Свет огней озарил лёд, когда Люмин вышла на каток. Все взгляды были направлены к ней. Она выглядела словно волшебное воплощение элегантности и грации. С самого первого момента передвижения по льду, Люмин ощущала трепет и радость, заполнившие ее душу. Оттолкнувшись, она покоряла ледяную поверхность своими танцевальными движениями.
Волшебное представление только набирало обороты, когда Люмин начала готовиться к своему величественному прыжку. Под музыкальные аккорды, звучавшие в темноте, она преодолела тяготение земли и взлетела в воздух, словно птица, свободная от оков гравитации. Мгновение казалось вечностью, когда она парила над ледяным полотном.
Зрители держали дыхание, не в силах оторвать глаз от такой безупречной грации и мастерства. Надежда витала в воздухе, словно каждый, присутствующий в зале, непосредственно влиял на успех Люмин. Когда она приземлилась, эйфория и радость охватили не только ее, но и всех присутствующих.
Свет на катке переливался и мерцал, создавая волшебную атмосферу, в которой Люмин величественно двигалась, словно фея на льду, украшающая ночное небо своим блеском и изяществом.
Люмин открыла глаза, пробудившись от прекрасного сна. Перед ней была лишь непроглядная тьма, но она чувствовала, что её глаза были мокрыми от слёз. Каждый раз, когда ей снится каток, она просыпалась со слезами на глазах.
— Мисс Люмин, вы уже проснулись? Ваша мама приготовила Вам завтрак, — дверь бесшумно раскрылась, и внутрь прошёл мужчина с длинными белыми волосами. — Вы плачете. Что-то случилось? Опять приснился каток?
— Всё в порядке, Сайно. Спасибо, — мрачно отозвалась Люмин, принимая в постели сидячее положение.
Люмин медленно поднялась с кровати и осторожно нащупала на стуле свою домашнюю одежду. Прикосновение к мягкой ткани приносило ей утешение и некоторую защиту от холода, окутавшего её тело после тёплого одеяла. Терпеливо дождавшись, пока Сайно, её охранник, выйдет из комнаты, она переоделась. Начинается новый, ничем не отличающийся от предыдущих день.
Десять шагов до двери. Медленно, аккуратно Люмин двигалась по знакомому коридору. Поворот налево и еще двенадцать шагов прямо. Скользя руками по стене, она преодолевала расстояние без особых усилий. Наконец, поворот направо и вот она — кухня.
Аромат распространялся по комнате и исходил с той стороны, где стояла тарелка с едой. С тех пор, как она потеряла зрение, каждый раз ей приходилось аккуратно переставлять ноги и тщательно считать каждый шаг. Она научилась опираться на запахи и звуки вокруг, создавая воображаемую карту мира, где каждый предмет или каждое препятствие имели свое место.
Без возможности видеть остальные органы чувств обострились, пытаясь заменить утерянный орган чувств. Обычные звуки теперь стали для нее особенно яркими и проникновенными. Она слышала каждый шорох, каждый вздох, каждое дыхание вокруг себя. Даже самые тихие звуки, которые раньше проходили мимо ее внимания, теперь как будто окрашивали ее мир в яркие краски.
— Люмин… — голос матери привлекает внимание, и девушка
поворачивает голову в том направлении, откуда доносится звук. — Сайно сказал, что ты плакала…
— Не обращай внимание, у меня такое случается… — Люмин махнула рукой и принялась за еду. Говорить о её снах не хотелось, поэтому она попыталась поскорее перевести тему. — Какая сегодня на улице погода? Я бы хотела пойти прогуляться.
— Люмин, — голос матери становится твёрже и настойчивее. Было понятно, что она не намерена была менять тему. — Ты скучаешь по льду…
Люмин резко вскочила со стула, чуть не опрокинув тарелку. Фигурное катание уже в течение трёх лет было для нее больной темой, и все старались никогда ей не напоминать о катке. Но тут мама вдруг заговорила об этом, и Люмин была крайне возмущена. Она с трудом сдерживала слёзы, чувствуя, как горечь накатывает на горло и сердце сжимается от боли. Руки дрожали, а лицо подергивалось от нервного напряжения.
— Мама, как ты можешь так беззаботно говорить об этом? Ты же знаешь, как мне это тяжело! — с горечью и возмущением вырвалось у Люмин из груди. Она пыталась все подавить, не показывать свою слабость и боль, но эмоции все же прорывались наружу, словно сила, не поддающаяся контролю.
К сожалению, теперь фигурное катание — это давно закрытая глава ее жизни. Когда ей пришлось поставить крест на своей мечте, её мир рухнул. И сейчас, когда мать ни с того, ни с сего заговорила про лёд, её мир рухнул во второй раз. Люмин проклинала судьбу и боль, которую до сих пор не могла пережить.
— Люмин, успокойся, послушай, — она почувствовала прикосновение матери к её ладони, а затем давление на плечи, которое заставило её снова сесть. — Я подумала о том, что ты ещё можешь кататься…
— Серьёзно, мам?! Это ты сейчас так поддержать меня пытаешься? Ощущается, как издёвка, — огрызнулась Люмин, этот разговор ей совсем не нравился.
— Люмин, послушай меня. У тебя руки целы, ноги целы… Это твой шанс! Просто… Мы с папой думали, что ты сможешь преодолеть это и двигаться дальше. Но мы видим, как ты гаснешь с каждым днём, вспоминая о былых днях. Поэтому мы подумали предложить тебе ходить на тренировки в Академию зимнего спорта. В которой ты училась… Там сейчас открыт тренировочный лёд, где любой может прийти и оплатить прокат…
— Мам, я слепая. Я не хочу тешить себя пустыми надеждами. Как я могу кататься, если вокруг меня темнота?! Ты хоть понимаешь, каково это — ничего не видеть, не знать, куда ты идешь, каждый раз бояться, что во что-то врежешься, ударишься… А ты предлагаешь мне заняться фигурным катанием снова?! Да это самоубийство!
— А ты пробовала? Мы бы с папой оплатили тебе тренера! Я же не предлагаю тебе пойти и сразу прыгать. Просто выйти на лёд и покататься для души. Станет легче, Люмин.
— Я не хочу больше об этом говорить! — Люмин встала и направилась к двери. К счастью, за три года слепоты она научилась в собственном доме передвигаться без проблем.
— Ты боишься? — голос отца донёсся спереди. Кажется, он стоял в дверях и слушал весь разговор.
— Да что же вы за люди такие?! Я думала, что вы как никто другой понимаете меня, а вы… — в её пустых глазах начали скапливаться слёзы. — Я не могу кататься! Ясно?! Я уже третий год пытаюсь забыть тот ужасный день, а вы… Всё портите! Оставьте меня в покое, я прошу! Не говорите при мне о фигурном катании! Фигуристки Люмин больше нет!
Люмин обошла отца, больно задев рукой косяк двери и, шипя от боли, направилась к своей комнате, заперевшись внутри. В своём маленьком убежище она смогла дать волю своим эмоциям. Вернуться на лёд? Попробовать всё с нуля? Бред! Всё в прошлом!
«А если получится, Люмин? Ты за три года приспособилась к жизни без зрения. Может, если хорошо тренироваться, то ты сможешь снова заниматься фигурным катанием?» — говорил её внутренний голос.
Люмин вздохнула и задумалась. Действительно, она смогла преодолеть множество трудностей после потери зрения. Благодаря своей непоколебимости и воле к жизни, она научилась жить по-новому, полагаясь на другие чувства и инструменты. Люмин изучала брайлевский шрифт и училась заново читать и писать на специальных рельефных листах. Благодаря передовым технологиям и усилиям специалистов, она также научилась пользоваться электронными устройствами, используя программы синтеза речи. Но фигурное катание? Неужели она сможет заняться этим видом спорта, даже не видя каток?
Люмин вспомнила свою страсть к фигурному катанию, которая сопровождала ее всю жизнь до несчастного случая, лишившего ее зрения. Много лет она мечтала ощутить свободу и легкость движения на льду, исполнять сложные элементы и приводить зрителей в восторг. Но теперь, когда она столкнулась с непредвиденными преградами, все казалось бесполезным.
Фигурное катание без зрения — это вызов не только физической подготовке, но и ментальному состоянию. Люмин понимала, что ей придется полагаться на свою интуицию, чувство равновесия и способность чувствовать движение, а также как никогда ориентироваться в пространстве… Может быть, родители правы…
Однако, есть вещи, от которых Люмин инстинктивно отвергалась. Одной из них был, как ни странно, лёд. Люмин знала, что лёд холоден и опасен, что он может обратиться против тебя, если ты не будешь настороже. Лёд не прощает ошибок, и в одно мгновение может лишить тебя всего, что у тебя есть. Так оно и случилось. Три года назад лёд, который она считала своим товарищем, обернулся против неё.
Но уж если говорить о конкретном страхе Люмин, то он имел имя — Сяо. Люмин помнила, как с каждым движением Сяо на льду она влюблялась в него, как в фигуриста, всё сильнее и сильнее. А потом влюбилась и как в мужчину. У них было всё… Он был тем, кто заставлял её двигаться дальше, преодолевать трудности и покорять лёд своим мастерством. Но три года назад, когда Сяо был так нужен в её жизни, он оставил её. Он оставил её без объяснений и ушёл, будто их любовь никогда не существовала…
С тех пор лёд, который казался раньше таким прекрасным, стал холодным и зловещим, отражая её страх и боль. Каждый раз, когда Люмин вспоминала себя на льду рядом с Сяо, она ощущала, что океан страха и боли захлёстывает её, ограничивая движения и парализуя мысли.
Но Люмин хотела преодолеть свои страхи и восстановить гармонию со. льдом. Время жалеть себя прошло, пришло время действовать. Всё-таки фигурное катание — это её жизнь, страсть, необходимый воздух… А Сяо… Через некоторое время после их расставания он объявил на телевидении, что покидает спорт. И больше от него не было ни единой новости. Так что Люмин решила: она начнет всё сначала, но теперь уже без Сяо. Теперь не Сяо её объект для подражания. Новая икона мастерства — это она сама до потери зрения. Люмин будет равняться только на себя прошлую, чтобы стать той, кем она была… Девушка поднялась с кровати и прошла обратно на кухню, также по пути считая свои шаги.
— Мам, пап... Я поразмыслила и подумала... Я хочу попробовать... — неуверенно произнесла Люмин. — Точнее... Я просто хочу на каток, покататься и окончательно всё для себя решить.
***
Сидя за компьютером, Сяо внимательно составлял расписание для своего босса. Он, теперь обычный секретарь, с трудом мог поверить, каким образом он скатился с пьедестала великого и известного фигуриста. Некогда блестящая карьера на льду казалась слишком далекой и неподходящей для него сейчас.
Во время последнего его соревнования по его вине пострадала Люмин. Он, профессиональный фигурист, допустил непростительную ошибку, которая перечеркнула жизнь молодой фигуристки навсегда. Люмин долгое время восстанавливалась, а Сяо был полон чувства вины. Он понял, что фигурное катание было не для него. Было несправедливо продолжать заниматься спортом, который мог причинить боль и страдания другим людям. Без Люмин лёд для него не имел смысла…
С тех пор как на последнем для них соревновании пострадала его партнерша Люмин и вряд ли когда-то сможет заниматься фигурным катанием снова, которое было мечтой всей ее жизни, Сяо, всеми любимый и уважаемый спортсмен, превративший фигурное катание в искусство, теперь клялся никогда больше не ступать на лёд.
Тот ужасный день, когда Сяо чувствовал, как не успевает поймать Люмин в подкрутке, видел свою любимую девушку и партнершу в страшном падении на лёд и получении сотрясения мозга, в результате которого Люмин перестала видеть мир и даже временно потеряла память, запечатлился в его памяти навсегда. Мгновение, когда падение изменило жизнь двух талантливых спортсменов, парализовало Сяо эмоционально и физически. В тот день он впервые чувствовал на своей коже ужасный холод арены, он возненавидел каждый сантиметр катка и всё, что с ним связано…
Лёд — гиблое место. Он опасен и жесток, способен разрушить самые дорогие человеческие надежды и мечты. Фигуристы, стремящиеся к совершенству и красоте, не раз сталкиваются с его беспощадностью и жестокостью. На твердой поверхности льда их тела испытывают огромное напряжение и нагрузку, которая, в несчастных случаях, может привести к серьезным травмам.
Тяжелые травмы становятся настоящей преградой на пути фигуристов к их заветным мечтам. Травмы, полученные на льду, могут стать последними шагами их спортивной карьеры, делая все усилия и занятия более чем бесполезными. Лёд рушит не только физическую подготовку, но и психологическое состояние спортсменов, оставляя неизгладимый след на их душе.
Лед сам по себе является холодным и безжалостным. Он не заботится о мечтах и амбициях людей. Наоборот, он воплощает в себе риск и опасность. Последняя его глава в фигурном катание, казалось, была давно завершена… Как вдруг внезапно раздался пронзительный звонок телефона. Звонила Сара Кудзё.
С тех пор, как Сяо решил покинуть фигурное катание, он передал Академию зимнего спорта под крыло своей троюродной сестры. Он был уверен, что Сара сделает все возможное для ее процветания и развития.
— Сяо, прошу, только не злись и не ори, иначе с тобой Итто будет говорить, — сразу напрягла его Сара. — У меня к тебе просьба, которая тебе не понравится…
— Выкладывай давай уже, — нетерпеливо потребовал бывший фигурист.
— Пожалуйся, вернись в качестве тренера в Академию… — осторожно произнесла Сара.
— Я кладу трубку… — раздраженно отозвался он и оторвал телефон от уха.
— Сяо, стой! — тут же закричала Сара. — Пожалуйста, выручи! Выслушай меня!
Он тяжело вздохнул, взвешивая все «за» и «против». Сару он всё же решил дослушать. В конце концов, он должен быть ей благодарен, что взяла на себя обязанности директора Академии вместо него.
— Ну?
— О? Не отключился? — удивленно спросила она, а затем затараторила, боясь, что Сяо передумает. — Тренер уволился, студентов некому учить. Пожалуйста, Сяо, выручи хотя бы временно. Как только я найду нового человека, ты можешь уйти…
— Сара, я всё понимаю… Но ты же знаешь, как трудно для меня снова вернуться в прошлое, от которого я всё это время бегу, как от огня…
— Сяо… — понимающе и грустно произнесла она его имя. — Я понимаю, тебе тяжело, ты чувствуешь себя виноватым. Но ты не можешь бежать сам от себя вечно. Посмотри своему страху в глаза! В конце концов, у тебя нет выбора. Иначе тебе придётся искать нового директора!
— Ах, вот как ты заговорила, Сарочка! — шутливо возмутился Сяо. — Ладно, но только на время! И один раз. И только потому, что ты моя сестра! Пусть и троюродная. Но предупреждаю: как только ты найдёшь нового тренера, я ко льду ни на шаг не подойду!
***
Люмин впервые спустя три года шла на лёд. Три года, полных боли, разочарований, и теперь она здесь – инвалид без зрения, но не сдающаяся, не прекращающая бороться. Больше не как талантливая фигуристка, но как человек, который не намерен смириться со своей судьбой.
Внешне Люмин старалась подражать льду: быть холодной и непоколебимой. Весь мир мог видеть её такой – спокойной, безупречной, неподвижной. Она позволяла всем думать, что ничего не изменилось, что она все еще на вершине своего искусства. Но внутри все трепетало, все бурлило, все сопротивлялось этому новому существованию. Она боялась. Боялась, что не встанет на коньки — физически или не хватит смелости, или травмируется, врежется в бортик... Даже если рядом будет тренер.
Кое-как зашнуровав самостоятельно коньки, Люмин неуклюже, прощупывая пространство перед собой тростью, пошла ко льду, где её встретил мужчина — её тренер.
— Здравствуйте, мисс Люмин. Меня зовут Раян, и я буду вас тренировать. Главное — ничего не бойтесь, я буду рядом и не позволю вам упасть, — ласково сказал мужской голос, судя по которому тренер был достаточно молодым, может быть, даже ровесником Люмин. — Поехали. Слушайте мой голос.
Руки Люмин дрожали, когда она схватилась за бортик и неуклюже встала на лед, оставив трость около входа. Спустя столько времени, она ощущала холод и свежесть, которые делали ее по-настоящему счастливой. Ни одно другое занятие не приносило ей такого блаженства, как катание на коньках. Оно было для нее чем-то большим, чем просто спорт или развлечение.
— Лёд... здравствуй. Я скучала по тебе... — прошептала Люмин и сделала осторожный шаг вперед. Затем толчок. Первые неуверенные движения на льду, от которых в сердце билось сильнее и быстрее. Она чувствовала, как с каждым мгновением все больше погружается в свою любимую сферу.
После долгого перерыва мышцы сопротивлялись и протестовали против каждого движения, которое она пыталась сделать. Но все же, они ясно помнили упражнения, которым они были научены во время ее тренировок в прошлом. Сейчас, правда, её тренер позволяет выполнять только самые простые и базовые элементы – змейки и фонарики. Эти элементы она выполняла, когда в начальной школе училась. Так странно... С четверного лутца скатиться до элементарных движений...
Но несмотря на то, что ей были доступны пока лишь базовые элементы, Люмин ощущала счастье. Забытое чувство легкости и плавного скольжения наполняло ее душу радостью. Как же она желала выполнить прыжок или завертеться в воздухе, исполнить вращение... Каждое движение на льду приносило ей неописуемую радость и удовлетворение.
Лёд — это её дом, и она жалела, что не решилась на это раньше. Даже если она не вернется к прежним успехам... Люмин счастлива находиться в такой гармонии с катком.
— Мистер Раян, могу я попробовать что-то посложнее? Я аккуратно, честно... Мистер Раян? — Люмин почувствовала себя потерянной, ведь на её голос никто не отзывался. Трость осталась на входе на лёд, а окружающее пространство Люмин ещё не настолько хорошо запомнила, чтобы сориентироваться в нём.
— Ну привет, Люминочка, — знакомый женский, казалось бы, давно позабытый голос, прорезал воздух возле её уха. — Какой странный и удивительный поворот судьбы. Несколько лет назад вы с Сяо были чемпионами, а теперь он ушёл из спорта, а ты не можешь сделать и шаг на льду без чужой помощи... Жалкое зрелище. Правильно говорят, что Земля круглая. Когда-то меня вышвырнули из Академии, а теперь я — быстро набирающая популярность фигуристка, а ты оказалась где-то в низине. Неприятно, да?
— И тебе привет, Розария.
