Hotel California

Громкая музыка. Если ещё чуть-чуть увеличить громкость - она разорвёт барабанные перепонки; разноцветные трусики на все вкусы и размеры мелькали в толпе; вся атмосфера, казалось, была пропитана запахом людей и секса, смешивавшихся в безумном диком коктейле. Вечеринка в честь дня рождения Мамочки была в самом разгаре. Все смешалось в отеле "Калифорния". Сам Мамочка потягивал "Секс на пляже", удобно устроившись в огромном кожаном кресле, и лениво глядел из-под прикрытых век на людей, толпившихся в зале. В элитном борделе он был главной шлюхой. Он давно уже не работал, но, оставаясь фаворитом хозяина, получил почётную должность – обучать новичков искусству доставлять удовольствие. И сегодня его чествовали. Обнажённые горячие тела извивались под музыку, запах алкоголя кружил голову. В одном из углов находился связанный человек, распятый на стуле таким образом, что каждый мог сделать с ним всё, что хотел. Это был Йошики. Его глаза бессмысленно скользили по окружающей обстановке, не останавливаясь на знакомых лицах. Капелька пота скользнула по его виску, затерявшись через несколько долгих мгновений в ткани на груди. К столу, заполненному в основном выпивкой разного рода, высокая шатенка, облачённая в чёрное, излишне короткое платье с корсетом, прижала мужчину ниже себя, страстно целуя его. Руки мужчины скользнули под её платье, задирая его. Тарье казалось, что её кровь просто кипит. В помещении было жарко и душно, каждый вздох давался с трудом из-за сигаретного дыма и хриплого дыхания за спиной. В голове отдавались низкие басовые биты, выбивая последние остатки мыслей и здравого смысла. В крови каждого находящегося сегодня здесь пылало ЖЕЛАНИЕ. Оно сжигало сердца, заставляло изгибаться тела, закрываться глаза. Рот раскрывался в стонах, которые терялись в музыке. Секс правил людьми здесь и сейчас. Татсуро, развалившись, сидел на стуле и курил кальян, из-под опущенных век наблюдая за двумя очаровательными близняшками – сёстрами Ольсен – слившимися в поцелуе. Рука Эшли хозяйничала под юбкой Мери-Кейт, которая только сильнее льнула к сестре. Татсуро закрыл глаза, втягивая горько-сладкий дым, и почувствовал, как кто-то опустился перед ним на колени, берясь за ширинку. Мужчина крепче закрыл глаза и откинул голову, отдаваясь во власть ощущений. Чьё-то горячее дыхание опалило уже вставший от наркотиков член, и через мгновение Татсуро застонал, чувствуя влажность и жар чужого рта. Кто бы это ни был, минет он или она делал прекрасно. Язык скользил по нежной коже, губы сжимали то сильнее, то слабее. Руки незнакомца скользили по бёдрам, оставляя синяки. Долго это продолжаться не могло. Татсуро толкнулся, проходя глубоко в горло, и кончил, не слыша своего стона из-за музыки. Он почти сразу почувствовал поцелуй со вкусом алкоголя и спермы. Мужчина, не открывая глаз, провёл пальцами по груди и тонким рукам другого мужчины, чувствуя выпирающие косточки и вены. Его руки спустились на ягодицы, раздвигая их. Незнакомец застонал, когда Татсуро принялся дразнить его, лаская анус, но не проникая. Татсуро засмеялся, отстранившись, и приоткрыл глаза, замечая смутно знакомый силуэт, а потому возбуждение снова унесло его в незримые дали. - Здорово, да? – Чача лениво обернулся на голос и первым делом заметил плётку, прикреплённую к поясу. Хмыкнул – Хакуэ, являвшийся владельцем этого борделя, никогда не изменял своим привычкам. - Да, шикарный праздник вышел, - согласился Чачамару, делая глоток коктейля. – Не хочешь присоединиться? – он подцепил "Кровавую Мери" со столика и протянул её Хакуэ, зная, что мужчина любит этот коктейль. Тот хмыкнул, но бокал принял. - Ну, с днём рождения тебя, Мамочка, - они чокнулись, вновь обратив взгляды на происходящее в зале. Через несколько мгновение Хакуэ провёл пальцем по шее Чачамару, приподняв бровь, когда тот поднял голову. - Пойдём?.. Хидэ и Жасмин отрывались вовсю, извиваясь вокруг шеста под "Tainted Love". За ними пристально наблюдали раскуривавший сигару Тайджи и очаровательная юная блондинка в белом воздушном платье с бокалом "Маргариты" в изящной руке. Девушка казалась воплощением чистоты и невинности, но взгляд её говорил об обратном. Не зря же сам Хакуэ выделял её среди клиентов. А Юрико (так звали блондинку) выделяла из всех работников заведения красноволосого суккуба и "утончённую графиню". - Скучаешь? – Хакуэ подошёл к девушке. Признаться, он иногда даже побаивался молодую коллегу: Юрико держала стрип-клуб, расположенный неподалёку, из которого каждую ночь вывозили женские трупы. "Девочки" там надолго не задерживались... – А как же мальчики? - Пусть себе развлекаются, - блондинка усмехнулась и подняла свой бокал. – Твоё здоровье. Послушай, а где ты их находишь? - Опять у тебя кого-то убили? – мужчина вздохнул. Ему не хотелось делиться своими маленькими тайнами с кем бы то ни было. – Может, тебе лучше продать этот идиотский клуб и пойти работать ко мне? Мне как раз нужен администратор. - Снова, - Юрико пожала хрупкими плечами, допивая свой коктейль. Откровенничать она тоже не собиралась, а подобные предложения только злили её. Поэтому девушка встала с высокого барного стула и танцующей походкой направилась к Хидэ, бросив на прощание: - Запомни, на эту ночь он мой. Возражения не принимаются. Хакуэ вздохнул ещё раз, косясь на Тайджи, который тоже приходил только ради Хидэто. Впрочем, тот никак не отреагировал на то, что у него увели парня, откровенно засматриваясь на Жаса. Жасмин в честь праздника расстался со своим любимым платьем. Но надел другое, короткое и фиолетовое с кокетливыми рюшами, дополнив свой образ высокими сапогами на платформе. Рядом с ним затянутый в латекс и сетку Хидэ, которого прозвали Пауком, смотрелся ещё более соблазнительно. А уж когда красноволосый парень оставил шест и с хитрой улыбкой на лице обнял блондинку, закинув её ногу себе на бедро, все находившиеся в помещении не смогли сдержать восхищённого полустона. Юрико прогнулась в спине, крепче прижимаясь к своему партнёру. В ярко-голубых глазах, доставшихся ей в наследство от матери-полячки, черти плясали. Тонкие руки обняли юношу за шею, пепельные локоны волной упали вниз, на пол. Паук тихо рассмеялся и поднял девушку, шепнув ей: "Позже, радость моя". Затем двое слились в безумном страстном танце. Переплетение пальцев, разъединение, объятия – на вдох, ладонями вниз от плеч к бёдрам, взгляды глаза в глаза, рассыпавшиеся искрами. Это была всего лишь прелюдия, острая приправа к основному блюду, но заводила она похлеще, чем самое жёсткое порно... Когда песня закончилась, Хидэ опустился на колени, гладя лодыжки блондинки. Та судорожно вздохнула: воздуха стало не хватать. Хакуэ знал своё дело и собрал лучших. Красноволосый суккуб тем временем поднялся и совершенно по-хозяйски притянул Юрико к себе, перемешав светлые и алые пряди. В глубине карих глаз горел озорной огонёк. Девушка потянулась за поцелуем, но не тут-то было: её партнёр усмехнулся и ускользнул к шесту, отогнав от него Жаса – игра ещё не закончилась. Предстоял ещё один раунд. Во взгляде напротив вспыхнули голубые искры: они оба любили поиграть, взбудоражить сознание, а затем долго наслаждаться друг другом... Вспышки света, грохот тяжёлого рока, усмешки, острые взгляды, невероятные пируэты, гибкие тела, казалось, насквозь пропитанные желанием, цепочка шагов, волнующие покачивания бёдер, две гривы – пепельная и красная, взметавшиеся вверх и рассыпавшиеся водопадом по плечам, шаловливые ладони, забиравшиеся даже в самые сокровенные места, сорванный украдкой поцелуй, губами по шее, спускаясь к вырезу платья, спущенная с плеча бретелька... Зрители затаили дыхание, не в силах оторвать глаза от танцевальной дуэли этой пары. А двое танцевали, наращивая темп. Про шест они уже давно забыли. Кожа к коже – так было лучше. Цепочкой поцелуев по ключицам, царапнуть длинными ногтями чувствительный сосок, облизнуться, получить лёгкий шлепок по ягодицам, укусить в шею – Юрико уже не понимала, что вытворяет как будто в полубреду. Хидэ всегда на неё так действовал, и если бы не сопротивление хозяина отеля "Калифорния", она бы уже давно забрала его в свой клуб или вообще в безраздельное владение. Вот уже ненужная сетчатая майка полетела в дальний угол, а на белоснежной коже парня появились неглубокие царапины. Они любили именно так: остро, горячо, до боли и сдавленных полустонов, слизывая кровь с царапин на спине, оставляя синяки и шрамы. А затем – нежно и неторопливо зацеловывать пострадавшие тела, ласкаться друг к другу, как котята и снова взрываться мириадами осколков в финальном оргазме, задыхаясь и выкрикивая бессвязные ругательства, срывая связки и сжимая запястья. И никак иначе: только чистая страсть, воплощённая в двух красивых юных телах, переплетённых на кровати. Танец закончился. Невольные свидетели этого безумия облегчённо выдыхали и отводили глаза. Юрико потянула Паука за руку к лестнице, ведущей на второй этаж, в номера. Что ж, продолжение банкета у этой пары обещало быть интересным...

* * * * * *

- Ты никогда не хотел уйти отсюда? – Юрико потянулась на кровати, отбирая у лежавшего рядом парня сигарету. Тот затянулся напоследок и протянул блондинке отраву, нежно убирая пепельные пряди с её лица. Это не было игрой – они на самом деле были привязаны друг к другу, но... Работа есть работа, и Хидэ так относился ко всем, с кем ему приходилось спать. - Нет, - голос Паука стал холодноватым. - А ведь мне хочется забрать тебя. - Даже не думай. - Это не просто секс, я... Знаешь, я люблю тебя. - Любви в нашем деле нет, детка, - красноволосый суккуб встал с постели и отвернулся к окну. На душе скребли кошки. Нет, ему никак не хотелось обижать эту девушку, ничуть. Но он не собирался что-либо менять. Так было проще: скрывать эмоции, подставляться под каждого, кто заплатит, и не думать ни о чём. Юрико отвернулась. Ей было до боли обидно. В первый раз за всю свою жизнь она кому-то призналась. Слова "Любви в нашем деле нет" были хуже пощёчины, хуже удара в беззащитно оголённую спину. Оголённую, напряжённую и безупречно прямую, прикрытую пепельными локонами. - Не провожай, - девушка неспешно натянула на себя платье, изо всех своих небольших сил удерживая на лице маску равнодушия и мечтая ударить упрямого красноволосого парня, так жестоко разбившего все её надежды и мечты о любви. – Спокойной ночи.