Полуночная любовь

Звук ручки, пишущей на бумаге, наполняет тёмную комнату; единственный свет, сопровождающий занятого Тэхёна, — это едва яркая лампа на его столе, на котором разбросаны книги и заметки. Хотя он и не жалуется — последнее, что ему нужно прямо сейчас посреди ночи, это лампа, ослепляющая его глаза и вызывающая головокружение. Лампа с эффектом солнечного света, которую Чонгук заказал онлайн, и Тэхён помнит, как он думал, что в этом нет необходимости, когда они могут просто открыть шторы и увидеть весь Нью-Йорк. Он уже чувствует головокружение от того, что за эту неделю почти не спал. Ещё одна неделя, говорит он себе. Затем он будет смотреть на луну и закат где-то в Северной Италии со своим возлюбленным в предстоящем отпуске. Хмурый взгляд и небольшая морщинка у него на лбу и между бровями, исчезают при этом воображении. Северная Италия..Чонгук..закат.. Тэхен мягко улыбается при этой мысли, смотрит на часы, что показывают, что уже почти три утра, и моргает: для него было обычным делом не ложиться спать допоздна и наблюдать за закатом сквозь шторы. Иногда Чонгук просыпался среди ночи чтобы сходить в ванную или попить воды, но так или иначе это всегда заканчивается тем, что он пытается затащить Тэхёна в постель к себе, когда находит его в полночь с обеспокоенным вздохом. Тэхен снимает очки и кладет их на незаконченный лист бумаги. Он не хочет думать о том, чтобы закончить это прямо сейчас, особенно когда его сердце уже решило, что хочет присоединиться к спящему Чонгуку в постели и свернуться калачиком рядом с ним, пока тот не состарится и не покроется морщинами. У него будет все время в мире, чтобы закончить работу позже. Итак, с последней мыслью он встает и растягивается в течение доброй минуты, боль, простреливающая от позвоночника к шее, предупреждает его, что пропускать спортзал в течение трех дней было не лучшим решением. Он не избегает тренажерный зал, но иногда бывает трудно совмещать работу и другие дела в жизни. Он проверяет, заряжается ли его телефон на тумбочке, а затем выключает лампу. Тэ вздохнул с облегчением, когда в комнате стало совсем темно и единственный звук, который можно было услышать, — это Чонгук, тихо храпящий на кровати, что почему-то успокаивало его. Он осторожно забирается на кровать, не желая беспокоить мужа. Он только замечает, что не переоделся в ночную рубашку, но он слишком удобно устроился и слишком устал, чтобы сделать это. Тепло Чонгука и простыни приветствуют его. Он немного надулся, когда понял, что Чонгук повернулся к нему спиной, но это значит, что Тэхён всю ночь будет лежать позади Гу и не беспокоиться о том, что его волосы попадут Чонгуку в глаза и лицо, а затем услышит, как он жалуется, чему он не особо противится. На самом деле он не против. Тэ нежно похлопывает рукой по талии Чонгука, одеяло, которое было на его теле, сползло до щиколотки, ведь в комнате не холодно. Тэхён, может, ведёт себя глупо, ведь он женат уже много лет, но до сих пор отказывается прикасаться к Чонгуку без его согласия. Это включает в себя даже простое объятие и объятие сзади, хотя младший несколько раз упоминал, что он совершенно не против прикосновений своего мужа. Тэхён всё ещё хочет быть осторожным. Дело не в том, что он не испытывает к нему физического влечения, конечно, он это испытывает, он слишком любит младшего и отдал бы ему каждый кусочек луны и звёзд, если бы мог. Но простые прикосновения и физическое взаимодействие всегда немного отличались для Тэхёна: когда-то он думал, что он асексуален, но обнаружил, что это не так после первого раза с Чонгуком. Тот решил не заострять его внимание на этом, может быть, Тэ просто стесняется. Он чувствует, как его щёки становятся алыми, когда он думает, что в первый раз, когда они занимались сексом, Тэхёну потребовался час или около того, чтобы наконец прикоснуться к младшему, и чувство после этого было просто не описать. Особенно, когда Чонгук был очень терпелив и спокойно ждал, старший хотел, чтобы он чувствовал себя хорошо. Он наклоняется вперёд, чтобы оставить поцелуй-бабочку на ухе Чонгука, аромат его лавандового шампуня всегда приветствует его. В конце концов, он решает лечь на спину и смотреть в потолок, пока его глаза не начнут закрываться, а ночь не станет достаточно ласковой, чтобы заставить его уснуть. Ему не требуется много времени, чтобы почувствовать, как его веки начинают тяжелеть, и он медленно дышит, пока его глаза, наконец, не закрываются. Он был очень близок к тому, чтобы заснуть, или, может быть, уже заснул. Но подозрительный звук заставляет его быстро открыть глаза и повернуть голову в сторону своего мужа. Тэхён несколько раз моргает, чтобы убрать сон с глаз и приближается к младшему. Он задаётся вопросом, не был ли он просто сонным, но он совершенно уверен, что услышал поскуливание Гу. Он ждёт, пока не перестанет слышать какое-то время, поэтому решает оставить эту тему и снова закрыть глаза. Но это повторяется: сначала Чонгук начинает с тихого завывания, затем из него вырывается стон, который со временем становится только громче. Тэхен задается вопросом, не снится ли ему кошмар, поэтому он с тревогой оборачивается, слегка опираясь на локоть, и проводит рукой по рукам младшего. Чонгук вспотел, маленькие капли пота собрались на висках младшего, он сияет под лунным светом, падающим из окна. Тэхён думает, стоит ли ему разбудить Чонгука и дать стакан воды. — Детка… — мягко бормочет Тэхён, протягивая руку, чтобы включить свет в их комнате. Это заставляет Тэхёна щуриться. Но когда он смотрит на лицо младшего, то удивляется. У того яркий оттенок розового, украшающий яблочки его щек, немного слюны, прилипшей к уголкам его губ, которые разделены и блестят, его длинные волосы вьются на его вспотевшем лбу и мягко касаются его глаз и ресниц. Тэхён не знает, почему он краснеет, когда это ему что-то напоминает. Он говорит себе, что это, скорее всего, не то, о чем он думает. — Гук, проснись… это просто плохой сон, — напоминает Тэхён, кладя ладони на щеки Чонгука и нежно встряхивая его. Младший неожиданно отвечает, обвивая руками запястье Тэхёна и притягивая его к себе на грудь. Тэхён приподнимает бровь, неловко удерживая руку неподвижно и держа ладонь подальше от левого соска Чонгука, но это тяжело, когда парень опять скулит и вынуждает его держать руки прямо на нём. На секунду большой палец Тэхёна касается соска Чонгука, и он становится твердым и весьма заметным из-за почти прозрачной ночной футболки Чонгука. Он слышит вздох младшего, когда его большой палец касается его, и Чонгук через секунду открывает глаза, его лицо сморщено от боли или удовольствия, что-то среднее между этим, так что Тэхён не думает, что это кошмар. — Б-блять… — выругался Чонгук. Он кладет свою ладонь поверх ладони Тэхёна и прижимает ладонь к твёрдому соску. Тэхён делает то, что хочет Чонгук, даже если он умирает внутри от внезапно подкрадывающейся застенчивости. — Почему ты не прикасаешься ко мне… — скулит Чонгук, глядя на Тэхёна слегка заплаканными глазами, которые блестят в свете комнаты. Тэхён смущается из-за его слов и наклоняется, чтобы захватить в плен рот младшего. Тепло и влажность его рта приветствуют его, Чонгук не борется с ним, а вместо этого стонет в рот Кима и задыхается, когда Тэхён обводит большим пальцем его нетронутый сосок. Он чувствует, как он твердеет под его прикосновением, и Тэхён задается вопросом, не больно ли это. Вздох позволяет Тэхёну всосать язык младшего в свой рот, и их слюна скапливается на подушке. — Где ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе, детка? — Тэхён отстраняется, его губы раскраснелись и опухли, как и у младшего. Он знает, где младший хочет, чтобы к нему прикоснулись и поцеловали, но он всё равно спросит, чтобы подразниться. Щёки Чонгука покраснели от его слов. — Заткнись… Просто прикоснись ко мне, пожалуйста? — Чонгук разочарованно бормочет, он касается своего соска между большим и указательным пальцами и резко дёргает его, пока снова не начинает стонать. Тэхён хихикает и решает не дразнить его сегодня вечером, они уже давно занимались сексом, и он понимает, что Чонгук очень голоден до этого. Он винит в этом их плотный график. — Давай, подвинься, — Тэхён отходит от своего места и тащит Чонгука на середину кровати, меньше всего он хотел бы, чтобы Чонгук упал с кровати. Чонгук подчиняется, ложится на спину и уже раздвигает ноги, что заставляет Тэхёна нежно смеяться. Он никогда не видел младшего таким нуждающимся, и почему-то это кажется ему очень милым. — Я… сейчас прикоснусь к тебе, хорошо? — говорит Тэхён парню, который нетерпеливо кивает и ждёт, пока Тэ это сделает. Он наблюдает, как штаны Чонгука намокли от предэякулята, и выпуклость в его паху нельзя игнорировать. Тэхён встает с кровати и подходит к её краю, где лежат ноги Чонгука. Ему всё равно, ночь сейчас или раннее утро: всё, что он хочет — это любить Чонгука в замедленной съёмке. — Что тебе приснилось, Ку? — Тэхён усмехается, наклоняясь, чтобы поцеловать Чонгука в лодыжку, одновременно снимая брошенное одеяло, которое сейчас для них слишком тёплое. — Ты, мне снился ты, — вздыхает Чонгук, глядя на Тэхёна слегка сонными глазами. Если быть честным, Тэхён не знает, способен ли Чонгук бодрствовать, чтобы делать то, о чём он просит. Чонгук слегка вздрагивает, когда чувствует ласкающие свои обнажённые бёдра теплые и длинные пальцы, нежно двигающиеся вверх и вниз, как лист, упавший в пруд. — О? Что же мы делали? — спрашивает Тэхён, округлив глаза от любопытства, и удовлетворённое «хм» вырывается из его горла. Его рука останавливается между ног младшего, как будто он отдыхает в воде, он проводит пальцем по влажному нижнему белью, чувствуя твердую эрекцию, умоляющую о прикосновении. — Ты… хм… блять, — Чонгук сжимает его простыни, прежде чем отпустить, он делает небольшой вдох. — Ты был там… Мы были в каком-то отеле и… да, — он закрывает глаза, слегка приоткрыв рот, его пресс сжимается и напрягается, когда Тэхён наклоняется, и вот, его мягкие поцелуи сквозь одежду на его члене. Чонгук сглатывает. — Ага? — Тэхён усмехается, — что ещё, детка? — он настаивает, вместо того, чтобы дразнить его еще больше, он кусает часть пояса Чонгука и медленно тянет его вниз зубами, снимая чёртову одежду и заменяя её своим горячим дыханием в тот момент, когда член Чонгука, с которого капает прозрачная жидкость, ложится, будучи влажным и красным, на его живот. — Тэ… Тэ-хён… — Чонгук открывает тёмные глаза и не хочет ничего, кроме рта Тэхёна, — это больно… ты можешь… — он слегка приподнимается, но старший мягко отталкивает его, положив руку ему на живот. — Расслабься, закрой глаза и ложись. Я позабочусь об этом, — Тэхён мягко улыбается ему, он оставляет крошечный поцелуй на кончике члена Чонгука, а затем медленно оставляет поцелуи-бабочки на внутренней стороне бедер. Расслабленный стон вырывается из горла Чонгука в тот момент, когда он чувствует, как горячие губы Тэхёна обхватывают кончик его члена, язык кружит вокруг головки, и тут же сосёт её. — Я люблю тебя.. Я люблю тебя, — беспомощно бормочет Чонгук, он закрывает глаза, как ему сказали, и наслаждается ощущением того, что старший медленно овладевает им, и его чрезмерная чувствительность берет верх над ним в тот момент, когда он чувствует, как под ним собирается тепло. — Ммм, я тоже тебя люблю, пока не кончай, — мягко предупреждает Тэхён, сглатывает и нежно проводит кончиком языка по головке члена младшего, прекрасно зная, что Чонгук на грани. — О боже, — глаза Чонгука слезятся, он сдерживается, чтобы не кончить, но становится тяжело, когда его тело не позволяет ему. Его глаза расширились, когда он почувствовал, как большой палец старшего давит на уретру, не позволяя ему кончить. — Подожди… немного, — Тэхён начинает мягко дрочить. Часть его любит смотреть, как сжимается пресс Чонгука и как пальцы болезненно сжимают простыни, но он также знает, что другая его часть нуждается во сне. Поэтому с последним движением ладони он плотно обхватил губами член младшего, убрав большой палец, и Чонгук излился ему в рот менее чем за секунду. — А.. ээ.. спасибо, блять, — ругается Чонгук; вместо того чтобы показать какие-либо признаки того, что он пытается почистить себя, он беспомощно лежит на кровати с тяжёлым дыханием и закрытыми глазами. Тэхён действительно слабый человек. Старшему не нужно брать влажные бумажные полотенца, чтобы вытереть его. Он хватает свежие шорты, чтобы надеть их на Чонгука, и, к счастью, кровать не была грязной. — Хочешь укрыться одеялом? — спрашивает Тэхён, закончив уборку, выключает свет в комнате и присоединяется к Гу на кровати, смеясь, толкая его влево, чтобы Тэ мог поместиться, так как младший забрал всю кровать. — Ага, — устало отвечает Чонгук, без колебаний обвивая руками шею Тэхёна, как только тот присоединяется к нему. И Тэхён, может, сошёл с ума, но он не понимает, почему начал стесняется только сейчас, а не ранее. Он накрывает их обоих одеялом и притягивает Чонгука ближе. — Спокойной ночи, паршивец, — бормочет Тэхён, и не требуется целых пять или около того минут, чтобы почувствовать храп рядом. Он улыбается.