блудный сын

       Дождливая погода в Йоркшине была, да и до сих пор остается, достаточно редким явлением.       Редко когда в столь жаркой и ясной стране, где все люди одевались очень легко и свободно, дабы не словить солнечный удар или перегрев, а может и чего хуже, мог пойти проливной дождь. Видимо, вошедший в помещение парень отличался особой удачей, ведь через пару минут после попадания в здание аэропорта, с неба начали срываться капли. Постепенно непогода нарастала и вскоре обычный, небольшой дождик превратился в ливень стеной, полностью блокируя обзор улицы. Было такое чувство, что кто-то на небе просто выливал воду из ведра, а та бесконечными потоками срывалась к земле, даже не собираясь заканчиваться. Вдалеке, всего в паре-тройке километров от здания, небосвод пронзила молния, на мгновение озаряя потемневшее из-за наплывших туч небо, давая повод задуматься о времени, которое он тут проторчит. Ведь через некоторое время после регистрации на дирижабль, которое молодой человек провел в шуме из галдящих друг с другом людей, что не давали толком расслышать объявление, он узнал о переносе его рейса на три с лишним часа, что неимоверно расстраивало, так как торчать в душном помещении не хотелось от слова вообще.        Черноволосый молодой человек, вздохнув, все же прошел в зал ожидания, что представлял собой очень просторное помещение с множеством сидячих мест, и большими, почти панорамными, окнами, через которые можно было разглядеть масштаб начавшейся грозы. По рекомендации девушки со стойки регистрации, заняв одно из свободных кресел он принялся за раздумья. Все же… Эти шесть лет дались ему очень тяжело. С ярких, по сравнению с бледной кожей, губ сорвался еще один вздох, полный усталости. То, что он пережил за это время, можно было назвать адом, а пройденные испытания его девяти кругами. Измывания над телом, превозмогание физических ограничений, перестрой сознания и осознание своих способностей.        Без четырех лет декада ушла на саморазвитие лишь для того, чтобы в будущем не позволить старшему брату захватить контроль над своим сознанием снова, как было до этого. Вот только… вместо этого он оставил своих младших под удар ненормальной, жестокой и эгоистичной любви Иллуми. — Чтоб тебя… — парень чертыхнулся, откидываясь спиной на пластиковое сиденье. Вспоминать о старшем брате не хотелось вообще. Поправив чернильно-черную, косо стриженную, челку рукой, глаза, в которых виднелась глубокая синева океана, он устремил в чисто-белый потолок аэропорта, выискивая в нем мелкие изъяны, в виде каких-нибудь трещин или вмятин. Без толку. Попытка занять себя хоть чем-то с крахом провалилась.        Гроза снаружи лишь еще больше набирала силу, сотрясая, доходящим до здания звуком грома, окна. В очередной раз выдохнув уже более расслаблено, парень смирился со своей участью и устроившись поудобнее на пластиковом сидении, прикрыл глаза, надеясь что сон поможет сократить время до отлета.        И не прогадал ведь. Сквозь сон до ушей черноволосого донесся номер рейса, билет на который лежал в боковом кармане сумки. Он спокойно открыл глаза, сначала пару раз моргнув, дабы они привыкли к яркому свету, что исходил от аэропортовских ламп и, вставая с места, потянулся. Вслед движениям послышался еле различимый хруст позвонков, локтевых суставов и остальных связующих, что из-за сна долгое время находились в одном положении. Зевок сам по себе вырвался изо рта, следом заставляя зевнуть еще нескольких людей, что находились ближе всего к нему, и будто цепной реакцией все больше людей начали повторять это действие неосознанно. Слегка изогнув уголки губ в едва различимой улыбке, синеглазый прошел к пропускному пункту, где в порядке очереди показал работнику аэропорта лицензию Охотника и билет на рейс с обозначенным местом. Мужчина в свою очередь поспешил пропустить Хантера к выходу, у которого всего в метрах десяти ждал своих пассажиров дирижабль, который через какое-то время должен был взмыть в воздух, точно металлическая большая птица, и доставить людей в такую же жаркую Падокию*.        Вскоре по прибытии в родную страну, брюнет поспрашивал местных зевак о последних новостях, удивившись их изобилию. Видимо много чего произошло за время его отсутствия дома. — «Хотя чего я удивляюсь. Шесть с лишним лет прошло.» — подумал парень с собранными в два колоска черными волосами, и ,отпив из бутылки ледяной воды, под стать жаркой погоде родины, от которой он конечно же сильно отвык, выдохнул уже раз четвертый или пятый за сегодня, и видимо это еще не конец, ведь то что его ждет впереди… — Даже думать не хочется об этом.        Поднятие к подножию вулкана не заняло много времени, ведь брюнет решил доехать на экскурсионном автобусе, слушая какие-то преувеличенные факты о своей семье. Со стороны точно создавалось впечатление, будто они убивают всех налево да направо, без разбору, забывая факт того, что они все же наемные киллеры и убийства просто так у них не в почете, и даже наоборот, запрещены правилами. За такое нарушение получали жестокое наказание абсолютно все, кем бы ты ни был в этой семье. Будь ты сын, дочь, отец или мать. Правила есть правила, и нарушать их строго запрещено.       За такими мыслями молодой человек пропустил всю поездку, проведя ее в любовании потрясающим видом за широким окном транспорта, лишь сейчас замечая что все собираются выходить для того, чтобы осмотреться и послушать экскурсовода, которым являлась девушка, а может и женщина постарше, хороших форм и с пышными, светлыми волосами. Сам черноволосый может и заинтересовался бы ею, если бы ему не было плевать. А ему на данный момент, да и до этого, было абсолютно по боку. Насущные проблемы в семье волновали синеглазого больше, чем какие-то кратковременные связи.       Выйдя из транспорта, парень вдохнул родной воздух, осознавая что в какой-то мере все же соскучился по дому. Только здесь можно почувствовать все прелести напряжения, от факта что за тобой пристально следят. Тяжелый взгляд старшего брата тоже не оставлял равнодушным, и следом вспомнилась снисходительная полуулыбка деда. Это еще не беря во внимание остальные, не самые положительные, но такие привычные вещи.       Дождавшись пока слишком уж любопытные туристы все же начали собираться ехать дальше по экскурсии, черноволосый ответил, что остается, и на палец у виска девушки, что так и говорил сам за себя - «Чокнутый», лишь хмыкнул и взглядом синих, доставшихся от отца, глаз, провел транспорт в дальнейший путь, надеясь что когда-нибудь спрос на эту экскурсию упадет до минимума. Развернувшись на пятках, парень подошел к небольшому бетонному зданию, совсем крохотному, по сравнению с территорией, что была окружена стеной и легонько, костяшкой указательного пальца, постучал в окошко, обращая на себя внимание мужчины. На голове его был черный головной убор, напоминающий кепку работников правоохранительных органов, лишь слегка прикрывающий скучающий взгляд, что мгновение назад медленно скользил по газете в его руках, а из-под него красовались редкие седые волосы. Тот испуганно дернулся, не ожидая что кто-то из туристов останется. — Зебро-сан, да вы за шесть лет почти не изменились! — парень с колосками из волос с широкой улыбкой, наблюдал за выходящим из здания мужчиной в летах, в глазах которого читалось явное непонимание ситуации, а следом то ли неверие, то ли осознание того кто перед ним стоит. — Молодой господин? Неужели… — старший растеряно хлопал глазами, не зная прыгать от счастья, в его то возрасте, или от того же счастья сжать парня в объятиях, проливая слезы. Из двух действий, мужчина выбрал второй вариант, судорожно сжимая черноволосого путешественника в объятиях, и через пару минут отстранился, продолжая фразу. — Неужели вы живы, молодой господин?… но как? Шесть лет назад нам сообщили, что вы погибли.        Мужчина все еще не мог поверить в происходящее. Много лет назад новость о смерти второго по старшинству сына знаменитого рода наемников поразила его до глубины души, оставляя пусть и не большую, но все же значительную рану и в душе, и на сердце. Flasback 6 лет назад        Очередной теплый вечер наступил на горе Кукуру. Певчие цикады уже во всю стрекотали, создавая особую атмосферу. Такую сложно передать словами, нужно лишь увидеть и почувствовать, чем сейчас и занимался привратник, что вышел из тесной бетонной коморки, наблюдая за закатным солнцем, вдалеке замечая белую копну непослушных волос, что в свете последних лучей солнца, переливалась чем-то серебряно-золотым, создавая невероятной красоты переливы на белоснежном полотне. Без сомнений, как подумал Зебро, молодой господин Киллуа возвращался с очередного задания. — Господин Киллуа, возвращаетесь с миссии? — поинтересовался пожилой мужчина и получив в ответ лишь немного потерянный, Зебро сам не понимал от чего, кивок. Сокрытие истинных чувств, воспитанное в каждом ребенке этой семьи, дало трещину, и причиной этому было что-то невероятно серьезное. — Господин, пока вы не ушли. Вы случаем не знаете что с господином *******? Давно я не видел его. — Он… — мальчишка, с виду не больше 10 лет*, остановился, узкие, детские плечи начали сотрясаться в беззвучных всхлипах, и привратник забеспокоился. Что же могло произойти, что лишь из-за одного вопроса вся сдержанность наследника рода сокрушилась в один миг? Ответ последовал почти незамедлительно и прозвучал как гром среди ясного неба, поражая мужчину, сердце которого сжалось от новости, отправив его на больничный, который после этой ситуации длился ещё около двух недель. " Он умер…»        Проговорил тогда наследник и мужественно вытерев мокрые дорожки с щек, двинулся в сторону поместья, игнорируя абсолютно все вокруг себя, погружаясь в темную, окутывающую его всего целиком грусть. End Flashback       Длинноволосому пришлось объяснить все привратнику, и смотря на то, как пожилой мужчина буквально оживает, расцветает на глазах, словно поставленный в вазу со свежей водой цветок, он решил рассказать о всех своих приключениях, начиная бесконечными тренировками, заканчивая и другими не менее сложными испытаниями, которые он все же, пусть и многое время спустя, смог всё-таки оставит позади. — Что ж, молодой господин, больше вас не задерживаю, вы ведь хотите с семьей встретиться? — получив в ответ кивок с еле уловимой улыбкой алых губ, так называемый господин подошел к вратам, именуемым как «Врата Испытаний». Единственный безопасный путь к дому, что стоял на вершине давным-давно потухшего вулкана.       Врата были разделены на 7 секций: первая весила 4 тонны, у последующих вес увеличивался в 2 раза. Вторая весила уже 8 тонн, третья 16 тонн, четвертая 32 тонны, пятая 64 тонны, шестая 128 тонн и финальная, седьмая 256 тонн. Казалось бы, открыть такие врата и вовсе невозможно, но не для их семьи, где каждый ребенок может открыть если не три секции, то две уж точно.       Парень подошел к вратам практически вплотную, и улыбнувшись пожилому мужчине, приложил ладони к каменной поверхности, чувствуя давно забытую шероховатость, от чего улыбка сильнее расплылась на бледном лице, следом толкая вперед первую секцию врат. Пслышался очень громкий шум, и птицы с ближайших деревьев слетели с них, создавая шелестящий звук листвы и взмахов крыльев, украшая все громким чириканием. Это еще одно приятное чувство из его прошлого, ведь каждое открытие врат сопровождалось таким приемом, будто говоря «Добро пожаловать домой». Многотонные створки врат двигались по направлению внутрь и остановились лишь на шестой секции, создавая проход к подножию вулкана, который уже очень давно считался простой горой, на вершине которого находилось само поместье. Махнув рукой седовласому мужчине, парень прошёл внутрь, услышав лишь фразу, которая для самого синеглазого парня была похвалой высшего порядка. — Вы так выросли, молодой господин…       В следующие несколько мгновений, врата с таким же, как до этого громким шумом закрылись, оставляя гостя горы преодолевать оставшийся пусть в одиночку. Хотя нет… были еще дворецкие, которые не должны были ему как-либо мешать, по предупреждению привратника.        И за все время что парень понимался к поместью, его никто не трогал, только лишь пристально следил со стороны, этот факт выдавал ощутимый на плечах взгляд и мелкие шорохи, напоминающие что-то между хрустом мелких веток или шуршанием сухих листьев, и только прислушавшись можно было обнаружить еле уловимый звон чего-то металлического. — «Скорее всего это Гото»        Поднявшись прямо к дверям поместья, черноволосый беспрепятственно вошел в здание, оставляя после себя скрип тяжелых дубовых дверей, который нарушил могильную тишину всего дома. Он уловил практически неразличимый шорох со стороны гостиной. Скорее всего… нет, не так, его уже точно ждут, поэтому посомневавшись пару мгновений для вида, парень решил не томить любопытство семьи и расслаблено прошел в большую, богато украшенную, по которой было сразу видно, семья знатная, просторную гостинную.       Женщина с массивной шляпой на голове была одета в пышное, слегка даже вычурное платье с железным приспособлением на лице, которое было в нескольких местах покрыто медицинскими бинтами, что имитировало интерактивные очки, которые металлическими бликами переливались в желтоватом свете ламп. Она сидела на диванчике, отпивая что-то из своего излюбленного фарфорового сервиза, скорее всего свой любимый зеленый чай. Этот сервиз парень запомнил очень четко и на всю жизнь, однажды разбив одно блюдце из него и получив жестокое, по меркам ребенка семи лет, наказание. И этот рисунок золотых драконов на белоснежном фоне очень четко отбился в сознании. Глава семейства - высокий, статный мужчина мускулистого телосложения, с длинными белыми волосами, стоял поодаль, за диваном, сразу бесстрастно устремив холодный взгляд синих глаз прямо на вошедшего гостя. В кресле восседал пожилой лишь с виду, но могущественный по способностям, дедуля, с аккуратными длинными усами на морщинистом, в силу возраста, лице. Рядом с женщиной на диване сидел мальчик с прямо стриженными короткими волосами, одетый в традиционную одежду острова Яппон, таким видом напоминая девочку. Вот только незваный гость, вернувшийся в родное гнездышко, знал, что это лишь с виду так. Это был самый младший в их семье. Пухлый парень с прямыми чернильного цвета волосами что-то печатая в ноутбуке сидел на втором кресле, буквально ничего не замечая вокруг. Третий по старшинству был одет в свою традиционную нежно-розовую рубашку стандартного кроя и белые брюки, что было неожиданно.       Последний человек в комнате, которого синеглазый не видел бы еще шесть лет, к сожалению сейчас тоже присутствовал в гостиной. Длинные вороные волосы, бездонные черные глаза, которые до так называемой «смерти» еще хоть немного можно было назвать заботливыми и добрыми. — Вернулся на свою голову… — проговорил парень тихо, следом протирая переносицу большим и указательным пальцами левой руки, после того как рассмотрел каждого в этой комнате.       Эта фраза заставила прежний тихий шорох и вовсе прекратиться, и теперь в комнате стояла гробовая тишина. Прямо как на кладбище, подумал черноволосый. Так длилось еще около пяти минут, и странно лишь то, что Миллуки, парень с ноутбуком, еще не начал ничего говорить. — Не узнали? Ах да… — синеглазый, чертыхнувшись, почесал затылок, вспоминая что те, кто занимался его тренировкой сказали семье, что он умер. — Вас же уведомили, что я погиб при выполнении миссии.        В помещении все еще царила тишина, что лишь преоьрела чуть напряжённую атмосферу, видимо до семьи достаточно туго доходила информация. Да и удивительного в этом ничего не было, ведь сложно поверить в то, что тот, кого объявили мертвым много лет назад, жив, здоров и стоит прямо перед вами. Первым в себя пришел самый старший, находящийся в помещении, член семьи - Золдик. — Миллуми*… позволь узнать, что происходит? — проговорил хрипловатым голосом дедушка, с легким недоверием все еще смотря на живого, как оказалось, внука.