Об ожидании

— Он вернется однажды, — заявляет Хогарт. — Точно вернется, говорю вам. Дин и Энни согласно кивают. Они слышали это уже много раз — и каждый раз они соглашаются, потому что с Хогартом невозможно спорить в таких вещах — да и зачем? Будет лучше верить, что Гигант и вправду вернется однажды в их город. Они и сами хотели бы так считать, но прошло много времени, и Хогарт уже на голову выше себя прежнего. Дин вытирает промасленные руки. В их доме никогда нет чистых полотенец, но Энни готова с этим мириться; в конце концов, уж это — не худшее, что может случиться, особенно после того, как их родной город едва не стерло с лица земли. Все еще грязными от работы руками он ерошит Хогарту волосы, и тот нисколько не возражает. — Уверен, уже сейчас он собирает себя по частям где-нибудь на другом краю света, и уже очень скоро захочет снова тебя увидеть. — И тебя! — утверждает Хогарт. — Нас всех! Энни не удерживается и гладит сына по макушке тоже, и ее рука наталкивается на руку Дина, и они замирают рядом. Хогарт тем временем продолжает весело говорить что-то, даже не представляя, что творится сейчас на его голове. — Ты согласна, мам? — спрашивает он, и Энни отвечает рассеянно: — Да, — она прослушала, но ей не стыдно за это. Она не из тех родителей, кто не умеет слушать своих детей, — и не из тех, кто предпочтет им другого, и Хогарт знает это, но он и сам без ума от Дина. В конце концов, это он их познакомил. Он и — в каком-то смысле — и Гигант тоже, которого он все еще надеется увидеть однажды. От Дина пахнет металлом — почти как от Стального Гиганта, и пусть он не такой сильный, далеко не такой сильный, пусть он не умеет летать и сражаться, Энни знает, что он ее лучший друг и защитник; и это то, о чем она пока не признается своему сыну: о том, что никого другого она больше не ждет так же сильно, как он.