Рысью вдоль реки

      В Вечнодиком лесу не гуляют, там почти никто не живет, там стараются не задерживаться. Там опасно. Древесные волки, мантикоры, морские змеи, гидры, параспрайты - довольно опасные существа, но они - часть природы, с ними можно сосуществовать в гармонии. Но талантливые животноводы тоже опасаются этих лесов. Там пропадают пони любых возрастов и рас. Если заблудился в этих лесах, а раскидистые ветви и лианы пока не дали их покинуть, остается только надежда. Надежда не наткнуться на какую-нибудь мистику крайне агрессивного характера или... пони. Одна пони, живущая в чащобе этого зловещего леса, посодействовала пропаже множества пони.       Inky Cry. Психопатка. Жестока, беспощадна. Остатки разума давно покинули ее без надежды на возвращение. Когда она замечает какого-то пони, то по лесу раздается отрывистый, нервный, но злорадный и восторженный смех. Он слишком тихий, чтобы точно быть уверенным в том, что он прозвучал, но достаточно громкий, чтобы зацепить внимание, заставить навострить слух. Вызвав напряжение, Инки начинает просто преследовать жертву, которая начинает подозревать, что ее кто-то преследует, но продолжает утешать себя тем, что это просто показалось. Это место Вечнодикого леса кажется каким-то пустым, безжизненным. Неправильным. Постоянно оглядываешься, и постоянно никого не видишь. Никого. Зверя тут тоже нет. Что за чертово мертвое место?! Но слышен смех. Теперь можно сказать, что он наверняка был. Непонятно, кто или что, но оно явно наслаждается испугом. Пони выходит к какой-то речушке. Вот оно! Пони вспоминает, что если пойти по течению вверх, то можно когда-нибудь выйти на тропу, ведущую к Храму Элементов Гармонии. Там можно будет выйти к Понивиллю. Хватаясь за хоть какую-то возможность покинуть этот чертов лес, пони пошла вдоль реки. Река выглядела тихо, изредка возникающий ветер вызывал рябь на воде, но во всем остальном и река тоже выглядела немного мертвой. Ее поверхность была абсолютно гладкой, в ней отражались темные ветви деревьев и тяжелые, свинцовые облака. Ничто, кроме шелеста листвы, не нарушало давящую на сознание тишину. Ощущение взгляда на себе ничуть не ослабилось. Даже наоборот: кажется, что теперь пони прожигают взглядом, выжидая момент, как кошка перед броском. Она ускорила шаг, а вскоре перешла на рысь. Сгущающиеся сумерки. Полное одиночество, но в то же время ощущение, что тебя кто-то преследует по пятам. Поступь по каменистому берегу отражается от деревьев, множится, порождающая ощущение, что кто-то идет почти вплотную. В мыслях тревога сменилась опасностью. Тишина все больше давит на уши, однообразие на зрение.       В ощущении глубокой депрессии пони шла. Однообразие начало сломлять ее волю. Она уже устала себя уговаривать о том, что происходящее - плод ее воображения. Но ведь то, что она заблудилась - правда. Река по правый бок - тоже правда. И снова раздавшийся смех. Смех?! Пони резко остановилась, ей перехватило дыхание. Да, она определенно слышала его. Неровный, нервный смешок, голос высокий и пронзительный. У нее началась паника, хотелось бежать и кричать, но она остановилась, как вкопанная, приоткрыв рот, широко раскрыв глаза. Нет, это точно не игра воображения! А этот лес просто смеется над ней! Пони снова попыталась утешить себя тем, что она слишком напугана, потому что осталась одна. Но она по-прежнему не могла сдвинуть с места ни одну ногу. Тихо простонав и нагнув голову, сделала пару шагов вперед. Прямо у нее на пути оказался темный силуэт свалившейся неизвестно откуда мягкой игрушки. На ней была коротенькая юбочка, игрушка, слегка накренившись, смотрела на пони пустым взглядом пришитых к голове пуговиц. Всякие доводы моментально утеряли всякий смысл, сдавленно вскрикнув, пони круто развернулась и побежала галопом прочь от происходящего. Ее сознание затуманилось, ей больше всего хотелось унести ноги из этого проклятого места и его дурацких сюрпризов. Смех раздался снова, но так, как будто его обладатель тоже бежал. На смех пони ответила испуганным вскриком. Эта гонка смерти продолжалась всего пару минут, для пони длившихся целую вечность. Обладатель высокого голоса больше не смеялся. Пони продолжала нестись галопом, она устала, но останавливаться боялась. Снова показался темный силуэт вдали. Снова игрушка. У этой игрушки была пришита счастливая улыбка, глаза-пуговицы смотрели на нее то ли весело, то ли насмешливо. Пони резко затормозила. Боясь отвести от нее взгляд, она сделала два шага назад. Какой-то странный звук заставил ее обернуться. Худшие ожидания оправдались: это снова мягкая игрушка. В отличие от остальных, у этой не было ни рта, ни глаз, она упала на бок. Поняв, что она окружена, пони направилась прямиком в лес и очень скоро обнаружила, что она на тропинке. Значит, она сильно ошиблась местонахождением? Тропинка уже тут? Это было уже не важно, она просто хотела покинуть этот проклятый лес.       Ошибка. Пони довольно быстро поняла, что ошиблась. Места, по которым вела тропа, были незнакомыми. Эйфория сменилась разочарованием и даже отчаянием. Этот лес просто не хочет отпускать. Тропинка привела к чьему-то дому. Это было небольшое каменное строение, почва вокруг выглядела истоптанной. Там вполне мог кто-то жить. Хоть кто-то поддержит, утешит... Наверное, ему тоже одиноко... Едва завидев домик, пони снова сорвалась на галоп. Всякая надежда выбраться из леса на этот момент была потеряна, но теперь она могла хоть с кем-то поделиться своей радостью. Радостью, которая сменилась сначала недоумением, потом крайним испугом. Игрушки. Они были везде. На полу, на полках, игрушки-пегасы, разгоняющие облака из ваты, были подвешены под потолком, в углу несколько игрушек водили хороводы. Были игрушки-пони, играющие в классики, покорявшие стену дома, будто гору, танцующие вальс, заплетающие друг другу косички... Куда пони ни бросала полный ужаса взгляд, игрушки были везде. И тут по этому небольшому замкнутому помещению раздался громкий, безумный смех, который больше походил на хохот. Пони резко развернулась. На пороге стоял владелец дома. Это была земная пони с синей гривой и светло-желтым окрасом тела. Она смотрела исподлобья, ее взгляд светло-серых глаз не выдавал ничего, кроме чистой воды безумия.       Когда их взгляды встретились, на лице Inky Cry появилась широкая улыбка, в совокупности с широко раскрытыми глазами смотрящаяся жутко. Инки переступила порог дома. Пони отступила назад. Инки стала стремительно наступать, пони стала пятиться. Но вот она столкнулась задом со стеной, но Инки не останавливалась, а даже наоборот, надвигалась все быстрее и быстрее. Когда они оказались на расстоянии вытянутого копыта, пони с полными ужаса глазами сжалась у стены, бледные глаза Инки наполнились восторгом. Пони видела, как та занесла копыто для удара, при этом безумно улыбаясь, как погас свет...       Увидев, как ее жертва безвольно обмякла у стены и упала, свалив несколько игрушек, Инки снова разразилась отрывистым, но веселым смехом. Отработанными движениями она, держа свою жертву зубами за копыто, перетащила ее в соседнюю комнату. Эта комната была поменьше предыдущей. По центру комнаты куском мела был начертан трижды перечеркнутый круг, перекрещивающиеся линии которого образовывали треугольник посередине. Вокруг круга были рассажены игрушки, они сидели и смотрели в центр круга. Туда Inky Cry затащила свою жертву и положила ее на спину. Чтобы та не могла сопротивляться, Инки привязала ее ноги к четырем столбам, расположенным по разные стороны от круга. Когда она убедилась, что жертва привязана достаточно крепко, Инки пошла в соседнюю комнату, чтобы утешить поваленных плюшевых друзей.       Пони очнулась то ли от неудобства позы, то ли от раскалывающейся головы, или от того, что ее копыта были очень туго стянуты веревками. С пробуждением улетучилась греющая душу надежда, что это был просто кошмар и она сейчас проснется у себя дома. И очень быстро к пони пришло понимание двух вещей - во-первых, она лежит на деревянном полу в позе звезды, второе - она попала в логово какого-то маньяка и вряд ли выживет. По комнате раздался до жути знакомый смех. Приподняв голову, пони увидела Инки. Отсмеявшись, та тут же сменила веселое выражение лица строгим, упрекающим. Инки медленно подошла к своей жертве, взяв в зубы какой-то сверток. Войдя в круг и присев рядом с пони, Инки опустила сверток рядом. Ее лицо вдруг перекосила улыбка. За улыбкой последовал сдавленный смешок. Не в силах больше сдерживаться, Инки громко рассмеялась, видимо, вспомнив о чем-то веселом или забавном. Но бросив все такой же безумный взгляд на свою жертву, Инки резко перестала улыбаться и приняла прежнее суровое выражение лица. Она вознамерилась отомстить. Инки впустила свою жертву к себе в дом, дала взглянуть на своих плюшевых друзей, а та взяла и сшибла с ног троих из них, причем ни за что! Развернув сверток, Инки достала иглу, в которую уже была заправлена нить. Нагнувшись над своей жертвой, Инки вонзила иглу своей жертве под кожу. Не в силах сдерживать боль и панику, пони закричала. Инки словно и не услышала ее. Она, как ни в чем не бывало, продолжила вышивать а груди у своей пленницы такой же знак, что и был нарисован на полу, при этом наговаривая какие-то стихи. Это были стихи, которые она написала когда-то давно, еще будучи в здравом уме, но теперь это осталось практически единственными словами, которые она все еще помнит. Когда после почти получасовых мучений дело было сделано, Инки дослала из свертка второй предмет. Это был короткий кинжал. В полубессознательном состоянии пони ожидала, что же та сейчас сделает. Инки взглянула в глаза своей жертве и снова расплылась в широкой, безумной улыбке. Кинжал медленно рассек воздух, казалось, что они обе уже знают, что сейчас произойдет. Кинжал встал прямо посередине треугольника, что был образован линиями, перечеркнувшими круг. Это место на коже приходилось именно туда, где находилось сердце. Внезапно для себя пони задергалась, желая вырваться, закричала, стала молить о помощи и пощаде. Инки же в ответ просто расхохоталась. Когда ей надоело слушать крики жертвы, она резко всадила клинок в плоть. После чего торопливо развернула лицо умирающей жертвы на себя. Видя, как меркнет свет в глазах жертвы, Инки ликовала. Убедившись, что та пони мертва, Инки выдернула из нее кинжал, связала веревкой ее гриву и отрезала. Развязав три копыта, Инки отвязала веревку от столбика, к которому было привязано четвертое. За освободившуюся веревку она потащила труп к реке... Она снова в безопасности...