Буря

Синоптики относились к предполагаемой снежной буре в Новый год весьма скептично. Каждое утро, в течение трёх дней, до тридцать первого декабря по радио можно было услышать прогнозы на предстоящий праздник. Однако, ни одно из них не могло ни подтвердить, ни опровергнуть скверную погоду. Сами же синоптики уверяли, что вероятность наступления вьюги очень мала — меньше десяти процентов. «Если она и будет, то не больше часа», — уверенно проговорил пожилой голос. Прошло больше пяти часов, но свист ветра не стихал ни на минуту. Каждый из гостей Акаши был рад, что застрял в тёплом, огромном доме, а не в машине посреди пробки. Хотя утешением это служило весьма слабым, учитывая, что каждого из них ждала собственная семья. — Может, посмотрим Крестного отца? — Кисе, лёжа около стеллажа с дисками, скучающе перебирал некоторые из них. — В третий раз? — фыркнул Аомине, гладя по волосам, уснувшего у него под боком Сакурая. Рё вздрогнул от звука его голоса, но не проснулся. — А есть идеи лучше, Аомине-чи? — едко заметил в ответ Кисе и уткнулся взглядом в потолок, — Я вообще хотел семпая увидеть, а к вам просто заскочил по дороге, — он закрыл глаза и тихо, только для себя, добавил, — Я очень соскучился по нему. Аомине выдохнул и, убедившись, что Сакурай так же спит, посмотрел в окно, где буря так и не стихла. В комнате зажёгся мягкий свет. В гостиную вошли Кагами с Куроко и Фурихатой, держа в руках по две кружки с какао. — Хорошо, что Акаши-кун так любезен и разрешил переждать у него, — Куроко протянул кружку Кисе, который, слабо улыбнувшись, кивнул. Аомине принял кружку Кагами, и они оба залпом их опустошили. — Знаешь, Кисе, пересмотреть Крестного отца не такая уж и плохая идея, — разорвал тишину Аомине, тяжёло выдохнув, — Других вариантов все равно нет. — Именно, Аомине-чи, — Кисе лукаво улыбнулся, — Если только тебе не нравятся документальные фильмы про дельфинов. Дайки скорчился, и все засмеялись. Фурихата бросил взгляд на Акаши, который только вошёл, но всё ещё стоял в дверном проёме, скрестив руки на груди. Задумчиво оглядывая оживившуюся гостиную, он на секунду столкнулся с Коки взглядом. Игрок Сейрин мгновенно смутился и уткнулся в пол. Комната сразу наполнилась молчанием. — У меня не совсем приятные новости, — Акаши сел на пол около Фурихаты, который смутился ещё больше, — Скорее всего, вьюга закончится только к утру. Все сразу же тяжёло выдохнули. Куроко прошёлся пальцем по кромке бокала, а Аомине откинул голову на спинку дивана. Кисе и Кагами явно скисли. — Мне очень жаль, что так вышло. — он взял одну из кружек в руках Фурихаты, легонько коснувшись его пальцев. Коки покрылся румянцем и взглянул в окно. В гостиной снова повисла тишина: все подумали о Мидориме и Такао, так удачно уехавших перед вьюгой, и Мурасакибаре с Химурой, которые не приехали вовсе из-за простуды Тацуи. Сделав несколько глотков, Акаши продолжил: — Не переживайте, в доме хватит места на всех, — он задумчиво нахмурился, — Правда, не думаю, что футонов хватит на всех. У нас не часто бывают гости. «Никогда» — подумал каждый и содрогнулся. Акаши допил какао до дна, после чего Куроко сказал то, что забыли сказать остальные: — Всё в порядке, Акаши-кун. Спасибо за твоё гостеприимство. Я думаю, мы все как-нибудь уложимся. *** Футон у Акаши был всего один. Зато гостевых комнат — две. Аомине не нашёл никакой проблемы потесниться с Рё — для него это совсем не проблема. Сакурай же, в свою очередь раскраснелся и безостановочно начал извиняться, чем только умилил Дайки. Кагами смутился не хуже Сакурая, когда Куроко сказал, что они с Тайгой тоже уживуться на одной кровати. Ас Сейрин слился с цветом своих волос и не знал, куда примкнуть глаза. — Отлично! А в чьей комнате буду спать я? — Кисе улыбнулся, взяв подмышку футон. Но, вопреки его ожиданием, друзья не делили его с каким-то остервенением: Кагами и Аомине играли в камень-ножницы-бумагу, разъярённо выкидывая то один символ, то другой. — Ахаха, дурак, дурак! — засмеялся Кагами, когда обернул бумагой камень. — Если бы мы были на площадке, Кисе спал бы с вами до конца года! Рёта обиженно оглянул друзей. Сакурай положил свою ладонь на его плечо и улыбнулся: — Не обращай внимания, Кисе-сан. Мы очень рады, что вы будете спать с нами. Кисе растроганно заключил его в объятия. — Аомине-чи, как такое чудо могло стать твоим партнёром? — чуть ли не заплакал Кисе, почти задушив Сакурая. Акаши наблюдал за этим с лёгкой улыбкой. Аомине, Сакурай и Кисе уже зашли в свою спальню и пожелали всем спокойной ночи. Кагами, пробубнив под нос тоже самое, также скрылся за дверью. Куроко же нахмурился. — Акаши-кун, а как же Фурихата-кун? Фурихата покраснел, не осмеливаясь озвучить этот вопрос. — Всё в п-порядке, Куроко, — он пожал плечами, — Я на диване посплю, мне… — Не неси глупости, Фурихата-кун, — перебил его Акаши, спокойно глядя ему в лицо, — Ты будешь спать со мной. Коки округлил глаза и быстро взглянул на Куроко. Тот, в свою очередь, продолжал смотреть на Акаши. — В гостиной ночью ужасные сквозняк. — добавил он. Куроко этого хватило. Пожелав обоим спокойной ночи, он закрыл за собой дверь. Акаши прошёл дальше по коридору, а Фурихата тихо ступал за ним, обдумывая, где ещё можно лечь. Коки не заметил, как Акаши остановился у предпоследней двери. Он открыл дверь и пригласил Фурихату войти первым. Опустив голову, он смущённо переступил порог и встал посередине, взглянув на Акаши, словно ожидая следующего указания. — Можешь взять любую футболку, — Акаши кивнул на дубовый шкаф ручной работы, — Ты не против, если я приму душ первым? Фурихата быстро помотал головой и Акаши скрылся за смежной дверью. Коки неуверенно уставился на шкаф. Хотя он и не был большим, каким всё в комнате Акаши представлял Фурихата, ему казалось, что он упадёт на него и раздавит, или просто запрёт его внутри. Он отбросил глупые мысли и неуверенно взялся за ручку. Внутри… Внутри его вещи. Вещи Акаши. Это немного пугало. «Ты будешь делить с ним кровать, — невесело усмехнулся он про себя, — По-моему, бояться больше нечего». На полках полный порядок. Фурихата слегка улыбнулся, не ожидая от Акаши ничего другого — на вешалках аккуратно висят зимние куртки, сбоку на полках вещи сложены. Причём, сразу ясно, какие на выход, а какие — домашние. Он потянулся к белой футболке на третьей полке, приятно уколовшись прохладной свежестью. Фурихата улыбнулся. Аромат Акаши — дорогой парфюм какой-то известной марки. Приятный, в меру острый, в меру стойкий. Хорошо передаёт всю сущность самого Сейджуро, весь его характер. Но, — спокойная уверенность в этом почему-то не покидала, — рука об руку с этим одеколоном, шёл другой запах. Мягкий. Нежный. Свежий. Запах, который сильно исходит только от домашних вещей. Его собственный запах. Коки не выдерживает и прижимает футболку к носу, расплываясь в улыбке. Этот запах ему нравится куда больше дорогого парфюма. — Она не стирана? Фурихата вздрагивает и пищит, чуть ли не роняя вещь из рук. Он боится поварачиваться к Акаши лицом, хотя тот уже наверняка заметил его пылающие уши. — Н-нет, — дрожащим голосом отвечает Коки, всё также не решаясь обернуться, — П-просто… Он оборвался, не решаясь произнести вслух и буквально чувствовал, как недоумение Акаши за его спиной растёт. — П-просто… — Фурихата неуверенно обернулся, инстинктивно прижав футболку к груди, — Мне нравится её запах. Акаши удивлённо приподнял брови. Коки готов был сделать всё, чтобы оказаться вместо Кисе на том футоне. — Я рад, что тебе нравится. — немного растерянно ответил Акаши. Фурихата покраснел пуще прежнего, насколько это возможно, и, кивнув, направился к ванной. — Фурихата-кун? Коки испуганно обернулся. — Д-да? — Ты не возьмёшь боксеры? Фурихата приоткрыл рот, однако так ничего и не вымолвил. Акаши же продолжал спокойно смотреть в ответ. — Я-я… Не дождавшись ответа, он открыл прикроватную тумбу, где аккуратно были сложены боксеры разных цветов. Вещи Акаши, не говоря о нижнем белье, уже были для Фурихаты чем-то сокровенным. Если бы не футболка в руках, он бы наверняка закрыл ладонями глаза. — Эти подойдут? — он протянул одну пару белого цвета. Фурихата кивнул, немного прикусив губу. На мгновеньи их пальцы соприкоснулись, и лицо Коки снова вспыхнуло. Перед тем как закрыть шкаф, Акаши достал ещё одну пару и потянулся к полотенцу на бёдрах. Коки мгновенно скрылся в ванной. Фурихата умыл лицо холодной водой, хотя это не очень и помогло — кожа всё ещё была покрыта горящим румянцем. Приняв контрастный душ, Коки немного успокоился. В конце концов, наверняка каждый сегодня смущался так сильно: если не Аомине, то Кагами точно. Стараясь не думать о том, что сегодня он будет спать с Акаши (и в его одежде), Фурихата быстро оделся и невольно улыбнулся приятному аромату. Выйдя из ванной, Фурихата неуверенно прилёг на другой край кровати. Акаши читал книгу, однако сразу же её закрыл, когда Коки скрылся под одеялом. — Спокойной ночи, Фурихата-кун. — Акаши выключил прикроватную лампу, отчего комната сразу погрузилась в темноту. Фурихата прижался к краю кровати, невольно заметив, что вся постель Акаши пропитана тем же запахом. Он лежал к нему спиной. Коки смотрел в его спину, какую-то излишне напряжённую, хотя и сам Фурихата был напряжён. Однако, усталость и мягкий запах постельного белья, позволяли расслабиться всё быстрее и быстрее. Фурихата спокойно уснул. *** Фурихата проснулся от того, что кто-то сильно сжал его. Акаши прижался к нему, уткнувшись носом между ключиц. Он сильно сжимал Коки, беспокойно выдыхая, жмурясь. — Нет… Нет… Испуганно дёрнувшись, он ударил Фурихату в живот коленом. Коки пискнул. Акаши страшно. Внутри что-то сжалось. Фурихата погладил его по голове, слегка тряхнув за плечо. — Акаши, просыпайся… Он дёрнулся сильнее, сжав его за футболку сильнее. Фурихата закусил губу, чтобы не вскрикнуть. — Акаши, проснись! Пожалуйста, проснись! — он потряс его сильнее. Акаши резко открыл глаза, но дышал также тяжёло. — Фурихата-кун?.. Акаши приподнялся на локтях и быстро выровнил дыхание. — Прости, пожалуйста, прости, — быстро начал Коки, — Я не хотел, но тебе снился кошмар, я… — Всё в порядке, — ровным голосом проговорил Акаши и отодвинулся, — Ты правильно сделал. Прости, что потревожил тебя. Фурихата открыл рот, чтобы что-то сказать, но, не подобрав нужных слов, лишь пожелал спокойной ночи. Прикрыв глаза, Коки вдруг понял, почему на кровати так много больших подушек. *** Акаши снова сжал его, слегка поцарапав спину. Фурихата мягко погладил его по голове и снова потряс за плечо. В этот раз, он проснулся быстрее. — Прости, Фурихата-кун, — Акаши быстро отодвинулся, и Коки сразу же стало холодно, — Прости, я не хотел. На прикроватных часах — пол четвёртого. — Всё в порядке, Акаши, — Фурихата задумался и добавил, — Всем иногда снятся кошмары. Акаши уткнулся взглядом в потолок. — Мне редко снятся кошмары. Прости за то, что это повторилось. — Акаши. — смущённо проговорил Фурихата и придвинулся ближе. Коки пожалел об этом порыве сразу же. Но Акаши уже вопросительно смотрел на него, поэтому закончить все же пришлось: — Можно… Можно мне обнять тебя? Взгляд Акаши мгновенно похолодел. Фурихата закусил губу, однако сам взгляда не отвёл. — Не нужно жалеть меня, Фурихата-кун. — резко произнёс он, отвернувшись. Сердце Фурихаты пропустило несколько ударов. — Нет, нет! — лицо Фурихаты вспыхнуло! в преддверии следующих слов, — Мне… Нравилось, когда ты обнимал меня. Плечи Акаши расслабились и он повернул к нему голову, ожидая, что Коки скажет что-то ещё. — Так было теплее. И уютнее.— немного погодя добавил Фурихата. Акаши повернулся к нему и приблизился, крепко прижав к себе. Коки вдохнул запах его кожи и слегка улыбнулся. — Я не сильно сжимаю? — тихо спросил Акаши. — Нет. — ответил Фурихата прижавшись носом к его шее. Акаши положил голову на его макушку. Фурихата подумал о том, что это было странно. Каждый приезд Акаши в Токио, Фурихата был рядом, хотя его другом если и считался, то с натяжкой. Наверное, всё началось с дня рождения Куроко, когда Акаши проводил его до дома. После этого, когда он приехал во второй раз, Куроко настоял на том, чтобы они пообедали все вместе. Сам Куроко, в итоге, ушёл, потому что его ждал Кагами, а Фурихата неловко доедал картошку фри вместе с Акаши. И если Рё приходил на их посиделки из-за Аомине, то Фурихата не совсем понимал, что он делает на них. Он постоянно оказывался рядом с Акаши, будь то единственно свободное место рядом, или последние два места на сеансе в кино. Так или иначе, Фурихата не боялся Акаши, но всё ещё смущался, не мог раскрыться, словно что-то держало его от того, чтобы поговорить с Акаши свободно. Почему-то, когда они оставались одни, говорить хотелось только о чем-то личном, излишне личном. О том, о чём Акаши было бы наверняка неинтересно. Однако, Фурихате казалось — или хотелось, чтобы казалось, — что Акаши чувствует тоже самое. Разве что, без постоянного смущения. Фурихата слышал его мерное дыхание, но Акаши не спал. Коки очень захотелось взглянуть в его лицо, из-за чего он сразу же поднял голову. Акаши смотрел на него, в ожидании вопроса. Коки вдруг покраснел, подумав о том, в какой близости находятся их губы. Отчего-то мысль, что нужно лишь потянутся, чтобы с ними соприкоснутся, в груди затрепетало. — А-Акаши. — сказал он прежде, чем подумал. Фурихата прижался макушкой к его подбородку. Акаши поцеловал его в лоб, на что Коки снова покраснел, но в этот раз не от смущения. В ответ Фурихата поцеловал его шею. Сейджуро погладил его по спине, провёл пальцами по позвонкам. Коки почувствовал окатившие жар и дрожь, прижавшись к Акаши сильнее. Он запустил пальцы в его затылок, мягко поглаживая подушечками кожу головы. Фурихата начал целовать его шею, не заметив, как Акаши усадил его на свои бёдра. Коки слегка покраснел, посмотрев на него сверху вниз, и уткнулся ладонями в его торс. Руки Акаши резко скользнули под футболку Фурихаты, пискнувшего от неожиданности. Акаши, услышав, прошёлся по его плечам мягче, сняв с него футболку. Коки прикрыл глаза, когда Сей начал медленно проводить пальцами по его прессу. Фурихата томно выдохнул. Акаши резко прижал его к матрасу, оказавшись сверху. Он удобно осел на его бёдрах, и Коки вздрогнул, когда Сейджуро потёрся своим пахом об его. В комнате становилось жарче: запах, одурманивающий Фурихату, стал ярче. Акаши прошёлся губами по его шее, прикусив кожу. Коки инстинктивно схватил его за плечи и царапнул спину. — П-про… Сей прервал его поцелуем, жадно оттягивая нижнюю губу. Фурихата почувствовал, как чужой язык приятно прошёлся по нёбу, столкнулся с его собственным. Когда Акаши оторвался, Коки потянулся за ним вслед, а затем, впервые за всё это время, испугался. Сей смотрел серьёзно, слегка нахмурившись. — Ты хочешь этого? От этого голоса — властного, но мягкого, по Фурихате прошла ещё одна волна мурашек. Коки пытался вглядеться в его лицо лучше. Он несмело коснулся ладонью его щеки, однако Акаши никак на это не отреагировал. Фурихата улыбнулся, коснувшись и второй рукой его щеки. Сердце в груди ухало вниз. — Да. — тихо, но уверенно произнёс он. Акаши поцеловал мизинец Фурихаты и слез с его бёдер. Коки испуганно оглянулся на него. Сей открыл третий ящик в прикроватной тумбе и достал оттуда тюбик. — Ты не боишься? — тихо спросил Акаши, пока стягивал с него боксеры. — Немного. — хрипло ответил Фурихата. Он отвернулся и закусил губу. — Прости. Поначалу это неприятно. Фурихата был рад, что Акаши не заметил его пылающих щёк. Да, он горел от желания, но сейчас — от стыда. От стыда, что никогда до этого ни с кем не был, не состоял в отношениях, тем более сексуальных, и потому не понимает, что и как ему следует делать. Акаши выдавил смазку на пальцы. Аккуратно придёрживая его бёдра другой рукой: как только он вошёл, Фурихата сразу же дёрнулся. Коки старался не думать, кусая губу сильнее. От неприятных ощущений хотелось изгибаться, но Фурихата терпел, вжимаясь в кровать, зажмурив глаза. — Посмотри на меня. Фурихата повернул голову. Акаши внимательно вглядывался в его лицо. — Ты боишься меня? Коки удивлённо округлил глаза. — Нет, Акаши нет! Я… — Фурихата невольно дернулся. Сей вытащил пальцы и выжал ещё смазки, зудмчиво растирая её на пальцах. — Я… Акаши перевёл на него взгляд, ожидая ответа. — …Не боюсь тебя. Фурихате хотелось сказать другое. Сказать много другого, что он ощущал почти каждую их встречу: сказать о том, что он уже давно не боится, но смущается. Ведь Акаши… Другой. Красивый. Умный. Идеальный, словно не одного с ним возраста, не из одного с ним мира. Когда они оставались наедине, он только смотрел, впитывал его мельчайшую мимику как можно незаметнее. Чувствовал его аромат, и думал — думал много и усердно, что сказать. Сказать, чтобы Акаши не исчез и не смирил его холодом. Поэтому он только молчал. Когда Акаши уходил, Фурихата не думал о нужных словах — был уверен, что они больше точно не встретятся. Но они виделись снова и снова, и снова и снова Фурихата только молча всматривался в его лицо. Даже сейчас он не нашёл никаких слов, кроме этих. Маленьких, не говорящих ни о чём. — Я не хочу, чтобы тебе было больно. — вырвал его из мыслей голос Акаши. Движения внутри ануса прекратились. Акаши навис над Фурихатой, и тихо продолжил: — Я стараюсь минимизировать боль, но если ты не готов, мы можем этого и не делать. Фурихата открыл рот. Слова снова застряли на пол пути: глаза Акаши спрашивали, были искренними. Коки чувствовал, как грудь сжималась. — Я не боюсь тебя. — зачем-то повторил он, слабой рукой коснувшись его затылка. Сей удивлённо приподнял брови. — Я не боюсь тебя. — чуть громче повторил Фурихата, ощутив разливающееся в груди тепло. В комнате стало душно. Сердцебиение Фурихаты участилось, но никакого беспокойства не приносило — наоборот, стало гораздо спокойнее. Коки улыбнулся, потому что нужные слова, наконец-то нашлись сами. — Я хочу быть ближе к тебе. Акаши застыл. На его лице читалось удивление — Фурихата увидел его даже в темноте. От этого стало немного смешно — так Акаши выглядел забавно. — Ты невероятный, — продолжил он, — Мне не верилось, что мы можем хотя бы дружить… Мы совсем разные, но ведь это не мешает, да? — Не мешает. — кажется, слова теперь нужны и Акаши. Привстав на затёкших руках, он сел на колени. Коки сел следом, обняв его. — Фурихата-кун, — медленно, но чётко проговорил Акаши, — Я не хочу дружить. Он повернулся к Фурихате лицом, обнаружив на его лице замешательство. Он невесомо поцеловал его в губы. — Я хочу большего. Лицо Коки покрылось прежним жаром. Акаши ждал ответа, но для Фурихаты всё и так было очевидно — однако то, что он сказал это вслух, он, Акаши Сейджуро, стало для Фурихаты подобно крыльям. И он хотел взлететь на них вместе с ним. Коки приблизился к его губам, взяв его лицо в свои ладони. Фурихата жадно, но неловко, скользнул языком в его рот. — Я тоже. — тихо сказал он после и погладил ствол Акаши, который всё ещё был в боксерах. Акаши, кажется, сосредоточился на этом ощущении. Он перехватил руку Фурихаты и стал проводить ею быстрее и уверенее. Смущение Коки пропало окончательно, и он заваражённо пытался подстроиться под темп Акаши. Когда член Акаши напрягся, он мягко уложил Фурихату, нащупав на кровати тюбик. Для Коки ощущения перетекли в более приятные, хотя дискомфорт, во многом оставался. Закончив, Акаши откинул тюбик и стянул с себя боксеры. — Будет больно. — предупредил он и поцеловал Фурихату в губы. Коки кивнул и зажмурился. Фурихата вскрикнул и начал шипеть. Акаши мягко погладил его по голове, скинув со лба потные волосы. Коки сжимал губы и одна слезинка всё же вырвалась из глаз, но через несколько секунд он неторопливо, неуверенно толкался на встречу. — А-Акаши… Акаши и сам выдохнул не менее томно. — Какой же ты красивый. — хрипло сказал он, пока Фурихата искусывал губу до крови. Предчувствовав разрядку, он вышел. Фурихата всё ещё дышал тяжело, ощутив тёплую жидкость на торсе. Акаши потянулся за салфеткой, достав её из того же третьего ящика. Вытерев живот Фурихаты, он прижал его к себе, на что Коки сразу обнял его в ответ. — Сей… — выдохнул Фурихата, закрыв глаза. Через несколько минут его дыхание выровнилось. Акаши, некоторое время прислушивался к его вдохам и гладил его по голове. Но вскоре и сам прикрыл глаза, оставив руку на его плече, и заснул. Вьюга продолжалась до утра.