Со второго взгляда

      – Ты подаришь мне поцелуй на прощание?       Медсестра только что объявила, что время посещений закончилось – как обычно, поскольку Шерлок никогда не уходил, пока она ему не говорила об этом, хотя он прекрасно знал точное время. Он как раз собирался встать с неудобного пластикового стула рядом с больничной койкой Джона, но замер на полпути. Он явно обдумывал свои следующие слова.       – Я не уверен, что это хорошая идея, – в конце концов сказал он. Однако снова сел.       – Разве? Потому что я хотел бы, чтобы ты меня поцеловал, и я совершенно уверен в этом.       Щеки Шерлока покраснели.       – Дело не в том, что я не хочу тебя целовать, – кротко объяснил он. – Боюсь, это было бы странно, пока ты не помнишь большую часть наших отношений.       – Но я уже многое вспомнил, и с каждым днем воспоминаний всё больше, – успокоил его Джон. – И я кое-что заметил, – и, конечно, это вызвало профессиональный интерес у Шерлока. – Всякий раз, когда ты собираешься уходить, я замечаю, что ты двигаешься ко мне. Будто ты хочешь прикоснуться ко мне. Или поцеловать меня. Кажется, это очень естественно для тебя, потому что ты почти не задумываешься о своих движениях. У нас есть какой-то ритуал, не так ли?       – У нас он действительно есть. В конце концов, наше дело опасно. Поэтому мы решили... никогда не оставлять друг друга без... небольшого знака привязанности. Что-то вроде рукопожатия или поцелуя в щеку. – Он сделал паузу на мгновение, прежде чем добавить, – ты часто обхватываешь моё лицо ладонями и проводишь большим пальцем по моей коже. И ты всегда улыбаешься мне, – тоска в его голосе была едва скрыта.       – Вот так? – Джон протянул левую руку и нежно коснулся ею щеки Шерлока. Его муж не вздрогнул – как опасался Джон, от неожиданного прикосновения, – а сразу же поддался ласке. Веки Шерлока закрылись, чтобы насладиться этим, но он снова открыл их, чтобы не пропустить улыбку Джона.       – Какая хорошая традиция, – сказал он, проводя большим пальцем по щеке Шерлока. – Это была твоя идея или моя?       Шерлок попытался выдержать его взгляд, не краснея ещё больше. Он с треском провалился.       – Моя.       – Я также заметил, – продолжил Джон, – что ты отступаешь, как только вспоминаешь о моей амнезии. Но ты не должен, ты же знаешь. – Когда Шерлок не ответил, он добавил, – но я пойму, если ты чувствуешь себя неудобно.       Молчание затянулось. Джон начал опасаться, что был слишком прямолинеен, слишком требователен в своём желании близости. Его сердце пропустило удар, когда Шерлок отстранился от его ласки и встал.       Но он не ушёл. Осторожными, но решительными движениями он сел на край кровати и повернулся лицом к Джону.       – Ты уверен? – спросил он. Его голос звучал приглушенно, и Джон ответил тем же.       – Да. Да, я уверен. – Внезапно у него закружилась голова, и он не смог удержаться от смешка, – немногим людям выпадает шанс испытать первый поцелуй во второй раз.       Искра веселья блеснула в глазах Шерлока, но он оставался серьёзным и сосредоточенным, когда потянулся к Джону. Тонкие пальцы нежно обхватили его лицо. Шерлок смотрел на него, наблюдал за ним так, словно хотел запечатлеть в памяти каждую деталь его лица. Его взгляда было достаточно, чтобы у Джона участился пульс. Также было мягкое давление пальцев Шерлока на его кожу, нежно ласкающих его щеку, точно так же, как Джон гладил лицо Шерлока до этого. У Джона перехватило дыхание, когда большой палец Шерлока задел его нижнюю губу. Он почувствовал, как что-то задрожало – может быть, его губа, может быть, большой палец Шерлока. С колотящимся сердцем он наблюдал, как расстояние между ними уменьшается дюйм за дюймом. Каким-то образом он все же судорожно вздохнул от удивления, когда губы его мужа встретились с его губами.       Поцелуй Шерлока был сладким и целомудренным, но в то же время решительным, что заставило Джона подумать, как ему повезло, что руки его мужа удержали его на месте – иначе он мог бы растаять от него, так как все кости в его теле превратились в мёд. Это было похоже на какое-то чудо. Этот единственный поцелуй не вернул ему воспоминаний обо всех других, которые он временно забыл. Однако каким-то образом Шерлоку удалось вложить каждый совместный поцелуй в этот единственный. Он чувствовал тепло Шерлока, его нежность, его любовь к нему. Это заполнило всю его сущность до такой степени, что он подумал, что больше не может сдерживаться. Никогда прежде он не чувствовал такой заботы и любви. Не ощущал себя таким ценным и желанным.       Шерлок отстранился с тихим выдохом, почти похожим на вздох. Который задержался на губах Джона.       – Спокойной ночи, Джон, – прошептал он, – я увижу тебя завтра.       Всё ещё очарованный и лишенный дара речи, Джон наблюдал, как он встает. У двери Шерлок ещё раз обернулся, чтобы одарить его нежной улыбкой. Затем он ушёл.       Джон медленно откинулся на подушки. Его лицо покрылось румянцем, сердце колотилось о рёбра, а губы покалывало.       Удар по его голове, должно быть, был действительно сильным, если он забыл, что его так сильно любили.       В ту ночь Джону приснился их первый поцелуй.       Дождь шёл весь день, но к настоящему времени сильный ливень поутих, и капли почти мягко стекали по окнам Бейкер-стрит. Джон приехал домой меньше получаса назад. Он быстро принял душ, чтобы прогнать холод, пробиравший его до костей, переоделся из рабочей одежды во что-то более удобное, а в настоящее время стоял на кухне и ждал, пока закипит чайник. Огонь в камине в гостиной тихо потрескивал, делая вечер ещё более уютным.       Шерлок сидел в своём кресле, поглощённый каким-то научным журналом. Его высокая фигура была согнута почти нелепым образом; было удивительно, что его длинные конечности вообще помещались в этом кресле в таком виде. Джон с некоторым удовлетворением заметил, что тарелка на кофейном столике пуста, если не считать крошек. На обратном пути после операции он зашел в маленькую пекарню, которую Шерлок якобы не любил, и купил ему один из его любимых сладких, тягучих шоколадных тортов. Эти блюда вряд ли можно было назвать питательными, даже в широком смысле этого слова, но, по крайней мере, Шерлок ел. Если бы он ещё и выпил чашку чая, Джон назвал бы свой эксперимент успешным.       – Спасибо, – рассеянно пробормотал Шерлок, когда Джон поставил чашку на столик рядом с креслом.       – В любое время.       Шерлок оторвался от своего журнала. В отблесках огня его лицо казалось позолоченным. Его светлые глаза расширились от удивления, и Джон начал задаваться вопросом, не сказал ли он что-то странное.       Ох, он понял. Ничего странного, просто это было что-то значимое.       Но было ли это таким уж особенным, в конце концов? Шоколадный пирог и чашка с дымящимся чаем не были чем-то необычным; забота о Шерлоке стала для него чем-то вроде второй натуры. Иногда его способы позаботиться о детективе были более радикальными, например, помешать преступнику причинить ему вред или – если это ему не удавалось – залатать Шерлока. Однако, чаще всего, это проявлялось в том, чтоб убедиться, что он достаточно поел и попил, или что он немного поспал. То, что Джон приготовил для него чашку чая, было совершенно обычным делом.       Джон мог ясно видеть, что Шерлок пришёл к тому же выводу. По мере того как детектив убеждал себя, что Джон не сказал ничего необычного, маленькая искорка удивления и восторга в его глазах медленно тускнела. Он выглядел... огорчённым.       В момент абсолютной ясности Джон понял, что не хочет этого видеть. Шерлок не должен выглядеть грустным. Вместо этого он должен улыбаться, а его глаза должны сиять, как всего несколько секунд назад.       – Для тебя – в любое время, – сказал он, прежде чем мужество покинуло его. И, поскольку он всё ещё чувствовал себя храбрым, он наклонился и поцеловал Шерлока.       Прикосновение его губ к губам Шерлока, наконец, оказалось намного сильнее храбрости, и его колени задрожали. Не очень помогло и то, что его мозг улавливал события и сообщал ему, что он целует Шерлока, что он ощущает мягкие, шоколадные губы Шерлока на своих губах, что он вдыхает запах одеколона Шерлока и химических средств, что он…       Он медленно отстранился, пытаясь унять дыхание. Вид, открывшийся перед ним, был чудесным. Румянец покрыл щёки Шерлока, он был отчетливо видим даже в отблесках огня. Его губы, слегка приоткрытые от удивления, казались такими розовыми. И его глаза – они определенно сияли, ярче, чем раньше, ярче, чем Джон когда-либо видел их. Медленная понимающая улыбка появилась в уголках его рта, и Джон не смог удержаться, чтобы не наклониться для ещё одного поцелуя.       На этот раз он длился достаточно долго, чтобы Шерлок ответил на поцелуй, нежно прижавшись к губам Джона. Джон обхватил ладонями его лицо, удерживая его на месте, отрываясь от их поцелуя достаточно далеко, чтобы сказать.       – Я люблю тебя, – прошептал он, не смея повысить голос.       – Джон. – Голос Шерлока тоже звучал приглушенно. Удивление было написано на его лице. Несколько долгих мгновений он просто смотрел на Джона. Затем он схватил его за воротник и притянул к себе с такой силой, что Джон чуть не упал. Он стукнулся коленями о кресло, но Шерлок увлекал его за собой, всё ближе и ближе, притягивая к своему телу и губам, и в конце концов он обнаружил, что сидит наполовину в кресле, наполовину на коленях Шерлока в беспорядке переплетенных конечностей. Они вжимались друг в друга настолько сильно, что он чувствовал биение сердца Шерлока у своей груди. Тем не менее, они пытались стать ближе ещё больше: обнимали друг друга, наклоняли головы, запускали пальцы в волосы и сжимали ткань, и всё это, не прерывая поцелуев, за исключением коротких вдохов и восхищённого шёпота имени другого.       – Тебе следует выпить свой чай, пока он не остыл, – в конце концов сказал Джон. К этому времени потребность в воздухе взяла верх над ними, и они покрывали нежными поцелуями щёки, челюсти, шеи – везде, куда могли дотянуться. Каким-то образом им удалось идеально уместиться вместе в кресле.       – На это нет времени, – голова Шерлока устроилась в изгибе шеи Джона, и он пощекотал её носом, чтобы подчеркнуть свои слова. – Есть более важные дела.       – Радовать меня?       Это привлекло внимание Шерлока, и он отодвинулся достаточно, чтобы поднять на него взгляд. У Джона перехватило дыхание. Он тихо сказал:       – В любое время.       – Мне снился наш первый поцелуй, – сказал Джон Шерлоку на следующий день.       На лице Шерлока появилась озорная улыбка.       – Первый или второй первый?