******
Когда-то давно, во времена более спокойной и обходительной эпохи, великий Вольный Город Да-Маркос по праву считался жемчужиной западных земель. Воздвигнутая на пересечении пяти крупных дорог, скреплённая камнем и чернилами, это была непреступная цитадель цивилизованного мира, куда съезжались торговцы, дельцы и ремесленники, чтобы предоставить свои товары, контракты и умения тем, кто смог бы оценить их по достоинству. Признанный нейтральной землёй, отстоявшей своё право быть свободной от посторонних наценок и податей, каждый год и каждый час в его стенах плескались немыслимые богатства, заключались прибыльные сделки, на хранение оставлялись и в долг изымались средства, за которые иного человека не стыдно было бы прозвать и королём, и императором. Верно, «когда-то давно»… Хорошее выражение, не правда ли? Насколько сладкое своими воспоминаниями, настолько и горькое осознанием того, что так больше никогда не будет. Сколь бы не были щедры хозяева Вольного Города на расходы ради собственной безопасности, ни единой наёмнической когорте не было под силу преодолеть бушующее море рогов, крыльев, клыков, когтей и хвостов, разлившееся по этим равнинам и заключившее Да-Маркос в плотное кольцо блокады. Сколь бы не были опрятны одежды и ухожены покои Купеческого Клана, их бесполезность и ничтожность могла сравниться лишь с числом погибших от жажды, кто отказался пить из колодцев и резервуаров, отравленных чьим-то жестоким умыслом. И сколь бы не ломились от зерна и мяса хранилища и обозы приезжих незадолго до начала осады торговцев и банкиров — какой был в них смысл, если теперь в этих местах невозможно даже зажечь огонь, чтобы всё это приготовить? Эта зима обрушилась на город вместе с богохульным проклятием, сотворённым когтистым пальцем обмотанного в чёрный погребальный саван дьявола: ни одно поленье или даже жалкая соломинка не могли быть подожжены, ничто в мире не сумело бы заставить угли здесь тлеть или искру выбиться от простого удара камнем об камень. Кирпичные жилища промёрзли насквозь без очага, мясо портилось куда медленнее из-за мороза, но оставалось сырым и жёстким, что некоторые даже ломали зубы или умирали от паразитов, и даже укрытие из десятка дорогих шуб рано или поздно остывало, открывая несчастных жестоким северным ветрам. А демоны лишь выжидали, не атаковали. Вместо работы батарей катапульт и требушетов по нерушимым крепостным стенам и воротам осада велась путём смиренного ожидания пика эпидемии из-за погубленных запасов пресной воды, а лязг скрещенных мечей, свист стрел и крики смертельно раненных даже не помыслили перебить хрипы замерзающих и стоны голодающих. Три месяца продолжалась блокада Да-Маркоса в кромешной зимней темноте, и теперь, внемля приказу своего завоевателя, величественные врата Вольного Города рассыпались в щепки под ударами таранов. Нападающие не торопились и не встретили сопротивления ни от припорошенных белым снегом баррикад из наточенных брёвен, ни от примерзших к своим баллистам стрелков на оборонительных башнях, ни от заиндевевших и истощённых трупов, лежащих тут и там на дороге, в сугробах, в погребах, у стен домов и в самих хибарах, и рассредоточились по городу в поисках того, чем можно было поживиться. — План Повелителя сработал на славу, хыыыыть… — по началу со злорадством, но затем с досадой проскрежетало скрюченное чудовище десятком ртов, что попыталось забрать себе приглянувшийся шлем, но оторвать голову мёртвому человеческому солдату оказалось проще, чем стянуть с неё примёрзшую к черепу железяку. — Людишки такие нежные — умереть за пару неделек без костра, ха-хах! — Ничего не поделаешь. Их желудки не могут долго переносить сырую пищу, а тела — холод, но в таком случае в Ксатросе им бы понравилось: постоянно что-то горит и жарко, по их повериям, как в аду. — улыбнулась ему в ответ миловидная рыжая девушка, которую нельзя было бы отличить от обсуждаемых людей, если бы не просвечивающие сквозь ониксовую кожу огненные вены, угольно-чёрные склеры вокруг вытянутых змеиных зрачков и одежда, слишком откровенная даже для тёплого времени года, не то что для столь суровой за последнее десятилетие зимы. Никто из проходящей мимо колонны таких же воинов не обратил внимание на их трёп, однако ощущение гнетущей ауры за спиной заставило двоицу лодырей вздрогнуть и резко обернуться, чтобы увидеть над собой парящее в небе четырёхрукое существо с загнутыми бараньими рогами на голове, напоминающее обтянутый кожей человеческий скелет с длинным раздвоенным хвостом от копчика. Дьявол плыл по воздуху в потоках чёрных миазм, удерживая в паре нижних рук перед грудью небольшую сферу из красного стекла, и одного взгляда этих холодных потусторонних огоньков во тьме пустых глазниц оказалось достаточно, чтобы два низших демона съёжились примерно в половину. — Чем вы здесь заняты? Прежде чем заняться набивкой обозов, хозяин велел обследовать город и убедиться, что живых не осталось. — Командующий Мар’дук, сэр! Нижайше просим прощения, мы и не думали ослушаться! — В-в-верно, господин, мы лишь подивились тому, как быстро люди загнулись под осадой… а ведь мы ни одной стрелы даже не выпустили. Не правда ли жалкое зрелище? — демонесса тактично попыталась показать побольше преданности и поменьше леденящего душу ужаса, чтобы не спровоцировать его прихлопнуть их обоих прямо здесь и сейчас, как наислабейшее звено войска. — Справедливое утверждение, но поотсекать ваши пустотелые головешки они способны с той же лёгкостью, с какой вымереть по исходу этого дня, если ослабите бдительность и подпустите к себе слишком близко. И, чтобы этого не допустить, вам и поручена сначала разведка, а затем трофеи. За работу. — ЕСТЬ! Убедившись, что они уяснили его посыл и вернулись в строй, дьявол воспарил ещё выше над крышами и устремил взгляд к центру этого необъятного торгового города — на ратушу. Да-Маркос действительно являлся полисом с миллионным населением, начавшим с небольшого базара и развившимся за столетия до твердыни свободной экономики в этих местах, и на то, чтобы обследовать его со дна до верху, даже силам Владыки демонов Амаймона потребуется не менее дня, не говоря о присвоении ресурсов, что в перспективе может растянуться на целую неделю. Пока же командующий неспешно плыл по небу в сторону центра, его ушей достиг пусть и знакомый, но всё же неуместный в сложившейся ситуации шум — то были сдавленные крики и звон железа. Звук сопротивления. Оно находилось в нескольких кварталах дальше и правее, и не успел он добраться туда, как всё стихло. — Хм, кто-то всё же продержался до сих пор. Похвально. Перед Мар’дуком предстала картина того, как его воины учинили бойню на заваленной теперь уже окровавленном снегом улочке: позиция защитников города была блокирована в обе стороны деревянными баррикадами, но от самих людей осталась лишь дюжина разорванных на части тел и насаженные на вбитые в землю копья пара-тройка кусков мяса. Демоны слизывали со своих когтей и клинков свежую тёплую кровь, но почуяв присутствие высшего офицера все как один поклонились ему. — Господин, как вы и предостерегали: некоторые ещё сопротивляются. — низким утробным басом проговорило существо, напоминающее скорее миногу о шести жилистых конечностях, нежели самого Мар’дука или окружающих их сородичей, когда командующий спустился на землю. — Если выжили эти, то по всему городу могут быть расставлены ещё рубежи обороны. Найдите и всех убейте. — Будет исполнено. — червь сделал жест и приказал собратьям продолжать продвижение, и было сам хотел последовать за ними, однако предпочёл полюбопытствовать у Мар’дука, отчего-то внимательно разглядывающего одного из насаженных на собственную же пику вражьих солдат. — Вас что-то беспокоит? — Если отбросить факт того, что у этого нет рук и он истекает кровью, не кажется ли тебе, что для человека, проведшего три месяца в осаде в городе с отравленными источниками воды и всегда холодной пищей, он не выглядит ни истощённым, ни больным, ни уставшим? Произнеся это и потерев пальцем подбородок, колдун прошептал некое заклинание, отчего в его ладони вспыхнул пурпурный магический круг, и тот схватился за лоб вздыбленного человека. Он читал память того, что ещё осталось от отмирающего мозга. — Вот оно как. — Вы узнали их секрет? — Они выглядели такими здоровыми, потому что с самого начала блокады вылавливали в тёмных подворотнях наиболее богато и жирно выглядящих людей и питались ими, их плотью и кровью. Так и дожили до сего дня. — Разве в этом есть нечто необычное? — Для нас — ничего, однако человек обычно так себя не ведёт. Не все из них способны приноровиться к делу убийства, не все сохраняют после этого остроту ума и не все готовы даже в самый критический момент перешагнуть грань навязанных их обществом норм поведения, чтобы выжить. Но некоторые могут, и в такие моменты безысходность приближает их к нам… Хоть и в такой неумелой форме. Им ещё многому предстоит научиться на своём пути, если к кому времени кто-то из их рода вообще останется ходить по этой земле. Через некоторое время, наконец добравшись до ратуши и обосновавшись в ныне пустующем зале собраний, Мар’дук стал выжидать, когда командиры подразделений отчитаются ему лично или по коммуникационной связи. Тут и там ещё вспыхивали блеклые огоньки сопротивления каннибалов, кто-то в безумном броске даже попытался прорваться в сердце города, чтобы, согласно своим заблуждениям, одолеть демонического повелителя, ответственного за всё это и наконец явившего себя лично, однако оказались обречены на жестокую смерть в зубах наиболее прожорливых исчадий. К тому моменту, как отрапортовался последний лейтенант, взявший на себя обязанность обследовать катакомбы под Вольным Городом в поисках «крыс» и потенциальных диверсантов, за мрачными тучами можно было бы увидеть поднявшуюся на небосвод луну, и чародей гулко вздохнул. Всё то время, пока лениво катилась эта военная кампания, командующего изнутри точило уныние и безделье, а сейчас, когда отдал приказ о жатве завоёванного города, всю последующую ночь ему в окружении ковена из ещё восьми стигийских мистиков придётся читать заклинание, предназначенное одной-единственной цели: снять проклятие невозжигания, нити которого их Владыка искусно сплёл воедино простым щелчком пальцев. «Моих сил ещё недостаточно, мне пока не добраться до вершин его могущества, но когда-нибудь…»******
Фелиция едва ли не прыгала на месте от возбуждения. Эти поджатые тонкие губы, эти горящие праведным пламенем ожидания фиалковые глаза и эти пальцы, что сами по себе наматывали локоны длинных блестяще-чёрных волос в завитки — всё было бы вполне естественно для девушки её возраста, но в то же время резко контрастировало с её статусом, деловой репутацией и с той миссией, с которой ехала в эти жуткие места. Даже с самим пунктом назначения их вояжа её настроение не вязалось, потому что нетерпение и чистосердечный энтузиазм — это определённо не то, с чем хоть какой-либо здравомыслящий человек будет трястись в карете хоть и роскошной, но всё же едущей в самое сердце территории, ныне известной как «Новая Стигия». «Ад на Земле», «Царство кошмаров» и «Земли крика и ужаса» — такими эпитетами привыкли в миру обозначать почерневшее пятно на карте, тянущееся на многие лиги с юга на север вдоль западного побережья материка Эмден. До недавних пор, не более десятилетия назад, здесь располагался ряд скромных, но древних и почтенных людских государств, процветающих и увядающих, авторитарных и демократических, торгующих между собой и воюющих — и всё это в одночасье обратилось во прах и пепел, ныне покрывающий выжженную землю… Чепуха! Сто раз могла бы назвать она эти сплетни чепухой, ведь стоило одёрнуть занавеску с окошка кареты, как взгляду открывалась вовсе не зияющая Бездна, но обычная человеческая земля. В разгар зимы этого было не увидеть, но под мягким одеялом снега ждали своего часа засеянные пшеницей и ячменём поля, при одном только взгляде на золотистое сияние которых во время одного из своих прошлых визитов девушка чуть не ослепла. Солнца тоже сейчас было не видать, но из-за по-обыкновению грузных и плотных в это время года облаков, а вовсе не из-за дыма пожарищ — ведь новый хозяин этих мест никогда бы не позволил кому-то ещё разорять его территории и жечь города. По крайней мере, она была о нём такого мнения. Не тянулись мимо неё и колонны бесчётных рабов и пленных, захваченных на очередной кровопролитной войне или в набеге жестокими демоническими легионами, а по этой дороге, ведущий прямо к восточным вратам столицы, проезжали по своим делам как целые караваны, так и одинокие телеги — как туда, так и обратно. Рабы имелись, она это прекрасно знала и не была настолько слепой или наивной, чтобы воображать, будто бы ожидающий её визита Тёмный Лорд — это рыцарь-король без упрёка и корысти, однако достаточно ознакомилась с делом, чтобы не приписывать ему настолько непрактичные вещи, как перегон множества невольников босыми и ободранными по промёрзшей земле в, мягко говоря, не самый тёплый сезон. Кого-то из них перемещали в телегах, а кого-то ещё на границе распределили по близлежащим угодьям для самых разных работ. И так, раздумывая о том, чему ещё предстоит взрасти на полях и что будет пожато, тряслась она в карете по ухабам, пока повозка не остановилась и в окнах не возникли чудовищные тени. Обитая бархатом металлическая ручка задрожала и повернулась вниз против часовой стрелки, между дверью и корпусом возник небольшой зазор, тут же впустивший внутрь прохладный зимний ветерок и несколько тонких и зеленоватых склизких отростков, что оканчивались напоминающими глазные яблоки наростами. Они обследовали каюту, залезали под лавки в поисках чего-то подозрительно, и все в итоге сошлись на образе миловидной юной особы. От такого количества внимания к её персоне брюнетка слегка смутилась, а затем разъярилась, когда одно из щупалец, хотя остальные из кареты уже исчезли, опустилось под таким углом, чтобы, по всей видимости, разглядеть её исподнее под тёмным платьем. — Грубиян! — захлопнулась дверь изнутри, и Фелиция услышала бодрый смешок снаружи. — Проезжайте. — поступило разрешение от стражи, за коим последовало и движение колесницы. Конечно же их, людей, не отпустили в одиночестве бродить по кишащему демонами городу, и двое закованных в тяжёлые чёрные доспехи всадников на восьмилапых исполинских ящерицах, отпущенные в качестве эскорта, плелись позади кареты. Она пожалуется их господину, насколько у того несдержанные и хамоватые прислужники… Если не забудет, конечно, и если это будет иметь значение для него самого. Дорога от восточной окраины до центра стигийской столицы показалась ей равносильным по времени путешествием до ближайшей деревни, но всё же врата центрального бастиона оказались успешно форсированы, и всё, что оставалось — это выйти из кареты и проделать не самый простой путь в королевский дворец. Кучер, как ему и положено, открыл дверь и помог своей леди ступить на заиндевевшую брусчатку — и лишь дабы в очередной раз та обомлела от открывшегося зрелища. Она в силу возраста не бывала Нокскриме до того, как демоническое вторжение превратило этот захудалый форпост на границе двух вечно враждующих в прошлом королевств в сердце империи, поглотившей их обоих с потрохами, но оказалось достаточно сравнить этот рвущий небеса шпилями монстр с любым образчиком эмденской архитектуры, чтобы предпочтение отдать стигийскому зодчему гению, хотя бы в плане масштаба и некогда приложенных для строительства усилий. — А мне ведь… туда ещё подниматься. Как бы не было велико восхищение, осознание ещё только начинающихся мук извращало его до неузнаваемости, ибо оба раза, что она тут бывала, ей требовались просто неимоверные усилия ног и воли, чтобы подняться хотя бы на десятый этаж, а здесь таких была пара сотен. И здешний хозяин никогда не выказывал жалости с своей гостье, так что ей в сопровождении придворных слуг приходилось его ещё и искать то в библиотеке, то в планетарии — в не самых низко- или близкорасположенных друг от друга секциях паласа. Тем не менее, было уже собралась она с духом, подняла подол платья для более удобного подъёма и с гордо поднятой головой сделала шаг на первую стеньку, словно на эшафот, как мир в одночасье обратился лиловой вспышкой, и не стало ни заунывного северного ветра, ни пробирающей до самых пят стужи, ни падающих ей на макушку и плечи снежинок — лишь небольшое и тёплое помещение с приятно потрескивающим в одной из стен камином, несколько кушеток и шкафов и расположенный посреди залы стол. За которым сидело существо хоть и смутно, но напоминающее человека. Ни лица, ни какого-либо открытого участка кожи разглядеть под покрывающими тело тёмно-алыми бинтами и чёрной лоснящейся мантией с откинутым за плечи капюшоном было невозможно, однако личность его Фелиция знала просто прекрасно. — Для меня честь вновь предстать перед благородным Амаймоном, Владыкой демонов Новой Стигии. Приятно осознавать, что вы предпочитаете не мучить своих гостей подъёмом в неведомые дали. — она смиренно поклонилась в реверансе, на что означенное существо согласно кивнуло и встало из-за стола, отложив до этого читаемую книгу в сторону. — Приятно видеть, что с момента нашей последней встречи вы похорошели ещё больше, леди Грансург. Не было ли у вас проблем добраться до сюда через границы двух стран в нынешнее неспокойное время? Я слышал, что из-за войны между Пембруком и Штирвадом по их дорогам бродят своры бандитов… — Совершенно верно! — воодушевилась она, что наконец-то может хоть кому-то в этом безгранично безразличном мире пожаловаться на свою несчастную судьбу. — Я отбыла из К’завира под охраной доброй дюжины отборных наёмников, а в итоге добрались лишь мы с моим кучером, хмпф! Какое дикарство. — Но вы всё же добрались, целой и невредимой. — согласно кивнул он и учтиво пододвинул за своей промерзшей и оголодавшей гостьей бархатное кресло. — Лишь благодаря тому, что вы отменно дисциплинируете своих подданных. Иной демон, как говорят, не стал бы даже слушать, а просто разломал бы мой экипаж вместе со мною, но с тем приглашением, что вы мне дали, нас даже почти не останавливали. — Не вижу смысла давать волю своим гражданам нападать на путников, когда те могут привезти что-нибудь полезное или увезти что-нибудь ненужное, заплатив за это вновь чем-то полезным. Обычные рыночные отношения, а вы ещё не привыкли? — вернувшись на своё место, по-житейски дёрнул он плечами и щёлкнул пальцами. Согласно этому безмолвному приказу одна из дверей в зал отворилась, и в неё вошло несколько женщин, красоте любой из которых Фелиция Грансург могла бы позавидовать. Конечно, у кого-то из них имелись небольшие рожки на голове, не совсем привычное для человека строение глаз и ртов, количество рук, наличие хвостов или поистине специфический цвет кожи, но проигнорировать или недооценить то, с какой элегантностью те двигались даже при обыкновенной ходьбе и катя перед собой тележки с подносами, и какими вожделенными их делала по сути обычная одежда прислуги, было просто невозможно. Даже ей, молодой девушке традиционного склада ума и воспитания, с трудом удавалось сохранять невозмутимость при взгляде на столь прелестных суккубов. — К-конечно же привыкли, но когда долг вынуждает день за днём вести дела с крайне и крайне ограниченными в мышлении людьми — сам перенимаешь от них некоторые черты. — Выходит, адаптация далеко не ко всем сложным условиям может пойти на пользу? — усмехнулся дьявол, и их дружеская беседа, казалось бы ни о чём, продолжилась за плотным ужином до самого вечера. — Что ж, дело, по которому в этот раз вы ко мне обратились, леди Грансург — это дело вас, как представителя К’завира в отношениях с Новой Стигией, я прав? — Не стоило и спрашивать, лорд Амаймон. — брюнетка вытерла губы полотенцем и удостоила его тёплой улыбкой. — Несмотря на то, что по договору с Банковским Кланом на уничтожение Да-Маркоса вам был отведён год — ничтожно малое количество времени для выполнения задачи подобной сложности, — вы справились за ещё меньшие три без малости месяца. — За три с небольшим. — Но всё же! — возбудилась она, что одна из служанок, убиравших опустевшие блюда, даже вздрогнула. — Насколько же сильно напрягли вы свою военную машину ради нас? — Всего один дивизион, чья основная доля потерь пришлась на отражение попыток штирвадского Освободительного Корпуса деблокировать город с северного направления. Я приказал выжидать удобного момента, а не атаковать, так что поставленный мною военачальник справился бы за неделю с небольшим, если бы мне не приспичило заниматься экспериментами с испытанием людей Вольного Города на прочность в настолько сложных условиях. Прошу прощения за то, что поставил свой научный интерес выше уговора. «ВСЕГО ЗА НЕДЕЛЮ???!!!» — могла бы потерять она самообладание, если бы не потеряла вместо этого дар речи. Он говорил о таких вещах, как о само собой разумеющемся, словно бы их с К’завиром договорённость на геноцид и уничтожение целого Да-Маркоса, принадлежавшего историческим конкурентам Банковского Клана, был самым обычным разбойничьим рейдом на близлежащую деревеньку. Чистая работа, после которой в городе не осталось ни единой золотой монеты, живой души или целой хибары. — Я сама по пути сюда подивилась руинами Да-Маркоса, где сейчас толпы мародёров роются в пепле в надежде найти хоть что-нибудь ценное, и оттого не могла найти в себе терпения, чтобы вновь с вами увидеться. Моё начальство всецело удовлетворено результатами соблюдения вашей части сделки, и меня прислали для исполнения обязательств наших. В частности, нам нужно обговорить объёмы тех поставок, что вы от нас требуете. — Это для вас непосильная выплата? — мужчина чуть наклонил голову на бок, а девушка отрицательно качнула своей. — Вовсе нет, подготовить подобный тариф не составит труда — лишь займёт некоторое количество времени, чтобы выверить логистику, однако нас беспокоят сами товары. Некоторые из этих продуктов и месяца не продержатся в удобоваримом состоянии без того, чтобы испортиться, но именно их вы просите в таких количествах. Неужели в Новой Стигии настолько много населения, чтобы всё это в кротчайшие сроки употребить… Или вы планируете транспортировать большую часть в Ксатрос? В таком случае мы можем предоставить вам напрокат несколько хороших кораблей и… — Если наши сородичи с материка пожелают выкупить у нас эти пряности, то мы с ними поторгуемся. Стигия — не колония Ксатроса, леди Грансург, и не вам и вашим хозяевам беспокоиться о том, тёплые у нас погреба или холодные. Вопрос только в том, в состоянии вы заплатить по счетам или же нет. — К-конечно. — несколько смерилась она, вспомнив о своей небольшой роли парламентёра, а никак не высокопоставленного банкира, и вернула взгляд к пергаменту в руках. — Прошу прощения за дерзость. Тогда давайте начнём с начала списка… Таким образом они провели ещё около часа, уточняя и обговаривая спорные моменты в контракте, пока, наконец, не разошлись миром. По фиалковым глазам Фелиции он понимал, что вопреки своему статусу посла в этих землях от имени правящей верхушки Банковского Клана К’завира её интерес к нему, Владыке демонов, к его землям и к их культуре простирался дальше полномочий, а потому, чтобы не искушать судьбу, но сильнее искусить ожиданием её саму, выпроводил девушку из цитадели с наказом ехать по той же тропе, которой сюда и явилась. Сам же Амаймон вернулся к чтению книги, а как только с балкона послышалась приглушённая команда кучера, так слегка повернул голову в сторону и произнёс: — Твиска, для тебя есть задание. Следуя зову, в дверь комнаты вошла молодая девушка, что была на глаз не сильно старше Грансург, но с куда боле притягательными формами. Тот тугой наряд из чёрной кожи, в который заключила свою гладкую белоснежную кожу, хоть и состоял из высоких сапог-чулков, жёсткого корсета, перчаток до плеч и множества ремней — элементов, в принципе не располагающих к какой-либо скрытности, — тем не менее мог возбудить в любом мужчине противоречивое чувство вожделения такого нескромного рода одежды куда больше, чем банальной естественной наготы, а эти чарующие рубиновые глаза с вытянутыми зрачками, длинные волосы цвета розового кружева и то и дело проскальзывающий меж тонких губок язычок буквально дышали похотью и пылающей непристойностью. Даже четыре тёмных кожистых крыла, произрастающих из поясницы, на общем фоне казались просто ещё одним элементом развратной композиции, парочкой ослабленных ремешков, нежели признаком причастия к демонической расе. — Чем могу быть полезна, мой лорд? Прошлым днём вы одарили меня таким количеством своего внимания, что я не смогу найти себе место, если не верну вам этот долг. Вы ведь… — она хотела бы разлиться в ещё более сладких речах, если бы Амаймон не остановил её жестом. — Направляйся вслед за леди Грансург и впредь будь её тенью. Защити её на пути домой, а затем следи за окружающими её людьми, чтобы не выкинули чего неуместного. — Вы не доверяете этой девочке, о, Темнейший? Если дело в её ненадёжности, то я могу с лёгкостью сломать ей… — Я не доверю не ей, а людской глупости и лицемерию. Сделка между Вольным Городом и демоническим царством, в чём бы она не заключалась и насколько бы не была безобидной — дело в их среде в высшей мере предосудительное, это их грязное бельё, и может статься так, что по неосторожности или злому умыслу это станет достоянием общественности. Столкнувшись с угрозой своему финансовому состоянию, репутации или даже жизни, элита Банковского Клана примет самое банальное и неизобретательное решение из возможных: обвинит и накажет её, на чьи махинации можно свалить их собственные грехи и неудачи. Твоя задача в том, чтобы уберечь её от худшего исхода, а если не получится — привести сюда, в целости и невредимости. — Вы настолько привязались к ней, хозяин, но какой тогда будет от неё толк, если всё свалят на эту девку и лишат уже имеющегося влияния? И только в этот момент она поняла, что в своём любопытстве и фамильярности пересекла дозволенную обыкновенной наложнице границу, когда в комнате резко потемнело и похолодало от того, что вспышка тёмной ауры загасила свечи и обратила пламя в камине тлением поленьев. Её колени задрожали и по бёдрам потекла влага страха, но вместе с тем и возбуждения. — Прошу меня простить, Твиска, но что в целом мире заставило тебя решить, якобы волнующие меня проблемы — это твоего недорослого мнения дело? — Н-ничего, Повелитель! Я забылась, пощадите… — она пала ниц перед ликом несоизмеримо превосходящей её Тьмы. — Я всего лишь ваша рабыня и ею навеки останусь! — Ты навеки ею и останешься, если не научишься рожать мысли прежде слов. — по мановению руки обрушившее её на четвереньки давление исчезло, свет вновь вернулся в залу, но дрожь каждой клеточкой сладострастного тела так и не унялась. — Выполнишь приказ подобающе — и по возвращении я займусь твоим политическим образованием, чтобы умение ублажать мужчин перестало быть единственным твоим достоинством. Ступай. Повинуясь голосу, прозвучавшему более в самой душе, нежели в ушах, она не подняв голову всем телом обратилась в столб чёрного лоснящегося дыма и вылетела в окно, чтобы нагнать уже порядочно отдалившуюся от цитадели, но всё ещё не достигшую границ города карету посла из К’завира. Сам же Амаймон ни на мгновение этого разговора не отвлёкся от процесса чтения, и только сейчас, когда следы Твиски простыли, прикрыл книгу у себя на коленях и повернул голову к балкону. — Даже если её лишат привилегий и связей представителя Банковского Клана, просто так раскидываться ценными людьми я не планирую. Она ещё сослужит мне хорошую службу. — Так вот почему вы так взъелись на Твиску, милорд? Она не оценила великолепия вашей новой игрушки~ — подала голос другая демоница, появившаяся в проёме. — Взъелся? Вовсе нет, — даже как-то по-доброму усмехнулся он, отчего и девушка с длинными кроваво-красными волосами длиной почти до самых стоп, сложенными в диадему белоснежными рогами и ясными лазурными глазами сама по себе улыбнулась, ведь ей было отрадно видеть, что хозяин на самом деле не зол и не огорчён. — Просто я стал подмечать, что она начала мнить себя куда более значимой, чем есть на самом деле. Будто бы её бытие фавориткой произрастает из личностных качеств и достижений, а не из умения ритмично двигать задницей и работать гландами. Иногда таких нужно остужать, а тебе, Мавис, так не кажется? — Не слишком ли подло заговариваться с одной своей любовницей за спиной у другой, чтобы лишить ту лидерства в наказание за излишнюю гордыню, хозяин? — но осуждения в этих словах не было, лишь удовольствие от осознания факта своего участия в подобном «заговоре». — Ты сама знаешь, что она занимается тем же самым за твоей спиной, но всё равно пытаешься казаться справедливой. — дьявол также не испытывал ни стыда, ни неприязни к этому разговору и к этим кокетливым взаимным уколам. — Но должен же кто-то заботиться о кисейной избалованной принцессе, а кто это будет кроме меня, если даже наш покровитель лишь наслаждается блошиной вознёй у своего трона? За этим диалогом красавица оказалась у него на коленях, полностью сместив на себя внимание Амаймона и заставив позабыть о желании дочитать ещё пару-тройку глав. Он и не думал лишать себя удовольствия от прикосновения к её гладким и мягким бёдрам, но стоило лишь двинуть руку в сторону книги, как дьяволица бесцеремонно перехватила за запястье и, не встретив сопротивления в ответ на свою дерзость, утопила его когтистые пальцы в своём нежном бюсте. — Собираешься пытаться повлиять своим телом на того, у кого подобных тебе — целый гарем? — Поверьте, я лишь беспокоюсь о вашем здоровье. Уделять время своего драгоценного сна на истосковавшихся по ласкам наложниц — это одно, но в последнее время вам прибавилось работы, которую вы из вредности не хотите доверять своим подчинённым, а вместо отдыха допоздна сидите и читаете. — Меня это расслабляет, Мавис. — Позвольте отдохнуть своему разуму, а заботу о вашем теле я возьму целиком и полностью на себя. Вам нужно беречь себя, Повелитель. Он предпочёл не сопротивляться её сладким науськиваньям и сам не заметил тот момент, как оказался лежащим в своих покоях с прелестной искусительницей, уже во всю ублажающую его своим ротиком и пышной грудью. Она по правде хорошо подготовилась, каким-то образом даже предсказала отбытие Твиски, чтобы заранее выпроводить своих младших сестёр и остаться в возлюбленным наедине. Всё же, иногда интимная обстановка только для двоих освежала лучше, чем просто очередная оргия из шести-семи куртизанок на одного-единственного их бедного господина.******
— «Король демонов спас нашу страну от невиданных долгов», экая невидаль… — в полголоса протянул кареглазый мужчина с длинными заплетёнными в косу золотыми волосами, откинувшись на спинку кресла и заведя руки за голову. Подобные слова действительно следовало произносить как можно тише, если и вовсе не про себя, чтобы не накликать беду, но барону Гленсу Маври-Энрику сейчас было не до чужих ушей и не до возможности, что за закрытыми дверями собственного кабинета его услышат те, кому не следуют. На данный момент факт сожжения Да-Маркоса армией стигийского владыки уже не являлся новостью, такой исход был предсказуем, если брать во внимание известия о начале осады трёхмесячной давности, однако по этому поводу высшие чины Артакхийской Империи истерили до сих пор, ведь заинтересованность и зависимость государства от дел с каждым Вольным Городом на континенте были неоспоримы… Порой даже до такой степени, что у барона складывалось впечатление о ведении его более высокопоставленными коллегами куда более крупных дел, нежели следовало и обнародовалось. Её Императорское Величество не показала вида на недавнем приёме в Имперском Дворце, что её это хоть как-то взволновало, разве что кроме дежурных слов разочарования и уверений знати, будто бы убытки от лишения такого партнёра окажутся в итоге незначительными и не приведут ни к чему критическому, и не Гленсу было уличать её в хорошей мине при плохой игре. Настроения аристократии же как нельзя ёмко высказали сразу трое министров из шести, когда во всеуслышание предложили наказать «ничтожных бесов» и собрать армию, достаточную для прорыва границы и «победоносной войны» с Новой Стигией. «Песня, конечно, хорошая и будоражит кровь, но как вы собираетесь воевать с демонами, находящимися от нас за три-девять земель и через три соседние страны, когда с севера всё масштабнее набирают обороты ответные набеги яричей, леса на западе постепенно откусывают от наших территорий целые деревни, а война с Карастэном на юго-востоке даже и не думает остывать?» — резонные мысли человека, прекрасно осознающего своё место в этом мире, и то, что юная Императрица Ашейра не поддалась на боевые кличи и бешенство жира своих ближайших советников, говорило о хоть какой-то её адекватности. Область, над которой главенствовали Маври-Энрики вот уже девять поколений, не могла порадовать ни богатыми месторождениями ресурсов, ни обширными плодородными территориями, ни даже выходом к морю — просто небольшой аппендикс на южной границе, однако люди здесь жили богатые своей простотой и усердием в деле разведения скота, землепашества и ткацкого ремесла. Недостаточно, чтобы сделать себе громкое имя или привнести в само государство какой-то значимый вклад, но вполне достаточно, чтобы исправно платить налоги и кормить себя, не влезая в такие большие долги, как королевская семья и практически все вышестоящие дворянские фамилии. В том-то и заключалось «спасение» по мнению Гленса, что Артакха являлась настолько убыточным государством, набравшим за века своего существования просто сумасшедший внешний долг, а по лёгкому мановению руки Владыки демонов Амаймона один из главных держателей этого самого долга просто взял и сгинул в пучинах истории. И факт того, что нобилитет больше гневался, чем вздыхал с облегчением от отсутствия необходимости возвращать задолженности, говорил о поистине нечистых делишках и потенциально ещё более громоздких долгах. — Тоска. На сегодня с делами и отчётами было покончено, и мужчина уже было собрался покинуть кабинет, чтобы пропустить парочку кружек эля в такой дивный зимний вечер, как в дверь постучались. — Господин, разрешите войти? «Она прекрасно читает настроение, чёрт возьми!» — усмехнулся блондин. — Да, Рози, я уже закончил. Ты принесла ужин? — Да, милорд, однако… — в комнату сделала пару шагов и поклонилась обычная молодая кухарка, с которой Энрик как-то договорился, что впредь она и только она будет накрывать ему на стол и не имеет права покинуть своего нанимателя, пока они о чём-нибудь да не поговорят. Впрочем, в её руках не было подноса или тележки с яствами, а лишь крепко сжимаемое в ладонях донесение с восковой печатью. — Какие-то новости? — Угу, — она кивнула и вручила ему письмо, но по глазам было видно, что гонец с ней уже о чём-то обмолвился. — Это о графе Блэкморе, он… Он обеспокоился этим отчего-то дрожащим голосом и печальным взглядом, так что поспешил сдёрнуть печать и развернул лист бумаги. — Твою мать.