The Blackthorn Tree

Они идут так долго, что Муми-троллю начинает казаться, что он уже натер мозоли поверх мозолей. Их путешествие приняло совершенно неожиданный оборот – изначально они всего лишь планировали отыскать некие особенные пещеры, в которых, по слухам, драгоценности были скрыты прямо в каменных стенах. Но не сокровища прельщали их, а скорее перспектива насладиться видом поистине грандиозного природного чуда. При условии, конечно, что оно действительно существовало. (Хотя, если уж быть до конца откровенным, Муми-тролль все же полагает, что, возможно, имело место небольшое искушение позариться на эти удивительные сокровища. Но исключительно со стороны Шусселя! А значит, это едва ли считается). Таким образом, следуя карте, они поплыли вверх по течению широкой реки, а затем пришвартовались в том месте, где ее русло сворачивало в дикий лес. Собственно в нем они и заблудились. Фредриксон перепробовал все: он сверялся с картой, периодически посматривал на свой компас, но деревья росли так близко друг к другу, а их шепот был таким громким, что стрелка компаса просто бесполезно вращалась по кругу, и никуда не указывала. Даже Юксаре тут ничем помочь не мог, потому что звезд тоже не было видно. И так они несколько дней уже шли сквозь густой лес, все больше и больше страдая от голода и все меньше и меньше надеясь, что когда-нибудь оттуда выберутся. Как ни странно именно Шуссель вывел их, пусть и не благодаря каким-то своим особым навыкам. И даже не нарочно. В любом случае, значение имело лишь то, что именно "благодаря" ему им пришлось бежать так долго и так далеко, что около часа назад они, наконец, вырвались из леса. Теперь они бредут по дороге друг за другом: Фредриксон идет впереди, как и положено капитану, а Шуссель замыкает цепочку, что тоже вполне справедливо, ведь именно из-за него они все оказались в этой ситуации. Муми-тролль идет за Юксаре, вперив глаза во влажную землю, и раздумывает о своих несчастных ногах. Внезапно Юксаре останавливается, и Муми-тролль с разгону влетает ему в спину. Для довольно тощего, костлявого существа Юксаре весьма крепко стоит на ногах, а вот Муми-тролль отскакивает от него, словно от огромного толстого дерева и приземляется на зад прямо в густую мерзкую грязь. "Ох, ради всего святого! Юксаре! – стонет Муми-тролль, поднимаясь с земли и с отвращением разглядывая свои лапы: они все черные от свежей грязи. – Что, во имя здравого смысла, ты творишь?" Юксаре не отвечает, вместо этого на помощь неожиданно приходит Шуссель. Ну, вроде того - он протягивает Муми-троллю одну лапу, а в другой продолжает крепко сжимать небольшую шкатулку с безделушками, которую он (случайно) взял с собой в дорогу. Внутри нее что-то позвякивает. Фредриксон свою помощь не предлагает, а лишь продолжает пыхтеть над картой в своих лапах. – Я предлагаю сойти с дороги и следовать этой тропой. – Какой еще тропой? – спрашивает Муми-тролль, поскольку, вокруг не наблюдается ничего похожего на проходимый путь кроме дороги, по которой они, собственно, и идут. Она широкая и хорошо утоптанная, с двумя четкими колеями, проторенными колесами карет и повозок, которые, по всей видимости, многие годы ездили тут. Между колеями растет трава. С одной стороны дороги возвышается проклятый лес, из которого они только что вышли, а с другой простирается бескрайняя равнина, теряющаяся в тумане. Похоже, именно в эту сторону, пристально смотрит Юксаре. Оправившись от падения и немного приглядевшись, Муми-тролль замечает, что с ним что-то не так. (Хотя, стоит признать, он в принципе парень странный). Юксаре стоит посреди дороги, а хвост его, виднеющийся из-под пальто, совершенно неподвижен; за те несколько недель, что он знаком с Юксаре, Муми-тролль никогда не видел его настолько неподвижным. Более того, хвост его распушился словно маленький напуганный зверек - мех стоит дыбом. – Юксаре? – зовет Муми-тролль, отмахнувшись от Шусселя, бесполезно протягивающего ему лапу, – Юксаре, друг мой, ты здоров? Юксаре не отвечает. Он смотрит на покосившийся ветхий забор разделяющий дорогу и равнину, и его профиль отчетливо выделяется на фоне закатного неба цвета топленого масла. Он стоит абсолютно неподвижно, ни один его усик не шелохнется, насколько может судить Муми-тролль. – Юксаре, в чем дело? – спрашивает Фредриксон, отрываясь от своей карты. Шуссель тоненько всхлипывает. – О, нет, – говорит он, нервно переминаясь с ноги на ногу, – у него снова Предчувствие, да? Так ведь? – Не глупи, я уверен, что это какая-нибудь ерунда. Не может же нам настолько не везти, – говорит Фредриксон, взмахнув картой, и тоже приближается к Юксаре. – Я ведь прав, Юксаре? Юксаре не отвечает. Муми-тролль подходит ближе, не зная, что сказать, хотя не может отделаться от ощущения, что он должен сказать хоть что-нибудь. Пускай Муми-тролль еще не так хорошо знает Юксаре, но товарищ по команде – все-таки товарищ, как ни крути. – Юксаре, ты в порядке? – снова повторяет он, неловко приподняв лапу, но в последний момент останавливается. Просто прекрасно, думает Муми-тролль, хмуро глядя на свою ладонь. Даже такое не отличающиеся щепетильностью существо, как Юксаре, вряд ли будет в восторге от большого отпечатка грязной лапы на собственной шерсти. – Что бы с ним ни случилось, мы справимся сами, – говорит Фредриксон. Муми-тролль не очень-то в этом уверен. – Посмотрите-ка туда, где туман. Муми-тролль и Шуссель смотрят в направлении, в котором уже какое-то время смотрит Юксаре. Небо там стремительно темнеет. – Собирается дождь, – хмуро констатирует Фредриксон и снова смотрит на карту, – а значит, нам нужно выбрать кратчайший путь. Эта дорога – просто нелепость какая-то, честное слово: полностью огибает поле по периметру без всякой на то причины. Муми-тролль смотрит на равнину и испытывает странное ощущение... ну, предчувствия. Он трясет головой, пытаясь отогнать подобные мысли. А юксаровы бредни-то, похоже, заразны. – Долго ли придется идти, если мы останемся на дороге, дядя? – спрашивает Шуссель, поправляя сползший на глаза ковш. – Мне не хотелось бы попасть под дождь. – Нет, конечно, ты бы предпочел попасть в ловушку Пуки, – говорит Фредриксон беззлобно, но Шуссель краснеет с головы до ног, уткнувшись лицом в свой шарф. – Если карта составлена правильно, нам понадобится около двух дней, чтобы добраться до ближайшего города у реки, откуда мы сможем сплавиться обратно в ту гавань, где мы пришвартовали "Морзкой Оркестор", и до этого мы не встретим ни одной живой души. – Два дня? – повторяет Муми-тролль, полностью позабыв про Юксаре перед лицом такой ужасной новости. – Еды в рюкзаках у нас на сегодня-то едва хватит! И я точно не собираюсь возвращаться туда! Туда – в смысле в проклятый, кишащий Пукой лес. – Именно, – говорит Фредриксон, складывает карту и целенаправленно идет к забору. – Вот почему нам нужно идти по этой тропе через равнину. – Нет, – говорит Юксаре впервые за долгое время, и Фредриксон хмыкает, удивленный, кажется, не меньше, чем Муми-тролль. – Нет, нам нельзя туда идти. – Не говори ерунды! С чего вдруг? – Это небезопасно, – говорит Юксаре, и Фредриксон упирает руки в бока, глядя на него в растерянности. – Так значит, у тебя все-таки было Предчувствие? – Нет. Может быть. Пожалуй, – отвечает Юксаре, и Муми-тролль вынужден признать, что это не особо проясняет ситуацию; они с Фредриксоном переглядываются. Муми-тролль пожимает плечами. – Посмотрите туда. Так они и делают, следуя взглядом за лапой Юксаре, указывающей на узловатые заросли терновника у бреши в заборе. Только тогда Муми-тролль понимает, что это, должно быть, и есть та самая тропа, о которой говорил Фредриксон; хотя тропа, по его мнению, слишком громкое название для нее. Терновник - дикий, запутанный – блокирует всю брешь; придется продираться через него, чтобы пройти дальше. – Терновник? – говорит Шуссель, подходя ближе и низко наклоняясь, чтобы разглядеть заросли повнимательнее. – А что с ним не так? – Не этот терновник, дурень. Дерево! Все трое задирают головы вверх, и видят ствол дерева, под которым заросли и раскинулись. Кора у него темная, а под белоснежными цветками набухли круглые синие ягоды. Заинтригованный, Муми-тролль подходит к дереву довольно близко, и даже успевает заметить, что ветви его покрыты множеством острых шипов, когда что-то хватает его за плечо и резко тянет назад. Лапа Юксаре держит крепко, чуть ли не протыкая шкуру Муми-тролля когтями. Муми-тролль дергает плечом. – Отстань, будь любезен! Совершенно необязательно меня хватать! – Терновник, – говорит Юксаре таким тоном, словно это дерево – сама Морра воплоти. – Но где же его сестра? – Сестра? – спрашивает Шуссель, и Юксаре кивает, еще раз оглядываясь вокруг с совершенно диким, по мнению Муми-тролля, выражением лица. – Боярышник, – говорит он, вставая между Муми-троллем и деревом. Он теребит поля своей шляпы, как будто хочет надвинуть ее на глаза, но останавливает себя. – Они должны расти рядом. Но боярышника тут нет. Это дурной знак. – Ты ведь не веришь на самом деле в дурные предзнаменования? – интересуется Муми-тролль, и Юксаре поворачивается к нему. Глаза у него широко распахнуты. Вот я балда, думает Муми-тролль, вспомнив, с кем имеет дело. Конечно же, Юксаре верит в такие вещи, как предзнаменования. – Это Дурная Тропа, – говорит Юксаре, обращаясь на этот раз к Фредриксону. Он выделяет эти два слова особенной интонацией, так что у Муми-тролля не остается сомнений, что это название. – Нам нельзя туда идти. – Судя по карте, эта тропа сэкономит нам по меньшей мере полдня, – отвечает Фредриксон, однако Юксаре не выглядит убежденным. Его распушившийся, как одуванчик хвост нервно дергается. – Мы пойдем по дороге. – О, да неужели? – говорит Фредриксон, выпрямляясь в полный рост: теперь он возвышается над Юксаре на целую голову, что о многом говорит, ведь и сам Юксаре парень довольно высокий. – Какие еще будут приказы, Капитан? Мрачное настроение Юксаре впервые сменяется новой эмоцией. Он оскаливается, показывая клыки. – Не зови меня так и не будь таким недалеким. Тебе это не пристало. – Что ж! – усы Фредриксона топорщатся. – Прошу меня простить, если я не отвечаю представлениям о хороших манерах какого-то мумрика-оборванца, но я думаю, что вопрос о том, кем именно ты себя возомнил, остается открытым. С каких пор именно ты выбираешь путь? – Да ты же взял меня с собой, чтобы я указывал путь! – Я взял тебя с собой, чтобы ты предупреждал нас о надвигающихся бурях! – Так ведь буря и надвигается! – отвечает Юксаре, ощетинившись, и делает шаг вперед. Спор накаляется. – Мы не сойдем с дороги и укроемся в лесу, когда наступит ночь. – Когда наступит ночь?! – повторяет Фредриксон, в волнении потирая лицо. – Юксаре, солнце уже почти село. И кто знает, что еще обитает в этом лесу, мы и так уже натерпелись! – Если будет нужно, мы справимся с любым, кто попытается причинить нам зло. – Справимся? – снова повторяет Фредриксон, на этот раз, повышая голос. – Так же, как мы справились с тем Пука прошлой ночью? Шуссель издает жалобный, хрипящий звук, и Муми-тролль вынужден закатить глаза. – Ну, мы же вырвались, разве нет? – говорит Юксаре, но Фредриксон лишь отмахивается. – Моего племянника чуть не утащили бог знает куда! – Но не утащили же! Стоило монстру получить по морде собственным железным котлом, и все было кончено! Шуссель умоляюще смотрит на Муми-тролля. Муми-тролль корчит ему гримасы, не совсем понимая, чего тот от него хочет. Шуссель с чрезвычайным энтузиазмом кивает головой в сторону Юксаре. – Давай, – артикулирует он, и Муми-тролль скрипит зубами. – Почему я? – шипит он в ответ, и уши у Шусселя встают торчком, он придвигается к Муми-троллю, чтобы дать тому тычка под ребра для пущей убедительности. – Ты самый рассудительный из нас. Тебя он послушает. – С чего, черт побери, ты так решил? – спрашивает Муми-тролль торопливым шепотом, потрясенный самим предположением, что Юксаре может кого-то послушаться. А тем более Муми-тролля. Увлекшись своей дискуссией на пониженных тонах, Шуссель с Муми-троллем почти перестают замечать Юксаре и Фредриксона, вплоть до тех пор, пока воздух не наполняется тихим, но довольно неприятным шипением. Обернувшись, Муми-тролль замечает, что Юксаре уже вплотную подошел к Фредриксону, обнажив зубы в оскале, и спешит в их сторону. – Да ладно вам! Успокойтесь! – говорит он, стискивая лапами плечи Юксаре в попытке оттащить его от Фредриксона. – Мы же все здесь разумные существа, разве нет? ­– Только не я! – говорит Юксаре, и, судя по его тону, он глубоко возмущен подобным предположением, но, по крайней мере, его жуткое шипение сходит на нет. – Но я прав, а Фредриксон ведет себя как недальновидный дурак! – Недальновидный? – Фредриксон очевидно оскорблен до глубины души. – Дурак? – Именно так! – говорит Юксаре, тыча пальцем Фредриксону прямо под нос. – Мозгов, как у плюшевой черепашки, вот только соображаешь вдвое медленнее! – Чего? – озадаченно тянет Муми-тролль, однако Фредриксон, похоже, прекрасно осознает всю суть брошенного в него оскорбления. – Думаешь, я туго соображаю, да? Но я-то, по крайней мере, еще не прокурил мозги в кисель алтеем и шлемником! Муми-тролль искренне недоумевает, почему именно это утверждение (учитывая, что оно фактически является правдой) оскорбляет Юксаре сильнее всего; однако же. Тот бросается вперед, таща Муми-тролля за собой как на буксире. – Сейчас не лучшее время пытаться оспорить чей-то авторитет, – говорит Муми-тролль, скрипя зубами, когда Юксаре снова бросается на Фредриксона. На этот раз Муми-тролль, обхватив Юксаре поперек талии обеими лапами, поднимает его в воздух, отрывая ботинки от земли и все такое. – Хватит! Честное слово, ты как котенок малый! Будь благоразумен хотя бы минутку. – О, я буду, когда Фредриксон вытащит свою чрезмерно раздутую голову из своей столь же огромной... – Эй! Прекратите! – говорит Шуссель, решив, наконец, вмешаться, и встает между своим дядей и Муми-троллем, который все еще держит Юксаре в воздухе. Этим вы делу не поможете! Муми-тролль, только что получивший от Юксаре костлявым локтем в морду, вынужден согласиться. Они устали, они голодны, и уже это одно может превратить в злейших врагов даже лучших из друзей. А, по мнению Муми-тролля, они еще даже не друзья. – Если дядя говорит, что нам лучше пойти этой тропой, значит так и надо поступить, – твердо говорит Шуссель, и Юксаре обмякает в захвате Муми-тролля, что становится для последнего несомненным облегчением, – даже если это означает, что мы попадем под ливень. – Но дерево... – Да, забудь ты про чертово дерево, Юксаре! – говорит Шуссель, неожиданно резко, даже Фредриксон, кажется, удивлен. – Куда еще хуже, чем сейчас-то, а? Мы свалимся от голода, прежде чем продвинемся дальше, и что толку? Эта на удивление здравая мысль мгновенно всех отрезвляет. Убедившись, что Юксаре не собирается впиться когтями в беднягу Фредриксона, Муми-тролль опускает его на землю. Юксаре отшатывается от него, как ошпаренный, поправляет шляпу и бьет хвостом. На Муми-тролля он не смотрит. – Ну что ж, – говорит Фредриксон, разглаживая свой шарф, - значит, решено. Мы пойдем по тропе. – Ничего еще не решено, – угрюмо говорит Юксаре, складывая руки на груди и кивая на Муми-тролля. – Муми-тролль еще не голосовал, и раз уж мы тут все такие любители высказаться, то теперь его очередь. Все смотрят на Муми-тролля, которому удается выдавить из себя весьма красноречивое "Эээ". – Что ты думаешь, Муми-тролль? – спрашивает Шуссель, Фредриксон усмехается. – Он думает, что я прав, как же иначе! Муми-тролль парень смышленый и вполне себе способен сориентироваться в ситуации, не так ли, приятель? – Мне кажется, он может говорить за себя сам, – ледяным тоном цедит Юксаре, но когда Муми-тролль бросает на него быстрый взгляд, то замечает, что тот все еще не смотрит на него. Его яркие глаза устремлены на терновое дерево. – Я... – говорит Муми-тролль, нервно дергая за лямку своего рюкзака. – Я думаю, мы должны выбрать кратчайший путь. Юксаре прикрывает глаза и сжимает губы, как будто внутренне собирается с силами. Муми-тролль краснеет, и от этого его мех встает дыбом, но не успевает ничего сказать, потому что Фредриксон подходит к нему и хлопает по плечу. – Вот и отлично! Тогда давайте же поторопимся и выберемся уже, наконец, из этой передряги! Фредриксон прокладывает путь через заросли, придерживая побеги, чтобы они не задели Шусселя, который идет сразу за ним. Он стоит на границе тумана, и достает свой фонарь. Шуссель достает спички. Муми-тролль и Юксаре пока остаются на дороге. – Я понимаю, что попасть в грозу – не лучший вариант, – говорит Муми-тролль неуверенно. Рядом с Юксаре он никогда не знает, что сказать. – Но это лучше, чем возвращаться в тот жуткий лес. – Мы можем справиться с тем, что ждет нас в лесу. – А эта равнина? Как ты думаешь, что ждет нас там? – спрашивает Муми-тролль и снова смотрит на терновое дерево. Оно на самом-то деле очень приятно глазу, и если бы Юксаре ничего не сказал, Муми-тролль вполне мог бы принять его за собственно боярышник. Когда Муми-тролль переводит взгляд на Юксаре, тот уже направляется в сторону леса. – Юксаре! – зовет Муми-тролль, пустившись за ним. – Ты не можешь уйти в одиночку! Юксаре! Юксаре останавливается у самой границы леса и нагибается. Когда Муми-тролль подходит ближе, тот уже распрямляется и поворачивается к нему. – Вот, – говорит он, и тянется к лямкам рюкзака Муми-тролля. Муми-тролль видит, как Юксаре прикрепляет соцветие маленьких желтых цветов к пряжке, – это примулы, оберег. – Это... спасибо, конечно, – говорит Муми-тролль, приподняв бровь. В качестве средства защиты, он бы, конечно, предпочел свою винтовку, но он по глупости своей оставил ее на борту "Морзкого Оркестора", – но я не думаю, что мне нужен цветок, в качестве заступника. Я довольно крепкий парень, знаешь ли. – Ты мягкий, – просто говорит Юксаре, и Муми-тролль задыхается от обиды, но Юксаре уже проходит мимо него по направлению к Фредриксону и Шусселю с примулами в лапах. – Слишком мягкий, честно говоря. – Мягкий?! – говорит Муми-тролль, но уже в спину Юксаре. Муми-тролль не спешит последовать за ним, давая себе время поворчать про себя о том, что он вот уж что угодно, но только не мягкий. Он опускает взгляд на примулы, их бледные лепестки и желтоватые сердцевинки. "Я не мягкий", – повторяет он, подумывая о том, чтобы выкинуть чертовы цветы, но в последний момент останавливается. Он думает о Юксаре и о том, как странно тот себя ведет: весь надутый и нервный. И если Юксаре от этого полегчает... Не то чтобы Муми-троллю было дело до чувств Юксаре, но все же будет лучше ему подыграть, да ведь? Именно так поступают товарищи.