Слёзы в дожде

      – Вам оставлено два голосовых сообщения.       Чуя устало стянул с себя промокший плащ, бросив недовольный взгляд на проливной дождь за окном, и нажал на кнопку автоответчика, чувствуя, как гудят ноги от усталости, а затем открыл холодильник и достал оттуда банку пива. Согреться это не поможет, но расслабиться точно. Щёлкнула крышка почти одновременно с автоответчиком и небольшую комнату наполнил спокойный голос Мори.       – Чуя, ты наверняка уже должен быть дома. Я хочу попросить тебя проверить, как там Дазай. Он не выходит на связь третий день.       – Конец сообщения.       Чуя оскалил белые зубы. И почему он должен проверять, как там Дазай? Они же уже давно не дети. С другой стороны, когда Осаму пропадал на несколько дней, это ничего хорошего не значило.       – Второе сообщение. – произнёс металлический голос, и Чуя устало отпил пива из банки.       – Хехей, Чуя! – послышался натянуто задорный голос и парень нахмурил брови. – Мне что-то нехорошо... Мне... Перезвони, ладно? У тебя телефон... Не отвечает.       – Конец сообщения. – оповестил автоответчик и повисла тишина.       Чуя с сомнением вытащил из кармана мобильный телефон и проверил пропущенные звонки. Да, было два. Парень напряжённо отпил ещё пива из банки и поставил её на стол, а затем неуверенно нажал на кнопку вызова. Последовали гудки и они продолжались несколько долгих секунд, пока Чуя не сбросил звонок. Возможно, Дазай не слышит. Большой палец снова нажал на кнопку вызова и с каждым гудком какое-то напряжение внутри становилось всё тяжелее.       Чуя снова сбросил звонок и потупил раздраженный взгляд на темном окне, за которым дождь и не думал прекратиться, к тому же вечерело.       Когда Дазай пропадал на несколько дней, то возвращался потом каким-то опустошенным и с новыми бинтами. Однако до этого он не звонил Чуе, к тому же и Мори беспокоится за Осаму. Накахара оставил недопитую банку на столе, накинул мокрый плащ и нырнул во власть вечернего дождя, каждой нервной клеткой организма ощущая дикую агрессию из-за такой несправедливости. Он надеялся сегодня спокойно отдохнуть и посмотреть кино, заказать еды, полежать... Да что угодно, но не идти проверять суицидника! Вся одежда промокла и Чуя пошел пешком, чтобы не лезть в сухую машину, злость и так была уже на пике, к тому же идти было недалеко. Дождь заливал всю видимость, но каждый шаг Накахары был твердым. Грела лишь мысль, что он набьёт Дазаю морду за испорченный вечер и вернётся в квартиру, но уже под одеяло. Чуя вновь оскалил зубы, точно рассерженный пёс и ногой толкнул дверь в многоквартирный дом. Пока он поднимался по ступеням, вода стекала с его одежды на лестницу, а волосы неприятно прилипли к мокрому лицу, что раздражало только сильнее, если тому есть предел.              Не ломать дверь... Не ломать дверь... Чуя со всей силы ударил стопой в дверь и та слетела с петель, с грохотом рухнув в пустой коридор. Агрессивно вздохнув, парень поднял взгляд и прошёл в квартиру Дазая. Света нигде не было, да и в помещении чувствовалась прохлада, особенно после прогулки под дождём. В коридоре лежал кусок перевязанной в петлю верёвки…       – Дазай! – злобно крикнул Чуя и прошёл на кухню, но и там никого не оказалось. – Дазай? Чёрт.       Осаму нигде не было и Накахара понимал, что зря потерял время. В чужой квартире было так пусто и холодно... Парень включил свет в коридоре, чтобы убедиться, что электричество работает, как заметил в полумраке знакомый силуэт на полу открытой ванной комнаты.       – Дазай! – испуганно позвал Чуя и включил свет в ванной, подскочив к окровавленному телу.       Дазай сидел на холодной плитке, привалившись спиной к ванне, а по его запястьям стекали багровые струи крови на испачканную в крови одежду и пол. Глаза у суицидника были прикрыты, голова опущена, а по щекам текли прозрачные слёзы, капая на живот.       – Ты долго тут сидишь?! – растерянно спросил Чуя и заметил, как лезвие в руке Дазая слабо задрожало, пачкая кровью штаны.       – Недостаточно, чтобы никого не побеспокоить. – усмехнулся Осаму и ослабил пальцы, отчего лезвие упало ему на ноги, а затем с лёгким звоном ударилось о плитку, скатившись.       – Ты... Ты же был в порядке! – крикнул в отчаянии Чуя и схватил лицо Дазая дрожащими то ли от злости, то ли от страха, ладонями. – Где бинты?! Надо... Надо это остановить, ты же сдохнешь.       – Как замечательно это звучит, – заулыбался Дазай и слабо свесил голову, как только Чуя его отпустил.       – Придурок, я не хочу становиться свидетелем твоего самоубийства! – крикнул Чуя и вылетел из ванной комнаты в сторону кухни, зная, что там была аптечка. – Поэтому ты пропал на несколько дней?! Думал, как выпилиться?? Или решиться не мог?! Придурок...       Чуя швырнул аптечку на пол, сломав её, и вытащил среди кучи пачек с таблетками бинты. Его взгляд замер на силуэте у окна.       – Дазай, не надо! – крикнул Накахара и бросился к нему, но этот силуэт тут же исчез в проливном дожде за окном. – ДАЗАЙ!       Чуя сжал в руке бинт, отчего даже костяшки пальцев побелели, и выпрыгнул в окно за суицидником, зная, что тот далеко не уйдёт с перерезанными венами. Он не ошибся... Внизу Осаму сидел у стены, обняв окровавленными руками колени и смотрел на лужи, стекающие по направлению к канализации вместе с его кровью.       – Что ты творишь!? – прокричал Чуя, стараясь переорать шум дождя, и удержался от огромного желания ударить Дазая по ногам, поэтому удар его кулака от злости обрушился в кирпичную стену.       Дазай молчал. Его челюсть дрожала, а по лицу стекали капли дождя, смешиваясь с горячими слезами. Дрожащие руки всё слабее обхватывали колени и на этот раз Осаму надеялся, что этот дождливый вечер заберёт его жизнь навсегда.       Но Чуя не собирался позволить этому случаться. Сотрясаясь от злости, Накахара рухнул на колени прямо в окровавленную лужу, схватил левую руку Дазая и стал психованно перевязывать бинтами, чтобы остановить кровь. От резких движений и жгучей боли Дазай щурил глаза и сбито вдыхал влажный воздух, разглядывая то тротуар, то размытое в дожде лицо Чуи совсем близко со своим.       – Тебя же в психушку заберут, если вызову скорую. – прорычал Накахара и схватился за второе запястье суицидника, с неприятным чувством реагируя на густую кровь, стекающую по разрезанной коже.       – Чуя, не надо было приходить... – проговорил Дазай сквозь дрожь от холода и взглянул не перебинтованную руку.       – Чтобы узнать от кого-нибудь, что ты всё-таки сдох?! – крикнул Чуя. – Почему ты хрипишь?!       Дазай лишь устало покачал головой, но как только Накахара закончил с перевязкой второй руки, то схватил Осаму за нижнюю челюсть и наклонил его голову в бок, тут же заметив фиолетовый след от толстой веревки, совсем свежий. – Какого...?       Однако Дазай не двигался и, казалось, не дышал. Он не хотел дышать. Не хотел жить. Волнение Чуи его добивало и хотелось заорать от отчаяния, как же не хочется больше жить!       Взгляд Чуи в ужасе замер и пальцы медленно разжали челюсть парня.       Дазай молчал. И Чуя чувствовал, как же невыносимо громко он молчит и внутри хочет кричать от пустоты. Одежда обоих насквозь промокла, но Чуя по-прежнему стоял на коленях перед сидящим у стены Дазаем и смотрел на замученное лицо, мокрые волосы и дрожащие от сильной боли руки.       – Пошли. – наконец произнес Накахара и, подтянув Дазая за руку, поднялся с колен и одновременно с этим закинул суицидника к себе на спину.       Кажется, никто не видел Осаму в таком ужасном состоянии, кроме Чуи. И, несмотря на злость, Накахара всё равно понёс обессиленное тело прочь.       – Спасибо, дружище. – послышался мягкий голос Дазая и Чуя злобно нахмурил брови, борясь с желанием стереть с лица дождевые капли.       – Я тебя несу только чтобы дать в морду. В более сухом месте.       – Тогда оставь меня здесь. – отозвался Дазай. – Мне не хочется получать в морду от своего друга.       Чуя резко остановился. Осаму два раза подряд назвал его другом. И, если в первом случае, это звучало, как ирония, то сейчас голос суицидника был грустным. К тому же, парень был тяжёлым... Однако Чуя не хотел применять на нем способность управления гравитацией, прижимая тело через мокрую одежду к себе. В одно мгновение Накахара сбросил Дазая с плеча в лужу и убрал руки в карманы, отвернувшись и сжимая челюсти. Осаму не двигался, чувствуя жгучую боль на запястьях, и приоткрыл глаза, вдыхая влажный воздух. Крупные капли падали на лицо и скатывались, а щека ощущала холод лужи и асфальта, но сил просто встать не было, как и желания.       – Если хочешь жить - сам встанешь. – холодно проговорил Чуя и сделал пару шагов от Дазая, каждой нервной клеткой ненавидя льющийся дождь.       В ответ не последовало ничего, кроме ударов капель о лужи. Чуя поджал губы и покосился на Дазая - он не двигался. Лишь было видно, как грудь вздымается вверх и опускается, хватая драгоценный воздух, но ни одна мышца парня не дёрнулась в попытке встать. Он не хотел вставать.       – Дазай, ты не серьёзно! – гаркнул вдруг Чуя и развернулся к нему. – Если бы ты хотел сдохнуть, сдох бы уже давно! Хватит драму строить! Тебе никто не поможет! Никто! КРОМЕ ТЕБЯ САМОГО! СУИЦИД ЭТО БРЕД!       Чуя ощутил во рту капли дождя и сжал челюсти от злости, однако в ответ последовало лишь молчание, которое показалось тяжелее всего на свете. Сорвавшись от злости, Накахара подскочил к Дазаю и пнул его в спину, заставив сдвинуться и уткнуться полностью лицом в лужу. Последовал тяжёлый кашель, однако Дазай по-прежнему не собирался подниматься.       – ВСТАВАЙ! – проорал Чуя сквозь дождь и нанес ещё один удар ногой по пояснице парня. – ВСТАВАЙ!       Из горла Накахары вырвалось рыдание и парень рухнул на колени, вцепившись мокрыми пальцами в своё лицо, чтобы сдержать нервный срыв. Дазай не вставал...       – ААААААААААА! – он услышал за своей спиной крик Чуи и приоткрыл глаза, поджав губы, на которых ощущал привкус крови. – ВСТАВАЙ!..       Приглушённый агрессивный крик смолк, сменившись рыданиями, и Чуя навалился на свои колени, хватая ртом воздух из-за истерики. Он орал на всю улицу от бессилия и бил кулаками по асфальту, утопая в нескольких сантиметрах дождевой воды, а из его груди снова и снова вырывался крик боли, смешанный с рыданиями. Почему, почему единственный человек, который искренне ему так дорог, хочет умереть?! Почему Дазай просто не встанет ради него!? ПОЧЕМУ? Чуя заорал громче, зарываясь пальцами в мокрые рыжие волосы, а затем вцепился в плащ, чувствуя, что по щекам течёт вовсе не дождь, а обжигающие слёзы.       – Чуя. – сквозь дождь услышал он тихий голос и его плеч коснулись забинтованные руки, привлекая в объятия.       – ААААААААААА! – вновь в истерике проорал Накахара, сильнее наваливаясь на свои колени, и ощутил прикосновения к своей спине, которые всё крепче обнимали его.       Накатило желание всё здесь взорвать, убежать, спрятаться... Чуя ощутил боль в глазах от жгучих слёз и открыл их, хватая ртом воздух, будто разучился дышать. Лишь одно дыхание он слышал... И это было не его. От бессилия Накахара зарыдал громче, пытаясь вдохнуть, но по-прежнему слышал лишь чужое дыхание совсем рядом. Дазай прижал Чую плотнее к себе и молчал... Он встал. Мокрые бинты неприятно липли к коже, как и одежда, но Осаму не убирал руки и никуда не уходил, несмотря на срыв Чуи и его болезненные крики, которые рвали лёгкие на части.       – Я не хочу, чтобы ты умер. – приглушённо проговорил Чуя сквозь слёзы и сделал спасительный вдох по примеру Осаму.       Дазай невольно вздрогнул, услышав признание Чуи, и открыл глаза шире, не сводя взгляд с плачущего бывшего напарника, который всегда пытался казаться сильным. Был ли у него выбор? Тяжёлые капли стекали по коже и впитывались в мокрую одежду. Чуя глубоко вдыхал в лёгкие воздух, успокаиваясь, и Дазай чувствовал дрожь в теле друга. То ли от холода, то ли от выплеска эмоций.       – Сдохни от чего угодно, хоть в аварии... – прошипел Чуя и вытер кулаком слёзы с опухших глаз. – Но не от себя...       – Мне трудно было держаться. – проговорил Дазай сквозь шум дождя и придержал лицо Чуи, что тому показалось тёплое дыхание у своих губ. - Это было не больно...       Чуя открыл глаза и глянул на запутанные бинты в своих руках, которые предательски мокли от проливного дождя. Дазая не было рядом уже четыре года.       Повернувшись, Накахара сел и вытер слёзы, приоткрыв рот для тяжёлого вдоха, а затем бросил бинты в лужу, поднялся на ноги и зашагал по залитой дождём улице обратно к своей квартире, где его ждал старый автоответчик, прокручивая последние сообщения снова и снова уже который год подряд.