Один маленький акт доброты

Когда МК был маленьким, он любил снег. Он думал, что он делает мир красивым, как пейзажи в фильмах про Рождество, которые смотрел с бабушкой, дедушкой и матерью. Он думал, что никогда не устанет от снега.       Однако теперь, когда ему исполнилось шестнадцать лет, у него есть работа, он ненавидит снег. К счастью, поскольку метеостанцию отремонтировали после инцидента с Ред саном, метели не было. Но Пигси беспокоился, что дороги будут слишком обледенелыми, чтобы Сяотянь вёз заказы на тележке, что МК как раз понимал. Всё же, было чертовски холодно.       По крайней мере, Сяотянь одет в другую куртку, спортивные штаны и шарф с наушниками. У него течёт с носа от того, как холодно, да и поставки не совсем идеальны, потому что в тепле он долго не мог оставаться: нужно нести заказы, оттого его часто выручают силы Сунь У-Куна. Кроме этого, начальник позволил Эмкею использовать посох, чтобы доставлять лапшу быстрее. МК не спросил у Укуна только то, как вызывать собственное скоростное облако; это было бы очень удобно, особенно тогда, когда юноша выйдет с рождественских каникул вновь на работу.       Несмотря на досадные неудобства, действительно здорово видеть город, покрытый рождественскими украшениями. В то время как Рождество на самом деле не праздновалось в Китае, город Сяотяня, кажется, без ума от него. Детвора смеётся и играется в снегу, каждый дом или бизнес, большой или маленький, покрыт огнями, у некоторых торговых центров стояли пластиковые ёлки, у некоторых на телефоне или радио проигрывается "Jingle bells". Время от времени почтальон, одетый как Шэн Дан Лао Чжэнь, или Старый Рождественский Человек, доставлял письма перед Рождеством на случай, если дети случайно их заметят. Всё это вызывало у Эмкея ностальгическое чувство, и от этого ему становилось тепло и пушисто...       ...Пока кто-то не толкнул его в плечо, заставляя дышать с трудом, когда сумка с заказом упала на снег. Сяотянь быстро встал на колени, чтобы посмотреть, все ли хорошо с лапшой, и облегчённый выдох сорвался с его губ, когда до него дошло, что ничего не пролилось. Пигси бы определённо потерял рассудок, будь узнал, что его лапша пролилась в доставке, особенно в это время года.       И всё же Эмкей не мог чувствовать раздражения. Ему пришлось встретиться с простудой и насморком, поэтому он слегка взволновался. Герой повернулся и прищурил глаза.       — Эй, пожалуйста, смотри, куда идёшь! Я почти...       — Меня это не канает, — отвечает знакомый голос.       Глаза Эмкея расширились, а челюсть отвисла.       — Цзинь?       Золоторогий обернулся, его малиновые глаза широко раскрылись. Эмкей был потрясён его внешностью: он всё так же одет в джинсы с чёрной бронёй и ремнями, в куртку, но в них были дыры, как будто на носителя жестоко напали или достали это из мусорного контейнера, да и Цзинь был явно ранен. От холода рогатый обхватил себя руками, дрожа и скрипя зубами. Однако, что больше удивило Эмкея, так это то, насколько Цзинь помученный: у него мешки под глазами и вены вокруг них выскакивали, он просто выглядит грубым. Даже золотистые волосы, кажется, растрёпанные, хотя он как-то умудрялся держать их в идеале вместе с его младшим братом.       Сяотянь доставал свой посох и просто отпугивал Цзиня, так как Золоторогий и Серебрянорогий демоны обычно усложняли ему жизнь, но на этот раз он не может отойти от чувства беспокойства. Какого-то другого беспокойства.       — Привет, — сказал Эмкей, подойдя к нему поближе. Он заметил, что демон нахмурился, но не обратил на это внимания. — Ты в порядке? Тебе нужна помощь или что-то в этом роде?       Цзинь усмехнулся и обернулся.       — Нет. Мне не нужна помощь. Я в порядке.       — Ты уверен? Очень холодно ведь.       — Да, — процедил Цзинь сквозь зубы, даже не повернувшись к собеседнику. — Со мной всё в порядке, — Эмкей не то чтобы поверил ему, но отвернулся, чтобы уйти и не беспокоить демона больше, но затем он услышал, как Цзинь бормочет: "Я особенно не хочу принимать помощь приёмника той чёртовой обезьяны. Я не желаю иметь что-то общее с этим убийцей".       Эмкей в шоке вскинул голову, но затем, почувствовав небольшой всплеск гнева, повернулся, чтобы защитить своего наставника, однако Цзинь уже уходил, даже не взглянув на него. Сяотянь смотрит ему вслед, наблюдая, как рогатый демон заворачивает за угол в конце улицы.       Герой хочет уйти и забыть об этом маленьком обмене, но что-то не даёт ему покоя. Цзинь никогда раньше так себя не вёл. Конечно, он с Инем вели себя как нарушители спокойствия и могли быть грубыми, но эта горечь вообще никак им не свойственна. Обычно они озорничали и пытались запугать Эмкея, но никогда не проявляли к нему злобы. Совсем.       Что-то не так.       Эмкей посмотрел на пакет с заказом на лапшу, который он нёс, затем на угол улицы, где исчез Цзинь, затем снова на пакет, потом вздохнул. Он взял свой посох и повесил пакет на конец мистического оружия, держа осторожно, чтобы он не соскользнул и направился туда, куда ушёл рогатый. Несмотря на то, что Цзинь и Инь были нарушителями спокойствия, работа Эмкея как героя состояла в том, чтобы помочь другим, даже если они этого не хотят или просто в целом раздражают.       Царь обезьян учил Сяотяня быть незаметным, так что он постарался избегать снега и вести себя как можно тише, не давая Золоторогому понять, что за ним активно идёт слежка.       Цзинь, кажется, ничего так и не заметил, а просто продолжил идти домой, дрожа от холода, обхватив себя руками, пытаясь согреться. Эмкею стало немного жаль его. Должно быть, ему очень холодно, одежда на нём поношенная. Неужели у него нет более теплой одежды, которую он мог бы надеть? Эмкей задумался.       Он думал, что Цзинь пойдёт домой, может быть, в какой-нибудь жилой комплекс или жильё, но, к его удивлению, демон шёл к тому самому заброшенному зданию, в котором они впервые встретились после того, как Эмкей освободился от Калебаса несколько месяцев назад. Цзинь легко открыл дверь и крикнул:       — Эй, Инь, я дома.       Когда демон вошёл внутрь и закрыл дверь, Сяотянь огляделся в поисках какого-нибудь окна, через которое можно было бы заглянуть. Окон не оказалось, тогда герой закрыл глаза и сосредоточился. Когда он открыл их, его зрение стало покрыто золотом, и он смог увидеть, что происходит внутри здания.       Инь, одетый в поношенную одежду, как и его брат, сидит за столом, заваленным случайными инструментами. Он держит отвёртку, возится с остатками разрушенной тыквы-горлянки, известной как Калебас. Цзинь входит в комнату, достает несколько долларов и пару десятицентовиков, ложит их на другой стол и опускает взгляд на своего младшего брата.       — Привет, Инь, — здоровается он, привлекая внимания демонического юноши. — Чем ты занимаешься?       — О, — начал Инь с улыбкой, обернувшись, — я пытаюсь починить Калебас с той поры, как Эмкей... — когда такие же красные глаза Иня посмотрели на его старшего брата, улыбка исчезла, но выражение лица смягчилось, когда он встал. — Эй, Цзинь, почему бы тебе не поспать?       Старший демон небрежно пожал плечами, как будто недосыпание было нормальным явлением.       — Мне всё равно не спать ещё одну ночь, ты же знаешь, какой у нас босс.       Инь прикусил нижнюю губу, словно хочет возразить, но знал, что Цзинь не передумает. Тем не менее, он может сказать, что его брат замёрз, поэтому он подошёл и обнял его, направляя к стене.       Цзинь вздохнул, понимая, что делает его брат.       — Инь...       — Ну давай, биг бро, — взмолился Серебрянорогий, глядя на него обеспокоенными глазами, — я вижу, как тебе холодно. Пожалуйста?       Цзинь поджимает губы, глядя в рубиново-красные глаза, которые соответствуют его собственным, как пара зеркал, затем вздохнул и кивнул.       — Здорово, ты опять победил.       Торжествующе улыбаясь, Инь опустил себя и старшего брата на пол, прислонив его спину к стене, прежде чем обхватить его обеими руками и прижаться.       Губы Цзиня изогнулись улыбке, весёлый смешок вырывается из его груди, а затем он тоже обнял младшего брата, положив подбородок на макушку Серебряного рогатого. Эмкей улыбнулся при виде этого зрелища, и на сердце у него потеплело.       Мгновение тишины, за которым Инь проговаривает:       — Ты ведь знаешь, что ты не единственный, кто должен нас поддерживать?       Желудок Эмкея опустился. Он догадывается, что это значит, но в глубине души надеется, что это неправда.       Цзинь вздохнул.       — Я знаю, малыш, но ты же знаешь, как люди относятся к нам, демонам. Я не хочу, чтобы ты испытывал подобные вещи, пойми.       Инь надул губы.       — Ты всего на два года старше меня. Я уже не маленький ребёнок.       Цзинь усмехается.       — В моих глазах ты всегда будешь маленьким ребенком.       Инь нахмурился, но затем на его лице появилась дьявольская ухмылка, в глазах засверкали озорные огоньки, а затем он схватил брата за голову и дал ему нуги, заставляя тем самым его громко засмеяться.       — Значит, это может сделать маленький ребёнок!?       Золоторогий рассмеялся, и на этот раз концы его глаз содрогнулись, губы изогнулись вверх и на этот раз действительно достигли глаз. Эмкей почувствовал, как в его груди расцветает облегчение, но затем его поразило ужасное осознание. Хотя ни один из демонов не произнёс это вслух, то, как они говорили, и смысл, стоящий за их словами, подтвердили это для героя.       Цзинь и Инь, Золоторогий и Серебрянорогий демоны, остались бездомными, или, по крайней мере, очень бедными.       Эмкей моргнул, и его зрение пришло в норму. Сяотянь стоит с тяжёлым чувством в груди. Он читал "Путешествие на Запад" несколько раз, пока не выучил всю книгу наизусть до такой степени, что мог вспомнить каждое написанное слово.       Сунь У-Кун, его наставник, убил мать Цзиня и Иня пятьсот лет назад. Сяотяню никогда не приходило в голову, насколько сильно действия Царя во время путешествия, скорее всего, повлияли на врагов, с которыми он столкнулся.       Неудивительно, что Цзинь назвал Царя убийцей. Потому что, несмотря на то, сколько добра он принёс своими действиями, он был одним из них. Эмкей задался вопросом, понимает ли это сам Сунь У-Кун.       Сейчас это не имело значения. Он должен помочь им, но Эмкей знал, что демоны не примут его помощь. В конце концов, он приёмник существа, что упокоило их мать.       И тут ему в голову пришла идея. Это не было чем-то слишком большим; он знает, что не сможет им помочь, потому что демоны откажутся от его помощи, но он надеется, что это поможет им, даже если это продлится совсем недолго.       Герой побежал в ближайший магазин, осторожно держа пакет с заказами на лапшу, всё ещё висевший на золотом посохе, и, найдя яблоки, завёрнутые в цветастую бумагу, заплатил за них. Собрав их в маленькую сумку, Эмкей поспешил к убежищу Цзиня и Иня, поставил сумку на пороге и дважды постучал в дверь, прежде чем спрятаться за угол. Он выглядывает наружу при скрипе двери.       Цзинь и Инь оказались шокированы, увидев там мешок с яблоками, но по тому, как на их лицах появились улыбки, а глаза заблестели от возбуждения, Эмкей понял, что несмотря на то, что они не знали, кто оставил им яблоки, они благодарны.       Эмкей улыбнулся, чувствуя тепло в груди, когда уходил от этой заброшки. Хотя он знал, что Пигси накричит на него за опоздание с доставкой, в данный момент ему было всё равно.       — Счастливого Рождества, Цзинь и Инь, — шепчет он себе под нос.