Вопрос с подвохом

Раздражает. Шип бесит, крайне. Крида это выводит. На часах 19:02, ему пора. Он садится в машину и устало трёт нос. Кажется, нужно было с самого начала игнорировать любой, малейший контакт с Егором. Сейчас же о чувствует себя практически выебанным, накатывает желание кинуть этого ребёнка в блек лист. Но Крид одёргивает себя. Тут проблем вообще не оберёшься. Да и ничего такого тот ему не сделал, просто этот его фанатизм… За стеклом машины небо тёмное, а в салоне играет что-то тоскливо-раздражающее. Он устал. Сейчас надо ехать на какую-то сходку знаменитостей, а ведь существует вероятность, что там будут неприятные для него лица, разного пола. Особенно Шип. А думать о нём хватит. Крид просит открыть окно, и зажигает сигарету. Даже если мальчик будет там, подойти навряд-ли решится. Егор усмехается. Пытается не выглядеть главной фанаткой, но от этого становится хуже. А ведь Крид рассказывал, что целуется с фанатками в засос… Шутил, конечно, но всё же… Что там у Кораблина может быть в голове после этого? Егор ленту мотает осторожно, с опаской, отметки проверяет — все в Шипе. Зубы слегка скрипят от злости. Они не будут братьями, друзьями или… Никем не будут. Машина останавливается, и мужчина выходит из неё, выбрасывает потухшую сигу и давит ботинком, на всякий случай. Прохладно, но он взял куртку. Людей много. Как тут поймёшь, кто есть кто? Где гости, а где студия? Вот Даня Милохин, как всегда приглашён, Димас Блог… Так. Они все вместе собираются. Поэтому тут может быть… — Шип, да иди сюда, скоро уже начнётся. Булаткин аж губу закусывает с досады. Что теперь делать то? Парень его не замечает, пробегает к Диме и Дане, слегка запыхавшись. На нём куртка, раза в два больше. Криду не понятно, как он её вообще носит. Шип что-то рассказывает своим негромким голосом, и кашляет от холода. Егор решает, что пора уже перестать смотреть на нахер-ему-ненужного-человека, и идти вперёд. И в жизни тоже. Кораблин останавливает свой монолог и оборачивается. Взгляд сталкивается с чужим. Блять, это случилось непроизвольно — посмотреть на Шипа. Тот ошарашенно моргает и отворачивается, головой трясёт. Испугался, кажется. Крид только фыркает, нахлынувшая апатия режет по нему. На него решили забить? Он проходит мимо, но Егор всё также стоит напротив друзей и что-то говорит. На этот раз тихо и какую-то откровенную хрень. Дима сначала и не понял, что произошло. Друг вдруг так резко поменялся в лице, стал рассказывать о каких-то кепках и шариках, откровенно поражая матами. Глаза вниз, в ноги смотрят. Ларионов перемещает взгляд в сторону — и чертыхается. Всё понятно. Шипа всё-таки сегодня тащить сюда было не надо. А ведь тот боялся. — Дим, давай я потом… — Да что ты ломаешься, как влюблённая, нашкодившая дурочка. — Я такой хуйни натворил… Да Ларионов и так знал. Что-то в друге точно брякнуло, когда тот всё это делал. Явно ведь не просто так… А здесь… Мрачное лицо Егора пугает. — Да всё нормально будет. — шепчет тихо Дима, когда Даня отходит куда-то. И им пора уже. На вопросы там отвечать… Или какая у них программа то? Шип не отвечает, отворачивается и идёт в здание. Он волнуется, они ведь будут на одном шоу. И это так… Он хочет этого, хотя слёзы от страха и дрожи пугают и бесят. Да ничего Крид ему не сделает. Светло, в глаза бьёт. Крид смотрит на людей, пришедших сюда в общем сборе, ему это всё не очень то и нравится, если честно. Странно, но Шипа нет. Видимо, теория была верна, тот совершенно и абсолютно испугался. Может, ушёл? А если нет? Если нет, то будет… Что-то точно будет. Глаза всё ещё в пол, садится примитивно рядом с Димой. Тот почему-то начинает кашлять, тянет его за руку. Шип хмурится, вырывается, отворачивается. — Егор, давай пересядем! — не успел. Кораблин еле заметно дёрнулся. Судьба — ну ты и злая. Булаткин вроде и в толпу смотрит, но Шип чувствует эту напряжённость ситуации. Стыдно. Но ведь он не хотел! Это Ларионов всё! Наверное, специально. В этой жизни Егор привык перекладывать вину на других. Наверное, в этом то его и проблема. Крид замечает краем глаза, что парень дёрнулся, чувствует на себе его внимательный, растерянный взгляд. Да он и сам потерялся, что делать — непонятно. Пересесть? Тогда будет выглядеть, будто он его презирает. Но это ведь не так… В уши треснуло, кажется, какой-то попсовой музыкой — наконец-то началась программа. Что-то странная студия здесь… Или у Булаткина паранойя? — Итак, дорогие мои, вас приветствуют в студии — ответь на вопрос. Отвечаем честно, без лишних слов, но! Но в чём самое интересное. Задавать вопросы будем парно, так что можете узнать сейчас, что угодно! Вы можете отказаться от участия, но только после двух вопросов. Блять. Кораблин сейчас думал только это. Он посмотрел на Диму. Тот был огорошен не меньше. А говорили, что интервью брать будут… А у Димки редко такое бывает. Но волнует больше всего именно ситуация с Егором. Потому что в данный момент его за руку хватает Милохин. — Димка, мы будем в паре. Никаких вопросов про Юльку. Никаких. Понял? Он прошептал это совсем тихо, злобно. Ларионов сглотнул. Его руку сжали, до боли. В тот же момент Милохин в лице изменился, сплёл свои пальцы с чужими и мило улыбнулся. Когда камера прямо на него показала. Лицемер — пронеслось в голове Димы. Губы Блога тоже расплылись в милой улыбке. А Егор всё ещё не прекращал смотреть с надеждой в лицо друга, до того момента, пока не услышал: — Отлично, сегодня Милохин будет в паре с Ларионовым. Кстати, парень уже посещал нас, даже был пару раз спонсором. Дима с Шипом одновременно чертыхнулись. Так вот почему на днях тот так яро их сюда тянул. Видимо, где-то есть и она. Кораблин огляделся. Зелёные глаза снова упали на чужие татуированные руки, а потом скользнули выше, заглядывая в лицо. Крид тоже анализировал толпу. Почему он ни разу не видел ни одного выпуска с этого шоу? Если уж тут был Милохин, то его и расфорсить должны? Странно всё это. Кто-то тут явно за всем стоит. Мужчина на себе снова почувствовал взгляд Егора. Уже надоело. Он решил повернуться, чтобы в конец смутить мальчишку, мотнул головой, и… Чужие, испуганные до крайности, глаза что-то волнительно пробивали внутри, что-то странное, извращенное, уже не хотелось сбежать — было лишь желание узнать все тайны человека напротив. А ещё хотелось поправить эти белые лохматые пряди, закрывающие чужое лицо. Кораблин отворачиваться не спешил, но его вдруг резко толкнули в плечо. Пока Даня что-то увлечённо рассказывал на камеру, Ларионов решил действовать. Ему всё это тоже мало нравилось, а ещё Милохин никак не хотел отпускать его руку — мёртвой хваткой вцепился. Он потолкал друга в плечо, наклонился к уху, и быстро зашептал: — Давай свалим, блять. Мне это не нравится всё. Кораблин удивлённо склонил голову, без слов задавая вопрос: — Что? Ему было непонятно, что это за странная реакция. Да и уходить он особо то не хотел… Крид всё ещё не отводил от него взгляда, что слегка пугало и… делало приятно. Что его так заинтересовало? Ведущая прекратила общаться с их «спонсором» и направилась к ним. Что за вопросы задавали парни, Егор благополучно прослушал. — Привет ребята. Неожиданно, что вы вместе сегодня. Так, стоп. Они друг у друга вопросы будут задавать. Крид сглотнул, нервно поправил волосы и улыбнулся. — Так получилось. Кораблин даже усмехнутся не смог. — Итак, повторяюсь снова. Вы можете задать друг другу десять вопросов. Десять. Решающих. Кажется, ладошки вспотели. Булаткин вновь посмотрел на парня. Егор же уставился вниз, на свои тату. Тоже боится. Боится что-то неправильное спросить. Что-то лишнее. — Кто из вас начинает? Шип поднял руку. — Можно я? Девушка кивнула. Она выглядела ужасно, с этой своей натянутой улыбкой и красной помадой, выходящей за контур. Жуть. — Ты встречался с Карнавал из-за хайпа? Вот так, в лоб. А что ты ожидал? После этого вопроса Кораблин резко поднял голову и уставился на него своими зелёными глазами. Завораживающе. Толпа загудела. Они ждали этого. Больные. — Нет, я любил её. Шип закусил губу. Крид закрыл глаза. Провокация. — Теперь твой вопрос. Булаткин посмотрел на парня. Егор выглядел расслабленным. Если Булаткин делает вид, что ему похуй на Шипа, это не значит, что ему похуй. И он знает, что спросить. — Ты на меня фапал? — время Егора усмехаться. Знает же, что да. Парень воздухом давится, и шокированно а сторону глазами бегает. Что? — Отвечай максимально правдиво, Егор. — заметила ведущая. Заебала. — Д-да. — дрожащий голос. А ведь мог бы не признаваться. Снова не смотрит на него. Булаткин придвигается ближе, и приподнимает его за подбородок. Это странно. И зачем он только это сделал? — Теперь твой вопрос. Крид руку убрал, но не отодвинулся. Что же ещё спросить? — Ты бы хотел меня поцеловать? Раз уж бить, то напролом. Игра в кошки мышки? Егору нравится. — Да. — говорит тихо, а сам ещё расстояние сокращает. Но они здесь не одни. Помнить надо. Но удивлённых криков даже не слышно. В диапазоне только его голос. А здесь стало не так холодно. — Было ли тебе больно… из-за меня? Лишь бы… лишь бы Шип сказал нет. — Мне даже сейчас больно. Какая-то ниточка внутри Крида рвётся. Становится совсем глухо. Лишь какой-то странный звон в ушах. И никому не видно чьи-то ухмыляющиеся губы. Егор поднимает ладошку и кладёт Булаткину на плечо — успокоить пытается. Насквозь его видит. Сжимает, трясёт слегка, приводит в чувства. — Как всё исправить? У Крида вопрос риторический, к себе относящийся. Но Шип на свой счёт перенимает. — Замечай меня. Хоть иногда. Сколько вопросов? Ещё четыре. Четыре, и они что-то да изменят. — Ты меня ненавидишь, да? Егор говорит это с такой интонацией, будто оно само собой разумеющееся. Непонятно признавать. — Уже нет. Не тогда, когда на тебя смотрят эти два печальных глаза. Да уже и никогда. — Нравится хайпить на мне? Прости, пожалуйста. Кораблин вздохнул. Сейчас надо говорить правду, и только правду. — Это мой лейбл. Мне приходится. Мне правда очень стыдно. Егор. И почему он раньше этого не понимал? Винил во всём этого маленького мальчика. Видимо, он реально дальше своего носа не видит. Всё. Все вопросы заданы. Теперь осталось самое страшное. По залу прошлись хлопки. Одинокие такие. Крид почувствовал некую тревогу. Кажется, Шип разделял её. Его рука резко вцепилась в чужую, совсем непроизвольно. Булаткин решил не вырываться. Так спокойнее. Намного. — Ха-ха-ха. Двое влюблённых воссоединились здесь и сейчас. Скажем все такое великое и громогласное: УРА! В помещении послышались язвительные смешки. Так вот оно что. Егор сжал его руку ещё сильнее. — Посмотрите, они уже и за ручки держатся! К чему это шоу? Решила всем нос утереть? Дима наконец-то вырвал руку из цепкой хватки Милохина и теперь в шоке наблюдал за расхаживающей по залу Карнавал. В красивом зелёном платье, она всё равно выглядела мрачной, и какой-то злой. Как он сам не догадался? Ещё и тогда, когда Милохин неожиданно пропал «по телефону потрындеть». А ведь парень не любит долгие звонки. Топит за живое общение, мудак. Теперь всё ясно. Теперь надо спасать Крида и Шипа. Слишком много они сегодня наговорили. — Почему вы оба так боитесь? Я же не маньячка какая-то. Вот Крида не напугать, да, зайчик? Валя улыбнулась бывшему парню. Сейчас даже Крид поёжился. Жуть. А ей это только и надо было. Страх. С такими людьми надо держать расстояние, и не какое-то " расстояние вытянутой руки», а целый, блять, метр. Сожрёт ведь. Егор почувствовал, что не одному ему страшно. Да Шип буквально дрожал. Может быть, ему холодно? — Иди к чёрту. — Крид вскочил с места, хватая Егора за руку и порываясь было уйти, но Карнавал перегородила путь. — Не так быстро. Вам двоим нужно ответить на последний вопрос. И они останавливаются, потому что у Вали дикий оскал на губах, а в руках нож, что та явно пустит в ход, стоит им попытаться сбежать. Она ставит таймер и все снова рассаживаются по местам, пока девушка хватает из рук Милохина какой-то листок и разворачивает тот, приготовясь читать.