Долгожитель

***

— Васнь, дык, ведьмаки, шо, нынче по двое тварей режуть?       Староста совершенно ничего не понимал. Сколько он жил на свете — а это немаленький срок — ведьмаки всегда работали в одиночку. Аки много не было страховидл и аки сильно они не вредили селениям, больше одного никогда не появлялось. А тут двое, да ещё кто! Кот и Волк. Староста кой-чего понимал в медальонах ведьмаков и знал, что Коты из всех ентих выродков самые выродковые выродки, хуже беса в чаще. И подишь ты, такое чудо увидать собсными зеньками. — Тебе-то какое дело, человече? — неприятно осклабился Кот, бритоголовый на манер закоренелого новиградского преступника и гладко выбритый, аж до синевы. У Волка, что стоит рядом с каменным лицом, волосы белые, как мука или молоко, и уж прилично отросла борода. Странная компания, очень странная. Даже подозрительная. — С яге мы разобрались, давай урок, на какой договаривались. — Я с одним договаривался, а в деревне на двух ведьмаков деньги нету, — занервничал долгоживущий на свете староста, начав трепать во вспотевших от волнения ладонях деревянный кругляш с вырезанным рисунком, отличительный знак его должности. Денег, может, и было, токмо зачем ведьмакам говорить? Староста эту породу знает, хорошо знает, потому что живёт долго. Ентим токма волю дай и они всё до последнего ломаного на четвертинки гроша унесут. Кот продолжал демонстрировать зубы, надо сказать, ошень вострые, и что-то злое мелькнуло в глазах с узкой зеницей, оранжевее, чем у Волка. Староста испугался ещё больше. Неужто заставят?.. — Суть не меняется, милсдарь, — тише, чем Кот, говорит Волк, голос неприятный, будто по ржавому мечу кремнием скребут, но староста готов терпеть, лишь бы не смотреть на Кота, продолжавшего зубоскалить и злобно таращиться. — Мы просто поделим те деньги, что вы обещали за ягу. — Ааа, — протянул староста с облегчением и оставил в покое кругляш на шнурке. Осторожно снял с пояса мешочек и чуть дрожащей рукой протянул Волку, как наименее опасному. Кот не отводил от руки взгляда, будто примерялся, як бы порубить половчее. Стоило прийти в голову ентому сравнению, староста поспешно отдёрнул руку и спрятал её за спину, значится. Кот перестал скалиться, на морде теперь читалось нервозное беспокойство. Староста судорожно вспоминал молитву Вечному Огню. — Сколько условились? — спросил Кот у Волка. Тот спрятал мешочек во внутренний карман чёрной кожаной куртки, староста, как бывший одёжных дел мастер, опытным глазом заметил, что дорогая кожа нынче потрёпана и кой-где неаккуратно зашита, однако шипы на ней — вот же нильфгаардская мода — в идеальном состоянии. — На семьдесят, так? — Так, милсдарь, — кивнул бывший одёжный мастер, а ныне понятливый и крайне честный староста, хорошо понимавший, в отличие от сельчан, чем заканчиваются истории, где фигурируют деньги и ведьмаки, которые недосчитывались пары грошей. Или десяти. Понятливый староста, вопреки принципу «дай грош, сохрани десятку», собрал с деревни ровно семьдесят, ни меньше, ни больше. Жизнь старосте нравилась очень. Но на услуги двух ведьмаков всё равно не было ни шиша. — Смотри, человече. Обманешь — пожалеешь, что яге вас не сожрали, — предупреждает Кот. Староста закивал, став белее волос Волка, едва не теряя сознания от страха, сковывающего по рукам и ногам, когда Кот обращался к нему. Хотелось убежать домой, закрыть двери и ставни, заткнуть уши и зажмуриться до белых пятен, чтобы не слышать и не видеть ведьмаков. — С-с-сжальтесь, г-господин, — вибрирующим аки струна голосом пролепетал любящий жизнь, которую у него могли скоро отнять, староста, не в силах отвести взгляда от жёлто-оранжевых зенек Кота. — Й-йа-я ни-никогда…       Договорить ему не дали. — Не стучите зубами, милсдарь, они вам ещё понадобятся, — посоветовал Волк, положив ладонь на плечо Коту. Он вздрогнул, но вроде успокоился — пустил плечи и перестал поигрывать медальоном с кошачьей мордой. Староста сдержал выдох. — Прощайте, милсдарь, и помните, что я вам говорил про ягу. В следующий раз ведьмаков здесь может не оказаться. — Понял, мастер Волк, — закивал спасённый староста и с неописуемым облегчением проследил, как Волк и Кот разворачиваются, садятся каждый на своего коня и ретиво покидают деревню в неизвестном направлении. Оставалось надеяться, что направление заведёт эту парочку куда-нибудь далеко и больше они никогда не увидят друг друга. Староста вытер мокрый лоб рукавом серой от частых стирок рубахи. Слава Богам.       Жизнь продолжала быть прекрасной.