Она хотела жить на Манхэттене

      Петра полюбила Манхэттен ещё с далёкого 2011-го года. Старк ЭКСПО как событие завершилось печально, как источник воодушевления на много лет вперёд — тоже не особо результативно. Тогда ещё маленькую девочку чуть не зацепило атакой дрона, однако ей посчастливилось встретить Железного Человека и не погибнуть. В тот день Петра решила, что будет жить на Манхэттене, когда вырастет, потому что, ну, это ведь круто. Про дорогое жильё и продукты ей ещё только предстояло узнать.       О тех беззаботных деньках Паркер вспоминает каждое утро третьего вторника месяца, потом вздыхает через несколько дней из-за половины оставшейся зарплаты и идёт запивать свою печаль алкоголем за чужой счёт. Подруга подарила ей вариацию маленького чёрного платья и промышленный клей для туфель и модификаций костюма. Поэтому пока новые линзы в маске подсыхают на верхней полке шкафа, кареглазая приводит себя в порядок перед подкошенным зеркалом, а потом быстрым шагом направляется к месту встречи.       Петра приходит на десять минут раньше назначенного, чтобы её, привлекательную и одинокую, угостили коктейлями парни с дальнего столика. А потом придёт Эдди с самым популярным вопросом этой недели из фанатского геройско-злодейского блога.       — Ты позиционируешь себя как парня? — Брок в качестве приветствия ставит перед ней сырную тарелку.       — Последние лет восемь я чувствую себя как супергерой без гениталий. С редкими свиданиями, — Паркер водит пальцем по воздуху над нарезанными прямоугольничками, считая своим святым долгом сосчитать их количество. — А ты?       — О, я абсолютно точно мужчина, натурал и антигерой, — не раздумывая, говорит Эдди. Петра восхищённо кивает и очень хочет знать, репетирует ли он перед зеркалом ответы и перекошенное ли оно.       «ГДЕ ЭТОТ КРАСНЫЙ? ЕГО РЕЦЕПТ ВАФЕЛЬ НЕ СРАБОТАЛ! ЭДДИ НЕ ПОНРАВИЛСЯ ЗАВТРАК!» — возмущается в мыслях знакомый голос инопланетянина.       Эдди тут же бросает взгляд сначала на свои руки, потом на Паркер. Она тихонько смеётся:       — Под столом, Эдди. И не смотри вниз.       Веном не стал бы подставлять никого из них двоих. Освещение бара позволяло тянуться одному клинтарцу от кроссовка к туфле и оставаться незамеченным.       — Скоро завалится Уэйд и… — сказанное потонуло в шуме с улицы. Мимо бара проходил парад.       «…пошутит про порно, если заметит», — отозвалось в ментальной связи.       — И он всё ещё думает, что я и Человек-Паук — два разных человека? — запивая сыр коктейлем, произносит Паркер. — Или он знает? Может быть, думает, что у меня такое же раздвоение личности, как у него?       — Знаешь, иногда похоже, — вздыхает Эдди. — Тебе что-нибудь ещё взять?       — Мясную тарелку, — тут же отвечает девушка.       — Ты приходишь в бар поесть? — почти с жалостью усмехается журналист.       — И колу с виски, — на это Эдди даже не сдерживает смешок и уходит к барной стойке.       «ТЫ ЖЕ ВРОДЕ ПИТЬ ПРИШЛА», — непонимающе отзывается симбиот, решивший оторваться от любимого носителя на пару-тройку метров.       — Да, но на улицах заканчивается парад и остаётся праздность, — оправдывается Петра, поедая сыр. — В подворотне за баром есть пожарная лестница, на крыше запрятан рюкзак с запасным костюмом. Будет много алкоголя — перепутаю поворот, крышу и надену трико задом-наперёд. Чужое трико. Потому что в Нью-Йорке супергероев штук пятьдесят.       Стоило Эдди вернуться к столику, как в бар тут же подкатила главная гордость в радужной футболке с кучей флажков и прочих красочных вещичек, нагло вываливающихся из рюкзака с «Hello Kitty».       — Весёлого Рождества! — вскидывает руки наёмник, приковывая к своей персоне недоумённые взгляды.       — И тебе весёлого… июньского вечера, Уэйд, — отвечает Брок, тут же припадая к стакану с янтарной жидкостью.       Петра с широкой улыбкой бросает дежурное «привет». Её руки тянут края мясной тарелки ближе к вечно небогатой.       — Для хорошей девочки — шоколадный леденец, — Уилсон похлопывает девушку по макушке и вручает сладость. — А ты, Эдди, ты был хорошим или плохим мальчиком на этой неделе? — продолжил он ломающимся голосом домохозяйки из 50-х.       «ЕШЬ!» — потребовал симбиот, почуяв крохотную долю столь необходимого фенотиламина. Паркер с удовольствием прослушала милую перепалку двух друзей и вгрызлась в шоколад на палочке. Наконец-то они могут притвориться нормальными(насколько это возможно) людьми на один вечер.       — Ух, мои мягкие французские булки не предназначены для родильный стульев амишей, — тем временем продолжал Дэдпул.       «СЪЕШЬ ЖЕ ЕЩЁ ЭТИХ МЯГКИХ ФРАНЦУЗСКИХ БУЛОК, ДА ВЫПЕЙ ЧАЮ», — повторил симбиот фразу из закоулков разумы предыдущей носительницы, совершенно не задумываясь над её значением. Петра слегка скривилась и принялась за мясную тарелку.       «Фу, Веном…» — и Эдди снова пошёл к бару за напитками, отчасти для проведения лекции соседу по телу.       — Надо отослать, — Паркер ущипнула наёмника за плечо, прервав «отсос-АУ!», — …смс le chat noir, чтоб привёз из Европы корейского увлажняющего крема и мальчика в зелёном…       — Лепрекона, что ли? — Уэйд с неозвученного позволения девушки стащил у неё кусочек ветчины. — Зелёный — полная безвкусица!       Большой поднос с напитками в руках Эдди ассоциировался у Петры с двумя картинками: на первой журналист меняет профессию и примеряет форму официанта, а на второй она вдрызг пьяная не может отскрести своё лицо от асфальта.       — Без нового телевизора, но с текилой, — замечает Брок, опрокидывая первую стопку.       Уэйд вообще редко интересовался обыденными проблемами друзей, как и его голоса, и он не собирался этого менять. Телевизор был бы интересен, если бы Брок пригласил его посмотреть на возвращение Мэри Поппинс или на служанку-мошенницу в 30-х годах, но нет, даже при лучших стечениях обстоятельств фильмы не будут досмотрены до конца — слишком много голосов на два человеческих тела, а эпилогом посиделок на одном диване будут взаимные попытки убийства с возможным неохотным примирением до следующего раза.       Несколько минут спустя до Паркер доходит, что можно ведь было анекдот состряпать в стиле «в бар заходят, журналист с инопланетянином, наёмник с диссоциативным расстройством личности и виджиланте-фотограф». Только ничего смешного в голову не приходит. Такие моменты, когда запас шуток внезапно пустел, пугали её. Жизнь как крепкое пойло, которое временами следует разбавлять сарказмом в соотношении три к семи… или семь к трём? Что бы там в жизни сейчас не происходило, а алкоголь хорошенько так стукнул по способности соображать.       Эдди и Уэйд сделали быстрые ставки, когда у барной стойки развязалась перепалка. Паркер присмотрелась к мужчине, протиравшему стаканы. Что-то в нём определённо казалось ей знакомым. Бармен выбрался из-за стойки и выпроводил дерущихся из бара. Девушка в мини-юбке залилась слезами и, схватив сумочку с леопардовым принтом, поскакала на шпильках следом. Петра вспомнила, что как-то этого самого бармена спасла в прошлом месяце, он сказал, что поцелует её, то есть Человека-Паука, а девушка ответила «Не с этой бородой. У меня деликатная кожа». Сейчас лицо мужчины чисто выбрито. Вот и материал для шутки подъехал. Теперь двое незнакомцев могут поцеловаться, но на ней нет маски. Очень смешно, Вселенная.       — И почему девушкам нравятся плохие парни? — продолжал разговор Брок, выигравший всего-то десять орешков в коротком пари с Дэдпулом.       — Потому что они думают, что могут сделать их лучше, — не раздумывая, озвучила очевидную мысль Петра.       — А потом разочаровываются, что переоценили свои возможности, — подхватывает Уилсон, складывая из салфетки журавлика и укладывая на спину того очищенный орешек.       — Или ты плохой парень и тебе нравится плохая девушка. Или, наоборот, хорошая — но куда хуже, чем плохая, потому что разность потенциалов! И в теории, конечно, не больно, но по факту и смертельно может оказаться, — тараторит Паркер, думая о том, что родись она парнем, жизнь бы ни капли не изменилась. В особенности личная жизнь. Может, только с Уэйдом и Эдди виделась бы немного чаще.       Минуты перетекают в часы. Петра пьёт коктейли, чтобы быть не сильно пьяной в случае чего. Эдди с Уэйдом говорят, говорят, говорят. И ей, чёрт возьми, комфортно. Она даже прослушала половину сказанного. Ей просто хорошо сейчас, сидя с друзьями, без всякой ответственности за чужие жизни, без необходимости притворяться, что всё в порядке. В целом, жизнь медленно, но верно катится по наклонной чёрной полосе, и Петра честно надеется, что в конце она врежется лицом в белую бесконечность, а не в проблеск с того света. Потом всё устаканится, а сейчас у неё между пальцами зажат бокал с шампанским, и это легко. Ничего неправильного, только ожидание заслуженной награды, например, в виде стабильного заработка или удачных романтических отношений.       — Пригласи её к себе! — уверенно восклицает Уэйд, взмахивая руками.       — Каждый раз я приглашаю девушку — ладно, женщину — к себе и каждый раз она спрашивает «Зачем?», — кажется, её друзья начали рассматривать гипотетические ситуации.       — Это прелюдия, — присоединяется Петра. Обсудить, что в головах у представителей прекрасного пола? Почему бы и нет. В большинстве случаев она понимает женщин.       — То есть мужчина ещё даже счёт за ужин не оплатил, а у неё уже пошёл процесс подготовки к совместному времяпрепровождению в постели? — уточняет Эдди. К слову, Брок подумывает пригласить на свидание журналистку из другой газеты. Как же странно это звучит на пьяную голову…       — Да, и в зависимости от того, что ты ответишь, всё пройдёт шикарно, может быть, так себе или вообще отменится, — добавляет девушка с широкой улыбкой. Анализировать теоретические отношения весело.       — В конце, правда, не признаётся, что именно ей не понравилось: либо тяжело и разочарованно вздыхает, как будто сама всю работу делала, либо врёт и хвалит, поскорее собирая одежду и одеваясь нормально уже на лестничной клетке, — Уэйд возвращается с сырной тарелкой, а Петра с Эдди только сейчас заметили, что он вообще уходил.       — Или на крыше, — хихикает Паркер, вспоминая свой позор. Ситуация, правда, была другая, только смысл сохраняется: она пришла через дверь, а ушла по пожарной лестнице на крышу, где переоделась в костюм, и отправилась останавливать ограбление супермаркета.       — А если в отношениях всё было хорошо, а она берёт ни с того ни с сего, бросает своё слезливое «всё кончено!», и ты гадаешь, это прелюдия? Или это прелюдия к прелюдии? Или у вас всё, правда, кончено? — Дэдпул припоминает все просмотренные мелодрамы и собирает их в одну мысль.       — Что за прелюдия к прелюдии? — недоумённо спрашивает девушка.       — Замуж, — с полным пониманием кивает Эдди.       Петра словно узнала что-то важное, но пригодится ли ей это? Веном передал ей своё чувство озарения и вопрос «ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ С ЭТОЙ ИНФОРМАЦИЕЙ?». Паркер думает «Шутить. Тебе надо запомнить это и пошутить в следующий удобный случай». Потому что да, им с этой информацией ничего кроме шуток не слепить.       — А вообще женщины любят, когда мужчины хорошо шутят, — как бы поясняет симбиоту Брок.       — И именно поэтому женщины любят Паучка, — Уилсон дружески пихает девушку локтём.       — И именно поэтому Паучок спит в одиночестве, — с ухмылкой бормочет она, допивает коктейль и идёт за новой порцией к бармену.       — Почему мужчина должен женщину завоёвывать, а она не сдаётся и упрямится? Цветы, конфеты были? Конечно, причём не самые дорогие, чтоб не навязываться, но приличные, чтоб поняла, что всё серьёзно, — продолжает говорить Эдди, которому одновременно нужен совет, но слышать мнение двух неудачников в отношениях не хочется. Хотя если так подумать, то у Дэдпула неплохо так личная жизнь сложилась по сравнению с Паучком. — Свидания — отдельная тема. Можно её целовать, проводив до дома, или нельзя? У всех логика разная. Поправляет причёску — значит, она заинтересована в человеке. А вдруг просто укладка не продержалась, сколько нужно? Может, у неё фен дешёвый и лак просроченный. А я как дурак гадаю по невербальным знакам.       — Бывает ещё, одному хорошо, а другому от этого плохо. И вроде бы лучше оставить обоих необиженными и несчастливыми, всё предотвратить, но тогда двое других от несовершённого действия становятся грустным и радостным.       Сначала Брок подумал, что Уилсон дал ему дельное наставление, потом пришло осознание, что, скорее всего, имеются в виду его голоса, затем появилась мысль, что в голове мутанта вполне могут проживать и женщины. В завершение предположений: разве он говорил не про тот случай, когда две его личности отделились, обзавелись двумя телами, не смогли поделить голову и наштамповали кучу собак со своей ДНК? Дэдпул разруливал всё самостоятельно, так что в подлинности пересказанного можно посомневаться.       Паркер пыталась флиртовать с барменом, когда паучье чутьё забило тревогу. Она покинула заведение первой. Следом выскользнул Эдди. Уэйд спорил с голосами, которые пытались поделить счёт. Бессмысленность мысленной перепалки всплыла, стоило достать кошелёк — общий для всех личностей. Своё колесо настроения он крутил утром — выпал законопослушный Дэдпул. Грустно вздохнув, наёмник расплатился, добавил щедрые чаевые и выбрался на улицу. Веном уже вовсю разбирался с нашествием инопланетян. Петра глубоко дышала, возвращая себе трезвость.       — Мы пойдём вместе, — уверенно кивнула Петра, похлопав себя по щекам.       — Мы умрём вместе, — мечтательно вздохнул Уилсон, приняв позу дамы в беде.       — Не в этом платье, — сказала, как отрезала.       — Я бы примерил, — послышался хруст позвонков. С Дэдпулом не всегда можно угадать, потянулся ли он или свернул шею.       Петра вздохнула, закатывая глаза. Картинка с мутантом в женской одежде не была такой уж эмоционально травмирующей, пока алкоголь постепенно выветривался.       — Прости, если инопланетяне, в конце концов, имплантируют яйца в мою грудь или что-то в этом роде, и я в итоге съем тебя, — заранее извинилась героиня, убегая в подворотню, чтоб залезть по пожарной лестнице на крышу и достать спрятанный костюм. Платье оказалось менее комфортабельным для паркура, чем казалось при сборах.       Петра напоследок глянула на разбегающиеся остатки парада и невесело усмехнулась. Сегодняшний вечер определённо не завершился «нормально». Может, в следующем месяце. Или, если действительно захочется отдохнуть от супергероики, в любой другой день. Даже если Человек-Паук переодевается в платье, суть не меняется: один из запасных костюмов обязательно в пределах пятиминутной доступности.       Девушка в красном цепляется паутиной за пролетевший над крышей дрон — злодеи часто мыслят одинаково и штампуют роботов на своей домашней подвальной фабрике. Среди шума можно различить стрельбу и взрывы. И пока Паучок налету перепрограммирует дрона, в голове мелькает мысль, что стоит устроить вечер кино. Может, даже сразу в костюмах.