Опасное золото

Цзян Чэн чувствовал промозглый холод. Свежесть после дождя ласкала ноздри, мокрая одежда противно прилипала к телу, а рыхлая земля холодила спину. С трудом разлепив опухшие глаза, дымка в которых всё ещё стояла, он принял сидячее положение и оглянулся по сторонам, стараясь проморгаться. «Я не знаю этого места» — появилась первая мысль. И тут же вторая мысль её догнала. — «Нет, знаешь». Совсем рядом неподвижно лежало тело парня лет пятнадцати. Такое же мокрое, извалянное в грязи, руки прикрывали глаза. Оглядев его чуть внимательней, Цзян Чэн заметил отпечатки пальцев на тонкой бледной шее. «Это я сделал?» — лишь успел подумать он, но ответ пришёл сам собой. — «Я». Цзян Чэн ещё раз полностью оглядел лежащего юношу. Он казался одновременно и своим, родным, и чужим, словно в первый раз в жизни его видел. Юноша не мог понять, что с ним происходит и почему ему всё кажется незнакомым и знакомым сразу. Тело рядом пошевелилось и молча поднялось, повернувшись лицом к нему. «Вэй Усянь» — подумалось Цзян Чэну, смотря так, словно заново узнавая своего брата и тут же раздражённо повел плечом. Конечно же он знает, что это Вэй Усянь, они же выросли вместе, такого при всём желании не забудешь. — Цзян Чэн, вставай, нам нужно уходить, — мальчишка протянул руку, дабы помочь подняться. Одна часть Цзян Чэна хотела остаться на месте и игнорировать Вэй Ина, упиваясь сердечной болью, но другая перевесила чашу весов и парень схватился за предложенную руку. Отчаяние, боль, горечь, беспомощность бушевали в его душе, что он упорно не хотел замечать чужие страдания, сосредоточившись на своих. И тут же одёрнул сам себя. Нельзя так с теми, кто тебе дорог. Говорить сейчас «прости» было выше его сил, а потому едва коснувшись пальцами отметин на чужой шее, что пестрели бордовым цветом, порывисто обнял брата. Цзян Чэн надеялся, что даже без слов его поймут. Подрагивающие замёрзшие руки Вэй Усяня неуверенно сомкнулись за его спиной. Стало немного теплее и обоим снова хотелось позорно расплакаться. Но у них нет на это времени, нужно бежать, как можно быстрее, как можно дальше. Разорвав объятия и сделав вид, будто ничего этого не было, двое молодых заклинателей направили свои стопы в сторону ордена Мэйшань Юй. Холодный ветер проникал за шиворот и рукава ханьфу, заставляя ёжиться, потяжелевшие от влаги волосы противно прилипали к лицу и шее, не говоря уже об одежде. Конечно, у заклинателей здоровье было намного крепче, нежели у простого люда, но это вовсе не означало, что ты не заболеешь. К холоду прибавлялся и его друг — голод. Физических сил было не так много, ибо инедию они не практиковали, а уж моральных так и вовсе не осталось. Цзян Чэну хотелось вернуться обратно к родителям, он не мог оставить их тела там, сердце горело огнём ненависти, от чего периодически руки сжимались в кулаки, но что-то его сдерживало. Предчувствие подсказывало, что он серьёзно поплатиться за несдержанность и ему совершенно не хотелось проверять так ли это. Всю дорогу до ближайшего города они шли молча, погружённые в свои думы: что делать дальше? С чего начать? Как отомстить этим псам Вэнь? В самом городе уже вовсю разнюхивали Вэни, стараясь напасть на их след и юношам едва удалось скрыться от их взора. Сейчас, в клановых одеждах ордена Юньмен Цзян, они были словно на ладони, а потому своровав с бельевой верёвки две простыни болотного цвета и нацепив на себя, юноши старались найти временное убежище и переждать опасность. Глупо было надеяться, что заклинатели Вэнь так просто покинут этот город, но нужен план, который так сходу и не придумаешь. Живот Цзян Чэна жалобно заурчал, требуя его покормить. Вэй Усянь бы и рад купить хоть какой еды, благо деньги он привык таскать в своём сапоге для надёжности, но брат схватил его за руку и отрицательно покачал головой. Ситуация явно не располагала нормально затариться провизией под цепким взглядом Веней. Снова пошёл моросящий дождь, а слегка подсохнувшие одежды снова налились тяжестью, мгновенно впитывая капли. Золотое ядро ворчливо закопошилось внутри груди Цзян Чэна, не давая телу окончательно закоченеть от холода. — Не знаю как ты, но я не собираюсь замёрзнуть тут насмерть рядом с Вэнями, — припомнив мягкий климат Пристани Лотоса, где даже дождь был тёплым, заворчал Цзян Чэн, недовольно вжимаясь в стену, дабы спрятаться под крышу от этих капель. — Как будто я собираюсь, — фыркнул Вэй Ин, и серьёзно посмотрел на него. — Ты что-то придумал? — Ворвёмся в чей-то дом и укроемся там. В случае чего, хозяина вырубим и свяжем. — По твоему это хорошая идея? — скептично отозвался Вэй Ин. — А ты можешь придумать лучше? — огрызнулся Цзян Чэн. — Пока не могу, — не став злить брата, покачал головой Вэй Ин. Будь у них мечи, выгадали бы подходящее время да погнали во всю прыть к шицзе, но их отняли эти же самые псы, будь они прокляты. Чужой дом не был гарантом безопасности, но сейчас это было лучше, чем находится у всех на виду с бросающимся в глаза одеянием, которое даже простыня не смогла полностью прикрыть. Приметив один из домов, что стоял ближе всего, юноши кивнули друг другу и рванули к нему. Дверь оказалась ожидаемо закрыта, а ломать её — слишком громко и заметно. Искать дом с открытой дверью? Нет времени. Вас схватят, схватят, схватят… вас схватят, — ехидно нашёптывал внутренний голос Вэй Усяню. — Заткнись, — тряхнув головой, разозлился он. — Я это не позволю, — шепнул он про себя. — Чего ты там бормочешь? Молитвы нам сейчас не помогут, — нервничая не меньше брата, Цзян Чэн по привычке заворчал. По удачному стечению обстоятельств, хозяйка выбранной цели как раз возвращалась домой и с недоумением оглядела две стройные фигуры юношей, прикрытых болотной тканью, что подозрительно топтались у её дверей. Не решившись испытывать судьбу, она в испуге сорвалась бежать, но не успела. Двое молодых заклинателей её поймали и предусмотрительно закрыв рот рукой, нашарили связку ключей. Открыв дверь, они втащили вместе с собой сопротивляющееся тело. Женщина была уже не молода, на вид ей было около сорока. Испуганные глаза метались в поисках мест бегства. И стали ещё испуганней, когда к ним вышел маленький мальчик лет восьми. Сначала ребёнок недоумевал, что собственно происходит, но увидев запуганную мать и недружелюбных людей, что удерживали её, его одолел страх такой силы, что тот не посмел пошевелиться. — Приносим свои извинения, госпожа, но нам необходимо скрыться от плохих людей, мы вам ничего не сделаем, — поспешил заверить их Вэй Усянь, но не решаясь отпустить удерживаемую хозяйку. — Если вы не будете орать, то и неприятностей на себя не накличете, — холод в голосе был почти осязаем. — Цзян Чэн, не пугай их, — вступился за семью Вэй Ин и более ласково обратился к женщине. — Обещаете не кричать? Та активно покивала головой и с некоторым сомнением, Вэй Усянь всё же выпустил её из захвата и та стремглав кинулась к ребёнку, прижимая того к себе и ненавистным взглядом окатывая непрошенных гостей. — Однажды твоё добросердечие сыграет с тобой злую шутку. — И что, всегда теперь быть со всеми грубым, никому не помогать и закрывать глаза на чужие страдания? — взвился Вей Усянь. Цзян Чэн уже не первый раз говорит наплевать на остальных, лишь бы спасти свою шкуру, но он так не мог. Жгучая злость от несправедливости к кому-либо распаляла пламя, не утихавшее до тех пор, пока оно не устранит причину истоков. — Ты всегда кому-то помогаешь, а потом за это расплачивается мой орден. Моя семья. Наша семья! Под конец исправляется Цзян Чэн. Во рту становится кисло. О, как же он ненавидел эту черту Усяня лезть везде и всюду. Почему нельзя хоть раз сдержаться, что он, умрёт из-за этого? — Прости, — пристыженно отвёл глаза Вэй Усянь. Сейчас, они должны были как никогда сплотиться и работать вместе, но вместо этого ссорятся, опять. — Не стоит, — отстранённо отмахиваются от его извинений, в глубине души понимая, что не только поведение брата спровоцировало нападение на орден. Это было неизбежно, как бы ему не хотелось в это верить. За всем этим спектаклем напряжённо наблюдала мать с ребёнком. Осознав этот факт, Цзян Чэн напустил на себя грозный вид и притворился, будто это не они тут выясняли отношения. — Простите, у вас найдётся что поесть? Мы очень голодны и были бы вам признательны за гостеприимство, — дружелюбный настрой Вэй Ина немного успокоил женщину и она торопливо кивнув, направилась на кухню, отправив мальчика в свою комнату. Цзян Чэн ни капли ей не доверяя последовал следом, не сводя глаз, дабы та ничего не вытворила. К счастью, она оказалась более благоразумной и немного нервно наложила каждому по плошке риса с копчёной рыбой. Принюхавшись и не почуяв каких-либо подозрительных примесей, Вэй Усянь первым попробовал еду. Чуть запоздало, Цзян Чэн последовал его примеру. «Если уж и умирать, то хоть на сытый желудок», — утешился он, невесело хмыкнув.