obsessed

Ты будешь узнавать обо мне что-то новое, не всегда хорошее или плохое, не всегда важное или пустяковое, но это буду я. Всё это — я. И я люблю тебя. Весь я — люблю тебя. Приём без самого хозяина поместья проходил без происшествий, всё чинно мирно — дамы в платьях, мужчины в смокингах, разморенная спокойствием охрана. Даже Дэсон, оставшийся здесь за старшего, флиртовал с одной из наследниц нефтяного королевства. В общем и целом, ситуация была под контролем. Единственное, что его сейчас доводило до нервной трясучки, было то, что Сынри кое-что кое-кому пообещал. Дэсон, как будто почувствовав на себе взгляд, извинился перед гостьей и направился к витой лестнице, прямо к Сынри. У него в руках был телефон, который он прижимал к уху и недовольно что-то отвечал. На секунду, Сынри вспомнил, что свой телефон он оставил в пиджаке, а пиджак висит на стуле, а сам он — почти на втором этаже пытается сбежать в спальню. Кан очень недовольно и грузно топал к нему, на ходу вытягивая руку с аппаратом. — Ты почему на звонки не отвечаешь? — гаркнул Дэсон, Сынри поморщился. — Босс хочет поговорить с тобой, не беси его, он и так на взводе. Хотелось огрызнуться, что психи их Босса не его проблемы, но Дэсон очень и очень несдержанный человек. Он послушно взял телефон, поднося к уху — сердце почему-то так забилось, странное волнение закопошилось внутри. Вспомнились их недельной давности поцелуи прямо перед отъездом Джиёна. Вкус его губ сейчас перебил даже вкус вина, до того сладким был их последний поцелуй. Они с тех пор не разговаривали, не переписывались даже, Джиён был страшно занят, когда покидал их дом. — Моё сокровище, — сладко протянул Квон, развеивая страхи, что на него сейчас наедут. Сынри выдохнул, бросая короткий взгляд на стоящего рядом Дэсона, получать похвалу и ласку перед людьми Квона было всё ещё ужасно неловко. Кан понятливо отодвинулся, разворачиваясь, но не уходя. — Как твои дела, моя любовь? Сынри сжал пальцами перила, чувствуя себя школьницей, которая получает гору внимания и любви, но не готовая их принимать. Он совершенно не знал, что с этим всем делать! — Всё хорошо, — прочистил горло Сынри, опуская взгляд вниз. Задать ответный вежливый вопрос не хватило духу и честности — ему чуть-чуть было всё равно на Квона. Не рядом и, слава Богу. — Чем сегодня занимался? — по ту сторону было очень тихо, наверное, Джиён сейчас один. Хозяина дома потянуло на долгие разговоры, Сынри решил тоже уединиться. Он открыл одну из комнат, где в полумраке ему на мгновенье почудилось, что кто-то стоит у окна, и он тихо вскрикнул, но быстро понял, что там никого. — В чём дело? Где ты? — Мне просто показалось, что в комнате кто-то есть, — торопливо объяснил Сынри. — Где Дэсон? Почему ты один? — распалялся Джи, но говорил всё также тихо и мерно, как будто не мог повысить голоса. — Я отошёл от него, — зажмурился Сынри. Сейчас надо сгладить ситуацию. — Не хотел, чтобы нас слышали. Послышалось хмыканье: — Всё ещё стесняешься говорить со мной при посторонних? До чего ты невинный, моё сокровище. — Просто… — он не мог ничего с этим поделать, его тело само отзывалось на такие ласковые обращения, захотелось очутиться рядом с Джиёном, ощутить его вес и силу на себе. Он выдохнул, сладко вздыхая. — Это ведь между нами. Слишком… личное. Джиён рассмеялся, тихо и мягко. Очень нежно. Сынри зажмурился. Дракону не нужно было быть рядом, чтобы так ошеломительно действовать на него. Казалось, пока его нет, Сынри будто исцеляется. Но не теперь. В тёмную комнату постучались, Хонджун, светя белобрысой головой, тихо вошёл. Он застыл безмолвным изваянием, ожидая, когда они договорят. — Я возвращаюсь завтра, встретишь меня? — Джиён говорил слишком интимно, вроде обыденные вещи, но таким тоном только соблазнять. Сынри снова отвернулся от телохранителя, делая шаги в сторону окна. — Ты сделаешь мне очень приятно, если приедешь в аэропорт. Аэропорт. Завтра. Вот чёрт! — К-конечно, — его глаза забегали, он попытался взять под контроль свой голос. — Попрошу Хонджуна отвезти меня. — Он уже знает, — посмеялся Джи. — Твои телохранители знают твоё расписание лучше тебя, моя радость. А теперь иди в нашу спальню, отдохни, моя сестра сама закончит с гостями. Ты звучишь очень уставшим. Сынри промычал, уже возвращаясь к двери, когда Джиён, как всегда, добил: — Приснись мне хоть сегодня ночью, я страшно соскучился, любовь моя. Сынри тихо и едва слышно застонал. У них были грандиозные планы, которые, скорее всего, приведут их к гибели. Вообще, он знал, что это плохая идея. Конечно, он знал, господи. Понятно было, как белый день. С Кристалл их познакомили на третью неделю пребывания Сынри в этом доме. Она как-то пришла на завтрак, застав всех врасплох, Дами, сестра Джиёна, даже перестала кормить грудью своего малыша, мигом прикрываясь. Самого Джиёна, конечно, в то утро не было. — Чон Кристалл, — недовольно представила красавицу Дами, хватая сына удобнее, чтобы встать из-за стола. Бобби оказался тут как тут, чтобы помочь хозяйке дома взять всё самое необходимое. Они собирались посидеть в саду, пока середина осени им это позволяла. — Она… Хм. Она… Сынри даже заинтересованно уставился на Дами, такую энергичную, весёлую, боевую, а теперь не знающую как собрать буквы в слова. Племянник Дракона беспокойно завертелся в руках матери, страстно желая выйти отсюда. — Я ношу ребёнка Джиёна. Сынри тогда смешно стало! Господи, как он в это вляпался! Чон Кристалл была белокожей, с длинными тёмными волосами, худощавой фигурой, и на её миниатюрном теле весьма заметен был живот. Она была беременна. И раз уж Дами не поспешила сказать, что это всё ложь, она носила ребёнка Джиёна. Беременна от него. Что он вообще здесь делает? — А ты, должно быть, Ли Сынхён. — Сынри, — машинально поправил её, вставая навстречу и протягивая почему-то влажную ладонь. — Очень приятно. — Я знаю, кто ты здесь, — лукаво произнесла молодая женщина. Она была на афигенских каблуках, в тонком платье с длинными рукавами и распущенными волосами. От неё веяло опасностью, схожей с сумасшествием. Никогда не знаешь, что от таких ожидать. — Твоё положение здесь весьма… сомнительное. — Кристалл! — осадила её Дами, вновь пытаясь угомонить сына. — Не могу, его надо нормально покормить. Бобби, позови Хонджуна, чтобы он тут составил им компанию. Кристалл, Сынри здесь гость, не наговори лишнего. И пока хозяйка дома второпях уходила наверх (мамы, всегда такие мамы, даже будучи обеспеченными), Кристалл вальяжно уселась прямо напротив Сынри. Он тоже сел, проклиная тот день, когда ступил на порог этого дома. Чёрт возьми, что здесь происходит. — Ты очень красивый, — мягко заговорила гостья. — У отца моего сына явно есть вкус. И что тут сказать? Ты тоже выглядишь ничего? В общем, они не поладили. С Чон вообще было очень тяжело, временами даже Джиён вспыхивал как спичка. На её существование Квон сказал чётко и один раз — так надо, она родит мне сына, я стану отцом, к тебе она никакого отношения иметь не будет, беспокоить и лезть тоже, просто потерпи её какое-то время и ваши пути разойдутся. На вполне справедливое замечание, на кой чёрт тогда ему Сынри, раз уж у него намечается семья, нормальная и адекватная, Джиён сказал, что семья у него будет только одна и только с Сынри. И вот к чему они пришли. Кристалл умоляла и плакала, валялась у него в ногах, ночью, в холод, как только Джиён улетел по делам. Вкупе с её бледностью и внушительным животом зрелище было не для слабонервных. Она ревела, заикаясь, размазывая тушь по щекам. Сынри готов был сам заплакать, лишь бы она угомонилась. — Я прошу тебя, — её сильные пальцы сжимали плечи, царапая и оставляя кровавые борозды. — Я умоляю тебя, пожалуйста, я всё сделаю, но только помоги! Мне никто не поможет, кроме тебя! Он хочет забрать нас всех в Сингапур, тебя и меня, и тогда я точно потеряю своего сына! Там у меня нет и шанса против него, а здесь я имею защиту Кореи, я прошу тебя, если в тебе есть что-то человеческое, помоги мне сбежать! — Ты сошла с ума, — решительно заявил Сынри. — Зачем тебе сбегать? Разве не ты хотела родить ему наследника? — Он его заберёт, заберёт у меня сына, не даст даже взглянуть на него! Присвоит себе! А меня выкинет на улицу, как собаку! — Вы будете семьёй, с ума не сходи, — покачал головой Сынри. — Как он выкинет мать своего сына на улицу? Что он сыну скажет? Он так не поступит, прекрати истерить. — Ты не знаешь его, — заревела она пуще прежнего, почти касаясь лбом пола. Потная, слабая, она была похожа на сумасшедшую, чёрные пряди липли к её плечам. — Он чудовище, он отнимет всё у меня, заберёт моего малыша и даже коснуться его не даст! У нас должен был родиться ребёнок ещё несколько лет назад, но я потеряла его, и теперь он, он решил, что этого малыша он заберёт только себе. Охрана толпилась за дверью, была глубокая ночь, Босс уехал-то несколько часов назад. Что делать с женщиной они были без понятия, и как назло Дами тоже не было. Хонджун стучался пару раз, спрашивая, всё ли нормально и надо ли врача, но на постороннее вторжение Кристалл реагировала совсем как бешеная и Сынри попросил никого не заходить. Хотя, учитывая, к чему всё это привело, ему стоило хорошенько подумать. Планирование заняло несколько дней — удобнее было бы всё провернуть сразу после приёма, чтобы охрана расслабилась, выпившие гости отвлекали всё на себя, пока они будут осознавать, что Кристалл исчезла, а с ней и Сынри, и нерождённый младенец. Они вылезли разными путями — Сынри в окно, сделав вид, что правда устал, он отпустил Хонджуна и отправился в главную спальню, куда охране путь был заказан, туда не впускали никого, кроме прислуги. Он перелез через окно, как раз выходившее на задний двор, второй этаж, чуть разодрал ладони, пока катился вниз и слегка повредил колено, неудачно приземлившись. Кристалл спокойно вышла в сопровождении охраны, села в машину за руль сама и стала ждать его почти возле самых ворот. Случилось настоящее чудо и их никто не поймал, благо из-за приёма гостей собак держали в вольерах. Они заселились в мотель, тихо и мирно расплатившись в администрации. Вели себя как парочка (Кристалл неимоверно шатало) и Сынри поддерживал её, обнимал и пытался согреть. В номере попытались расслабиться, передохнуть, переодеть девушку и утром двинуться в путь. Кто же знал, что тянуть было никак нельзя. В номер постучались буквально почти сразу, как Сынри принёс им скудный ужин на двоих. Не открывать дверь было бессмысленно, парни могли и вынести её вообще без вопросов. Кристалл сжимала чёрные длинные пряди, сгорбившись и ссутулившись, как будто пыталась слиться со стеной позади себя. Она мелко дрожала и даже не всхлипывала, её открытые плечи, покрытые мурашками, продолжали сжиматься, лишь бы исчезнуть отсюда. И Господи да, Сынри тоже этого хотел. Хотел исчезнуть вместе с ней. Всё это смахивало на дешёвую драму, семейную трагедию — плачущая Кристалл, прячущая свой живот, растерянный Сынри и пышущий жаром бешенства Хонджун. И всё это в дешёвом номере мотеля, придорожного, затхлого, тут всё кишит болезнями и грязью. Беременная красивая женщина смотрелась тут как никогда не естественно. Свет тусклых ламп отражался от заляпанных окон, была уже глубокая ночь, поздняя осень душила мрачностью. — Господи, какой я, блять, молодец, что проследил за тобой, — почти орал Хонджун, от него несло такой злостью, что спрятаться от парня хотелось не в шутку. — Ты что удумала, больная идиотка?! Сбежать решила? От кого? От Джиёна, пустоголовая дура?! Кристалл выглядела, будто вот-вот и отключится, Сынри сдёрнул с себя толстовку, спеша накрыть тёплой одеждой продрогшую девушку. Пока он шатался в поисках еды для неё, это гордая принцесса даже не удосужилась переодеться — так же сидит в открытом синем шёлковом платье, обтягивающем внушительный живот, в туфлях на шпильках и обвешанная драгоценностями. Каким чудом их не грабанули ещё на входе в этот дешёвый мотель остаётся загадкой. Чон кутается в одежду, пряча красный опухший нос в ткани, и смотрит на Сынри с невероятным ожиданием. Он понятия не имел, как ей помочь теперь, когда их настигли, ладно, если бы он умел драться, то возможно смог бы сделать что-то, что помогло ей сбежать. Но не был уверен, что игра стоила бы свеч, за непослушание Джиён мог устроить ад на земле. А вдруг они сделали только хуже? Вдруг Квон мог бы и позволить матери видеть своё чадо, но теперь Хонджун доложит ему обо всём и ей будет совсем несладко. Он умоляюще глянул на своего телохранителя, собираясь если надо, то умолять. — А ты вообще не лезь, мышонок, с тобой я отдельно поговорю! — Хонджун силой вздёрнул его вверх, заставляя встать, и оттащил от сидящей на полу девушки. — Ты вообще, чем думал, когда решился помочь ей сбежать? Просто, блять, объясни, я логику не понимаю! — Она не хочет отдавать ребёнка, она мать! — Сынри зло поправил футболку, которую парень почти вывернул наизнанку, вновь пытаясь подсесть к девушке. Но телохранитель уже жёстче схватил и толкнул назад — шутки кончились. — Она передумала отдавать своего ребёнка и попросила у меня помощи, что непонятного?! Казалось, уровень бешенства Хонджуна взлетел прямо на глазах, до самых небес, его глаза налились красным и он молниеносно сжал шею Сынри в твёрдой хватке — не вырваться. Сынри зашипел, оторопело моргая, пока невысокий Хон заставил его склонить голову, заставил слушать свой голос. — Ты бредишь, приятель? — тихо начал парень. Его пальцы причиняли настоящую боль, но Сынри переживал и не такое с Драконом, сущий пустяк. — Какое нахрен «передумала», это ребёнок Джиёна, его плоть и кровь. Если он услышит такие слова от тебя, он на тебе живого места не оставит. Даже, блять, не думай нести такой бред при нём, я тебя умоляю. И оттолкнул как нашкодившего щенка, неприятно осадив шею. — А теперь вставайте и по машинам, мне нужно, чтобы к девяти утра мисс Чон была на приёме у своего гинеколога без опозданий, а ты встречал частный рейс из Шанхая с самой счастливой своей улыбкой ровно в полдень. Джиён возвращается из командировки и лучше бы нам всем быть на своих местах, мать вашу, вам что, жить надоело?! И вот так их, как маленьких детей-беспризорников, усадили в чёрные внедорожники под покровом ледяной ночи, Хонджун дал девушке нормальный плед, чтобы та укрылась и перестала дрожать, а Сынри всунул бумажный стакан с горячим кофе. Сынри благодарно присосался, пытаясь согреться и взбодриться. Чон села в машину к Сану, молчаливо ожидавшему их на улице, он был весь в чёрном и с чёрными волосами почти сливался с темнотой. Сынри вынужденно сел к Хонджуну, по привычке чуть не усевшись рядом с водителем, но под убийственным взглядом парня всё же пересел назад, туда, где было безопаснее. Так было заведено, так было по правилам. Машины тронулись колонной, Сынри был в той, которая ехала посередине, даже глубокой ночью Хон проявлял чудеса выдержки и следовал чётким правилам. — Я знал, что ты идиот недалёкий, но чтобы настолько, — вспышки злости уже не беспокоили, но остыть Хону ещё только предстояло. С одной стороны Сынри рад, что приехали именно эти ребята, они были почти одного возраста и понимали друг друга лучше, чем, если бы за ним примчался сам Бобби или БиАй. Бобби бы сначала выстрелил в них, а потом только начал отчитывать. — Ночью, в такой холод, без чёткого плана, куда ты собрался её везти? Она беременна, идти долго не может, ты её даже не переобул, про одежду я вообще молчу. И вообще, отдай мне свой чёртов паспорт! Сынри устало протянул ему бумажник с документами, слизывая капельки кофеина с бортиков стакана, тут же прислоняясь лбом к сиденью водителя. Хонджун тяжело вздохнул, кажется, подобрев, включая обогрев в машине. Его небольшая ладонь погладила Сынри по макушке. — Я знаю, что ты хотел помочь ей, — кожаный руль сжали до скрипа. — Она умеет давить на жалость. Но ты не должен был вмешиваться! — Джиён теперь накажет её? — мысли лениво ворочались на кромке сознания, темнота манила своей тишиной. — Она не сможет увидеть своего малыша? А если он сильно на неё разозлится, как её теперь защитить? — Ты бы о себе подумал, — разочарованно простонал Хон, легко входя в поворот. — Она точно выкрутится, поверь моему опыту. А если бы с ней что-то случилось, это была бы твоя вина! Знаешь, что Джиён может с тобой сделать? Кто тебя защитит? — Она выглядела, будто умрёт, если я ей не помогу. — Да хоть бы так, но это ничего не меняет! — машину вильнуло и обеспокоенный Минки, ехавший самым последним, высунул голову из окна, на что Хон просто посигналил ему. — Умрёт, не умрёт, это не твои проблемы, мышонок, пусть со всеми её тараканами разбирается сам Дракон, ты-то куда лезешь! Это его ребёнок, ты хоть представляешь, что чуть не натворил?! — Он не может просто брать и разлучать мать с малышом, это не честно, — вяло бормотал Сынри, почти соскальзывая головой вниз, так тяжело было удержаться. А потом догадка вспышкой осела в голове. — Ты что, подсыпал мне снотворное?! — Это успокоительное, — аккуратно поправил его телохранитель, почти мягко заглядывая в его глаза через зеркало заднего вида. — Ты перенервничал, не поспал, давай не будем разгонять лошадей. Мне нужно, чтобы ты вернулся домой в безопасности и в порядке. — О, да что со мной может случиться, — он сдался, откидываясь назад, чтобы может быть даже поспать. Так себе из него вышел спаситель, не смог помочь бедной девушке. — Зачем отсылать Кристалл, если они могут быть родителями вместе. Ребёнку всё равно нужны оба родителя. — Не думай об этом и просто спи, нам ещё долго ехать.

***

Проснулся Сынри как в детстве, уже у себя в постели. Тусклые солнечные лучи были зашторены, в комнате стоял крепкий полумрак, как будто за окном ночь. Он испуганно вздохнул, вспомнив, что должен был поехать в аэропорт, попытался было резко соскочить с кровати, но боль в голове остановила. Он застонал, вновь зарываясь лицом в подушку, сжимая в пальцах простыни. Воспоминания калейдоскопом проносились в голове — плачущая Кристалл, бешеный Хонджун, он сильно замёрз, и врач решительно сообщила, что он простудился. А это, вроде как, жар. — Да не дёргайся так, — почти выплюнул Бобби, но, тем не менее, заботливо переворачивая его на спину, чтобы уложить. — В тебе столько лекарства, будешь так подрываться — вытошнит. — Где… — вместо его обычного голоса доносились хрипы, он попытался прокашляться, но ничего не изменилось. — Где Джиён? — Босс уже на встрече акционеров, с рейса его встретила мисс Чон, — Сынри фыркнул, представляя эту великолепную встречу. Почему-то внутри отозвалось… болью. — Ему сообщили, что ты заболел, он приедет, как только закончит. Сынри захотелось оправдаться — он спрашивает, потому что боится, а не потому что потому. Вот. Когда он спустился вниз, в гостиной никого не было, охрана расположилась в маленькой гостевой. Прислуга накрывала поздний завтрак для него в столовой, тихо переговариваясь, пока за окном начинало темнеть от сгущающихся туч. Казалось, вот-вот пойдёт дождь. Сделалось почему-то совсем тоскливо — то ли погода, то ли он поздно проснулся, то ли, правда, простуда. Сегодня он оделся максимально комфортно, пусть Джиён и недолюбливал безразмерные худи и этот неофициальный азиатский стиль одежды как у подростка, сегодня Сынри был не в настроении следовать его вкусам. Пусть скажет спасибо, что он вообще соизволил спуститься вниз. Хонджун был тут как тут — он был единственным, кого расписание других членов семьи Квон Джиёна не беспокоило, он следовал только за Сынри и если его подопечный был дома, то и Хон был дома. Парень сидел, подперев голову рукой, внимательно наблюдая за ним из-под опущенных ресниц. Как будто с нетерпением ждал, что же Сынри предпримет. Он с недовольством оглядел его внешний вид, но промолчал, возвращаясь к беседе с ребятами — Сан уже нетерпеливо дёргал его за рукав рубашки. — Я еду встречать Босса, я тебя прошу, не выкинь ничего пока он едет домой, — Бобби оглядел его с ног до головы, как будто примерно прикидывая, что можно ожидать от этого тела в ближайшее время. — Он и так вернулся из Шанхая злой как бес, а ещё ты свалился с простудой, знаешь, как он рычал в телефон? Тэян будет Хонджуну опять мозги полоскать, а всё из-за тебя. — Иди уже, — устало фыркнул Хон из своего угла. Бобби кивнул ребятам, подчинявшимся ему, и половина маленькой гостевой вмиг опустела — остались только Сынри и Хон с Саном. — Мышонок, надо выпить супчик, я составлю тебе компанию. Кажется, болезненный вид подопечного заставил телохранителя сбавить обороты — от вчерашнего бешенства не осталось и следа, Хон был добр как монашка. Он пододвинул ему стул, помог поставить миску с супом, сыпанул туда большую горсть растолченного перца. Чтобы жизнь мёдом не казалась, не иначе. Стоило ему набрать чуть супа в ложку и поднести к губам, как парень заговорил: — Про вчерашнее вообще ни слова, если Босс узнает, что ты выходил куда-то без сопровождения ночью, нам всем придётся менять имена и валить из страны. — Ничего ведь не произошло, — буркнул Сынри, морщась от остроты супа. Но заложенный нос уже благодарил, глядишь, к вечеру вообще выздоровеет. — Кристалл цела, ребёнок в порядке и в ней, я дома. — Ты плохо знаешь Босса, он и за меньшее может прикончить. Что правда, то правда — Сынри всё ещё плохо его знал. Для него Квон Джиён всё ещё загадка, всё ещё неразгаданная тайна. В один момент ему кажется, что никого более ласкового и щедрого он ещё не встречал — Джиён умеет быть как котёнок ласковым, одаривать такими прикосновениями, что, даже вспоминая после по затылку бежали мурашки. А в какой-то момент его взгляд становился таким диким, а прикосновения — хлёсткими, жёсткими, вот-вот и сломает. — Вообще не понимаю, как я в этом замешан, зачем я ему, если у него есть женщина и будет ребёнок. Хонджун покачал головой, чуть пригибаясь к нему, чтобы прошептать: — Ты что, так и не понял, мышонок? — Сынри поднял на него глаза, мельком отмечая, что для обычного азиата Ким Хонджун выглядел слишком привлекательно и смазливо. — Этот малыш не для мисс Чон. Этот малыш — для тебя и для Босса. Он собирается разделить с тобой опекунство. Ложка в пальцах стала вмиг невыносимо тяжёлой, он не смог сглотнуть и перцовый суп встал поперёк горла, заставляя его задохнуться. Он с грохотом отодвинулся от стола, кашляя и хватаясь за горло, пока слезящимися глазами пытался найти что-то, чем можно было запить. Хон всунул ему в руки стакан с ледяной водой, и он залпом осушил его, наплевав на больное горло. В голове вертелись мысли, одна страшнее другой — какой ребёнок, что за чушь, какое опекунство! Джиён не может всерьёз рассчитывать, что Сынри пойдёт на такое! Временное помешательство, блажь, капризы богатого негодяя — вот что такое их отношения! Да, они спят, проводят время вместе и Сынри даже временами вполне счастлив с ним, но чтобы создавать семью с ним? Иметь с ним ребёнка? Иметь ребёнка от него! Что-то внутри сладко заныло — почему-то последняя мысль отозвалась неоднозначно, да странно, да неестественно, но не вызывала горячего отторжения, а больше просто напугала. Как будто они просто спешили, а не шли по неправильному пути. — Всё-всё, приятель, дыши, давай, — Сан прибежал на звуки, отодвигая Хона подальше. — Это пока небольшой сюрприз и Босс должен был сам сказать тебе, но мы подумали, что тебе стоит узнать заранее. Некоторые подарки, знаешь, бывают не совсем к месту. А ещё ты как придурок пытался переправить на другой континент вашего с Боссом ребёнка, он бы очень расстроился, если бы мы опоздали. Их ребёнка. Их малыша. Господи, а ведь Кристалл бегала на каблуках, носила открытую одежду в такой холод, и почему-то теперь его это реально стало беспокоить. Что, интересно, сказала врач на сегодняшнем осмотре? Прислуга в холле и на улице закопошилась, собаки залаяли, беспокойно метаясь из одного угла вольера до другого, Хонджун встал, чтобы выйти и поприветствовать хозяина дома. Сынри ещё раз прокашлялся, надеясь, что краснота с лица более-менее сошла. Прошло от силы минут сорок, как уехал Бобби, неужели они уже возвращаются. Сынри мельком глянул на себя в зеркале, висевшее в холле и остался недоволен — краснощёкий, лохматый, со слезящимися глазами, простуженный, даже стыдно было встречать своего… Хм. Встречать Джиёна в таком виде. Колонна машин заехала за кованые железные ворота, Сынри безошибочно угадал, в какой именно приехал Джи. Хонджун протянул к нему руку, чтобы поправить взлохмаченные волосы, оглядывая на предмет несоответствий — синяков не было, царапин тоже, разве что ладони саднили и колено ныло. Но это ничего. Дами уехала по делам, в доме никого из хозяев не было. Из чёрного внедорожника с толстыми защитными окнами вышел сначала Бобби, шире распахнув дверь, он помог спуститься Кристалл, аккуратно придерживающей живот. Она выглядела, как всегда, безупречно, и не скажешь, что полночи она плакала, а другую пряталась. Это по Сынри сразу ясно-красно, что ночью он делал что угодно, но не спал. Подул холодный осенний ветер, сорвавший с ухоженных декоративных деревьев последние алые листья, тяжёлые тучи титаном висели над особняком. С переднего пассажирского сиденья вышел Джиён, на ходу застёгивая пиджак на одну пуговицу — джентльмен, выглядящий с иголочки, он пригладил чёрные волосы на затылке, взмахом руки отказываясь от зонта. И только тогда Сынри понял, что идёт дождь. Его щёки были мокрые. Сынри смотрел на него и не мог унять неспокойно бьющееся сердце, от страха (от страха ли?) оно готово было вырваться наружу. Он ощущал трепет от мысли, что, наконец, сможет прикоснуться к человеку перед собой, загоняя мысли о неправильности куда подальше. — Что-то не так, — напряжённо сказал Хонджун рядом, заставляя Ри оторвать взгляда от хищника, шедшего к ним. — Отойди назад, мышонок, с Боссом что-то не так. — Что… Джиён даже не ускорялся, шёл также своим привычным ходом, мимо своих людей, выстроившихся в ряд, японское воспитание, чтоб их, выглядело эффектно. Сынри, подчиняясь чужому движению, сделал шаг назад, когда Хон загородил его собой, отодвигая назад. Он хотел спросить — Что ты делаешь? — но вместо этого просто немо смотрел, как Джиён без замаха впечатывает кулак, увешанный кольцами, в лицо его телохранителя. И Хонджун, обычно легко выдерживающий удар, отшатывается назад, почти заваливается, но выстаивает. — Какого чёрта! — Сынри орёт и не может даже перестать, с него градом катится пот и он обнаруживает, что задыхается, когда врезается в Квона, пытаясь его остановить. Наконец-то прикасается к нему. Джиён больше не пытается никого ударить, позволяет Сынри обхватить себя и даже едва толкнуть. — Что ты наделал?! Зачем?! Хонджун, ты в порядке? Джиён аккуратно придерживает его за локоть, замечая, что парня шатает, и, не отпуская, ведёт к двустворчатым распахнутым дверям, гостеприимно ожидающим своего хозяина. — Отвезите мисс Чон домой, ей нужен покой, — холодно бросает Джиён, не оборачиваясь. И Сынри ловит её взгляд. И понимает. План заключался не в том, чтобы сбежать от Джиёна. А в том, чтобы избавиться от Сынри.