Это совсем не из-за него.

Кровавые цветки. Так прозвал их про себя Зоро. С каждым днём дышать из-за них становится все сложнее. Зоро кажется, что ещё немного и настанет конец мечтам стать великим фехтовальщиком. Каждую ночь. Когда на Санни тишина, и все спокойные и все неугомонные члены команды спят, Зоро выплевывает, откашливается, рвёт этими кровавыми цветками за борт. Ведь никто не должен знать, что у него такая проблема. Никто не должен знать, почему первый помощник уже третью неделю пьёт как не в себя. Почему уже неделю избегает общения с накама. Почему вообще не проронил не слова на протяжении трёх недель. Никто не должен знать об этой маленькой болезни мечника… Сейчас ночь. Проклятые цветки гвоздики плавают по поверхности морской воды. Сейчас штиль. Так спокойно… Да… возможно сегодня один из самых спокойных дней, а точнее ночей в жизни Ророноа. Зоро и в этот день вызвался подежурить. Он не спит уже три недели. Чоппер считает, что Зоро нужен сон. Он не понимает, почему Зоро отказывается от такого простого удовольствия, как сон. Зоро смотрит сначала на плавающие цветки, а потом на листовку с изображением причины своей поганой боле… Нет! Это совсем не из-за него! Этот мальчишка здесь совсем не причём! Его болезнь вызванная совсем не из-за яркой заразительной улыбки в тридцать четыре зуба. Не из-за глаз, темных, как дно моря, но блеск в которых светлее блеска самих звёзд! Не из-за его невинно-наивного выражения лица. Совсем не из-за растрепанных чёрных волос, которые чернее чем воронье крыло. Нет! Совсем не из-за его этих «Пошли в команду, Зоро», «Я стану королем пиратов, а ты станешь величайшим мечником в мире, Зоро», «Давай исполним наши мечты вместе, Зоро». Размышления Зоро были прерваны резкой болью в районе груди и новым порывом кашля. Всё-таки сдерживаться весь день слишком даже для него. Не станет же он пугать команду, в частности и его. Нет. Зоро не хочет, чтобы люди, ставшие для него семьей, волновались. Особенно Зоро не хочет, чтобы волновался капитан. Этот ребёнок. Все мысли мечника были забиты неугомонным миллиардником… Внезапно Зоро слышит звук открывающейся двери. По палубе разносится приглушённый стон, и кто-то бежит по направлению к борту корабля. А потом по до ушей Зоро доносится… кашель? А потом удивленное: - Красные гвоздики? И чуть позже: - А у меня розовые… Сердце отбивает незамысловатый ритм. В голове складывается не решаемый пазл. Луффи подходит к Зоро и спрашивает, так, будто действительно не понимает: - А почему ты мне раньше не сказал? Зоро даже не знает, что и отвечать. Он не разговаривал уже три недели. Столько слов казалось накопилось. Все забыты. Все кроме одного. - Люблю. Сказал быстрее, чем понял, что сказал. В порыве резкой нежности и страсти прижимает своего капитана к крепкой груди и повторяет это слово. - Люблю, люблю, люблю, люблю… А этот маленький болван лишь улыбается и, смеясь, спрашивает: - Ой, Зоро, ты тоже меня любишь? А представляешь? А я тебя тоже люблю. А потом подождав мгновение, вновь произносит: - О! У меня больше не болит. А у тебя? И тут Зоро понимает, что вся эта его трехнедельная боль прошла, будто по взмаху волшебной палочки. Или по взмаху резиновой руки? *** На следующий день Зоро вновь общался со всеми своими накама, как и прежде. Точнее не со всеми. Теперь Луффи был везде всегда, а главное, что рядом и без секретов с обеих сторон. Кстати, в груди у Зоро больше не болело.