить на скетч про шотландцев? – та, что занимается мной, переговаривается с товаркой, занятой другим гостем программы. – Ну помнишь, с ним работала кузина сестры моей подруги? - А, он еще в фильме о короле Шотландии был – хорошенький? Постоянно улыбался и шутил… - ее лицо озаряется той самой улыбкой, что я не раз уже замечала раньше, когда речь заходит о нем. А разговор продолжается под шум фена, - … женился, совсем недавно. Да нет, правда… кузина говорит… - обмираю, пытаясь сообразить – кто из наших знакомых по эту сторону мог видеть нас по ту сторону. - Она его старше на десять лет… - Богатая? Или известная у них там? Или и то, и другое… - перестаю вслушиваться, пытаясь сама с собой разобраться, но только больше запутываюсь. И уже сама не знаю – что думать… Это рекламная акция или кто-то просто пиарится за его счет? Если бы так, то Джим возразил бы, наверное… а откуда я знаю, что это вообще такое… мало ли, что и о чем могли говорить те гримерши или кто там они… и почему я у них не расспросила… Интересно, и как я должна была узнавать подробности? Там – были люди… много людей. И, хотя мы не делали никаких заявлений и даже виду не подавали, но все равно… кто-то что-то видел, кто-то слышал… и из этого могло вырасти вот такое… А если это, действительно, так? Если это все из-за меня и я – причина того, что его имя теперь будут трепать в желтой прессе… Боже! Сказать… как это все сказать, объяснить по телефону или даже по компьютеру… Нет, разве что – когда он приедет. Вот только когда это будет… Мы выходим на связь тем же вечером и хоть я очень стараюсь, Джим все равно замечает, - Жак, ты сегодня какая-то тихая, ничего не случилось? - Не знаю… - отвечаю честно, - случилось, наверное… скорее всего, это слухи… Похоже, что кто-то узнал и это все приняло странную форму или кто-то просто воспользовался ситуацией и твоим именем… - Постой-постой, - перебивает Джим, - ничего не понял, о чем ты, Жак? - Говорят, ты женат... - Говорят… - улыбается он, качаю головой, - Не то… не могу толком объяснить через монитор, да и сама мало что поняла… - Не думай сейчас об этом, - лицо его отчего-то темнеет, - просто то, что нас не касается, никак. Я приеду и поговорим, хорошо? - Когда ты приедешь? – только и спрашиваю я. - Через недельку, Жак… нужно встретиться по поводу того проекта, комикс –помнишь? – киваю, и даже подхватываю уводимый им в другую сторону разговор, но внутри остается колючий шарик тревоги, что мешает и не дает покоя.       Наша жизнь не принадлежит нам… и когда мы об этом забываем, Мироздание тут же находит возможность напомнить, в грубой и болезненной форме, а если этого недостаточно, то и окунет, как котят. Мы – не думаем, просто живем, принимая все на свой счет и стараясь это как-то пережить…       После того, как отпустил Жак, работа – единственное, что дает возможность переключиться, хотя съемки в Искуплении совсем не то, что с ней. Может и к лучшему, но выматывает буквально все – и линия с Кирой, и та, что без нее, каждая по-своему. Трудный герой, трудные взаимоотношения, тяжелый эмоциональный фон… и на всем этом еще и пропажа Жак с радаров – из-за большой разницы во времени нам остаются редкие выходные на неделе, которые тоже могут не совпасть… и я не вижу ее почти месяц. Так проходит лето, пролетает сентябрь, а в октябре мои агенты радуют новостями о вновь ставшем актуальным вопросе об участии в чем-то, напоминающем комикс и кажется, многообещающем, во-всяком случае по ту сторону океана. По предварительным прикидкам мне в партнерши обещают чуть ли не Анджелину Джоли, если им удастся ее уговорить, и – надо собираться и лететь в Калифорнию, потому что все – там. Где-то между всем этим вдруг происходит то, что меняет абсолютно все, даже если пытаешься убедить себя в обратном… Не повезло… нас узнали. Бывает и в общем-то ничего такого в этом нет, да и тот пастор ни при чем… не он писал заметку и уж точно не он эту сплетню раздул до «новости от DailyMail», где черным по белому сказано, что Энн-Мари Дафф в коротком интервью подтвердила факт скромной закрытой церемонии бракосочетания со мной, и даже дату озвучила – то ли середина октября, то ли начало ноября. - Ты сошла с ума? – появляюсь у нее на пороге в тот же день, - Что ты делаешь, Мари? - Устраиваю свою жизнь, - кажется, ни грамма не удивившись, она просто оставляет дверь открытой, возвращаясь в дом, - ты не против? - предполагается, что я следую за ней. - Думаешь, должен? – взбешен, это мягко сказано, и настороже, потому что знаю, с кем имею дело, - Ты ведь меня так просила об одолжении… - Боже, Джеймс, успокойся уже! Налить тебе бурбон, будешь? – отрицательно качаю головой, прекрасно зная, что она в курсе, что пью только виски. Пожав плечами, она наливает себе и устраивается в кресле, - Может, сядешь и поговорим, как взрослые люди? - Разве есть – о чем? – сажусь напротив, - ты банально воспользовалась ситуацией, Мари, и с твоим опытом… не можешь не знать, что все это осыпется колодой карт, стоит мне лишь открыть рот. - Все не совсем так радужно, как ты это себе представляешь… - она потягивает бурбон и раскачивает носком туфли, намеренно затягивая паузу, - ты, со всем своим опытом, прекрасно осведомлен о том, что – стоит тебе открыть рот, как репортер начнут копать… и докопаются, как я понимаю, до… Гретна-Грин, нет? Просто это самый простой вывод… он напрашивается. Судя по тому, как все это делалось – вы не хотите делиться радостью со всеми… что ж, могу понять. Ты – здесь, она – там… «все сложно». - Перестань, Мари… пожалуйста, - поднимаюсь, отходя к окну, потом поворачиваюсь, - чего ты хочешь? Статуса замужней дамы, зачем? - Это уже тебя не касается, - допив одним глотком, она ставит бокал на столик, откидываясь в кресле, - скажем так, на сегодняшний день это для меня критично. Ты прав, я увидела возможность и ухватилась за нее, в конце концов, мы с тобой два года считались парой – свадьба вполне логичное завершение истории. - Я женат, Мари, двоеженство не практикую и быть обязанным тебе за услугу или за твое имя – не хочу, - пожав плечами, продолжаю, - Если все случилось… значит, так тому и быть, мы побудем какое-то время новостью дня и все закончится. - Думаешь? – настает ее черед, - Похоже, ты не понимаешь… твоя принцесса или глупа как пробка, или расчетливая сука, одно другого не исключает, впрочем… Не перебивай меня, Джеймс! Она замешана в отмывании денег через несколько благотворительных фондов… не спрашивай, откуда я это знаю, просто поверь, что у меня есть документы, это доказывающие… И я – отдам их тебе… - Если я сейчас промолчу и при случае подтвержу твою версию, так, Мари? – голос опасно звенит… нет, так нельзя, нужно успокоиться и сейчас отступить… - Хорошо… если я пойду на это… как я буду уверен, что документы в единичном экземпляре и больше никто их не увидит? - В тот же момент, когда они станут достоянием гласности, ты сможешь сказать, что мы – развелись. Все по-честному, Джеймс… - По-честному… - смотрю в окно на мелкий моросящий дождь, - по-честному… Мы не говорим друг о друге в интервью, не появляемся вместе, если это не прописано контрактом, не делимся подробностями семейной жизни с желтой прессой и вообще – нас ничего не связывает… - Кроме ненастоящих брачных уз… - совершенно спокойно договаривает она, - Вот, возьми… - флешка выглядит безобидно, - здесь отчетная документация фондов, везде ее подписи… детишки в Африке так нуждаются в лечении и заботе… - Откуда это у тебя? - Какая разница? Если сумела достать я, думаешь, их Бюро продолжит ловить ворон?Это повесят на нее рано или поздно… Я б на ее месте озаботилась хорошим юристом уже сейчас. - Спасибо, мы об этом подумаем, - выходит почти без сарказма. Мари поднимается, - Тогда… не буду тебя задерживать… привет жене!       Какое-то время британская пресса муссирует сплетню о моем браке, следом ее подхватывает и парочка интернет-изданий, но по эту сторону океана мы вообще мало кому интересны и все быстро сходит на нет. Как будто и не было ничего… хотя все наши сеансы связи Анна только смотрит беспомощно и вздыхает, - Нет… так я не могу… не получается через экран, по телефону… нет. - Просто объясни, Жак… нас это никак не касается, - но она словно не находит слов, - Ох, просто приезжай! В Нью-Йорк попадаю только в начале ноября, когда дела в Калифорнии удается более-менее утрясти и прийти к предварительным договоренностям, происходит это темным, в меру промозглым вечером почти накануне ее дня рождения… Захожу без звонка, воспользовавшись ключом, что она оставила мне во время наших коротких шотландских каникул, скидываю рюкзак и шум этот нарушает зыбкийсон моей Жак, что похоже спит тут же, на диване, укрывшись пледом с головой, - Джим? – покрасневшие глаза ее выдают, общий вздрюченный вид довершает картину маслом, - Я за него… Ты спала… - Ждала тебя… - она поводит плечом, выпутываясь из пледа, старательно делая вид, что все хорошо, когда все совсем наоборот, - У тебя появилась другая женщина? - Нет… откуда такие фантазии? - Не знаю… - Анна поднимает на меня несчастный взгляд, - говорят, ты женился… недавно. - Говорят? С каких пор ты веришь слухам? – она пожимает плечами, - Эти звучат убедительно… особенно, в чьем-то подтверждении. - Мари… - спотыкаюсь на ее имени, - воспользовалась ситуацией, только и всего. - Почему ты не возразил? - совсем тихо произносит Жак, занавесившись волосами, легко касаясь, раздвигаю эту занавесь, - Это только бы усугубило бы ситуацию… а так – все само сойдет на нет… будто ничего и не было. - Как будто… - она силится улыбнуться, - и ты у нее тоже «как будто», да? - Жак… - невнятно всхлипнув, она прижимается ко мне, безуспешно сдерживая дрожь, -Просто… я не знаю – что дальше. - Дальше… - обнимаю ее, - поживем-увидим… - склонившись к ней, говорю негромко, - я со всем разберусь, Жак... выдохни. Все хорошо… - Хорошо… - эхом откликается она, снова садясь, - Джим… она… эта женщина… чего она хочет от тебя? - Ничего, кроме моего имени, для журналистов, - скрещиваю руки на груди, - да и в нем она не особо нуждается. - Тогда – зачем все это? – Анна мучительно ищет для себя причину происходящего, - Мы ведь и не собирались никого ставить в известность, а значит и присвоение места главной героини сплетни в целях сделать гадость нам обоим – бессмысленно. - У Мари в любом случае получилось – мы говорим только о ней! – взяв меня за руку, Анна переплетает наши пальцы, - Прятаться от всего этого не получится, Джим, уже нет. Так или иначе, но теперь она присутствует в нашей жизни… - невесело усмехнувшись, она вспоминает, - Третий не лишний, третий – запасной. - Не городи ерунду на ночь – вредно! – с досадой отзываюсь, - И не надо искать каких-то глубо-скрытых мотивов там, где их быть не может! Ревнивая стерва – вот и все объяснение! - Джим… - Что – Джим? – чувствую, что закипаю, - мы ведем этот малоосмысленный разговор день и ночь, когда на самом деле все это не стоит и пары слов. У нее нет и не будет – ничего, Жак! Ничего из того, что принадлежит тебе! - А ты – принадлежишь мне? - В горе и в радости, Жак… - откликаюсь немедленно, - во всяком случае, именно так написано в свидетельстве о браке и в приходской книге церкви Гретна-Грин… - сжимаю ее плечи, - Ты – моя жена! - Теперь не только я, - уткнувшись в меня, невнятно произносит она, - и что ты ей такого сделал… - Ничего… - Анна приподнимает голову, ловлю ее взгляд, - подозреваю, что в этом-то все и дело. - И что теперь? - Ничего, - повторяюсь, - поговорят и забудут… - помолчав, Анна смотрит непонятно, - А что будет, когда об этом спросят тебя? - Скажу как есть, - улыбаюсь, - я женат. В отсутствии работы перестаешь замечать дни, они просто сменяют один другой, и – тот самый наступает как-то вдруг, без предупреждения. Поднявшись засветло, созваниваюсь с агентом, чтобы меня потом с собаками не разыскивали, и остаюсь на кухне покурить. Если все то, что сказала Мари, имеет под собой основание… если документы… отчеты, копии которых на флешке прожигает мне карман, действительно непонятно у кого на руках, то проблем моей Жак не избежать, и чудо, если только гражданского характера. Исходя из них, именно она ответственна за перемещение денежных средств со счетов фонда и вот с этим нужно как-то разбираться. - Джим? – закутанная в одеяло Анна останавливается рядом, - что-нибудь случилось? - Случилось… - притянув ее к себе, целую в висок, - у моей королевы день рождения, не могу пропустить ни мгновения этого дня. – Анна тихо вздыхает, прижимаясь близко. Затушив сигарету, стягиваю края одеяла, - Как тот актер, который оробев, теряет нить давно знакомой роли… Так я молчу, не зная – что сказать, не оттого, что сердце охладело… На мои уста кладет печать моя любовь, которой нет предела. - Пойдем… - выдыхает она. Утро наступает слишком быстро, просыпаюсь оттого, что Жак на меня смотрит, - Пытаешься прочесть мысли или просто гипнотизируешь? - Просто смотрю, - поведя плечом, откликается она, - хотела дать тебе еще немного поспать. - Тратить время на сон в такой день… - притягиваю ее на себя, - Жак… - Я за нее… - негромко произносит она, улыбнувшись. Нахожу и расстегиваю цепочку с кулоном у нее на шее, - Это снимаем… - дотянувшись до тумбочки, подхватываю с нее небольшой мешочек, вытряхнув на ладонь другой кулон, - А этот – надеваем…- Анна рассматривает немного грубовато сделанный четырехлистник клевера из серебра с напылением, что меняет цвет в зависимости от нагрева, так – словно это алмаз из сокровищниц индийских раджей. - На счастье… он теперь всегда у тебя будет… - Анна накрывает медальон ладонью, отчего тот почти светится, - чтобы не потерялась… С днем рождения, моя королева. Почти час спустя она появляется на кухне еще в халате, двигаю к ней чашку чая и тарелку с оладушками, - Садись… ешь. -У нас есть планы? – подогнув ногу, она устраивается у окна, - Или – только у тебя? За всем этим… - неожиданно расстроившись, поднимает на меня взгляд, - я так и не спросила – надолго ли ты? - Пока не прогонишь… - Значит – надолго, - успокоено вздыхает она, возвращаясь к чаю и оладушкам. - Дела в Калифорнии закрутились, - сажусь рядом, ставя на стол свежую порцию, - похоже, они очень хотят предложить эту роль мне. - И, похоже, ты уже на нее согласился, - подначивает Анна, уплетая очередной блинчик, - тебе же выпишут Анджелину Джоли! - Не смешно, между прочем, - долив горячего себе и ей, возвращаюсь, - я ее боюсь. - Ну, тем лучше, - с напускной серьезностью кивает она, - будешь держаться подальше, чтоб не покусала. - Моя королева ревнует? – произношу это вслух прежде, чем догоняет здравая мысль – промолчать. Анна качает головой, - Твоя королева беспокоится… Мне страшно, Джим… что будет дальше… - Дальше… мы с тобой весь день пробродим по городу, и ты покажешь мне свои заветные места, а вечер встретим в ресторане, где ты подождешь за столиком, пока я найду цветы для тебя… потом мы сделаем вид, что уходим не заплатив, и вправду сбежим, оказавшись в Центральном парке… - … и светлячки покажут нам свое представление по случаю? – перебивает она с невеселой улыбкой, - Где-то это все уже было… с нами или в другой жизни… - Все когда-то и с кем-то уже было, Жак, - накрываю ее руки на чашке своими, - Девять сюжетов, помнишь? Но это наша жизнь и наша история…       Мы не думаем о последствиях наших решений, надеясь на то, что нас они не затронут… или обойдут стороной, коснувшись краем. Настало время, когда со всеми этим остается только жить.