Начать сначала...

Невысокая шатенка шла к колледжу, улыбаясь. В руках у нее была небольшая коробочка, тщательно и любовно упакованная сегодня утром. Тому были свои причины. Никто и ничто не мешали ей летать в своих облаках сбывшихся надежд. Соперница устранена, друг/недруг и по совместительству парень на несколько ночей ушел в подполье, потому что его не было видно в последнее время, люди, с которыми она раньше общалась, теперь ее обходили стороной, но ей было все равно. Она добилась своего, она теперь рядом с любимым человеком. И какой это было сделано ценой, шатенка даже не задумывалась – не в ее правилах думать о других. Только о себе. И любимом. Леон сидел возле студии, ожидая свою девушку. Она должна была подойти с минуты на минуту, но ее все не было. В последнее время парень все чаще ловил себя на мысли, а правильно ли он поступает? Противное чувство какого-то предательства постоянно сидело в нем. Каждый раз целуя свою девушку, он представлял себе другую. Глядя в глаза своей девушки, он видел совсем другой оттенок. Из его головы все еще не выходил образ другой девушки, но уже не такой четкий, как будто все это было с ним в другой жизни. Мимо прошли Франческа и Марко, взявшись за руки и болтая. Пара даже не удостоила внимания сидящего на скамейке парня. Они были слишком поглощены друг другом, чтобы обращать внимание на предателя. Именно так они называли Леона. Вскоре в колледж прошел и Федерико, разговаривая с какой-то девушкой, очевидно очередной поклонницей его таланта. Девушка со светлыми волосами глупо хихикала над каждым словом, сказанным брюнетом. Светлые волосы, раздуваемые ветерком, напомнили Леону о другой обладательнице светлых волос. Но не успел мозг более четко обрисовать образ девушки, как к нему вихрем подлетела другая и с силой обняла парня, чуть не столкнув его со скамейки. - Привет, любимый, - улыбалась Виолетта. – У меня для тебя подарок. - Какой? – парень приподнял бровь, глядя на свою девушку. – И по какому поводу? - Неделя, как мы вместе, - Виолетта поцеловала парня в щеку и вручила коробочку. Леон развернул подарок тут же, не сдержав усмешки, когда увидел небольшой брелок-мотоцикл, точная миниатюра его мотоцикла. Виолетта прижалась к парню, надеясь, что подарок его удивит. - Спасибо, Вилу, - улыбнулся Леон, тронутый такой заботой и вниманием. – Только вот я не приготовил подарка. - И не надо, ты – мой самый лучший подарок! – девушка обняла парня, в очередной раз поцеловав. - Какие нежности, - поморщилась Фран, едва увидела эту картину. – Совсем стыд потеряли, Людмила там бедная одна-одинешенька, страдает от всего пережитого, что даже мы не можем ей помочь, а этот… Фу, - девушка отвернулась, лишь бы не видеть прежде друга с Виолеттой, любительницей обниматься. - Фран, не будь такой злюкой, - сказал Марко, обнимая девушку. – Мы не можем пока помочь Людми, она сама должна справиться. Знаешь же, что сказал ее врач. И сеньор Лисандро постоянно находится рядом, рассчитывая быть с дочерью в тот момент, когда Людми придет в себя. - Это-то и печально, - вздохнула девушка. - Что печально? – весело сказал итальянец, который смог отцепиться от девушки и уделить время друзьям. - То, что происходит с Людмилой. Мне ее жаль. Столько пережить, а этого мерзавца так и не нашли, - Франческа снова нахмурилась. Так было всегда за последнюю неделю, с тех самых пор, как Людмила попыталась покончить жизнь самоубийством, отчаянно крича и плача, называя всех Диего и умоляя ее отпустить. - Всем ее жаль. И так не хватает ее смеха, - грустно сказал Федерико, которого в принципе не пускали к Людмиле, как и всех остальных. Девушка неподвижно лежала в уютной комнате на огромной, по больничным меркам, кровати. Отец этой девушки лично настоял и оплатил отдельную палату. Ему не хотелось, чтобы дочь видели другие. Сюда же никто не мог беспрепятственно проникнуть. Дыхание девушки было равномерным, спокойным, казалось, она просто спит. Но на щеках девушки не было румянца, наоборот, она казалась очень бледной; губы, искусанные в кровь, казались даже синеватыми; лицо осунулось, казалось, это просто были кости, обтянутые тонкой кожей; под глазами залегли глубокие синие тени, но хотя бы синяки и ссадины, украшавшие девушку, практически сошли. Одна рука девушки была перевязана, рядом постоянно дежурил психолог, надеющийся поговорить с девушкой, едва она придет в себя. Еще ни разу за всю неделю девушка не открывала глаз. Врач опасался, что девушка впадет в кому, но пока для этого не было беспокойств. Все ее органы, все клеточки функционировали, оставался один вывод – девушка сама не хочет возвращаться в реальность, слишком глубока была психологическая травма. От девушки тянулись многочисленные проводки, сквозь которые поступало всё необходимое организму девушки. Мужчина, дремлющий рядом в кресле, ни на минуту старался не расставаться с дочерью. Кое-как его заставляли на пару часов поспать, но потом он снова возвращался. Каждую минуту он ожидал, что его дочь откроет глаза. Что улыбнется ему. Расскажет, что случилось. Хотя он итак многое знал благодаря подруге дочери – Франческе. И уже его люди искали парня, посмевшего надругаться над его дочерью, но пока все было безрезультатно – Диего как в воду канул. Со стороны кровати раздался слабый стон, ресницы девушки вздрогнули, руки слегка сжались в кулаки. Лисандро сразу же проснулся и кинулся к кровати дочери, единственной и любимой. - Людмила, доченька, ты меня слышишь? – негромким голосом сказал он, стараясь преодолеть волнение. А в ответ еще один слабый стон. Нажав на кнопку вызова врача, Лисандро сжал руку дочери в своей и стал ждать врача. Сеньор Фернандес сразу же пришел вместе с сеньорой Эскура, что была психологом. - Сеньор Фернандес, Людмила только что шевельнулась! – с жаром произнес взволнованный мужчина. Врач подошел к девушке и стал мерить пульс. По его обеспокоенному лицу было понятно, что что-то происходит. Вот только что? - Что с ней? – Лисандро нахмурился, ожидая дурных известий. - Она приходит в себя, пульс учащенный, но связано это не с желанием вернуться, а с кошмарами. Иначе бы она спокойно проснулась, - врач удрученно посмотрел на психолога. - Можно я попробую с ней поговорить? – мягким голосом спросила женщина. – Может, у меня получится вывести ее из того места, где девушка сейчас находится. Только мы должны остаться наедине. Лисандро все также хмуро посмотрел на женщину, не доверяя ей, и на врача. Но делать было нечего, пришлось согласиться, иначе никак. Вздохнув, мужчина вышел из палаты, следом за ним вышел и врач. Минут пять стояла полнейшая тишина, из палаты не раздавалось ни звука. Но неожиданно эту тишину разрезал дикий крик девушки. Взволнованный отец и врач влетели в палату. На кровати сидела девушка, отчаянно мотавшая головой, словно боровшаяся со своими воспоминаниями, по ее щекам катились слезы. Сеньора Эскура же просто сидела рядом, спокойно ожидая, пока девушка будет готова воспринимать информацию дальше. - Что Вы с ней сделали? – закричал Лисандро, но тут же осекся, увидев испуганный взгляд дочери. Он подошел к ней и обнял, намереваясь защитить от всего. Людмила уткнулась ему в плечо и еще сильнее заплакала. Какая же она была хрупкая и беззащитная в этот момент! - Я всего лишь поговорила с ней, как видите, девушка сразу же пришла в себя, - спокойно сказала женщина. – Завтра я приду снова, когда девушка успокоится. И мы с ней побеседуем. – Сеньора Эскура уже собиралась уходить, когда сеньор Ферро остановил ее. - Ну уж нет, Вы обошлись с Людмилой как зверь, неужели в Вас нет ни капли сочувствия? Я забираю дочь отсюда! - Возможно, мои методы не так уж и мягки, - с улыбкой возразила женщина, - но девушка пришла в себя. Давно уже следовало поговорить с ней. – Попрощавшись, женщина вышла. - Вы не можете забрать сеньориту домой, - мягко сказал врач. – Девушке нужно пройти обследование, несколько психологических тестов. Вы сами должны понять, что за самоубийство ее вообще могут обязать проходить полное психологическое обследование. Мы же идем Вам на встречу, нашли лучшего психолога, готового помочь девушке. Пару дней, и мы выпишем Людмилу. Лисандро со вздохом погладил все еще всхлипывающую девушку по спине. Выбора не было, сеньор Фернандес был прав. Не хотелось сеньору Ферро, чтобы вся ситуация с дочерью просочилась в прессу. А так и будет, если станет известно, что Людмила Ферро пыталась покончить жизнь самоубийством. Ради спокойствия дочери он должен был согласиться на это. И на отчего-то показавшуюся противной сеньору Эскура. - Хорошо, но только на пару дней. Людмила со вздохом опустилась на свою кровать, казавшуюся такой мягкой и удобной после больницы. Отец выторговал ее уже вечером того дня, когда девушка очнулась. Она сама плакала и просила забрать ее. Потому что лежа в одиночестве в палате, она думала о безысходности и никчемности ее жизни. Сеньор Фернандес согласился отпустить девушку, обязав ее каждый день приходить к психологу. Девушка побледнела об одной мысли об этом, и врач согласился договориться с сеньорой Эскура, чтобы та сама приходила к девушке домой. Победно улыбнувшись, Лисандро забрал дочь домой. Девушка была слаба, но тем не менее очень хотела сбежать из больницы, пообещав выполнять все то, что два часа диктовал врач, обеспокоенный физическим и душевным истощением девушки. Вдохнув слабый запах своих духов, все еще витавший в комнате, девушка грустно посмотрела в окно. Уже загорались первые звезды, ярко светила луна. Она представила, что где-то под открытым небом сидит влюбленная парочка, обнимаясь и целуясь. Что где-то гуляют друзья, веселясь и болтая ни о чем. Что где-то кто-то счастлив. Но не она. Людмила даже представить не могла, что снова сможет спокойно спать, дышать, думать, жить. Последнего хотелось меньше всего, потому что до сих пор перед ее глазами стоял образ Диего. Тот образ, который она хотела вытравить из себя. Забыть. Навсегда. Но не получалось. Неожиданный звонок телефона отвлек девушку от грустных мыслей. Она ведь даже не знала, где ее телефон. Встав с кровати, девушка пыталась по звукам определить, где он. Нашла под кроватью. Видимо, бросила туда в порыве отчаяния, страха, в момент, когда чуть не сошла с ума. А «добросовестная» Кларисса, конечно же, прибирала в ее комнате и даже заглянула под кровать. Раньше бы Людмила с истериками бросилась к ней, но сейчас ей было глубоко все равно. Едва девушка достала телефон, как звонить перестали. Разблокировав экран, она увидела кучу пропущенных звонков с незнакомых номеров. - Отличный повод сменить номер, - грустно улыбнулась девушка. Странно, что она вообще не разучилась улыбаться. И тут снова раздался звонок. Франческа. - Лу, привет, - радостно защебетала брюнетка, едва Людмила ответила на звонок. – Твой папа сказал, что тебя выписали, я уже весь вечер пытаюсь до тебя дозвониться. Как ты? – веселость сменилась беспокойством. - Спасибо, все хорошо, - отстраненно сказала Людмила. – Я дома, все в порядке. - Может, мне приехать? Ты же знаешь, я всегда с тобой! - Нет, Фран, не стоит. Я хочу побыть одна. Спокойной ночи, - Людмила быстро отключила телефон, чтобы больше никто не беспокоил звонками. Хотелось одного – зарыться глубоко под одеяло и не выходить оттуда. Единственное безопасное место – ее кровать. И одеяло вместо защитной крепости. Стук в дверь. Людмила даже вздрогнула, неприятные воспоминания снова нахлынули на нее. Она молчала, надеясь, что этот человек уйдет. Никого не хотелось видеть. И снова стук в дверь. Зная, что дома находятся как минимум четыре взрослых человека, девушка уверенно подошла к двери и открыла ее. - Ты? – удивленно воскликнула она. – Что тебе нужно?