Сяо попал домой только вечером. С утра они с Гань Юй и Чжун Ли отправились по магазинам. Ведь скоро приедет Сара со своим отцом, и они обязательно придут в гости, поскольку Сяо собирается взять дочь господина Кудзё в жены. И встретить их нужно соответствующим образом.
Сам Сяо вообще не понимал, к чему такая спешка со свадьбой, он слишком занят, у него скоро выступление. Почему нельзя отложить это дело до отпуска? Да и вообще, он считал себя еще слишком молодым для семейной жизни. Но отец Сары, Рюдзи* Кудзё, зачем-то всё время напоминал ему о свадьбе, и это фигуриста невероятно раздражало. Он чувствовал, что еще не готов.
Парень вошел в свою комнату и обнаружил кое-что интересное: вещи Люмин, которые он забрал из раздевалки, когда она была без сознания, остались у него в комнате и были забыты их хозяйкой.
«Придется завтра с утра отвезти к ней домой», — подумал Сяо, который как преподаватель знал адреса домов каждого своего ученика, а если не знал, то мог с легкостью посмотреть в журнале. Он сам не знал почему, но взглянув всего один раз на адрес Люмин, он сразу его запомнил. Собственный мозг тут же попытался окунуть его в мысли о ночном поцелуе с девушкой, но он от них отмахнулся и начал усердно думать о чём-то другом.
Послышался стук в дверь, затем она открылась, и в комнату вошла Гань Юй.
— Сяо, ты будешь ужинать? Ой. А чьи это вещи? Видно, что женские. А ну колись братец! — у девушки тут же «загорелись» глаза, и она, позабыв об ужине, уселась рядом с фигуристом на кровать и начала ждать объяснений.
— Тут была Люмин, — на этих словах Гань Юй присвистнула, — И не смотри на меня так, она потеряла сознание на тренировке из-за температуры, и мне пришлось везти ее к нам домой. В итоге, она здесь переночевала…
Рассказ заставил все же вспомнить поцелуй с блондинкой, поэтому Сяо слегка покраснел, но старался продолжить говорить ровным тоном с невозмутимым видом.
— А утром прибежал ее брат, и они вместе ушли, а Люмин забыла вещи свои. Думаю, завтра съезжу, отдам. Вот и всё.
— Я думаю, ты что-то не договариваешь. Зачем тебе ехать к ней домой, если ты в понедельник можешь отдать ей в Академии? Может, ты просто хочешь её увидеть? — Гань Юй сузила глаза в хитром выражении, заставляя брата еще больше покраснеть. — Ой, засмущался! Значит, правду говорю! А я говорила, что тебе Люмин нравится, а ты все отрицал.
— Да не нравится она мне! — слегка повысил голос фигурист, — Просто… Если кто-то увидит в Академии, что я передаю ей вещи, то могут подумать что-то не то, начнут распространять слухи. Как-то не очень хотелось бы всего этого.
— Допустим, я тебе поверю. Только сердце собственное не обманешь. Если она тебе все-таки нравится, то как бы ты не хотел, тебя будет тянуть к ней…
— Гань Юй… У меня есть Сара, и у нас намечается свадьба. Так что не неси чепухи! — слегка разозлился Сяо.
— Я внимательно следила за тобой. Когда ты смотришь на Сару, в твоих глазах нет какой-то любви и заинтересованности. Ты обманываешь себя, ты просто боишься причинить Саре боль, поэтому продолжаешь убеждать себя в том, что ты ее любишь. Как не тебе не знать, что значит потерять любимого человека, и ты не хочешь, чтобы Сара испытала то же, что и ты. Не спорю, она хорошая девушка, но если ты не разберешься в своих чувствах, потом ты доставишь Саре еще большую боль.
— Если уж на то пошло, то я больше никого не смогу полюбить. Я до сих пор люблю Аяку. Никто не сможет мне заменить её. Так что проживу как-нибудь и с Сарой без любви.
— Ага, ты уже признался, что Сару не любишь. А то, что ты никогда больше не сможешь полюбить — бред. Я вижу, с каким огнем в глазах ты смотришь на Люмин. Эта девочка смогла пробудить в тебе то забытое чувство, которое ушло вместе с Аякой. Ты просто боишься себе в этом признаться, ты боишься снова позволить себе любить, боишься, что потеряешь и Люмин, поэтому не хочешь близко ее к себе подпускать…
— Хватит! — Сяо этот весь разговор конкретно надоел. — Я как будто на приёме у психолога. Не надо со мной говорить об этом. Я взрослый человек и сам смогу разобраться в себе и своих чувствах. Я ложусь спать.
— Хорошо, но запомни мои слова, они тебе будут очень полезны… — после этого Гань Юй покинула комнату.
Сяо никогда не нравилось говорить с Гань Юй по душам. Его сестра как будто заглядывала в самую душу, видела его насквозь, а потом окатывала его этим, словно ледяной водой. Он понимал, что Гань Юй права, но не может он себе в этом признаться. Да, он не любил Сару, а вот она его по-настоящему любила, и он не мог себе позволить растоптать ее чувства. А что насчет Люмин… его тянуло к этой девчонке, но он был уверен, что как только она выпустится из Академии, как только они перестанут ежедневно видеться, все пройдет…
Наутро Сяо собрался, взял оставленные Люмин вещи и поехал в сторону ее дома. Позвонил в звонок, и дверь открыла женщина.
— Ого, вы тот самый фигурист, которым восхищается моя дочь?! — с ходу начала она. — Проходите.
— Э… Ну да… Я преподаватель Люмин, она забыла у меня свои вещи. Можете ее позвать?
Мама девушки, видимо, куда-то спешила и бегала по комнате, кидая в сумку какие-то вещи.
— Люмин в больнице, так что зайдите в ее комнату и положите сами. Идите вперед по коридору, затем первая дверь направо.
Внутри все рухнуло. Люмин в больнице? Почему?
— А что с ней случилось? — обеспокоенно поинтересовался фигурист.
— Вчера в парк аттракционов ходили с друзьями. Прямо там поднялась высокая температура. Хотели довести ее до дома, но у нее началась сильная слабость, даже встать не могла, потом еще одышка началась. Брат ее испугался и решил вызвать скорую. В итоге, у нее воспаление легких. И положили ее на недели две.
Женщина помолчала какое-то время, а затем продолжила:
— Итэр сказал, что у нее уже была температура, но потом она пришла в норму. Ей надо было дома посидеть, а она поперлась в этот парк, да еще в легкой одежде, с открытым горлом, а ветер-то холодный. Вот тебе и результат.
Сяо сжал кулаки. Он же предупреждал ее, чтобы она ответственнее относилась к своему здоровью. Почему она его снова не послушала?! Ей так надо было идти в этот парк?
— Вы выглядите очень подавленным. Что-то случилось? — спросила мама девушки, увидев на лице фигуриста отрицательные эмоции.
— У нас через месяц выступление, и я не знаю, как мы будем репетировать… — грустно заявил Сяо. — Я ее ведь предупреждал, что с температурой никуда не надо идти! Но она такая упрямая, и ее упрямство ни к чему хорошему не привело…
— Если вы не успеете отрепетировать за две недели после ее выписки, то вам лучше взять кого-то другого.
— Нет, — твердо заявил Сяо. — Она мечтала выступить со мной. Мы отрепетируем за две недели настолько хорошо, насколько сможем. И даже если мы выступим плохо, исполнится хотя бы ее мечта…
Он сам не ожидал от себя, что поставит мечту блондинки выше победы на соревновании, к которой всегда стремился.
— Хорошо. Люмин, на самом деле, быстро учится, так что должно быть все в порядке, — улыбнулась женщина. — Положите ее вещи к ней в комнату и простите за мое не очень хорошее гостеприимство, но мне нужно бежать к ней в больницу.
Сяо кивнул и прошел в комнату к девушке. То, что он был в шоке — ничего не сказать. Со всех сторон на него смотрел он сам, и это немного… пугало. Он заметил собственные рисунки Люмин с его изображением. На плакатах были разные надписи: «Я люблю тебя, Сяо», «Сяо лучший», «Мой любимый фигурист❤», «Мечтаю с тобой увидеться», «Хочу с тобой прокатиться на льду» и многие, многие другие.
Он не думал, что человек способен так сильно восхищаться кем-либо. И это, несомненно, тешило его самолюбие. Что там говорила Люмин? С восьми лет она им восхищается. Он прошел вглубь комнаты и аккуратно положил вещи ей на кровать. А затем принялся рассматривать изображения на другой стене.
Там был рисунок, нарисованный явно детской рукой. Судя по всему, на нем была изображена сама девушка и он, вместе едущие в коньках по льду. И неграмотная надпись печатными, совсем кривыми, буквами: «
я стану виликой фегуристкой как сяо». Этот рисунок вызвал у Сяо смешок и какое-то умиление. Подумать только, с восьми лет идти к своей мечте и быть совсем близко к ее исполнению. Обычно мечты, возникающие у ребенка в детстве, со взрослением меняются. А Люмин другая… Она десять лет жила с одной целью и делала все для ее достижения. Как у ребенка может быть такая целеустремленность?
— Вы, наверное, удивлены, — послышался голос матери Люмин сзади, которая зашла в комнату, осознав, что фигуриста давно уже нет.
— Да уж, у меня столько своих фотографий нет, сколько у нее, — усмехнулся Сяо.
— Вы всегда были ее объектом для подражания. Она смотрела на вас, и ее глаза загорались. Когда у нее что-то не получалось, стоило ей взглянуть на вашу фотографию, она сразу начинала работать усерднее и добивалась результатов.
— Удивительная девочка… — все, что смог сказать фигурист. — Вас устраивает, что вся комната обвешана моими фотографиями?
— Когда Люмин была еще школьницей, меня очень пугала ее одержимость вами, я пыталась с этим что-то делать, но потом поняла, что не стоит. Ведь именно благодаря вашему одному существованию моя дочь добивалась успехов. Возможно, если бы не вы, то она бы сейчас не числилась в Академии.
— Ваша дочь станет замечательной фигуристкой, запомните мое слово, говорю, как профессионал своего дела. А теперь я пойду. До свидания, — сказал Сяо и пошел уже на выход, но в последний момент обернулся: — Скажите, могут ли меня впустить к ней в палату?
— Не знаю, обычно только родных пускают, — растерянно сказала женщина.
— Тогда поступим по-другому…
***
Самолет осуществил свою посадку. И с него вышла девушка с темно-синим каре и золотыми глазами, рядом с ней следовал мужчина средних лет.
Недалеко от самолета стоял лимузин и водитель рядом с ним.
— Садитесь, пожалуйста, — водитель открыл дверь, как только пара подошла к лимузину, приглашая залезть внутрь машины.
— Сара, ты должна поторопить Сяо со свадьбой. Сколько можно ждать?
— Пап, ты все время куда-то торопишься. Мы с Сяо оба занятые люди. Будет отпуск — поженимся.
— Нет уж, я планировал, чтобы вы сыграли свадьбу за то время, пока ты пребываешь здесь на отдыхе от съемок.
— Такая спешка ни к чему, — стояла на своем Сара. — Всему свое время.
— Разве ты не хочешь поскорее получить доступ к его богатству? — удивился Рюдзи Кудзё.
— Пап, сколько раз говорить, что не нужны мне от Сяо деньги, я люблю его по-настоящему, — Сара отвлеклась от нанесения макияжа, отложила в сторону карманное зеркальце и с укором посмотрела на отца.
— Я знаю, но если ты его любишь, разве не хочешь поскорее сыграть свадьбу?
— Хочу, но я не желаю его торопить. Достаточно уже того, что он сделал мне предложение. Я уже его невеста, свадьба определенно будет, но попозже.
Господин Кудзё до скрипа прижал челюсти друг к другу. Как же ему добиться свадьбы как можно скорее? Для осуществления его плана ему нужно, чтобы Сара была женой этого глупого фигуриста.
Они приехали в дом Чжун Ли, охранник тут же открыл им дверь и поклонился. На входе их радушно встретила Гань Юй.
— Как вы, господин Кудзё? — спросила девушка.
— Все хорошо, спасибо, — улыбнулся мужчина. — И перестань меня так официально называть, Гань Юй, мы ведь родственники. Я помню тебя еще малышкой, ха-ха, было время…
— Здравствуй, Рюдзи, — послышался мужской голос, это вышел из своих покоев сам Чжун Ли.
— О-о, а вот и мой любимый троюродный братец! — Рюдзи кинулся пожимать мужчине руку. — Как Академия?
— Ничего, процветает, — сдержанно ответил Чжун Ли. — А твой бизнес как?
— Тоже неплохо, денег много идет. Но уверен, не так много, как у тебя с Академии, вон какой особняк прикупили, — ядовито сказал Рюдзи. — Хорошо, когда от бабушки достается такое наследство, да, Чжун Ли?
— Рюдзи, ты опять за старое? Я уверен, что твой бизнес расцвел настолько, что ты также хорошо зарабатываешь, как и я. К чему этот разговор?
— Вот ты всегда отмахиваешься. Не хочешь признавать, что наша бабка любила тебя больше, чем меня. Иначе как объяснить, что Академия пошла тебе в наследство? — продолжал давить мужчина.
— Пап, перестань. Ты можешь смириться уже с этим? Ты ничего ведь не изменишь. Господин Чжун Ли прав. У нас и у самих баснословный заработок, но ты продолжаешь гнаться сам не зная за чем, — упрекнула его Сара.
— Не лезь во взрослые разговоры, Сара, маловата еще, — шикнул на нее отец, заставляя девушку в стыде опустить глаза в пол.
— Однако твоя дочь мыслит правильнее, чем ты, Рюдзи. Давай закроем этот разговор раз и навсегда. В конце концов, я не виноват, что бабушка решила переписать Академию, которую основала, на меня, а не на тебя. Я ничего не могу поделать. Тебе придется смириться, ведь тебе она не достанется даже после моей смерти, она пойдет моему сыну Сяо.
— Разумеется, — с улыбкой подтвердил мужчина.
«Мне уже и не нужно, чтобы она досталась мне, идиот. После твоей смерти Академия достанется Сяо, а Сара станет его женой, а после смерти твоего сына все достанется Саре, а значит, и мне. У меня уже давно другие планы на тебя, Чжун Ли. И твоя смерть настанет быстрее, чем ты думаешь. В ближайший месяц… Ты с небес будешь смотреть на свадьбу своего сына и Сары. А после этого, Сяо отправится к тебе в небеса, ведь тоже чисто случайно умрет…» — с дьявольской улыбкой на лице думал господин Кудзё. — «И все твое богатство станет моим».
***
Люмин проснулась и увидела на прикроватной тумбе вазу с большим букетом белых лилий. От них исходил нежный аромат. Девушка с удивлением приподнялась на постели и решила получше рассмотреть цветы, вдохнуть их аромат. Среди бутонов она увидела записку и поспешила ее достать. Развернув аккуратно сложенный лист бумаги, она прочитала:
Люмин, я желаю вам скорейшего выздоровления. Конечно, я должен вас отругать за то, что вы не прислушались к моим словам и снова безответственно отнеслись к своему здоровью, но не буду. Пока что… ;)
Прошу вас, не беспокойтесь насчет выступления, я ни в коем случае вас ни кем не заменю. Как только вас выпишут, мы сразу продолжим тренировку. Вы быстро учитесь и, уверен, со всем быстро справитесь и прекрасно выступите даже с малым количеством тренировок.
Я прислал вам эти цветы, чтобы у вас поднялось настроение, и вы поскорее выздоровели. Честно говоря, я не знаю, какие цветы вы предпочитаете. Я не знаю, почему мой выбор пал на лилии, просто они были такие нежные и такие аккуратные, что так и просили купить именно их. А еще, почему-то они ассоциируются у меня с вами. Надеюсь, эти цветы вам понравятся и вызовут улыбку.
Сяо
Девушка была в легком шоке. Она никогда бы не подумала, что фигурист ей может прислать цветы. Она сидела с абсолютно красными щеками, прижимала записку к груди и, не в силах сдержать радостной улыбки, смотрела на большие лилии, что радовали глаз.
— А ведь он угадал… Мои любимые цветы — лилии… — прошептала девушка, вдыхая аромат белых цветов.
