Зомби по имени Ник

Итак, Ник Беркхардт стал зомби. Принц Эрик в душе ликовал. Ха! Он подчинит себе Гримма, и вряд ли этим сможет похвастаться кто-то ещё. Он обернулся к смертоплюю, который как раз подходил к завершению ритуала. Ник лежал звездочкой на полу, в нарисованной пентаграмме, а чернокожий пел заклятия на заунывном языке. Дождавшись, пока он закончит, принц спросил: – Всё, теперь Гримм будет служить мне? – Остался один маленький штрих. Побрызгайте его своим одеколоном. – Что?! – опешил наследник короны. – Может мне ему ещё и кадриль станцевать?! – Умеете танцевать кадриль? О, помню во Франции я так зажигал с… – Отставить! – возмутился Эрик. – Лучше объясни мне свою просьбу! – Для окончания обряда нужно создать между зомби и хозяином связь. И для этого лучше всего подойдет… м-мм… запах. Впрочем, ещё можете почистить Нику зубы своей зубной щеткой или полежать с ним некоторое время, чтобы… пропитался так сказать. – Нет уж, лучше одеколон!– Принц достал флакончик. – И отвернись! – зачем-то сказал Эрик с красными щеками, то ли от негодования, то ли от осознания того, что придется тратить дорогой одеколон на какого-то там штатного Гримма, вместо того, чтобы выпить. (Т-сс, это тайна, ведь престолонаследники не пьют одеколоны) Смертоплюй улыбнулся, краем глаза всё же прекрасно видя, как Эрик, сидя на корточках, поливает Беркхардта ароматной жидкостью. Когда ещё выпадет случай так поиздеваться над членом королевской семьи? Через некоторое время. Николас очнулся и обнаружил, что как-то ни фига не видать. Вокруг была темнота, и Гримм вдруг вспомнил, как в детстве боялся мрака, и, со слезами на глазах, бежал в комнату тети Мари. Она его успокаивала и давала печеньки. Он был таким милым пухлощеким малышом и так любил печенье… О, ради него Ник готов был пугаться каждую ночь подряд. Детектив, вспомнив это, умилился собой маленьким. Темнота была пропитана могильным холодом и Запахом. Да, именно Запахом, его было много и, вдохнув воздух глубже, Ник громко закашлялся. Больше всего это походило на то, что кто-то сильно переборщил с парфюмом. Боже, это как искупаться в одеколоне! Очень захотелось открыть форточку. Вспомнив, где он, собственно, лежит (а в гробу, к сожалению, форточек нет), Ник резко толкнул крышку гробика и выбрался наружу. – Каждую полночь из гроба встаёт император... – пропел он себе под нос, оглядывая комнату. Посреди комнаты стояло зеркало в полный рост. Гримм подошел к нему, вгляделся в своё отражение. С поистине бабским криком отпрянул, увидев небритое, бледное и красноглазое чудище. Тут он разом вспомнил, что ему очень невежливо плюнула в лицо помесь дикобраза и верблюда и то, что он теперь превращается в зомби. Увидев дверь, Ник безнадежно подергал ручку, но, как и ожидалось, было заперто. Детектив присел на диван и загрустил. Нам понятна его светлая печалька: вот так тупо попался, и теперь он монстр с неэстетичным цветом глаз, и хотя ему немного за 30, он уже начинает разлагаться и уже воняет (одеколон помог). Как знать, может скоро выражение "положил глаз" обретёт для него буквальное значение. Положил глаз, поднял, вставил обратно, улыбнулся и подхватил полусгнившей рукой оторвавшийся нос… Бр-р-р… Ник содрогнулся. Даже Джульетта теперь не захочет с ним встречаться. Совсем скоро рассудком овладеет агрессия и душа будет клянчить мозгов. О эти сладкие мозги! Эти вкусные серые извилины! Нику вдруг вспомнилось, как его подруга как-то испекла пирог с мозгами и печенью и ему – Нику, не пирогу – резко захотелось попробовать начинки, но без всякой выпечки и обязательно сырой. Сырые мозги! Беркхардт облизнулся от уха до уха. Интересно, а у Джульетты есть мозги? Ник засомневался. Будет ли этично (с точки зрения общественной морали) есть мозг собственной невесты? Может ей прогрызть голову и просто посмотреть? Чисто из любопытства. Детектив сам испугался этой мысли. Прогрызть голову? Фи, как негигиенично! И ведь зуб же можно сломать! В это время в магазине Розали. Общее собрание. – Вот так вот получилось. Мы упустили Ника, – вздохнув сказал Монро. – И всё виноват этот кудрявый урод, мой братец! – воскликнул Шон Ренард, заламывая руки. Впрочем, руки он заламывал не себе, а Хэнку, который рвался из цепкой хватки и орал: – Пустите меня, я этому гаду ключицу согну! Ноги поотрываю и вокруг пояса намотаю! Вырву глаза и сделаю из них консервы! Обстановка была напряжена до предела. За столом сидели рыдающая Джульетта и Розали, которая пыталась её утешить. – Успокойся, мы найдем способ, как помочь Нику, – положила руку на плечо Джули рыжехвостка. – Я а-ая е-в-а-а! – провыла сквозь плач подруга Беркхардта. – Что? – удивленно спросила Розали. – Извини, не поняла, что ты сказала. – Я не выйду замуж никогда-а-а! До Ника я встречалась с Майком, Стивом, Лукасом… Все они обещали на мне жениться! И что оказало-о-ось? Майк женат, Стив – извращенец, а маме Лукаса не понравился мой но-о-ос! Чак бросил меня у алтаря, а ведь был ещё Грэг. И Шон. О-о-о-о! – всхлипывала она. – И вот, теперь и Ни-и-ик! Ик… Ик! Ик-ик! Вконец ошеломленная подробностями личной жизни Джульетты, Розали поднялась, чтобы принести воды. Интересно, а знает ли Ник о богатом прошлом своей невесты? В комнате Ника. Гримм начал находить положительные стороны в своем положении. Глаза красные? Ну и что? Зато выглядит он мужественно в красных отсветах. Спим в гробу? Простенько и готично. В комнате нет окон? Зато он нашел радио, которое круглосуточно транслирует полицейскую волну. Про убийства, взрывы, кровь и мозги. Ещё до того, как Беркхардт озомбился (зомбанулся? озомбонарел?) он предпочитал любой мелодии эту станцию. Бывало, сидит в машине, ест сырные шарики и слушает: – На Мэйн-стрит найдено тело мужчины с размозженной головой… В Прайд-банке преступник взял в заложники людей и требует выкуп… О, музыка для моих ушей! Тем не менее детектив все же хотел увидеть своих друзей. Или кишки друзей. Или мозги друзей. Недавно сюда заходил принц Эрик, и Ник тяпнул его за руку. И это было офигительно. Вдруг он услышал за дверью голоса. – Ты уверен, что это поможет? Он станет моим слугой? – Если сделаете, как я сказал, то да. – Лейтон! Вот тебе зубная щетка и паста. Я хочу, чтоб ты начистил Гримму зубы. – До блеска сэр? – осведомился слуга. – Вы британец, Лейтон? – Да, Ваше Сиятельство. – Тогда выполняй! Звякнули ключи, и дверная ручка начала медленно поворачиваться…