𖥡♕𖥡
Дима сидел в такси на заднем сиденье, пока таксист пытался довезти этих двух бедолаг по назначенному адресу, наверное, сам водитель уже тысячу раз пожалел о том, что вообще сегодня вышел на смену. Кто же знал, что дело придется иметь с такими юродивыми. Сам же Позов молчал и старался не смотреть на водителя, который уже вовсю шипел ноздрями. — Да усядься ты! — скомандовал психолог, пока пьяный Сережа пытался залезть в багажник с заднего сиденья. Кто же знал, что Матвиенко вообще пить нельзя, ему и правда сносило крышу с небольшой дозы алкоголя, хотя в таком юном возрасте по-другому и быть не может. — Машинка! Там машинка! — закричал армянин и довольно улыбнулся, указывая в стекло заднего вида. Дима оттянул его, заставляя усесться, к удивлению психолога, Сережа вел себя теперь еще более чем странно, он придвинулся ближе к Позову, облизывая пересохшие губы. А Дима попытался отодвинуться подальше, и дело не в том, что ему неприятно, нет вовсе нет. Сережа парень хороший, добрый и милый, ну по крайней мере в глазах психолога, однако сейчас от него несло таким перегаром, что дышать в салоне автомобиля практически нечем. — Я что в рай попал? — с богохульной улыбкой спросил Сережа. Дима лишь по-доброму цокнул, такие заезженные подкаты он не слышал давно. К его счастью, водитель монотонно бросил: «Приехали». Но это только полпути. Потому что следующие двадцать минут Позову пришлось тащить неугомонную пьянь по лестнице до своего дома. Сережа тем временем отвлекался на всевозможные детали, задавая вопросы, словно маленький ребенок, и даже не получив ответа, посмеивался, пока Дима тянул его за руку, заставляя пройти очередной пролет. Наконец, преодолев преграду в виде ступенек, они завалились в квартиру. Дима скинул Сережу на диван, а сам пошел ставить греться чайник, ему сейчас точно не помешает чай, конечно, лучше бы выпить было кофе, но время уже позднее, а завтра рано вставать и не только ему.𖥡♕𖥡
Дорога Сабурова прошла чуть легче чем у его двух друзей по несчастью. Всю дорогу Леха, обмякший на руках, посапывал казаху в шею, что-то шепча, однако разобрать это совершенно невозможно. И уже было Нурлан подумал, что к его счастью, это чудо в перьях, вечно рвущееся на приключения, спало мертвым сном. Как ни тут то было. Услышав звонок чужого телефона, Щербаков подорвался с места, пьяно улыбаясь, и пока Сабуров обсуждал с Антоном, где в два ночи тому достать аспирин для бедолаги в его квартире, которому на утро будет не лучше, чем Лехе. Одиннадцатиклассник начал устраивать дебош. — Тох, сходи в круглосуточную аптеку, у них всегда все есть. Все Шаст, мне пора. Он сбросил звонок и, вернувшись быстрым шагом в гостинную, поразился сути происходящего. На кресле, кидая подушки в потолок, прыгал Щербаков, думаете Сабуров в шоке? Нет дамы и господа, он в таком не передаваемом ахуе, что большего и не скажешь. — Ты какого хуя творишь?! А Щербаков будто его и не слышал, только заметив казаха, теперь в него начали лететь подушки. Нурлан уворачивался от одной, другую отбил рукой, пока Леха, довольный, по всей видимости, своей удавшейся шалости, начал хлопать в ладоши и смеяться, а затем выдал такое бред, который бы не смог поведать ни один в стельку пьяный человек, хотя, раз Щербаков смог — значит такое возможно. — О! Нур-Султан! Я твоя Хюррем, забери меня на свой хальвет! — Ну пиздец приплыли. Резюмировал Нурлан и в следующие пятнадцать минут вновь гонялся за Лехой, благо пьяный организм, давал о себе знать раньше, чем у этого гаденыша закончилась вся энергия. Поэтому, когда Леха согнулся и начал бледнеть, Сабуров, быстро сообразив, закинул его себе на плечо и поспешно потащил того в туалет. Да, еще та веселая ночка выдастся у казаха.𖥡♕𖥡
Утром Антон проснулся раньше положенного, хотя у мужчины сегодня отгул, который он вымолил по телефону у Паши, сославшись на плохое самочувствие. Конечно, он получил нагоняй от Воли, но все же директор позволил ему прогулять этот день, тем более таких важных уроков сегодня у учителя иностранных языков не было, а шестиклассники с семиклассниками будут вдвойне счастливы, когда узнают, что им отменили Французский и Испанский. Антон пил зеленый чай, параллельно смотря в окно. На улице уже во всю светило, однако из спальни не донеслось пока не звука. Шастун впервые ждал так пробуждения младшего брата. В голове черти отплясывали румбу, хоть чутка, но он должен был отомстить за вчерашний вечер этому засранцу. К его удивлению, когда часы пробили девять, а чай в кружке заканчивался, из спальни донёсся глухой стон. Антон со слишком довольной улыбочкой пошел в комнату к своей жертве, при этом взяв с собой стакан воды и таблетку аспирина. Шастун не монстр, чтобы оставлять семнадцатилетнего школьника с бодуном наедине, но это не значило, что он не войдет, специально открыв дверь с таким грохотом, что у самого в ушах затрещит. От этого Попов только в подушку зарылся, а затем учитель иностранных языков во весь голос закричал: — Подъем, алкашня! И демонстративно поставил на тумбочку подле больной головушки стакан с тем же грохотом, что и открыл дверь. Арсений притворился, что спал, но вот что что, а этот трюк с Шастом не прокатит, сам не раз так делал в юности, поэтому знал этот прием наизусть от и до. Арсений встал, еле разлепляя глаза, молча, залпом выпил стакан воды, поглощая таблетку аспирина. — Спасибо… а как я тут оказался? Антон рассказал ему как все было на самом деле, не забывая про подробности. Единственное, что классный руководитель оставил в тайне так это то, что он вез Арсения на своей спине, ну, во-первых, потому что тогда улыбка Арсения порвет ему скулы, а во-вторых, Шастун сказал, что это случится только в том случае если Попов попадет в топ сто, что практически невозможно, а затем выражение лица учителя поменялось, когда Арсений побледнел на глазах, а затем резко подорвался с кровати и единственное, что спросил, так это: — Где туалет? — Прямо и направо. Тут же ответил Шастун, и Арсения минут на двадцать простыл след. Вначале были слышны блевотные позывы, причем достаточно долгие, затем журчанье воды из крана, что успокоило Антона. Он сел, слегка посмеиваясь над состоянием парня, а затем присел на диван, когда его ошарашили за это утро уже во второй раз, и догадайтесь кто? Правильно, конечно же, Попов младший. Спросите, что же случилось? Да все достаточно просто, Антону, как классному руководителю пришло сообщение, а если быть точнее, список его учеников и какие предметы ЕГЭ они собрались сдавать. И все бы ничего, если бы, пробегаясь глазами по списку, он не увидел рядом с именем Арсения, помимо русского языка и литературы, английский язык. — Он че совсем ебнулся? — вопросил классный руководитель и, подскочив с кровати, пошел в ванную к измученному вчерашней пьянкой Арсения, который во всю пытался привести свое лицо в порядок. Антон бесцеремонно открыл дверь, все-таки он хозяин этой квартиры может себе позволить, и под озадаченное лицо парня напротив задал вопрос, который никак не укладывался в его голове: — Попов, ты чем вообще думал? Кто тебя надоумил выбирать Английский? Ты что, не понимаешь, что ты нихуя не знаешь?! Или что строишь из себя вундеркинда? Так я тебя разочарую, нельзя выучить Английский, за пол года, если ты даже азов не знаешь. — Знаю я азы! И нехрен на меня орать! С этими словами Арсений вышел из ванной, а Шастун, поубавив свой пыл, последовал за ним. Они опять зашли в спальню, и пока Арсений пытался найти свой телефон, Антон все еще прокручивал в голове, что могло двигать этим юношей, чтобы он выбрал предмет, по которому единственная оценка в журнале стоит два. Схема огненная, не иначе. — Нет ты мне все-таки объясни, нахуя тебе английский? Сомневаюсь, что ты собираешься стать лингвистом. — Какая тебе разница, Шастун, да мне до пизды, что я его не знаю, я должен его сдать и мне плевать, что и кто мне будет говорить! Мне это нужно так понятнее?! Антон впервые понимал Арсения, и не так как всех своих учеников, сейчас Шастун видел в этом мальчишке себя в те годы, когда он собирался поступить в вуз мечты, и даже когда его отговаривали он продолжал стоять на своем. Поэтому Антон поменял тактику, прекратил кричать на одиннадцатиклассника и присел на кровать. Потом уже более мягким тоном спросил: — И куда ты собрался поступать с английским? Арсений колебался. И Шасту это знакомо. В голове тут же всплыли фразы из прошлого «Не поймут», «Осудят», «Высмеют и заставят поменять свое решение», все это Антон пережил на своей шкуре, он не давил, ждал, когда юнец решится. Попов стоял достаточно долго, закусывая губу, его взгляд метался по комнате, избегая контакта с Антоном, тогда в голове парня промелькнула одна единственная мысль: «Не зря я его записал как «Мальчишка» и правда он такой». Спустя пару минут Попов сел рядом. Антон смотрел на него вполоборота, чувствуя это появившиеся внезапное напряжение. — Хорошо, давай так, ты мне скажешь, куда ты хочешь поступить, а потом задашь мне интересующий тебя вопрос, окей? — предложил Антон, не зная, чего можно будет ожидать от этого мальчишки, но всё же интерес бил ключом, да и сам учитель в курсе, как важно выговариваться. Он, конечно, не Дима, вряд ли сможет посоветовать что-то из ряда вон философское, однако подсказать по-своему наученной жизнью опытом уж точно сможет. И эта схема сработала, Арсений не отводил взгляда со своих рук и проговорил. — Я хочу поступить на актера. — Допустим, но зачем тебе английский, там, насколько я знаю, нужно всего два предмета. — Антон, я не хочу поступать в российскую академию, хочу попытаться выучиться в Америке, хочу сам всего достичь. — А мама в курсе? — Арсений отрицательно помотал головой. Шастун вздохнул. — Ты же понимаешь, что рано или поздно придется ей рассказать, да и тем более она у тебя женщина понимающая, мне кажется, она примет любой твой выбор. — Да, она у меня правда потрясающая, но не хочу я говорить никому об этом. Тох, ты третий человек, кому я об этом смог сказать так просто. Антон задумывался, а стоило ли ему сейчас говорить об этом вообще и все же, видя нервы, играющие в Арсении, который уже вот как минуты три крутил печатку на своем безымянном пальце, решился поведать то, что никому бы и никогда в жизни не сказал. Об этом толком даже Ира не знала, но они и правда чем-то похожи с Арсением, Шастун впервые так себя чувствовал комфортно, впервые готов рассказать о своем неудачно опыте, поэтому, облизав пересохшие губы, он начал: — Знаешь, я ведь был как ты. Всю свою юность мечтал поступить в академию Штиглица, на художника, я горел этим всю жизнь. Пока в одиннадцатом все готовились к ЕГЭ, я продолжал рисовать все, что приходило в тот момент в мою голову. До последнего скрывал это ото всех, ну, кроме Нурика и Поза, они об этом знали не первый год. Я даже подал документы, а потом пролетел, как фанера над Парижем, пришлось быстро решать, куда я могу поступить со своими то баллами по ЕГЭ, и вот каким-то чудным образом, сдав пару экзаменов, я оказался на факультете иностранных языков. — Почему ты не попробовал еще раз? Ну там в следующем году, иногда получается ведь не с первого раза. Сейчас, сидя в такой комфортной атмосфере, Антон понимал, что этот с виду неопытный мальчишка прав, ведь он мог попробовать еще раз, но тогда он просто струсил, побоялся, что вновь не выйдет, поэтому принял скоропостижное решение пойти, как казалось ему на тот момент, по легкому пути, но сказать об этом юноше он не мог. Сам не знал, почему, вот просто не мог и все. Поэтому, быстро придумав отмазку, сказал: — Знаешь, в тот момент я вряд ли думал об этом. Все еще не мог пережить смерть мамы, знаешь, она очень тяжело умирала. С отцом отношения испортил в край, вот и поступил туда куда смог. Для Шастуна сейчас эта версия звучала более чем правдоподобно, он даже сам на миг поверил в нее, хотя отчасти было оно так, но вот горе по маме в то время уже подустаканилось, ведь прошло около пяти лет с тех самых пор. И ему казалось, что сейчас Арсений поймет его, но вся эта версия, которая казалась, по всей видимости, только Антону правдивой с треском провалилась, когда Попов усмехнулся и заключил: — Врешь же, не из-за этого ты не попробовал второй раз. У тебя голос подрагивает, когда ты лжешь. Пояснил Арсений, еще больше ошарашивая Антона, тот и представить себе не мог, что одиннадцатиклассник такой внимательный. Кажись, на памяти Антона не было еще такого человека, который так досконально знал его привычки. — Ладно, подловил. Я струсил. — Хорошо, теперь моя очередь задавать вопросы. Почему ты так отреагировал на слухи, которые недавно разнеслись по школе? И как ты сейчас ко мне относишься… Шастун почесал затылок,. Что-то внутри щелкнуло. Кажется, Антон знал, что Попов спросит именно об этом. Однако, когда вопрос был озвучен, он понял, что должен подумать, как именно сказать то, что он думает, ведь тема и правда достаточно сложная, и как правильно донести ту кашу, что была сейчас в его голове, он не знал. — Я выйду покурю, а как вернусь скажу тебе свой ответ, хорошо? Арсений понимающе кивнул. Антона не было около двадцати минут, кажется, он успел скурить около двух сигарет за раз, обдумывая, как будет говорить свою черь Арсению. Он так даже перед первым свиданием с Ирой не готовился, хотя был влюблен до беспамятства в тот момент, а сейчас ему просто нужно объяснить мальчишке свою позицию, но почему-то это казалось сейчас в тысячу раз сложнее. Преподаватель иностранных языков возвратился в спальню, когда увидел в руках Арсения свой альбом, да, тот самый альбом, который Антон, после того, как не смог поступить, забросил к черту на куличики, а именно под кровать, отдав под власть домового. По всей видимости, «Кузя» ушел в отпуск, раз сейчас его одиннадцатиклассник держал в руках его художества. — Ты каким образом вообще его достал? Эй, земля вызывает Попова, ты меня вообще слышишь? — Антон, ты и правда дурак, что не попробовал второй раз, это прекрасно. У Шастуна уши покраснели от смущения. Однако он быстро взял эмоции под контроль и забрал свой альбом, радуясь тому, что Арсений нашел только один из многочисленных штук, которые валялись до сих пор по всей квартире. Честно говоря, Антон уже и сам не до конца помнил, где половина этих альбомов. — Так, вернемся, к моему вопросу, ты все обдумал? Преподаватель иностранных языков уже сбился со счета сколько за это утро Арсению раз удалось поменять свое настроение по щелчку пальца. С виду и не скажешь, что этот юноша бухал всю ночь, а потом еще и рассказывал своему преподу о том, куда он собирался поступать и затронул, конечно же, еще одну тяжкую тему… Антон сел на кровать, приглашая Арсения присесть рядом, а затем начал рассказывать: — Честно, когда я об этом узнал, у меня было двоякое отношение. Пойми Арс, я никогда не был гомофобом, просто проанализировав всю ситуацию, начал думать, что ты ко мне правда подкатываешь, но мое отношение ни в коем случаи к тебе не поменялось, просто пойми мы немного разные с тобой. — Боже, Шастун, ты говоришь со мной так будто я не гей, а умалишенный. Позволь прояснить одну маленькую деталь: я не из тех людей, кто будет вешаться на первого попавшегося, пускай и на красивого мужика. Ты со мной так говоришь, будто я спидом болен. Тох, ощущение складывается, что я попал вновь в кабинет Поза, это он тебе посоветовал? — Так стоп, все пошло не так как я планировал. Короче, я не умею красиво говорить, поэтому скажу прямо: я думал, что отстранившись от тебя, сделаю нам обоим лучше. К твоей ориентации я отношусь спокойно, меня не сильно ебет, кто с кем ебется. Единственное, что меня тревожит — это непонимание того, что ты чувствуешь ко мне? — Да боже, ничего я к тебе не чувствую. Считай, что это была просто дурацкая шутка, которая затянулась надолго. Антон впервые видел, как врал его братец, у того руки не на месте, да и кадык ходуном ходил. Но почему-то Антон решал оставить этот вопрос до того самого момента, когда они оба разберутся, что вообще происходит с их жизнями и друг с другом. Ну, а пока и эту тайну их жизни будет сторожить домовенок «Кузя». — Ладно, мне пора, — сказал Арсений, и Антон чуть со смеху не упал. Он смотрел на собирающегося братца и, когда тот уже натянул кофту произнес: — Если ты собрался ехать домой, то спешу тебе сообщить алкашня, что твоя мама и мой отец уехали в Омск, для подготовки к свадьбе, им там, кажется, то ли что-то надо забрать, то ли еще что-то. В общем, если ты не помнишь, то я напомню тебе, что их не будет две недели. Арсений с матом снял с себя все те уличные вещи, что успел надеть. И с этого самого момента у них началось совместное двухнедельное проживание. Вы думаете Шастун мог подумать, что одиннадцатиклассник, у которого с собой, по сути, не было вещей, может занимать больше половины квартиры? Нет он даже на это не рассчитывал. А все началось с маленькой просьбы Арсения, который попросил поносить его вещи, ведь своих не было, а как он будет две недели жить без вещей? И, конечно, они могли бы съездить до дома Шастуна старшего, но, во-первых, это далеко, а во-вторых, чтобы попасть в дом в отсутствие родителей, им пришлось сначала снять сигнализацию, а затем ее же поставить на место, а это та еще морока. Потом Попов и вовсе отжал пол кровати у Шастуна, они около недели дрались за одеяло, и каждое утро кто-то из молодых людей в любом случаи просыпался на полу. Их будни были настолько семейными, что многие бы позавидовали таким отношениям. За эти пару недель Антон с Арсением стали гораздо ближе друг к другу, чем были раньше. Они обсуждали все на свете: от любимых фильмов и музыке до аллергии на рис и рыбу. Любая тема превращалась в дискуссию.𖥡♕𖥡
Учитель иностранных языков, вместе со школьным врачом сидели в кабинете психолога. У всех троих друзей был перерыв. Они обсуждали учащихся, пациентов, смеялись и шутили друг над другом, пока дело не дошло, до трех дебоширов, устроивших погром в клубе «Бусинка» две недели назад. — Так что, Нур, ты теперь у нас от Лехи бегать будешь? — спросил Позов, делая глоток чая. — На себя посмотри, у вас с Матвиенко вообще отношения хуй пойми какие, — в ответ сказал казах. Антон рассмеялся и ой как пожалел об этом через секунду: — А ты чё ржешь? Ты вообще, Тох, за эти две недели изменился. — Чего? Не неси ерунду. — Не, не, Шаст, он прав. Ты за эти две недели перестал мало того, что избегать Арсения, так еще и в добавок стал улыбаться такой идиотской счастливой улыбочкой.𖥡♕𖥡
Антон сидел на уроке испанского у 11 «А» ученики выходили по очереди к доске и выполняли задания, пока сам Шастун был полностью погружен в свои мысли. Так бы уныло и прошел этот урок, если бы к доске Антон машинально не вызвал Арсения. Одиннадцатиклассник отвечал более чем уверенно, уж этот язык он знал лучше, чем английский, кстати о нем. За эти две недели Антон еще пару раз пытался навести ученика на мысль о смене предмета в сдачи на ЕГЭ, а когда понял, что Арсений все-таки упертый, как сам Антон, сдался с потрохами, не став больше и предпринимать какие-либо попытки. И вот, казалось бы, ничего удивительного обычный урок испанского. Учитель слушал как ученик отвечал. Если бы в какой-то момент Антон не поймал себя на том, что уже около трех минут пялился на задницу Попова. Он быстро встряхнул головой, резко переводя взгляд на доску. Однако мозг не собирался останавливать сие представление и в следующую секунду выдал: «Интересно, что будет, если я сейчас шлепнул его по заднице?» — он тут же отвернулся от Арсения. Глаза самовольно вылезли из орбит. — «Боже, Шастун, ты совсем ебнулся? После окончания школы Антон впервые был так рад звонку, означающему конец урока. В его голове явно творился кромешный ужас, а затем в класс вбежал запыхавшийся восьмиклассник: — Там вывесили таблицу результатов экзамена, полный топ сто будет через пару минут.