19 ноября 2012 Токио
Мидоре надоело довольно быстро. Прошло всего лишь чуть больше месяца, а она уже засобиралась домой. Впрочем, этого следовало ожидать. Любопытная по своей природе, она, тем не менее, всегда была слишком ленивой и неповоротливой. Нетрудно было догадаться, что рано или поздно ей надоест ползти за спиной нового владельца тетради, и что произойдет это скорее рано, чем поздно. Даже доступ к неиссякаемым фруктовым запасам в какой-то момент оказался недостаточным поводом для того, чтобы продолжать. – Я отказываюсь от права владеть этой тетрадью, – отчеканил Сейго после того, как протянул Мидоре тетрадь. Ничего не произошло — по крайней мере, ничего видимого человеческому глазу. Над головой Миуры зажглись шесть чисел, одно из которых было двузначным, но видеть это могли только двое из тех, кто находился в комнате, и ни один из них человеком не был. Миура ничего не заметил бы, даже встав перед зеркалом, как и Ягами Лайт, который сидел в кресле в дальнем углу помещения и, полуприкрыв глаза, наблюдал за происходящим. – Теперь передай ее Рюуку, – сказал Сейго. Судя по тому, что память осталась при нем, где-то под его одеждой находился один из обрывков мидориной тетради. Он перестраховывался, даже понимая, что в данной ситуации никто не станет его обманывать. Забавно, конечно. Но люди тем и интересны. Короткие руки Мидоры едва ли позволили бы ей сделать это, не сходя с места, так что она неспешно подошла к Рюуку и протянула ему тетрадь. – Не знаю, как у тебя получается жить в таком ритме шесть человеческих лет, – сварливо произнесла она, когда Рюук извлек тетрадь из ее длинных цепких пальцев. – Я сидел без дела неизмеримо больший срок, – добродушно оскалился тот. Мидора пожала плечами, словно давая понять, что ничего не имеет против такого времяпрепровождения, но сама не считает его чем-то по-настоящему замечательным. – Полагаю, к этому в конце концов можно привыкнуть, – философски заметила саламандроподобная шинигами. – Но все же… – А теперь, Рюук, урони тетрадь обратно в наш мир, – перебил ее Сейго. – Как скажешь. Тетрадь упала на пол штаб-квартиры расследования. Миура опустился на одно колено, поднял ее и поднял на уровень глаз. – Теперь я владею тетрадью Рюука, – сказал он, обращаясь к Мидоре. – Больше тебя ничего не держит в мире людей. Спасибо за помощь. – Это было взаимовыгодно, – заметила она, хищно покосившись на большую корзину, доверху заполненную бананами. – Жаль, в нашем мире они не растут. Схватившись за корзину, она развернулась к Миуре спиной и неспешно прохлюпала прочь, пока не растворилась в стене. – Все? – уточнил Лайт через пару десятков секунд после того, как их осталось трое. – Что касается этой проблемы — да, – ответил Сейго. – Но раз уж мне представился такой случай, хочу обсудить с тобой кое-что еще. Что делать с Демегавой? – А что с ним? – равнодушно уточнил Лайт, поднимая бровь. – Он переходит границы, – ответил Миура. – Ты не смотрел предыдущий выпуск его шоу? Кажется, он начинает заниматься самодеятельностью. Лайт приподнял голову вверх и поиграл уголками губ, сперва поднимая их, а затем возвращая в естественное положение. – Да, я заметил, – отозвался он, закончив развлечения с лицевыми мышцами. – И долго это продолжаться не будет. Ты же понимаешь, что с самого начала он был временной фигурой? Рюук с интересом покосился на Сейго. На его лице не отразилось ничего нового, тем не менее, когда Миура заговорил, в голосе его слышалось тщательно скрываемое удовлетворение. – Понимаю. В таком случае, больше у меня нет вопросов. Так что если и тебе больше нечего сказать, я пойду. Мне еще нужно заехать на студию. Поместив тетрадь в кейс, он махнул на прощание Лайту и двинулся к двери. Рюук неспешно поплыл за ним. – А ты-то куда собрался? – донесся голос Лайта, когда шинигами почти добрался до двери. – Богу смерти положено неотступно следовать за человеком, владеющим тетрадью смерти, – напомнил Рюук, и захихикал, оборачиваясь к Лайту. – Так что для разнообразия я в ближайшие дни послоняюсь с Сейго. – Это не лучшая идея, – заметил Лайт. – Будет непросто объяснить детективам твое отсутствие. – Согласен, – Сейго кивнул в поддержку Киры. – И еще сложнее будет объяснить им твое присутствие на моем шоу. Вряд ли я смогу выдать тебя за почетного гостя. – Вообще-то людям не положено указывать богам смерти, что те должны делать, – огрызнулся Рюук. – Я и так в последнее время слишком много вам помогаю. Лайт негромко фыркнул и отвернулся. По идее, слова Рюука должны были доставить ему беспокойство, однако он по-прежнему выглядел невозмутимым. – Это ведь выгодно и для тебя в том числе, – выпалил Сейго. Вот он, в отличие от Лайта, явно был взволнован, хоть и пытался скрыть это, изображая ленивое безразличие. – Ага. Иначе я давно записал бы имя Лайта в свою тетрадь и сидел бы сейчас в своем мире, вместе с Мидорой. Но раз уж вы сами подарили мне такую возможность, я не собираюсь от нее отказываться. Прикусив губу, Сейго отвернулся и поднес руки к вискам. – Вообще говоря, я не против твоего присутствия, – негромко сказал он. – По крайней мере, ты не будешь разбрасывать банановую кожуру по моей квартире. – Но если хочешь уйти, ты должен сам сказать об этом детективам, – Лайт пожал плечами, давая понять, что ничего не имеет против. Прежде, чем Кира договорил, Рюук вновь перевел взгляд в сторону Сейго. Сквозь бесстрастную пелену на его лице все же просачивались мелкие капли удивления, смешанного с недоверием. – Но ты все равно не сможешь остаться надолго. Мое шоу выходит в пятницу. – Я и не собираюсь оставаться с тобой навсегда. В конце концов, вряд ли я увижу что-то принципиально новое. Но некоторое разнообразие все равно не помешает. – Понятно. В таком случае, когда соберешься в гости, не заговаривай со мной со спины. А то почему-то все шинигами, с которыми мне довелось познакомиться, злоупотребляют этой привычкой. Договорив, Сейго коснулся ручки двери и, вновь попрощавшись с Лайтом, вышел из комнаты. – Я думал, тебя это не слишком обрадует, – хмыкнул Рюук после того, как хлопнула и входная дверь. – Ну почему… какую бы причину своего исчезновения ты не придумал, они наверняка решат, что ты возвращаешься к Кире. – Лайт прищурился, на мгновение позволяя Кире отразиться на своем лице. – Значит, это станет еще одним доводом против того, что Кира — это я. – Вот как, – Рюук покачал головой, не то озадаченно, не то восхищенно. – Я о таком и не думал. Ты снова нашел, чем меня удивить. Вот почему в конечном счете я все равно вернусь к тебе. Возможно, даже раньше, чем через четыре дня. – Да. Очень даже может быть, – проговорил Лайт, снабжая свои слова выразительным взглядом исподлобья.***
19.11.2012, Токио — Сайтама
Группа расследования действительно с большим подозрением отнеслась к словам Рюука о том, что ему нужно на время вернуться в мир богов смерти. Лайт предпочел отмолчаться, хоть и показывал всем видом свою солидарность с товарищами. В целом это был весьма дешевый спектакль — по крайней мере, Рюуку приходилось видеть и более интересные представления, причем еще до знакомства с Лайтом. – Как бы то ни было, я скоро вернусь, – пообещал он. – В крайнем случае, через неделю. При этих словах он поймал на себе недовольный взгляд Лайта. Словно кто-то из полицейских догадался бы сопоставить этот временной промежуток с цикличностью передач Миуры. – Ага, после того как расскажешь Кире все, что узнал от нас! – воскликнул Мацуда. – Думаешь, я узнал здесь что-то, что действительно нужно Кире? – насмешливо протянул Рюук в ответ. – Кроме того, бог смерти может находиться в мире людей только с теми, у кого находится его тетрадь. А я никогда не владел тетрадью, которой сейчас пользуется Кира. Смешнее всего было то, что во всех его словах не было ни слова лжи. Даже в том, что, покинув штаб-квартиру, он отправится в реальность богов смерти. Сейго не удосужился оставить адрес своей квартиры, так что, прежде всего, нужно было найти его через портал, связывающий миры людей и шинигами. Так что и здесь он сказал правду, пусть и далеко не всю. Обычно Рюук слышал подобную игру словами от Лайта, но заниматься этим самому было, пожалуй, ничем не хуже, чем воспринимать со стороны. Как бы то ни было, детективов он, кажется, так и не убедил. Однако Лайту такой вариант развития событий был только на руку, а самого Рюука это едва ли волновало — с какой стороны не смотри. В отличие от предстоящего визита к Миуре, так что шинигами не стал с ним медлить. Опускаясь с высоты сайтамского неба на крышу дома, в котором жил Сейго, Рюук вспомнил его просьбу. Расплывшись в довольной улыбке, он осторожно просунул голову через потолок его квартиры. Открывшуюся ему картину он уже когда-то видел. Миура действительно был там: сидел за рабочим столом и что-то писал. Спиной к нему. Пройдя сквозь потолок полностью, он встал прямо за ним и, ссутулив плечи, заглянул через плечо. – Вижу, тебе нравится быть Кирой, – сказал он. – Я же просил… – плечи Сейго на мгновение дернулись, но в целом похоже было, что он ожидал чего-то подобного. – Думаешь, было бы лучше, появись я из стены прямо напротив тебя? – То, что можно было постучать в дверь комнаты тебе в голову, конечно, не приходило? – довольно безразлично спросил Сейго. – Конечно, – согласился Рюук. – В нашем мире даже в доме Короля нет дверей. Вздохнув, Миура закрыл тетрадь и развернулся к богу смерти. – Кажется, я понимаю, почему ты туда уже шесть лет не возвращаешься, – сказал он. – О чем бы ваше племя ни заводило разговор в моем присутствии, рано или поздно выясняется, что в вашем мире этого нет. – Это ты верно подметил, – Рюук одобрительно кивнул. – И так еще долго будет продолжаться, если только речь не зайдет о песке или камне. Дождавшись, пока Рюук договорит, Миура наискось махнул рукой, словно перерубая эту тему разговора. – Ладно, я уже понял, что мир богов смерти задыхается без срочных поставок гуманитарной помощи. Давай перейдем к делу. Зачем ты здесь? – Я ведь уже говорил, – шинигами завертел головой по сторонам в надежде, что где-то, возможно, обнаружится яблоко. Сейго недоверчиво поднял брови. – Хочешь сказать, у твоего появления нет скрытого смысла? Тебе просто захотелось новых ощущений? – Ага. – И Лайт… ни о чем не просил тебя прежде, чем отпустить? – произнес он, довольно долго подбирая слова. – Не просил. – Вот как, – медленно обойдя шинигами, Сейго опустился на кровать и скрестил руки на груди. – Тогда ты быстро разочаруешься. Я только и делаю, что езжу в офис «Сакура-ТВ» и занимаюсь бессмысленными рутинными делами. Конечно, есть еще мое ток-шоу, но ты на нем присутствовать не сможешь. А наблюдать за тем, как я пишу в тетради… Мне казалось, за пять лет ты уже успел достаточно на это насмотреться. – Возможно, ты прав, – признал Рюук. – А что, ты хочешь, чтобы я о чем-то тебе рассказал? При этих словах Миура поднял голову с подушки. Одна из его рук дернулась было вверх, но он тут же вернул ее на прежнее место. – Я не очень-то надеюсь на это, даже если тебе действительно есть, что сказать, – ответил он. – Пусть ты не на стороне Лайта — точно так же ты и не на моей стороне. И потому едва ли станешь сообщать мне что-то, огласки чего Лайту хотелось бы избежать. Я прав? Рюук пожал плечами. Не дожидаясь, пока бог смерти прибавит к этому жесту какие-нибудь слова, Миура продолжил: – Тем не менее, мне было бы интересно услышать твое мнение, как незаинтересованного наблюдателя. После этих слов Сейго смолк и вновь принял строго горизонтальное положение. Рюук ждал продолжения, но его так и не последовало до тех пор, пока шинигами не заговорил сам. – Ну так о чем ты хочешь узнать? – Кем, по-твоему, я являюсь для Лайта? Помимо того, что я — средство для достижения его цели. Видит ли он во мне что-то кроме своей шахматной фигуры? Этот вопрос не входил в число тех, которые бог смерти ожидал услышать. Крякнув, он присел на край кровати и задумчиво подпер голову рукой. – Вряд ли он считает тебя своей шахматной фигурой, – сказал он после долгой паузы. – Хотя бы потому, что сейчас в твоих руках тетрадь смерти, а у него — только несколько обрывков. Он может использовать тебя в своих планах, но не может контролировать твои действия. Насколько я знаю, в шахматах такое невозможно. – Тогда кем, если не фигурой? И вновь Рюук пристально осмотрел Миуру. Тот лежал, вытянувшись в струну, и смотрел в потолок остекленевшим взглядом. Лишь пальцы правой руки мешали полному сходству с изваяниями, что обычно изображаются на крышках саркофагов. Действуя словно в отрыве от рассудка своего хозяина, они вяло царапали кожу на левом бицепсе. – Откуда мне знать? – в голосе Рюука не слышалось обычной насмешливости, напротив, он звучал даже серьезнее чем в тот день, когда вернул Сейго в игру, рассказав о Шидо и Мидоре. – Он не говорит о тебе со мной. Мы в последнее время вообще нечасто разговариваем. – Могу ли я считать это одной из причин, по которым ты решил погостить у меня пару дней? – лицо Миуры оставалось недвижимо, однако в голосе проскользнула тень улыбки. – Наверное, – согласился Рюук, потратив пару секунд на то, чтобы обдумать его слова. – А что ты сам думаешь по поводу себя и Лайта? Сейго не ответил. Тем не менее, напряжения в его позе стало заметно меньше, словно кто-то ослабил струну, в которую он в какой-то момент превратился. – Когда-то давно, – вновь заговорил шинигами пару минут спустя, – еще до того, как вы на пару избавились от L, Лайт сказал, что в твоем лице впервые встретил человека своего уровня. По-моему, это само по себе многое значит. О том, какие слова последовали вслед за этим, Рюук упоминать не стал. Вряд ли Миуре действительно стоило знать, что тогда Кира собирался уничтожить его, чтобы избавиться от ненужного свидетеля. Хотя… Много ли с тех пор изменилось? – Но вот твоя самостоятельность не очень его радует, – прибавил он вместо этого. – Что ты имеешь в виду? – Миура вновь подобрался. – Я озвучиваю его слова, – напомнил Рюук. – Где-то месяц назад он сказал, что ты пытаешься откусить больше, чем в состоянии проглотить. Или прожевать. Я точно не помню. – Вот как… Что ж, я приму к сведению эту информацию. Спасибо. В последний раз пробежавшись по изрядно покрасневшему участку кожи на руке, пальцы Сейго взметнулись вверх и откинули со лба челку, после чего он перевернулся набок. – А теперь извини, но я прерву беседу, так как собираюсь поспать, – сказал он. – Я знаю, что боги смерти не нуждаются в отдыхе, но надеюсь, что ты найдешь, чем себя занять, и не станешь стоять у изголовья кровати, таращась на меня. В первые дни нашего с Мидорой знакомства она предпочитала проводить ночи именно так, и мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы отучить ее от этого. – Если хочешь, я могу вообще не приближаться к твоей постели, – небрежно отмахнулся Рюук. – Будь любезен. Ну, доброй ночи! Меньше чем через час дыхание Миуры стало ровным — верный признак спящего человека. Не удержавшись, Рюук подошел к нему и навис над кроватью, в упор уставившись на его лицо. Сейго никак не отреагировал, только причмокнул губами и откинул с груди одеяло. Отойдя от Миуры, шинигами выглянул в окно. Он уже успел привыкнуть к бодрствующему сутки напролет Токио, так что кромешная тьма на улице показалась ему довольно необычным явлением. Пройдя через стекло, Рюук пару раз облетел дом, без особого интереса заглядывая в окна миуриных соседей. А вернувшись, обнаружил, что владельцу его недавно обретенной тетради что-то снится. Сейго беззвучно шевелил губами, а зрачки его беспокойно бегали под опущенными веками. Одну руку Миура засунул под подушку, другая лежала на груди. Ее ладонь было крепко сжата в кулак. Рюук хмыкнул — почти неслышно, чтобы не разбудить спящего — после чего удалился в кухню и открыл дверцу холодильника. К его большому сожалению, яблок там не обнаружилось. Была только внушительная связка бананов. Отделив от нее самый маленький фрукт, он очистил его от кожуры и отправил плод в рот. Немного пожевав, скривился, позволяя мякоти пройти сквозь тело и с сочным чмокающим звуком шлепнуться на пол. Брезгливо глядя на растекшуюся по кухонному полу кляксу, он вспомнил Мидору и подумал, что один из них явно не понимает в этой жизни чего-то важного.***
22.11.2012, Сайтама — Токио
Отчасти Сейго был прав. За те три дня, что Рюук провел рядом с ним, действительно не произошло ничего особо интересного. Он впервые вживую увидел Демегаву, узнал, что Миура пользуется служебным автомобилем, и что из зарубежных писателей ему особо нравится Оскар Уайлд. Но вся эта информация была совершенно бессмысленной и скучной. Мобильник Сейго задрожал, затем заиграла мелодия. Отложив в сторону книгу, Сейго взял телефон в руки, посмотрел на дисплей и слегка прищурился. – Да, я слушаю, – произнес он. – Да. Добрый вечер. Чтобы хоть как-то развлечь себя, Рюук висел вниз головой и жевал яблоко. Последнее. Знавший об этом Миура обещал завтра купить еще, и это было тем немногим, что в тот момент радовало шинигами. – Хорошо, – продолжал тем временем Миура свой телефонный разговор. Рад, что вы согласны, Миками-сан. Буду рад видеть вас в своей программе. Кстати, после съемок мы могли бы поужинать в каком-нибудь ресторане. Как вы на это смотрите? С интересом послушаю ваше мнение насчет позиции Евросоюза по делу Киры. Разумеется. До свидания. – Завтра мне нужно будет вернуться к Лайту, – вспомнил Рюук, когда Сейго прекратил общение со своим собеседником. – Только не говори, что тебя это расстраивает, – иронично произнес Миура. – Все равно не поверю. – Не то чтобы расстраивает… Эти три с небольшим дня меня сопровождало странное чувство. Как там вы, люди, говорите? Ностальгия, кажется. – Ностальгия? – Сейго вопросительно посмотрел на бога смерти. Рюук дожевал яблоко, перевернулся в естественное положение и поскреб затылок. – Кажется, да. Я вспомнил времена, когда Лайт только-только нашел мою тетрадь. Когда L еще не появился на горизонте. Он просто ходил в школу, как ты сейчас ходишь на работу, а вечерами писал в тетради имена преступников. Знаешь, с тех пор Лайт изменился. – В худшую или в лучшую сторону? – Откуда мне знать? С точки зрения вашей морали, наверное, в худшую. Но я оцениваю вещи, исходя из того, интересны они или скучны. Мне с ним по-прежнему интересно, но этот интерес уже совсем другого сорта. Когда я уронил тетрадь в ваш мир, я не думал, что пробуду здесь так долго. А когда Лайт сказал, что построит новый мир, был уверен, что надолго его не хватит. То, что он так далеко зашел, само по себе удивительно. А еще удивительнее то… Размышления Рюука внезапно прервал посторонний звук. Звонок в дверь. – Кого там принесло? – удивился Миура. – Гостей я точно не ждал. Нахмурившись, он встал с кресла и двинулся в холл. Рюук тенью поплыл следом. Заглянув в глазок, Сейго выругался сквозь зубы. – Возвращайся к Лайту, – прошептал он затем. – Что? К чему так… – начал было Рюук, но Миура требовательным жестом оборвал его на полуслове. – Ни звука, – прибавил он, после чего нажал на кнопку громкой связи и заговорил уже обычным, но вместе с тем крайне изумленным голосом. – Тота? Что ты тут делаешь? В ответ из динамика послышался голос Мацуды. Рюук издал сдавленный хрип, пытаясь совладать со рвущимся наружу смехом. Услышав это, Миура тотчас выключил связь и развернулся. Увидев его перекошенное испугом и яростью лицо, Рюуку захотелось смеяться еще сильнее. – Возвращайся к Лайту, – слова вырывались из его рта с присвистом и шипением. Прежде Рюуку не доводилось слышать подобного голоса… у человека. – Сейчас же. Договорив, он судорожно втянул в грудь воздух, нажал на кнопку и, как ни в чем не бывало, вновь обратился к Мацуде. Затем крутанулся на месте и рванул в ванную, не обращая внимания на стоявшего прямо перед ним шинигами. Рюук в последний момент успел позволить ему пройти сквозь свое тело. – Какой ты, оказывается, нервный, – прокомментировал он, заглядывая в ванную. Сейго никак не отреагировал на эти слова. Одна его рука срывала колпачок с пены для бритья, другая тянулась к бритвенному лезвию. Запечатлев эту живописную картину в памяти, Рюук взмыл вверх, в момент оказавшись на крыше, и уж там дав полную свободу скопившемуся в нем смеху. А скопилось его, похоже, изрядное количество — шинигами летел в сторону Токио, а раскатистый хохот сопровождал его, подобно хвосту кометы. Жаль только никто из людей не мог ни видеть этого, ни, тем более, слышать. Пару часов спустя, все еще хихикая себе под нос, Рюук влетел в штаб-квартиру расследования. Открывшаяся ему картина удивляла. На диване спиной к нему сидел Идэ, больше в гостиной не было никого. Рюук бесшумно скрылся за стеной и проверил остальные помещения квартиры — Лайта не было и в них. – Странно, – негромко пробормотал шинигами. – С тех пор как мы вернулись из Америки, он все свое время проводил здесь. Конечно, можно было вновь наведаться в мир богов смерти и поискать владельца своей тетради через портал, но прежде Рюук решил проверить еще одно место. И, как выяснилось, не зря. Лайт не был в родительском доме с тех пор, как был похищен предыдущий директор японской полиции, но именно там оказался этим вечером. Когда шинигами появился в его спальне, Лайт сидел за своим компьютерным столом и аккуратно поднимал дно одного из выдвижных ящиков. – Вот уж не думал, что ты до сих пор пользуешься этим тайником, – заметил Рюук. – Пусть моя тетрадь под надзором полиции, я успел припрятать достаточно листов из нее, – невозмутимо отозвался Лайт, словно бог смерти и не покидал его вовсе. – А сейчас мне нужно ими воспользоваться. – Намечается что-то интересное? – Да. Ты как раз вовремя. Вытащив из тайника лист бумаги, Лайт расправил его на столе и деловито покосился на Рюука. – Посмотришь, что я напишу, или как всегда? – Ты же меня знаешь, – отозвался шинигами, обнажая полный комплект острых зубов. – Знаю. Тогда придется какое-то время подождать. В этот раз я играю на перспективу. – Тетрадь в любом случае не позволяет контролировать человека дольше двадцати трех дней. Не так уж это и много. – Верно, – кивнул Лайт, занося над бумагой ручку. – А мне и такого срока не понадобится. Полагаю, все решится в течение двух недель. И, вновь обратив к богу смерти свой затылок, он начал писать.