Выпиваю тебя до дна

Today I`m thinking about The things that are deadly. The way I`m drinkin` you down Like I wanna drown, Like I wanna end me. «bury a friend» Billiу Ellish

— Ты так и собираешься сидеть за этими книжками?! — возмущённый голос — этот глубокий, до безумия объёмный баритон, ласкающий слух — донёсся со стороны кровати. Старшеклассник с коротким ёжиком чёрных волос медленно повернул голову в сторону звука. Сосредоточенно-мрачное выражение лица стало задумчивым и неуверенным. — Мне нужно сделать домашнюю работу, — подумав, ответил он, моргнул несколько раз и быстро вернул внимание к толстой тетрадке. Если продолжить смотреть на недовольного временного соседа по комнате, то внутри вновь поднимается неясная, но сладкая волна эмоций. Она будет бить в виски, душить, порождать сотни спутанных мыслей и подталкивать в объятия этого жуткого существа. Не будет никаких сил сопротивляться этой мешанине… — Какой же ты ужасный, человек… Мало того, что ты обгладываешь меня уже неделю, так ещё и не обращаешь внимания! Думаешь, мне нравится сидеть в шкафу целыми днями?       Завораживающий голос мешал. Проникал в подкорку мозга и мешал, словно мелкая заноза, которую никак не вытащить. Болезненно. И немного приятно, если надавить в правильном месте. Он всегда мешал с тех самых пор, как Макото призвал его, начертив на полу комнаты особую печать собственной кровью.       Потом час пришлось отмывать: кровь намертво въелась в паркет. Когда он ползал и почти бездумно вырисовывал линии саднящей рукой, то ни о чём не думал. Не верил, что что-то получится. Потому что большинство книг по призыву демонов — дурацкие сказки, ложь, бесполезные выдумки людей, не знающих, куда деть фантазию. Но та книга выглядела особенной. Старая, толстая, со страницами, на которых переплетались разные языки — в большинстве своём неизвестные старшекласснику. Он чудом смог что-то разобрать. И неужели подобная глупость могла сработать? Макото не верил. Это была лишь жалкая попытка выбраться из болота отчаяния, куда он медленно погружался. Зыбучие пески одиночества и тоски. Весь мир был против него. Даже сам Бог отвернулся от мальчишки. Ведь это именно он подарил ему такую странную, жуткую страсть. За что, спрашивается? Если Бог несправедлив, то стоит обратиться к Дьяволу.       Дьявол откликнулся. И подарил ему ангела. Иронично и насмешливо.       Он появился из пустоты, молниеносно соткавшись из всполохов. Шагнул из круга, разводя руками, с каким-то комментарием вроде «потрясающая энергия». Высокий, под два метра ростом, с огромными белыми пушистыми крыльями — несколько перьев скользнуло на заляпанный пол — со светлыми прелестными волосами, в которых скрывались острые изогнутые рога. Никогда до этого, да и после тоже, Макото не видел никого красивее.       Ангел оказался понимающим и даже добрым. Пусть он и не смог скрыть удивления, последовавшего за словами старшеклассника «хочу попробовать мясо демона», всё равно — не отказался. Не ушёл, не высмеял. Его мессия был заботливым и доступным.       Но сейчас… Сейчас Макото начал сомневаться во всём, что происходило. Ему вновь стало страшно, как тогда, когда он впервые притащил домой растерзанный собаками труп кошки. Он знал, что неправильный, и ему вряд ли найдётся место среди людей. Его одновременно тянуло к запретному плоду, но вместе с этим он оставался обычным старшеклассником, который никому не желал причинять боли. Поэтому каждый раз, прикасаясь сначала губами, а после зубами к плоти демона, Макото спрашивал, не больно ли ему. Каждый раз ответ был одним и тем же — усмешка, мягкое прикосновение к волосам и «я демон, я не чувствую боли».       Макото тяжело вздохнул и отодвинул тетрадь. В квартире властвовала пустота, нарушаемая только недовольным сопением демона и шелестом тонких страниц журнальчика. Отец на работе, мать в гостях у подруги. Они совсем одни здесь. Никто не сможет заглянуть и помешать предаваться греху. Парень поднялся и подошёл к кровати, остановился совсем рядом, прикасаясь к краю коленями. Светлокудрый демон игнорировал хозяина, листая находку, извлечённую из коробки под столом. Его фальшивая, нарочитая обида была такой явной и приторной, что вызывала смех.       Макото опустился на одеяло, скользнул ладонью по его шероховатой поверхности, а после прикоснулся пальцами к белоснежным идеально ровным костям. Это всё, что осталось от левой ноги демона. Нижняя часть костей, до коленной чашечки, отвалилась за неимением связок и их пришлось выбросить. Кость упиралась в оставшуюся часть бедра. Это было непривычное зрелище для человека, привыкшего к непрерывно текущей крови из любых ран. У демона кровь не текла совсем. Впиваясь зубами в кожу и мясо, Макото ощущал знакомый слегка железный привкус, но алой жидкости во всём чужом теле не нашлось ни грамма. В голове парня это всё ещё не укладывалось, зато находились плюсы: ничего не пачкалось, не приходилось постоянно застирывать собственную одежду. Будь иначе… Выгнала бы его мать на улицу? Её терпение окончательно истончилось после того, как она нашла трупы животных и все его книги, связанные с оккультизмом.       Макото скользнул чуть дрожащими пальцами выше, к ещё нетронутой плоти. В первые несколько дней его очень смущал обнажённый вид демона, но вскоре неловкость скрылась под давлением всего происходящего между ними. Демону-то было вовсе плевать на свой вид. И на медленно исчезающее в желудке человека тело.       Когда рука человека достигла крыла, выходившего из поясницы, демон всё же соизволил обернуться. Подпёр голову кулаком и прикрыл журнал. Пока старшеклассник медленно изучал его подтянутое тело аккуратными прикосновениями, широкая улыбка расплылась на лице демона. Это был почти оскал, напугавший бы любого огромными острыми зубами. Наконец нечисть, поселившаяся в комнате человека, резво перевернулась на спину, откидывая голову на подушку. — Ты соизволил обратить на меня внимание. Удивительно, — белокурый юноша опустил широкую ладонь на макушку человека. И этот чуднóй школьник стал его новым господином? Нет, это было даже неплохо. Давно эрцгерцогу Ада не попадались столь интересные личности. Любопытство влекло его к смертному. В рогатой голове таился ещё смутный и неоформленный, но план, как удержать парня со странными пристрастиями с собой рядом подольше.       Макото смутился от этого ехидного замечания, попавшего прямо в яблочко. Не сумел он продолжать игнорировать соседа. Никогда не получалось забывать о его присутствии дольше, чем полчаса. Внутри всё рвалось к белокрылому ангелу. Вот и сейчас старшеклассник закрыл глаза и прижался обветренными губами к бедру демона. От его упругой кожи ничем не пахло, разве что совсем редко пеплом. Несколько секунд парень не двигался, продолжая неосознанно постукивать ногтями по вылизанной до изумительной гладкости кости. Потом его привычно словно дёрнуло. Осознание того, что он может сделать с демоном всё что угодно, не могло не затмевать разум. Полная власть над существом другого мира. Хотя, даже не власть так будоражила Макото.       Парень наконец позволил себе приступить к самому важному. Он всё ещё чувствовал пристальный, прищуренный взгляд демона. Но тот всегда смотрел. Зубы Макото неторопливо прикоснулись к бледной коже, сначала совсем чуть-чуть, едва ощутимо прикусывая. Словно бы даже нежно. Ему действительно никогда не хотелось вредить живым существам. Поэтому он не позволял себе убивать животных — только подбирать их трупы.       Человеческие зубы достаточно крепкие, а челюсть достаточно сильна для того, чтобы откусить большой палец руки. Обычно мозг не позволяет сделать подобное. Но Макото был неправильным, извращённым и сумасшедшим по мнению окружающих. Он себя тоже ненавидел, метался между тем, что было «верно» и изматывающими желаниями тела.       Зубы впились в податливую плоть. Прокусить её удалось с некоторым усилием. Знакомый привкус и отсутствие красной жидкости, которая по всем ожиданиям должна была хлынуть из укуса, заполнить рот и стекать горячими струйками по подбородку. Вместо неё обжигающее рот мясо. У него странный вкус, точно не идёт ни в какое сравнение со вкусом мяса кошки или птицы. Но он приятный, окончательно сводящий с ума. Рука Макото сжалась выше бедра, оставляя тёмные следы-синяки.       Демон внимательно наблюдал за тем, как человек переходил от ласково-осторожных покусываний к почти остервенелому сумасшествию: сдирал кожу, проглатывал мясо не жуя, давился, потому что забывал дышать, краснел. Это было столь небывалое зрелище, что даже эрцгерцог, живший очень-очень долго, невольно замирал. Впервые за многие сотни лет что-то способно вогнать его в такое состояние. Нет, раздирание друг друга на части не было для демонов некой новинкой. Скорее, излюбленной нормой — в порывах дикой страсти они ломали друг другу кости, раздирали шеи и плечи. Но люди… Люди такими не были. Жалкие, хрупкие, пугающиеся. Макото отличался. Его мышление было иным, а преступные помыслы сдерживались внезапно чистой душой. Вот и сейчас…       Старшеклассник поднял голову, облизываясь и пытаясь спокойно прожевать чересчур объёмный кусок. Его взгляд был затуманен и мутен, на щеках плясал румянец. — Тебе не больно? — парень прекрасно знал ответ, ведь заучил его уже лучше всех формул и правил правописаний. Но вопрос стал неким ритуалом, который обязательно приводился в исполнение. — Я не чувствую боли, — демону не было нужды врать. Ему было бы абсолютно всё равно, даже если бы человеку пришла идея начать есть с головы. Когда хозяин окажется полностью удовлетворённым — эрцгерцог сразу же вернётся к первоначальной целой форме. Демон протянул ладонь к человеку, подцепил его за подбородок и притянул к себе, вынуждая оторваться от трапезы. — Не хочешь попробовать использовать какой-нибудь соус? — у Макото дрогнула рука, на которую он опирался, и парень почти рухнул на скалящегося демона. — Завтра… — он сглотнул. Дыхание парня было тяжёлым и прерывистым. — Попробую…       Существо — именно существо; пусть оно и прожило в обычной комнатке школьника больше недели, всё равно осталось чужеродным и не вписывающимся в реальный мир — сменило высокомерно-хитрый оскал на заигрывающую улыбку. Макото закрыл глаза и с неясным отчаянием прижался губами ко рту демона. Сгусток чувств, теснившийся под рёбрами весь вечер, окончательно развился, заставляя кровь бурлить в венах. Каждый раз парень сходил с ума не только от доступности запретного плода, но и от возбуждения. Почему, почему его так влекло к, по сути, столь отвратительному занятию? Чем он, простой старшеклассник, заслужил наказание Бога? Неважно.       Поначалу поцелуй вышел смазанным, Макото торопился, то и дело накалываясь языком на зубы демона. Постепенно рогатый вернул себе ведущую роль. Приподнялся на локтях, мягко поглаживая человека по голове. Его действия говорили: «Не думай, просто будь собой, делай то, что желаешь!». И каждый раз Макото сдавался. Плечи расслаблялись, он переставал бояться ошибиться. Посторонние мысли утекали, позволяя наслаждаться водоворотом эмоций и ощущений.       Макото был одинок. Он оказался загнан в угол. Никто в мире не принял бы его потаённые желания, никто не сумел бы раскрыть чернильные уголки души. Родители, и те ненавидели своего сына. Неидеального, неправильного. Он до сих пор со страхом вспоминал, что произошло после того, как мать нашла все его тайники, где хранились трупы животных. Сколько обвинений и криков свалилось на него. Но как он виноват в навязчивых идеях? Его тело противилось «человеческому» укладу жизни. Если бы не болтливый ангел, кто знает, когда он не удержался бы от убийства человека?       Демон разрешил ему всё. Да, наступит день, когда он заберёт его душу, но Макото ожидал этой минуты с благоговением. Его мучения закончатся. Парень неумышленно радовался скорой смерти. Она была избавлением для него.       Старшеклассник оторвался от уже измученных губ демона. Его собственные распухли, а несколько ранок кровоточили. Металлический привкус стал сильнее. Вкусно. И, по-особому, правильно. Да, именно сейчас Макото ощущал себя на своём месте, там, где должен был находиться всегда. Парень опустил голову, ткнулся носом в плечо друга. Сердце стучало быстро-быстро. Становилось больно от его бешеной скачки, воздух казался колючим. Парень открыл рот и вновь впился зубами в желанную плоть. Остановиться было почти невозможно. Почему его это так заводит? — Ты так страдаешь, — руки демона вдруг мягко обвили старшеклассника за шею. Голос звучал почти влюблённо. — Ты не виноват в своих предпочтениях. Ты ведь не сделал ничего плохого. Я постоянно это говорю, — когти прошлись по затылку, заставляя тело вновь покрыться мурашками. — Я рад, что мне в коллекцию попадёт такая хорошая душа, — в глазах демона что-то блеснуло, но быстро сменилось обычным выражением. — Продолжай, не останавливайся… Я здесь, чтобы удовлетворить твои желания, Мако-чан.       День за днём эта сумасшедшая вакханалия будет продолжаться, пока сжирающий изнутри голод человека не будет заполнен. И тогда эрцгерцог заберёт очередную замечательную душу, сильно отличающуюся от иных. Смертный получит давно желанную смерть, которая избавит от мук его тело и разум, а демон заработает немаленькую сумму. Люди такие забавные, когда верят в сказки про коллекции… Души — всего лишь расходный материал. Всего лишь валюта.       Но сейчас это неважно. Эрцгерцога Джея волновало лишь благополучие и счастье его временного хозяина.