right here

***

– Я всё равно не буду твоей, Ран Хайтани, – говорит она как-то, особо не раздумывая над смыслом собственных слов. – Никогда. Он уже знал, чем это закончится. Ведь он никогда не ошибается. Ран смотрит на неё провокационно — в его глазах откровенно пляшут черти при одном взгляде на девушку. Она сидит на просторном кресле — с туго связанными сзади руками, её губы растянуты в тонкую полоску от недовольства, а Хайтани только наслаждается этим зрелищем и подходит ближе, плавно двигаясь вперёд подобно умелому хищнику. — Что за недовольная мордашка? — с наигранной искренностью интересуется он. — Ты же сама просила тебя не трогать, верно? Всего лишь выполняю твои условия. Как ты и хотела, — и на последнем слове на его лице расцветает дьявольская улыбка. Он неспешно берёт в ладонь телескопку, проводит ею по шее девушки и медленно ведёт вниз, отодвигая короткую юбку в сторону. — Ты даже специально надела юбку, чтобы было удобнее, как мило. Девушку на мгновение охватывает приступ паники – перспектива оказаться с телескопической дубинкой внутри, мягко говоря, не прельщала. Хайтани, заметив промелькнувший в её глазах страх, откидывает телескопку на кровать и смеётся, довольствуясь произведённым эффектом. – Это того стоило, – кивает он, наблюдая, как девушка расслабленно выдыхает. Ран аккуратно, почти неощутимо касается игрушкой — фиолетовой, как предсказуемо — клитора и практически сразу отстраняется, стоит лишь лёгкой вибрации пройти приятной волной наслаждения по телу. Девушка машинально сдвигает колени и разочарованно выдыхает — возбуждение было уже невыносимым, хотелось поскорее что-то с ним сделать, и властный вид Хайтани, его уверенность в себе и желание показать собственное превосходство не только слегка раздражали, но и будоражили и возбуждали получше любых афродизиаков. — Хочешь, чтобы я продолжил? Его шёпот, тихий, заставляющий всё нутро сжаться в исступлении, достигает её слуха, когда Хайтани почти касается губами её уха — но лишь почти, только его ровное дыхание ощущается приятными покалываниями на коже. — Скажешь мне об этом? Он проводит игрушкой по клитору снова, на этот раз не включая, но надавливая чуть сильнее, отчего девушка подаётся вперёд и поджимает губы. — Я вот никуда не тороплюсь, — добавляет Ран всё тем же шёпотом. Она смотрит на него с вожделением, приправленным лёгкой ноткой негодования. Облизывает пересохшие от частого дыхания ртом губы и откидывает голову назад. Прикрывает глаза и не видит, как лицо Рана искажает гримаса раздражения. Хайтани в обманчиво ласковом жесте проводит кончиками пальцев по дергающейся от частого дыхания щеке; чуть прикрывает глаза и улыбается подобно гадюке, готовой впиться в заманчиво мягкую плоть и пустить свой яд по венам. – Такая неразговорчивая, – его тихий голос отражается от стен, а потом он приглушённо смеётся. В комнате, пропитанной похотливыми желаниями двух людей, раздаётся громкий хлопок – Ран бьёт по щеке достаточно сильно, чтобы девушка ощутила ноющую боль в скуле и сильно зажмурилась. – Бол-льно, – выдыхает она, поморщившись и откинув голову назад полностью, уставившись в потолок, но затуманенный взгляд говорит красноречивее слов – она в восторге. И тогда она возвращает взгляд на его лицо и расплывается в широкой улыбке, напоминающей оскал психически неуравновешенного человека. – Голосок прорезался, – шепчет Ран, наклонившись и пропустив локон её волос между пальцами. Он увеличивает скорость вибратора и касается им между её ног; видит, как девушка часто-часто дышит, не в силах это контролировать, видит, как её бёдра приподнимаются, и её начинает пробирать мелкой судорогой. Тогда Ран сразу же останавливается. – Как предсказуемо, – презрительно выплёвывает она, недовольно морщась. Пальцы Хайтани, подобно тонкой верёвке, обвиваются вокруг шеи девушки и стискивают её так сильно, что та начинает задыхаться и пытаться вырваться. Он давит сильнее, ощущая кожей её трепещуюся вену и попытки сглотнуть. – Ты такая мазохистка, – Ран резко расслабляет руку и чувствует, как возбуждение накатывает на него с новой силой, от чего на лбу проступает капля пота. – А ты садист, выходит, – часто дыша, говорит она, громко кашляя, и указывает на пах Хайтани взглядом. Кажется, что даже воздух, наполняющий комнату, пропитывается напряжением и похотью. Хайтани замахивается и бьёт её по лицу ещё раз, ловит расфокусированный взгляд девушки и после – сведённые колени. Из неё вырывается сдавленный стон. – Видишь, – шепчет он, и его рука касается подбородка девушки, чтобы через секунду сдавить до боли, – как мы подходим друг другу. Ран подрывает её с места и толкает к стене; терпение трещит по швам от её стона и наглого взгляда. Стискивает её талию, собирая ладонями юбку и поднимая её выше. Любуется. Как пухлые губы нервно подрагивают, и Хайтани ловит их своими, сминая жадно, практически вгрызаясь в них и кусая, пуская кровь и слизывая её. Алая жидкость на светлой коже кажется ему произведением искусства. Удивительно сильные ладони сдавливают бёдра девушки до саднящей боли, беспощадно царапая ногтями кожу, и до слуха Хайтани доносится громкое шипение, которое лишь распаляет его. Он делает резкий толчок, беспардонно врываясь в её тело слишком резко. До его ушей доходит лишь частое дыхание. Она возбуждена до предела, потому что внутри неё просто блядски влажно, и это осознание сносит Хайтани крышу. – Если будешь себя сдерживать, – выдыхает он ей в губы и останавливается, – то я придушу тебя. На эти слова девушка только гадко улыбается, как бы намекая, что такая перспектива её лишь обрадует. Ран улыбается тоже, не менее паскудно, на секунду забыв, с кем имеет дело, и приподнимает её, вжимая в стену податливое тело. – Или, – тянет Хайтани нараспев, сглотнув, – свяжу тебя так, что ты не сможешь пошевелиться, и заставлю сходить с ума от возбуждения без возможности дотронуться до себя. – Придурок, – она хмурится и дёргает плечом. – Ты меня услышала? Она молчит. Отворачивается в сторону, не желая проигрывать в негласном поединке, и плотно стискивает челюсть, когда Хайтани касается её ладонью между ног, но быстро прекращает. – Мне повторить? – голос его звучит твёрже и ниже, приобретая тень чего-то опасного. – Нет, – отвечает она притворно недовольным тоном, но её подрагивающее тело выдаёт всё остальное. – Умница. Ран усаживает её на подоконник и снимает с себя галстук, обматывая его вокруг шеи девушки. Сдавливает сильнее, заставляя её лицо краснеть от резкой нехватки воздуха. – Но всё же не могу отказать себе в желании придушить тебя. От грубого толчка девушка жмурится и кашляет, продолжая задыхаться, царапая стекло позади себя связанными руками. Волна наслаждения прокатывается по всему телу, проникая под кожу, и хочется застонать в голос, но Хайтани с напором тянет галстук на себя. – Уже не хочется сдерживаться? Ран выглядит как сам Дьявол, поднявшийся с Преисподней, чтобы соблазнить её. Почти незаметная улыбка озаряет его идеальное лицо; широкие острые плечи потряхивает от возбуждения, когда Хайтани ослабляет хватку, и девушка может отдышаться. – Заставь меня перестать, – провокационно заявляет она. – Как скажешь. Ран практически швыряет девушку на пол, покрытый мягким ковром, и скрывается на кухне. Возвращается меньше чем через минуту, держа в руке зажжённую свечу. Он проводит языком вдоль её живота, медленно поднимаясь к груди и обводя каждый сосок по очереди. Девушка ëрзает под ним нетерпеливо, то и дело нервно покусывая губы, когда Ран на эти же места капает воск. – Не закрывай глаза, – строго говорит он, замечая, как девушка крутит головой то в одну, то в другую сторону и жмурится. Его слова наглым образом оказываются проигнорированными. Даже тогда, когда Ран проводит языком между её ног и следом прикусывает бедро. Возбуждение разливается по её венам, вырываясь громкими стонами наружу. – Смотри на меня. От властного голоса мурашки бегут вдоль спины, и она смотрит. Затуманенным взглядом, чуть приподнявшись, наблюдая, как чёрная рубашка плотно прилегает к его подтянутому телу от каждого движения. Воск медленно капает на её ключицы, разжигая желание выгибаться в спине. Когда девушка снова прикрывает глаза, Ран прислоняет свечу к её плечу; огонь касается кожи, вызывая жгучую боль, и девушка резко дёргается и кричит. – Что ты делаешь? – шипит она, но почему-то боль отдаётся приятной пульсацией. – Ты должна смотреть только на меня и думать только обо мне. Его взгляд, направленный на неё, способен убить. Таким он кажется. – Отвернëшься ещё раз, и у тебя появится ожог. Если понадобится, то я выжгу собственное имя на твоей коже. Девушка сглатывает. Подобные слова, сказанные на полном серьёзе, должны её напугать, но вместо этого лишь распалили интерес и... Она сминает ковёр обеими руками и замирает, прогнувшись, ощущая, как оргазм прошибает её тело, расходясь внизу живота сладкой истомой. Не сводя внимательного взгляда с Рана, она удивляется реакции собственного тела, которое в очередной раз выдало её истинную сущность. – Вот как, – усмехнувшись, резюмирует Хайтани. Она чувствует лёгкий, почти неощутимый укол стыда, но с улыбкой выдаёт: – Упс? Хайтани пробирает озноб от её вида, и он спешно приподнимается, расстëгивая пуговицы на рубашке, но не снимая её, и полностью стягивает с себя штаны вместе с бельём. – Ты превосходишь все мои ожидания, – усмехается он и тянет девушку за волосы. Член сразу же упирается ей в глотку, вызывая рвотные позывы от такой резкости, но она мастерски с ними справляется. Расслабляет рот, открывая его как можно шире, и ощущает, как влага собирается в уголках глаз, после скатываясь по щекам к подбородку. Ран хватает её за волосы, насаживая сильнее и глубже, и тяжело дышит, чувствуя, как ему становится блядски хорошо. Она задыхается, но продолжает, старательно втягивая щëки и двигая головой. Хайтани иногда даёт ей несколько секунд отдышаться, и её энтузиазм, её желание ему угодить, доводит до предела самого Рана. Потому что девушка даже не пытается отстраниться или выразить протест, молчаливо следует за его темпом, невзирая на скатывающиеся слëзы и саднящее горло. – Моя, – можно прочесть по его губам. Ран кончает с тихим стоном, прижав её к своему паху настолько близко, что девушка буквально давится; наслаждается представленной перед ним картиной и неприлично широко улыбается. – Не хмурься, вижу, что тебе нравится, – добавляет он и неспешно отстраняется, наблюдая, как остатки непроглоченной спермы стекают по её подбородку, падая на обнажённую грудь. Красивое зрелище. – Не больше, чем тебе, – отвечает она, проводя большим пальцем по губам. – И не меньше. Хайтани усаживается рядом на корточки, убирая её волосы назад и рассматривая засосы и укусы, яркими отметинами расцветавшими по всей шее и плечам. Его метки. Красноречиво говорящие, кому она принадлежит. – Ты – моя, – сообщает он ей так просто и непринуждённо, как будто рассказывает, как провёл день. – Выходит, ты получил, что хотел, – хмурится девушка и поднимается на ноги вслед за Раном. – Значит, это всё? – Всё? – Конец, – уточняет она. Хайтани косит голову в бок и приглушённо смеётся. – Конец? – повторяет он, а она перестаёт дышать на мгновение. – Это только начало.