Другая история компании с Большой Спасской — 2

Пятеро друзей стояли неподалёку от ворот, ведущих во двор двенадцатиэтажной башни розового кирпича, где жили Олег и Василиса. Утро выдалось на славу. После затяжной, слякотной и промозглой осени к середине декабря наконец настала настоящая зима. Портняжный переулок был весь в снегу. Ветви деревьев, кустарники и провода белели от инея. — Ну и где на этот раз Василиса? — переминаясь с ноги на ногу поинтересовался Тёмыч. Ему было холодно, и он стремился как можно скорее попасть в школу. Но Василису, видно, опять что-то задержало, и она всё никак не появлялась. — Не знаю, — ответил Олег. — Рауля она ещё до меня выгуляла. Но вот хлопнула дверь подъезда и под ногами заскрипел снег. Из ворот показалась Василиса в новеньком белом пальто, белых меховых унтиках и уже привычных полосатых шарфе, шапке и перчатках. В руках она держала чёрный «дипломат» и свёрнутые в трубку листы бумаги — не сданная на прошлой неделе работа по черчению. — Чуть не забыла, — потрясла она этим свёртком. — Ты чего не торопишься, — проворчал Тёмыч. — Через пять минут общий сбор и штурм раздевалки. И вообще, тут холодно, а мне болеть не хочется. — Мальчик у нас осторожненький, — немедленно отреагировала Катя, которая сама только в прошлый четверг вышла с больничного. — Между прочим, напрасно смеёшься, — с обидой отозвался он. — Сейчас каждый второй в Москве болен вирусным гриппом. Температура очень высокая. И уже есть несколько летальных исходов. — Каких? — Женька, в отличие от Тёмыча, не был силён в медицинской терминологии. — Смертельных, — объяснил Тёма. — Ужас какой, — тихо сказала Таня. — А переохлаждение — это прямой путь к вирусу, — назидательно продолжал Тёмыч. Он очень заботился о своем здоровье и всегда был в курсе медицинских проблем. — Вообще, действительно сейчас по городу болеют много. Димка каждую ночь раз по двадцать на вызов выезжает, и всё по гриппу, — вздохнула Василиса. — Говорит, у них почти все койки заняты тяжёлыми больными. — Ну вот, тем более, — отозвался Тёмыч. — Но вообще, от переохлаждения вирус не подхватишь, — добавила Василиса. — Это просто снижает иммунитет и заболеть легче. — Ну, ещё и она теперь о болезнях заговорила, — тихо поделилась с Таней Катя. — Тёмыч номер два. — Пошли к школе, если в гардероб сами не хотим пробиваться, — взглянула на часы Таня. Друзья прошли через калитку и оказались во дворе школы. На крыльце уже толпилось человек двадцать их одноклассников. С декабря «В» класс устанавливал время, к которому надо собраться на крыльце школы, чтобы совместно идти на штурм раздевалки, а теперь — и лестницы, так как одну закрыли из-за аварийного состояния, и на второй царило такое столпотворение, что раздевалка могла позавидовать. — О, наконец-то! — заметили их Боря Савушкин и Наташа Ильина. — Не хватает только Пашкова, Моей Длины и обоих Ивановых, — отметила староста и отличница класса, Лиза Куропаткина. — Илья Иванов всё ещё болеет, — отозвался кто-то из толпы. — Пашков, наверное, тоже, — послышался другой голос. — Или по морозу не хочет идти в школу. — Ладно, время, — посмотрела на часы Лиза. — Пора. Девятый «В» протиснулся в школьные двери, выстроился наиболее удобной для штурма фигурой и двинулся ко входу в гардероб. Впереди, как ледорез, шагали Марат и Борька. Наиболее пострадавшие в прошлые разы от такого прорыва ученики ретировались подальше. Отошла с их пути и гардеробщица. Всех остальных просто смели с дороги. Минут через пять, когда все переоделись и повесили одежду, класс двинулся обратно. Теперь лестница. Здесь строй стал уже, и гигантская змея девятого «В» поползла на третий этаж к кабинету географии. Вот и кабинет. Здесь уже можно расформировать строй. Марат закрыл дверь и прошёл к своему месту. — Представляете, Мою Длину сегодня ограбили! — начал он с главной новости выходных. — Как так? — охнул класс. — Чует моё сердце, у нас появилось новое дело. — Да какое там дело! — отмахнулся Марат. — Типичный наезд. Машкина мать бандитам задолжала крупную сумму. Ну и… — Дальше! Дальше-то что? — изнывал от нетерпения девятый «В». — Дальше как водится, — с бывалым видом продолжал Марат Ахметов. — А как у них водится? — спросил Боря Савушкин. — Сам, что ли, не знаешь, как у бандитов делается? — с удивлением поглядел на него Марат. — Не знаю, — упорствовал Савушкин. — Я с бандитами как-то пока дел не имел. — Ты на что намекаешь? — завелся с полоборота Марат. — Ни на что я не намекаю, — развел руками Боря. — Нет, ты скажи, что имел в виду, — сжал кулаки Ахметов. Он принял это замечание как шпильку в сторону своего отца. — Какой-то ты нервный стал, — спокойно произнес Савушкин. — Лучше рассказывай дальше. — Действительно! — в один голос поддержали его Женька, Мишка и Наташа. — Да чего там особенного рассказывать, — уже остыл Марат. — Банальный в бизнесе случай. Она задолжала. К ней ворвались. Она в слезы. Им по фигу. — Погоди, погоди! — запротестовали одноклассники. — Пояснее нельзя? Кто она? Кто они? — Куда уж ясней. — Ахметов купался в лучах всеобщего внимания. — Они — это бандиты. А она — Машкина мать, которая им задолжала. Тут в класс вошёл Пашков, а за ним — Моя Длина, которая застыла в дверях, услышав о теме разговора. — А Машка дома была? — Естественно, — подтвердил Марат. — Её бандиты в ванную комнату загнали и заперли. Чтобы разборку проводить не мешала. — Ух ты! Как здорово! — в полном восторге воскликнул Мишка Сидоров. — Давай дальше, Марат! — Ну, к Машкиной матери ствол приставили, — с охотой продолжал Ахметов. — Предок мой всегда меня учит: «Надо, сынок, всегда думать, у кого деньги берёшь». Ну а Машкина мать лопухнулась и… — Врёт он всё! — не выдержала Моя Длина. Схватив стул, она бросилась на Марата. — Ты что, Машка, шуток не понимаешь? — метнулся тот в панике к выходу из класса. — Зато ты, Маратик, сейчас поймешь, — швырнула Моя Длина в него стул. Марат увернулся. Стул, пущенный мощной дланью Моей Длины, устремился к двери. В это время по коридору шла химичка Алевтина Борисовна. Она хотела предупредить девятый «В», что расписание изменилось, сейчас у них вместо географии химия, а потому им надо перейти в её кабинет. Стул пронёсся совсем рядом с головой Алевтины Борисовны. Лицо учительницы побелело. — Убивают, — охнула она и упала в обморок. — Алевтина Борисовна! — легонько потряс химичку Марат. Учительница продолжала неподвижно лежать возле двери класса. — Нужно что-то с ней делать, — послышался совет с задней парты. — А то мы сами не знаем, — ответил Пашков. — Сперва Алевтину затащим в класс, — начал командовать он. — Иначе Миша нас засечёт. Марат, Боря и Мишка Сидоров нерешительно топтались возле химички. — Чего встали? — прикрикнул на них Пашков. — Да неудобно как-то, — пробормотал здоровяк Марат. — Ему, видите ли, неудобно! — возмутился Пашков. — Алевтина тут на пороге лежит. Дверь класса не закрывается, а ему неудобно. Вот втащим, закроем дверь, а потом спокойно обдумаем, как её привести в норму. — Если это вообще возможно, — мрачно проговорил Тёма. — Не каркай, — шикнула на него Катя. Боря Савушкин и Марат Ахметов, два силача девятого «В», подхватили на руки Алевтину. Пашков немедленно затворил дверь. — Куда её, Лешка? — спросил Марат. — Куда, куда, — отозвался Пашков — Естественно, на учительский стол. — Слушай, у неё ноги свешиваются, — бережно уложили Марат и Боря на стол худую, высокую Алевтину. — Ноги — это ерунда, — отмахнулся Пашков. — Главное, чтобы пришла в себя. — Дышит, — пригляделся Олег к химичке. — Значит, надежда есть. — Скоро, боюсь, перестанет дышать, — уже стоял рядом Тёма. — Такой цвет лица только перед смертью бывает. — А ты много покойников видел? — спросила Василиса, проверяя пульс. — Пульс нормальный. — Что-то она действительно слишком уж бледная, — заволновались девочки. — Надо вызывать реанимацию, — сказал Тёмыч. — Тебя, Тёмка, послушать, так при любом насморке нужно одно из двух: или реанимацию, или вскрытие, — ответил Пашков. — Алевтина, между прочим, почти каждую неделю от чего-нибудь падает в обморок. И не по разу, — послышалось из толпы одноклассников. Алевтина Борисовна действительно была очень нервной дамой. Кроме того, у неё вызывали панический ужас домашние насекомые типа пауков, клопов, тараканов и муравьёв. Даже словесное упоминание этих тварей повергало химичку в истерику, а порой и в обморок. — Пора бы ей очухаться, — сказал Боря. — В таких случаях хорошо по щекам похлопать, — посоветовал Марат. — Живо оклемается. Мой папаша, когда ещё был носильщиком, так приводил в себя пьяных на платформе. — Но Алевтина-то трезвая, — возразил Мишка Сидоров. — Она вообще, говорят, ничего не пьёт. — Куда ей, — кивнул Марат. — И так нервы ни к чёрту. — Чего же тогда хлопать зря по щекам? — тихо спросила Таня. — От обморока тоже должно помочь, — отозвался с уверенным видом Марат. — Вот ты и похлопай, — повернулся к нему Женька. — Я? Нет! — в ужасе попятился тот от химички. — Спокуха, ребята! Я знаю, что делать! — крикнул Пашков. Схватив леечку для поливки цветов, он щедро выплеснул её содержимое на бледное лицо химички. Результат сказался мгновенно. Алевтина Борисовна, как ужаленная, вскочила с учительского стола. — Где это я? — посмотрела она на остолбеневших учеников. Не успел еще девятый «В» ей ответить, как Алевтина Борисовна провела рукой по лицу и волосам. — Вода, — посмотрела она на собственную руку. — Залили! — прорезал класс ее истошный вопль. — Опять залили, негодяи! И она выскочила в коридор. Так уж совпало, что за последний месяц квартиру Алевтины Борисовны три раза подряд заливали соседи сверху. Вот ей и показалось сейчас, будто она находится не на работе, а дома. — Чего это с ней? — удивились ребята. — Трудно сказать, — развел руками Пашков. — Но нам, по-моему, влетит. Вот сейчас Алевтина совсем очухается… — И все по милости Пашкова, — перебила Катя. — Я не виноват. Это Машка, — справедливо заметил Пашков. — Зачем стулом в Марата кидала? — Я, кстати, давно заметил, — сказал Мишка Сидоров. — Когда кидаешься стульями, всегда попадаешь не в того, кого надо. — Ничего. Сейчас попаду туда, куда надо, — снова схватила стул Школьникова. — Кончай, Машка! На сегодня хватит! — пытались её урезонить одноклассники. — А то нас без стульев всех оставишь, пока в Марата попадёшь, — заметила Василиса. Класс засмеялся. — Опять ты, Белоярски! — переключилась на неё Моя Длина. — И когда же ты свалишь отсюда! Стул полетел в девочку. Но та увернулась. Стул с грохотом упал на пол и рассыпался на части. — Миша! — кинулся девятый «В» по партам. В класс вошел директор Михаил Петрович. — Почему мебель сломанная на полу лежит? — заметил он стул. — Школьникова села, вот стул и не выдержал! — мстительно засмеялся Марат. — У меня сообщение, — призвал класс к тишине директор. — Тут с расписанием сложности. У вас сегодня первым уроком должна быть география. Но учительница заболела. Мы её заменили на химию. Но Алевтина Борисовна тоже заболела. Лица учеников девятого «В» разом озарились улыбками. Похоже, гроза миновала. — Не вижу ничего весёлого, — нахмурился Михаил Петрович. — Могли бы, между прочим, посочувствовать заболевшим преподавателям. — Мы очень сочувствуем, Михаил Петрович! — растянулся рот до ушей у Пашкова. — По твоему виду незаметно, — ещё сильнее нахмурился директор. — А Пашков, как японец, — сказала Катя. — Когда им грустно, они тоже всегда улыбаются. — В таком случае у вас в классе все, как японцы, — ответил директор. — В общем, первого урока не будет. Прошу сидеть тихо. В других классах идут занятия. А сломанный стул уберите. И Михаил Петрович покинул класс. До конца урока удалось выяснить, что Марат действительно по поводу ограбления квартиры Школьниковой сильно приврал. То есть квартиру-то вчера ограбили. Однако ни Моей Длины, ни её матери дома в это время не было. Когда они вернулись с дачи, где проводили выходные, грабителей уже след простыл. Моя Длина ещё несколько раз порывалась разделаться с Ахметовым за клевету. Но в результате тот извинился. Затем учебный день пошёл своим чередом. — Хорошо, Андрей ещё болеет, — заметила на большой перемене Школьникова. — Точнее, плохо, но хоть меня в таком прикиде не увидит. И она брезгливо оглядела свой вытянутый свитер. Действительно, вместо привычной дизайнерской одежды на ней сегодня были старенькие синие, кое-где вытертые джинсы, старый свитер, потерявший яркость зелёной расцветки, и простые грязные кроссовки неопределённого оттенка. — А чего у тебя все шмотки украли? — немедленно решил выяснить Женька. — Об этом после уроков, — не стала распространяться Моя Длина. — Кстати, действительно на вашу помощь рассчитываю. Юные детективы переглянулись. Они и сами были не прочь заняться новым расследованием. — А почему после уроков? — никогда не мог долго ждать Женька. — Давай прямо сейчас. — Не буду, — заупрямилась Моя Длина. — Дело серьезное. А тут вон, — покосилась она на Пашкова, с утра бродившего за ней тенью. — Каждый уши развесил и слушает. — Я не каждый, — вспыхнул Пашков. — Ты хуже каждого, — процедила сквозь зубы Моя Длина. — Почему хуже? — оторопел Пашков. — Потому что ребёнок и никогда не вырастешь, — нанесла ему новый удар Школьникова. — Значит, девочки-мальчики, — повернулась она к шестерым друзьям, — после уроков жду вас для рассказа. — Договорились, — кивнул Олег. — После уроков собираемся у меня во дворе. — Тогда до скорого, — махнула рукой Школьникова и, виляя массивными бедрами, направилась в сторону буфета. Пашков остался с ребятами. Какое-то время он сосредоточенно пинал ботинком батарею отопления. Затем решительно произнес: — В общем, на этот раз хотите не хотите, а я буду расследовать вместе с вами. — Мы подумаем, Лёшка, — уклончиво отвечал Олег. — И думать нечего, — усилил напор Пашков. — Во-первых, я вам окажу неоценимую помощь. — Поможешь ты нам на тот свет попасть, — буркнул Тёмыч себе под нос. — Да мы пока как-то сами справлялись! — заглушил Женька бормотание Тёмы. — Вы-то, может, справлялись, а я без вас не справлюсь, — не сдавался Пашков. — Это что-то новенькое, — повернулась к нему Катя. — Ничего новенького, — скорбно проговорил Лешка. — Неужели не понимаете? Эта кража для меня дело чести и единственный шанс. — Вот оно, значит, в чем дело, — заблестели глаза у Кати. — Не приставай к человеку, — тут же вступился Тёмыч за Лёшку. — Может, у них действительно с Моей Дли… то есть с Машкой, всё наладится. — Конечно, наладится, — не испытывал никаких сомнений Пашков. — Я раскрываю преступление и нахожу грабителей. Они возвращают похищенное. И… — Если ты один находишь грабителей, можешь сам и вести расследование, — обиделся Женька. — Нет, — энергично мотнул головой Пашков. — Расследуем мы все вместе. Но мой авторитет у Машки в глазах повышается. А если мы до следующей недели сумеем раскрыть, то Машка идёт со мной на концерт Вики Венгерской. Я билеты раздобыл. Ребята довольно долго молчали. Положение было сложным. С одной стороны, все шестеро очень сочувствовали Лешке. А с другой… Допустив Лешку к расследованию, они сильно осложняли себе жизнь. Хорошо, если всё удачно кончится. Понимали они и еще одно: отказываться от помощи Пашкова поздно. Он знает о преступлении, а значит, будет за ними следить и, чего доброго, возникнет в самый неподходящий момент. «Нет уж, — подумал Олег. — Лучше примем его. По крайней мере, будет у нас на виду». — Ладно, Лешка, — медленно сказал Олег. — Попробуем тебя в деле.