Быт, любовь, трусы

Пару лет назад Арсений и не мог подумать, что когда-нибудь будет на рынке выбирать трусы. И ладно бы он выбирал трусы себе — в самом рынке нет никаких проблем, через это проходили и не раз, — только вот поиски Поповым совершаются для своего парня. Не то чтобы Антон не в силах пойти и купить себе какие только пожелает боксеры, но заниматься этим явно не спешит. Пару лет назад Арсений бы посмеялся, увидев себя со стороны в будущем. Такой заинтересованный взгляд у него бывает разве что при просмотре любимых сериалов или же простых тиктоков разной тематики: от загадок вселенной до скандалов в мировом шоу-бизнесе. Что уж там говорить, Арс самому себе и то менее тщательно выбирает трусы. Сейчас он вспоминает любимые цвета Антона и думает, насколько глупым будет дарить трусы в горошек или полоску, и не лучше ли взять однотонные. Раз уж на то пошло, пару лет назад Арсений и не поверил бы, сказав ему кто-либо об отношениях с парнем. Принятие ориентации прошло как раз через Шастуна. Порой жизнь переворачивается с ног на голову очень неожиданно для нас, позволяет раскрыться с неизведанных сторон и опробовать новые возможности — здесь тот же случай для Арсения. Затеял данную покупку Арс так же спонтанно. Поблагодарить можно Антона, у которого Попов всё чаще начал ошиваться (можно сказать, чуть ли не жить, зато подальше от родителей) и, естественно, чаще стал видеть его расхаживающим в трусах. — Ты серьёзно? — Арс, трусы как трусы, чего ты взъелся так? Шаст давно стал замечать, что Арсений больно внимательный, а порой даже придирчивый. Эта внимательность иногда его настораживает. Какой человек так будет всматриваться в простые трусы? — Антон, они ж у тебя выцвели совсем. А тут даже порвались, — Попов тянется к чужому бедру и касается края уже не красных, а розоватых боксеров, где протёрлась ткань. — Ну и хер с ними, домашние ведь. — Домашние?.. – смотрит Арс на Антона максимально недоумённо. — Домашние. Антон в ответ смотрит так же озадаченно. Они несколько секунд молчат, и, пока Арсений не успел что-то сказать, Шастун начинает: — Арс, у тебя что, нет домашних трусов? — усмехается и улыбается краешком губ, но тяжело вздыхает, видя полный удивления взгляд Арсения. — Ну типа. Вот у меня есть парадные. Красивые такие: белые, чёрные, красные… фиолетовые! — Антон начал перечислять любимые трусы, всерьёз задумавшись, какие у него вообще таковые. — По несколько пар, конечно. Вот в белых мы с тобой в первый раз… — Антон. Я помню, — Попов отворачивает голову и привстаёт на кровати, прикусывая губу. Задумывается. — Нет, я просто не понимаю. У меня тогда, по твоей логике, все трусы — парадные?.. Я очень бережно отношусь к трусам. Ощущается, словно слишком часто было употреблено слово «трусы». — И я тебя не понимаю, — фыркнул Шастун и мотнул головой, поудобнее устраиваясь в постели. — Ну-у, это как… с месячными у девчонок. Ирка шутила так. У них трусы для месячных есть. И тут похожая тема! Ну, сечёшь? — Но у нас же нет месячных, — «и слава богу». — Ой, да ты просто не шаришь! В тот раз Арсений так и не понял, в чём он не шарит, зато точно запланировал этот самый поход на рынок. Порадует, так сказать, любимого, и себя заодно — чтобы не видеть потрёпанных жизнью боксеров. Конечно, с уважением выбора Антона. — Извините, а можете дать упаковку чёрных боксеров? И, пожалуйста, во-он те, — Арс указывает на серые трусы и следом на белые с кружками пива. — И те. Женщина смотрит на него странно. По крайней мере, в этом убеждён Арсений. С другой стороны, а чего ей вообще осуждать? Это же она тут продаёт трусы с пивом! Как-то было бы несправедливо. Вскоре Попов возвращается домой (всё ещё к Антону) с обновками. Ему приходится ждать Антона с работы, но время он зря не тратит: занимается уборкой в квартире. Арсений всё думает о возможной реакции Антона. Не посчитает ли ведь тот, что Арс вовсе против полумёртвых трусов? У Шастуна есть полное право решать – носить боксеры или не носить. В крайнем случае Попов скоммуниздит себе. Шаст возвращается к шести. К этому времени уже везде дома убрано, трусы постираны и высушены, а Арсений возится у плиты с грибным супом. Антон уверен, что Арс будет встречать. Он уже наизусть выучил его повадки: знает, что Арсений выйдет из кухни и скажет: «ты вернулся», подойдёт, чмокнет в губы и только после этого произнесёт «привет». И Шастуну безумно нравится, что он это знает как свои пять пальцев. Нравится, что все эти мелочи по полочкам в голове разложены. Нравится знать Арсения. И сам Арсений нравится, только вот намного сильнее. Антон любит. А Арс любит Шаста. Любит целовать его, когда тот приходит домой; любит приветствовать тёплой улыбкой; любит помогать Антону дотащить очередные сладости и снэки до кухни, любит даже побухтеть из-за этого, ведь «я фигуру пытаюсь держать в норме». А Антон всё пытается привить Арсению здоровое отношение к еде. Как минимум это. Но ещё и пытается донести до Арса, насколько же он красив и уникален. Арсений пока не готов осознать. Зато готов слушать Антона, ведь ему известно, как тот за него переживает. Происходит всё именно так, как и предугадывал Шастун. — У меня для тебя подарок есть, — Арс выхватывает из рук Антона рюкзак и несёт его на кухню, даже не удосужившись дождаться ответа на свои слова. — Странно, День рождения, вроде, уже прошёл, — доносится из прихожей, и затем сам Шаст скрывается в ванной, чтобы помыть руки; не задерживается и в скором времени появляется на кухне. — Арс, чего удумал? Арсений накрывает готовый суп крышкой и возвращается к овощам в сковороде, принимаясь добавлять томатную пасту. Напевает себе какую-то мелодию под нос, не спешит отвечать, пока и сам Антон занимается снэками. — Я? Ничего не удумал. Просто захотел сделать сюрприз. — Ты меня уже успел удивить. Всего одной новостью! А что будет дальше?.. — наигранно удивлённо восклицает Антон, хватаясь за сердце. — Шаст. Как будто я никогда тебе просто так не делал подарки, — несколько обиженно реагирует Арс. Он моет руки после соли и вытирает их о фартук на себе, поворачивается к Антону и легонько кивает головой. Шепчет: «пойдём». Будучи в спальне, Арсений просит Шастуна не подглядывать, пока тот готовит сюрприз на кровати. И Антон ожидал чего угодно (особенно лежащего Арса на постели, как главный подарок, тут и спорить нельзя), но точно не разложенных на одеяле трусов. — Арс. Это что? — с усмешкой интересуется Шаст и чуть наклоняется к кровати, рассматривая трусы. Трусы как трусы. Ничего необычного. Почти. — О! — Антон замечает наконец трусы с кружками и бутылками пива, тянется к ним, чтобы взять в руки и изучить ближе. — Эти классные. Не, другие тоже, но эти… И я всё ещё не догоняю, Арс. Арсений и не знает, что сказать. Не хочется, чтобы Антон подумал, мол, Арс заставит его носить новые трусы вместо потрёпанных, но и как донести свою идею — не понимает. — Мы же говорили недавно о трусах. Вот, решил прикупить тебе новые. Могут быть домашними, — по сути, они такими и должны быть, но Арсений намеренно не настаивает. — Да ну. Такие трусы и домашние? Ты только посмотри на них! Шастун указывает на боксеры и поворачивается к Арсению, показывая ему почти перед самым лицом трусы с пивом. — Если б я в наш первый секс был в них… — Шаст. — Ладно-ладно. Трусы правда зачётные, как их бы назвали. Кружки и бутылки пива, обведённые чёрным цветом, вполне гармонично смотрятся на белом фоне, и кажутся они такими сочными — Шастуну аж пивка захотелось в самом деле. Но сегодня его он не брал. — У меня есть идея. Ща. Арсений даже немного волнуется. У Антона реакция непонятная: нравится ему, не нравится, стой и гадай. Он наблюдает за проходящим до шкафа Шастуном, который возится-возится, а после достаёт футболку «пивозавр». — Во! Почти костюм! Шаст снимает толстовку и надевает эту самую футболку, затем садясь на кровати и снимая джинсы вместе с трусами, чтобы заменить их на пивные. — Бля, Арс, а мне нравится. Попов облегчённо выдыхает. — Только вот я до сих пор не могу понять твоих мотивов. — Просто… просто. Да. На большее Арсения не хватает. Он и лишнего сказать не хочет, и глупостей наговорить тоже не желает. По сути, это ведь правда в какой-то мере «просто». «Просто захотел намекнуть тебе поменять старые трусы на эти». — А остальные тебе нравятся? — Арс садится на кровати и осматривает Шастуна, что крутится у зеркала, явно наслаждаясь своим видом. Его можно понять. — Не парься, пригодятся. Спасибо. Как тебе мой прикид-то, а? Антон подходит ближе к Арсению и смотрит на него вопросительно, выжидая ответа на вопрос. — Хорош, — зачем-то Попов проглаживает ладонью по паху Антона, никакой смысл в этот жест не вкладывая, просто проявление… нежности. — Арс. Ты только что погладил мой член? — Это… слишком странно, да? — сделав долгую паузу, неуверенно уточняет Арсений и улыбается, следом поджимая губы. — Да нет. Мне даже понравилось, — прыснув от смеха, Антон тоже показывает свою улыбку Арсу. Она же быстро сменяется на ухмылку, и теперь Шастун весьма многозначительно смотрит на Арсения. — Можешь повторить. — Антон. Арсений шумно и тяжело вздыхает, вставая с края кровати и цокая языком. И ведь всё равно не может не улыбаться, хоть и глупость такая. Любит. Он любит. — Ну А-арс, я тебя целый день не видел! Дай хоть поцеловать тебя нормально. — Ага, поцелую, и твоё пиво мигом растянется. Уйти Арсению Антон не даёт. Попрошайничает: глазками хлопает, смотрит, словно кот из «Шрека», а Попов не может не повестись. — У меня там овощи… — Один поцелуй. Арс знает прекрасно, что ни черта одного поцелуя у них не будет. Антон тянет его за руку на себя и, чуть наклонив голову, прижимается к губам, ласково их сминая. Улыбается отчего-то прямо в поцелуй, приобнимает Арсения за талию и тащит ближе к себе, языком скользя по верхней губе и сталкиваясь с арсовым языком. В целом, кажется, Антону такой презент вполне пришёлся по духу. Это в каком-то роде благодарность? Говорят, «спасибо» в карман не положишь… — Всё-всё-всё, — кое-как отрывается от Шастуна Арс, правда нехотя, но выбора нет, а то овощи сгорят; губы облизывает, смотрит прямо в глаза, видя в них блеск. – Мне нужно закончить с ужином. — Арс… — нежно произносит Антон, поправляя чёлку Арсения, зачёсывая её пальцами набок. — А может это… омлет мне приготовишь?.. — Так я же уже суп приготовил… — Арс говорит растерянно и тихо, тупит несколько секунд, пока до него не доходит. — О господи. Шастун. — Ну-у? – Шаст гладит пальцами шею Арсения, и у того бегут мурашки по спине от такого действия. Чувствительная шея, что сказать. — А я потом тебе сделаю омлет. Вкусный! Или вообще… можем зайти дальше… глубже… Арс измученно мычит и закатывает глаза, не в силах сдерживать улыбку. Всё ещё улыбается. — Я уже был в душе. Твоя очередь. А пока ты будешь мыться… я подумаю, — загадочно молвит Попов и чуть щурит глаза, заглядывая в антоновы. — Отлично! А может это, вместе сходим? Арсений отрицательно качает головой и отстраняется от Антона, быстро уходя в сторону кухни. Тому остаётся лишь огорчённо наблюдать за удаляющейся фигурой. Но огорчение вмиг сменяется интересом, который предстоит вскоре утолить. Через полчаса оба вновь встречаются в спальне. Арс не садился ужинать, да и не был голоден, а пока ожидал Антона – читал книгу. Шастун не заставляет себя долго ждать. Он приходит опять в пивных трусах, и Арсений старается с этого не смеяться. — Не могу сказать, что это возбуждает… — протягивает Арс, откладывая книгу на вторую половину кровати и смотря на то, как садится у его ног Антон. Шаст не церемонится: раздвигает их, устраивается между и нависает над Арсением, кусая губу. — Надо ещё одни такие купить. Чтобы я совращал тебя не только дома. Будем в публичном месте, я как скажу: «Арс, а я в тех самых трусах»… — О боже. Арсений не даёт договорить: притягивает Антона за шею к себе, целуя в губы. Только вот у Шастуна другие планы: он прерывается и наклоняется к шее Арса, покрывая кожу влажными поцелуями. Попов для удобства поворачивает голову в сторону, оглаживая ещё влажные после душа бока Антона и наслаждаясь ласками. Антон гладит его в ответ: лезет под футболку, очерчивает торс. — А трусы тебе всё же точно понравились?.. — Арсений опускает руку ниже, на член, чуть сдавливая его в ладони и начиная гладить. Антон в ответ на это действие кусает Арса под ухом, тут же зализывая. — Понравились, Арс. Понравились.