Лишний

— Э-э, привет, — Мафую остановился и растерянно обернулся на голос, — Ты же вокалист Given, да? Ха-ха, ну да, глупый вопрос, прости. Сато хватило беглого взгляда, чтобы понять, что он видит этого парня впервые. Невысокий, даже чуть ниже его самого, незнакомец смущенно переминался с ноги на ногу и беспомощно оглядывался на своих друзей. Те наблюдали с другой стороны улицы, но вмешиваться явно не собирались. Мафую продолжал молчать, ожидая, пока этот странный парень все же соберется с мыслями и продолжит. Такая ситуация была вполне обыденной. Given становились все популярнее, их уже ни раз просили сфотографироваться или оставить автограф, но никогда еще Сато не приходилось сталкиваться с фанатами один на один. Было очень неловко, хотелось поторопить задержавшегося Уэнояму. — Эм, у меня довольно странная просьба, но не мог бы ты помочь мне поговорить с вашим гитаристом? С тем, у которого… — незнакомец запнулся и отвел взгляд, кончики его ушей покраснели, — темные волосы. Мафую едва подавил в себе желание развернуться и уйти. Чего ему точно не хотелось после выступления, так это устраивать поклонникам свидание с Рицки. Внезапно проснувшаяся ревность обожгла внутренности, и Сато покрепче перехватил лямки чехла для гитары, так и не сказав ни слова. — Не пойми меня неправильно! Я не какой-то безумный фанат, мне правда очень нужно кое-что ему рассказать. Точнее, — парень поднял левую руку и оттопырил мизинец, — показать. Мафую похолодел. Он смотрел на чужой палец, словно пытался разглядеть на нем злосчастную нить. Бесполезно. Ее видят только родственные души. — Я… — Сато все же открыл рот, но слов не было — был только шум в ушах. Стеклянный взгляд неосознанно спустился на собственную нить, точнее на то, что от нее осталось — оборванный конец безжизненно болтался в такт движениям руки. Мафуя вздрагивает и отводит от него глаза, начиная судорожно всматриваться в лицо незнакомца. Симпатичный, приятная улыбка. У таких обычно нет врагов, и они всем нравятся. Наверняка еще спортсмен и слушает Тома Йорка или Кита Ричардса. Как и Уэнояма. Сато стало плохо. Он смотрел на взволнованного и счастливого парня перед собой и чувствовал только тошноту. Впервые в жизни Мафую ощутил настоящую чистую ненависть, такую, что невозможно терпеть, от которой выворачивает. — Он… э-э… Может быть, этот парень врет? Разве может быть, что бы так внезапно объявилась родственная душа Уэноямы? Особенно теперь, когда Сато наконец-то научился смотреть на свою нить без содрогания, когда его перестали мучить кошмары, и он снова смог впустить кого-то в свое сердце. — Так что? — незнакомец заглянул в лицо Мафую, едва сдерживая улыбку. Его глаза сияли в свете фонарей, он был омерзительно счастлив. Счастлив, пока рушился мир Сато, — Прости, что так налегаю на тебя, я просто очень нервничаю, сам понимаешь. Мафую понимал. Прекрасно понимал, хотя и не хотел понимать. — Я кстати Араи. Макото Араи, — он протянул руку, — Вообще-то я в таких местах не бываю, но меня друзья притащили. Вы классно выступили, мне очень понравилось, особенно… — Уэнояма. — А? — Уэнояма Рицка. Так зовут того гитариста с темными волосами. Сато казалось, что говорил не он, словно настоящий Мафую потерял сознание еще в тот момент, когда к нему подошел незнакомый парень и начал расспрашивать о Рицки. Теперь же в нем проснулся кто-то другой, тот, кто только выдавал себя за Сато Мафую. Если этот Араи и правда родственная душа Уэноямы, то это значит, что теперь Сато лишний. Он снова останется один, и эта чертова гитара за его спиной будет напоминать ему сразу о двух потерянных людях. Парень смотрел на Мафую не моргая, как будто на вершителя собственной судьбы, и было в этом что-то невероятно близкое к истине. Сато вдруг отчетливо осознал, что не позволит им сегодня встретиться. — И ты, наверное, что-то перепутал. У него уже есть родственная душа, — Мафую не узнавал собственный голос, кто-то говорил вместо него, — и они счастливы. Прости, я думаю, тебе стоит уйти. Араи смотрел куда-то в пустоту перед собой. Он весь словно выцвел, или же это сам Сато в раз перестал различать цвета. Минута тянулась вечность. Мафую нервно теребил лямки чехла, силясь унять бурю внутри сердца, пока Макото не отмер, натянув вымученную улыбку. — Вот как. Как же это я так… ошибся? — парень действительно стал болезненно бледным, — Тогда я пойду. Прости за беспокойство и… нет. Ничего. Сато чувствовал себя самым настоящим чудовищем, глядя вслед человеку, чью судьбу он только что разрушил собственными руками.