Необратимое

Держа в руках пакет с продуктами, Лухан Линарес вошла в скромную квартирку своей подруги Мариссы Андраде, доставшуюся той от покойной матери. Скромной квартира была во всех смыслах этого слова. В ней имелась лишь одна комната, зонированная на кухню и гостиную, служившую также и спальней. Мизерных размеров санузел, куда вмещался лишь унитаз и узкая душевая кабина, в пользу которой пришлось отказаться от раковины. Сама квартира давно требовала ремонта и замены мебели, но у девчонок в силу работы не было ни желания, ни времени, ни финансовых возможностей этим заниматься. Девушки познакомились в клубе Серхио. Они практически в одно время пришли туда работать, только Лухан на день позже Мариссы. Когда Марисса узнала о жилищных проблемах новой знакомой, то сразу любезно предложила ей пожить у себя. Вместе весело и выгодно для обеих, так как коммунальные услуги можно платить пополам. Уживались девчонки хорошо. Как говорится: в тесноте да не в обиде. Спали вместе на раскладном диване, а когда во время гулянок слишком увлекались алкоголем, то могли на этом диване пошалить, потому что все мужики — эгоистичные грубые козлы, и проявить настоящую нежность с девушкой сможет только девушка. Зайдя в квартиру, Лухан сразу увидела подругу, крутящуюся у зеркала. Марисса придирчиво себя оглядывала, поправляя форменное платье, купленное в секс-шопе. — А не слишком по́шло? — поинтересовалась Лухан, умещая пакет на столешницу. — Слишком, — спокойно ответила Марисса. — Но я ведь не в библиотеку иду, а мужчину соблазнять. — Да, но его же вроде такое как раз не заводит, приелась обнажёнка. Не логичнее было бы одеться в закрытую одежду, а в соблазнении применить свои чары, потом уж тело. — Я об этом думала, — вздохнула Марисса. — Но закрытой одежды у меня нет, она вся вызывающая, да к тому же дешёвая. Можно было бы конечно надеть базовую майку и свои единственные штаны в обтяг, но мне кажется, что в этих дешманских шмотках я со своим флиртом буду выглядеть как бульварная потаскуха, а не как сексуальная соблазнительница. И потом, мне же его трахать полагается, а не под венец тащить, поэтому решила подавать себя как есть. — Надо же, впервые не меркантильные цели? — усмехнулась Лухан. — Неужели даже не разинешь роток на его портмоне? — Я роток на его другое место так разину, что портмоне сам откроет. — Не сомневаюсь, — хохотнула Линарес. — К тому же, Серхио запретил мне покушаться на душу и финансовое благополучие его сыночка. Только голый секс. — С каких пор ты слушаешься Серхио? Марисса отвернулась от зеркала, посмотрела на подругу и, немного помявшись, сказала: — Ты знаешь, я иногда его побаиваюсь. Он с виду-то вроде такой заурядный, типичный похотливый мудак, но иногда как глянет или гаркнет, так жутко становится, — поёжилась Марисса. — Впрочем, чёрт с ним, — махнула она рукой. — На сердце его отпрыска я претендовать не собираюсь, но, возможно, мне удастся развести его на постоянство. Станет моим постоянным клиентом, и приват-танцы буду исполнять только для него, а жирных мерзких боровов, наконец, забуду как страшный сон. Но вообще надо сначала получше его узнать, понять, какой он, а там уже решать, на что именно его разводить. Когда вернётся твой извращенец? — сменила она тему. В «Чито» Лухан была единственной стриптизёршей, у кого имелся постоянный клиент. Появился он два месяца назад совершенно внезапно, спонтанно и неожиданно для самой Лухан. Продюсер известной рок-группы Блас Эредиа однажды просто зашёл в стрип-клуб, молча оглядел танцующих девушек и, ткнув пальцем в энергично извивающуюся на барной стойке Лухан, кратко сказал: — Эту хочу. После приватного танца Блас заключил с Серхио договор. Теперь в определенное время он забирает Лухан к себе, развлекается с ней неделю, после чего отбывает на работу на несколько дней, а потом Лухан снова гостит у клиента. В его отсутствие Линарес выполняет в клубе свою основную работу у шеста, и более никаких услуг другим клиентам не оказывает. Серхио честно соблюдает договоренность с Бласом. Марисса о таком клиенте мечтает все полгода работы в «Чито». Конечно, и у неё бывали постоянные, но надолго никто не задерживался. Либо не вытягивали по цене, либо жена сластолюбца узнавала, какими танцами благоверный увлекается в свободное время, и тогда мужчина разрывал договор с Серхио, оплачивая всю неустойку. Таких клиентов как Блас, у Мариссы никогда не было. Чтоб молодой, неженатый, красивый, всегда при деньгах, и чтоб увозил к себе на неделю в свой особняк. Однако в любой бочке мёда есть ложка дёгтя. Эредиа — редкий извращенец, обожающий БДСМ, поэтому Лухан часто возвращается от него с синяками и вывихами. — Да вот, на днях должен вернуться, — ответила Лухи. — И во сколько тебе сегодня к работе приступать? — поинтересовалась она. — Если честно, не знаю, — усмехнулась Марисса. — У этого мажорчика сегодня день рождения. Серхио сказал, что сначала он с друзьями в ресторане отметит, потом к нему домой гулять поедут. Мне нужно появиться, когда все уйдут. Во сколько они разойдутся, я понятия не имею, поэтому придётся как дуре торчать у его дома, чтобы узнать. Поеду туда часам к одиннадцати вечера. — Ты в таком виде его караулить будешь? — указала Лухан на её прикид. Постояв немного с задумчивым лицом, Марисса спросила: — Одолжишь мне свой моднячий плащ, который Блас купил за то, что чуть не сломал тебе нос во время игр? *** Вечеринка в честь двадцатипятилетия Пабло шумно проходила в его апартаментах. В такой юбилей его поздравил даже сам Франко Коллучи, который являлся приятелем Серхио, владельцем того самого отеля Sturdust, а также отцом девушки, о которой вчера заводил речь Серхио, и о которой Пабло спрашивать не захотел. Гвидо и Томас в компании своих спутниц и ещё нескольких гостей пускали на просторной лоджии фейерверки, крича о том, что сегодня их лучший друг стал на год старше. Пабло, прижимая к уху мобильник, а второй рукой закрывая другое ухо, протискивался сквозь толпу гостей к более тихому месту, и выслушивал поздравления Франко. О своей дочери Коллучи корректно даже не заикнулся, за что Пабло был только благодарен. На празднике присутствовали коллеги, близкие друзья и друзья друзей. Отца на вечеринке не было, как не было и в ресторане, но Пабло к этому привык. Позже Серхио позвонит или пришлёт курьера с подарком, сделать он это может и через неделю после именин. Веселье било фонтаном, но уже к половине первого все стали расходиться. Сегодня хоть и пятница и впереди выходные, но все присутствующие — деловые солидные люди и до утра напиваться в хлам позволить себе не могут. Пабло закрыл дверь за последним гостем, оглядел квартиру и только подумал о том, что завтра придётся звонить в клининговую компанию, как раздался звонок в дверь, и Бустаманте машинально её распахнул. — Горничную вызывали? — проворковала девушка, покручивая в руке пипидастр. Пабло хотел сказать, что она ошиблась адресом, но её лицо показалось ему знакомым. А когда скользнул по девушке взглядом и заметил под расстёгнутым плащом полуголое тело, сразу сообразил, что происходит. — О, боже, — закатил Бустаманте глаза. — Ты от Серхио? — Это ты от Серхио, милый, — горничная уткнула пылесборник ему в грудь, и Пабло под напором двинулся вглубь квартиры, а когда упёрся поясницей в стол, девушка томно дополнила: — А я рождена самими небесами, чтобы исполнить любую твою прихоть. Опустив веки, Пабло отвёл в сторону упирающийся в его грудь предмет, и снова взглянул на девушку. — Сколько тебе лет? — Уже можно. — И всё-таки? — Двадцать три. — Выглядишь моложе, — заметил Пабло. — Да, — горничная скинула с себя плащ. — Я хорошо сохранилась, — проговорила она, призывно обводя ладонями свою грудь. Мобильник издал трель, и Пабло тут же принял вызов, даже не глядя на дисплей. — Да, папа. — Подарок получил? — Получил, но это совсем лишнее, не стоило. — Да брось, сынок. У тебя тяжёлая нервная работа, тебе нужно время от времени снимать напряжение, а простой секретарше это не под силу. Такое дело лучше доверить профессионалам вроде Лисы… Пока Пабло говорил по телефону, так называемая горничная создавала видимость уборки. Изящно двигаясь по квартире и напевая незатейливую мелодию, она смахивала пыль с предметов, и в процессе этого конечно же принимала разные завлекательные позы. А Пабло не мог её не разглядывать. — В её обязанности входит уборка, стирка, глажка, — перечислял Серхио. — Другие заботы, но основная её задача — полностью тебя ублажать. Можешь иметь её даже в процессе того, пока она носки стирает. В общем, сынок, включай фантазию и пользуй девчонку как хочешь. Теперь она твоя постоянная наложница, считай, игрушка. С днём рождения. — А отказаться от подарка я могу? — Конечно, но я бы не советовал. Проведи с ней хоть пару дней, я уверен, тебе понравится и ты втянешься. А как надоест, попрощаешься. — Ладно, папа, спасибо. Серхио завершил вызов, а Пабло прижал к губам мобильник и задумчиво уставился на девушку. — Как тебя зовут? — спросил он через некоторое время. — Вы можете называть меня, как вам угодно, сеньор, — сладко пропела она, орудуя пипидастром. — Отлично. Я хочу называть тебя по имени. Так как? — горничная повернулась и открыла, было, рот, но Пабло сразу предупредил: — Не рабочий псевдоним. Настоящее имя. С лица девушки сошло кокетливое коварство, во взгляде отразилось удивление и растерянность. Так как она бо́льшую часть времени проводит на работе, то от имени своего стала уже отвыкать. По имени её называет только Лухан, а клиенты даже постоянные никогда её настоящим именем не интересовались. Серхио тоже зовёт её лишь Ли́сой и иногда по фамилии. Поэтому сейчас такой интерес Пабло вызвал неведомое ей ранее чувство, что приятным теплом разлилось внутри, и она ответила голосом застенчивой романтичной девочки. — Марисса. — Что ж, Марисса, — вздохнул Пабло, откладывая телефон. — Вон там твоя комната, — указал он рукой. — Чувствуй себя как дома и живи, пока не надоест. А меня прошу не беспокоить. Завершив свою реплику, Пабло скрылся в спальне, что находилась напротив предполагаемой комнаты Мариссы. Сама Марисса только хлопала глазами, глядя ему в спину. Чуть позже она прошла в свою спальню и огляделась. Квартира Пабло была трёхкомнатной, просторной и дорого обставленной, но без лишнего пафоса и вычурности. Стильная отделка и современный дизайн, который очевидно создавался профессионалами своего дела. Такое модное, уютное холостяцкое гнёздышко, ну или скорее гнездо, учитывая размеры апартаментов. Комната Мариссы ничем не выделялась из общего интерьера — всё тот же современный, приятный глазу минимализм. Девушка присела на постель и задумалась. Четыре тысячи долларов уже уплачены, и основная её задача — снять с Пабло напряжение, вновь пробудить интерес к красотам женского тела. Серхио предупреждал, что его сын может проявить холодность и полнейшее безучастие, но сдаваться ей нельзя, да она и не стала бы. Марисса бесшумно пробралась в спальню Пабло, который безмятежно спал. Осторожно стянув с него одеяло, девушка отметила, что спит Бустаманте абсолютно голый, а это только плюс, поскольку не придётся производить лишних движений. С любованием оглядывая тело мужчины, Марисса лёгким воздушным движением прошлась пальцами по его половому органу, отчего тот начал твердеть, но хозяина это не разбудило. Некоторое время девушка гладила его тело, играясь пальцами с самым чувствительным местом. В тот момент когда Пабло резко распахнул глаза, нависшая над ним Марисса уже крепко держала его эрегированный член в руке, а вторую приближала к его лицу. Но Пабло перехватил её за запястье, не дав погладить себя по щеке, а взглядом выразил раздражение. — Спокойно, красавчик, — прошептала Марисса ему в губы. — Я не знаю, что у тебя за проблемы, но мне уже заплатили за опеределённые услуги, и я свои обязанности выполню. Тем более агрегат у тебя очень даже рабочий, поэтому либо расслабься и получай удовольствие, либо терпи. Взгляд Пабло стал насмешливым, на губах появилась улыбка. — Ты меня изнасилуешь? — Запросто. А ещё я могу быть очень ласковой, — промурлыкала Марисса, лизнув кончик его носа и нежно мастурбируя его орган. Дыхание Пабло сбилось, он прикрыл глаза и уже вроде как расслабился под умелыми ласковыми руками стриптизёрши, но когда почувствовал прикосновение её губ к своим, то моментально перекатил её на другую сторону, и встал с кровати. — Да что с тобой не так? — разозлилась Марисса. — У тебя какая-то психологическая травма? Тебе не нравится прикасаться к девушкам или когда они к тебе прикасаются? — Со мной всё в порядке, — невозмутимо ответил Пабло, надевая нижнее бельё. — И к девушкам я прикасаться более чем люблю. Но есть один мощный стоп-сигнал, которого, к сожалению, нет у моего отца. — О чём ты? — тихо спросила Марисса. — Думаю, ты прекрасно знаешь, о чём я. Или он тебе не сказал? — нахмурился Бустаманте. Марисса растерянно забегала глазами. — Ладно, — сдался Пабло. — Раз уж ты так стремишься честно отработать свои деньги, и должна делать всё, что я пожелаю, тогда… — он выдержал паузу, скользнув по девушке взглядом. — Поласкай себя. — Что? — не сразу сообразила Марисса. — Ты очень красиво себя трогала тогда при танце. Давно такой изящности не видел. Повтори. Только полноценно, во всей красе и до самого финала. Озадаченность Андраде усиливалась, теперь она просто тупо смотрела на Пабло, хлопая ресницами. — Или что, это не входит в твои обязанности? — непринужденно улыбнулся Пабло, выгнув бровь. — Ты не можешь, не умеешь, стесняешься? Марисса была ко многому готова, когда брала у Серхио деньги за свои услуги. Даже к тому, что младший Бустаманте может оказаться таким же как и Блас, в результате чего через пару дней забав с ним она окажется в больнице. Но о таком не задумывалась. Деятельность Мариссы предполагает полное, совершенное, искусное владение своим телом, поэтому ни о каком стеснении и речи быть не может. Сама Марисса с четырнадцати лет умеет своим телом владеть, а её гибкость позволяет сложиться в любую фигурку оригами. И естественно, комплексов у неё никаких нет, однако удовлетворять саму себя ей никогда не приходилось. То, что она трогает своё тело в процессе танца — это лишь визуальная уловка для усиления эротичности и привлечения клиентов. Но, что ж, у каждого свои кинки и фетиши. И если этому чудику нравится передёргивать на мастурбирующих девушек, то она исполнит его желание. — Умею, — с вызовом сказала Марисса. — Я всё умею. — Ну тогда я жду, — сказал Пабло, и щёлкнул маленьким пультом, отчего по комнате разлилась медленная музыка. — Это для атмосферы, — пояснил он, усаживаясь в кресло напротив кровати. — Танцевать не нужно. Подвинувшись к спинке кровати, Марисса плавно развела ноги. — Подожди-ка, — сказал Бустаманте, встав с кресла, и вышел из спальни. Марисса осталась терпеливо ждать. Пабло вернулся с золотистой короной из алюминиевой фольги, которую ему преподнёс Гвидо с торжественным высказыванием о том, что имениник — настоящий король. Пабло вальяжно раскинулся в кресле и, водрузив себе на голову корону, кивнул с важным видом. — Продолжай. Втянув губы в улыбке, Марисса удержалась от замечания о том, что Паблито, оказывается, юморист, и приступила к выполнению его просьбы. Она неспеша оголила свою грудь, спустив с неё чашечки лифа, и стала мять её и играть с сосками. Смещала ладони и, выгибаясь, гладила своё тело, сопровождая это томными вздохами. Раскованность постепенно брала власть над её действиями. Не прерывая с Пабло зрительный контакт, Марисса эффектно облизала два пальца и направила их к своей промежности. Девушка гладила себя между ног, прощупывая каждую складку, и тем самым впервые изучая свои анатомические ориентиры. Поглаживания не могли её не возбуждать, она сладко мычала, облизывала губы и прикрывала глаза, а потом закинула голову на спинку кровати и перешла к стимуляции. Пабло не сводил с неё глаз. Он сидел в той же позе, но сил терпеть уже не было. То, что делает Марисса со своим телом, ему безудержно хотелось делать самому. Хотелось, чтоб так же вздыхала от его прикосновений, чтобы под ним так скулила и извивалась, чтоб пальчик так посасывала во время его проникновений. Хотелось её. Отчаянно, яростно, дико хотелось её. Но были и другие мысли, и именно они — причина его сдержанности и духовного нежелания вступить с этой девушкой в половую связь. Мысли мрачные, навязчивые, тягостные. Они вызывали брезгливость, отвращение и не давали нормально полноценно жить. Когда Пабло просил Мариссу поласкать себя, он рассчитывал лишь на красивое эротичное зрелище, однако мастерство стриптизёрши вызывать у мужчин нестерпимое сексуальное желание оказалось мощнее его глубоких моральных принципов. Трезвость ума отходила на задний план, уступая место вожделению. Рассудок мутился, мрачные мысли превращались в оптимистичные, рождая доверие к близкому человеку и убеждённость в том, что он не поступит с ним мерзко. Марисса увеличивала интенсивность стимуляции, отчего её стоны становились громче. Закинув голову, она сидела с закрытыми глазами и широко разведёнными ногами, двигая пальцы к лону. Девушка изнывала от возбуждения, жажды мужской ласки и была решительно настроена довести себя до оргазма. Она уже собралась проникнуть пальцами внутрь, как её руку накрыла тёплая ладонь. — Не надо. Ахнув, Марисса распахнула веки, и увидела небесные глаза Пабло. Он сосредоточенно смотрел ей в лицо, словно пытаясь прочитать в нём ответ на свой вопрос, который напрямую задавать считал бестактным и грубым. А, может, просто боялся и не хотел слышать ответ. В карих глазах девушки чётко отразилось лишь глубокое разочарование. Она не знала, чего ждать от этого человека, поэтому сейчас была очень расстроена тем, что он прервал её удовольствие. — Я сам, — произнёс Пабло, и в ту же секунду Марисса ощутила его пальцы на своих влажных половых губах, отчего из гортани сорвался рваный стон. Большим пальцем стимулируя клитор, а двумя массируя её внутри, Пабло смотрел Мариссе прямо в глаза. Распалённая до предела она вонзилась ногтями ему в затылок и, страстно обводя языком его приоткрытые губы, стала насаживаться на его пальцы глубже. Массирующие движения Пабло менялись на частые поступательные, а Марисса повышала децибелы звуков. Сжав её волосы в кулаке, Бустаманте приблизил губы к её уху и для дополнительного стимула прошептал: — Давай, девочка, — в ту же секунду на его слух обрушился исступлённый крик от насыщенного яркого оргазма. Отдышавшись в плечо Пабло, Марисса неторопливо подняла на него взгляд. Бустаманте молча поддерживал зрительный контакт, медленно отстраняясь от неё, а Марисса решила, что так не годится. Закинув ногу ему на плечо, она опрокинула его на кровать, и проворно сняла с него бельё. Вообще поразительно, как этот красавчик столько времени терпит своё сексуальное возбуждение. Мариссе казалось, что если она его коснётся, он завоет от боли, поэтому пришлось всё делать очень осторожно. Девушка аккуратно садилась на его член, вытягивая ноги в поперечном шпагате. В такой позе она оставалась весь процесс, пока Пабло энергично избавлялся от своей болезненной эрекции. — Понравилось? — плутовато прищурилась Марисса, когда они оба уняли дыхание. На губах Бустаманте скользнула красивая улыбка, как знак согласия. — Я так и думала, — спрыгнула она с него и с кровати. — А значит я здесь надолго, — самоуверенно заявила, двигаясь к выходу из спальни. — Этого я не говорил, — ошарашенно засмеялся Пабло. — Но ты об этом подумал, — у двери Марисса обернулась. — И не отрицай. По лицу вижу, что подумал. Стриптизёрша вышла из комнаты, оставив дверь нараспашку, а Пабло усмехнулся, покачав головой. Надев джинсы, он прошёл на кухню, где голая Марисса в пританцовку собирала со стола посуду. Пабло включил кофеварку, и снова стал разглядывать девушку. Он не мог на неё не смотреть, хотя за свои двадцать пять лет вдоволь навидался женских тел, и теперь они все казались ему одинаковыми. Но в формах Мариссы была какая-то изюминка, притягательность в каждом изгибе и очертании. Бустаманте налил себе кофе и, поднося чашку к губам, поинтересовался: — У тебя что, одежды вообще никакой нет? — Она мне здесь и не нужна, — пропела Мариссита. — Ну хотя бы халат какой-нибудь, чтоб накинуть. — Халат? — задумчиво прищурилась девушка. — Халат у меня есть. Могу позвонить подруге и она привезёт. — Вот и здорово, телефон в твоём распоряжении. Что ты делаешь? — спросил он, увидев, как она взяла губку и потянулась к ручке на кране. Соображалка Пабло включилась только сейчас. — Убираюсь. Мог бы, между прочим, помочь. А ещё лучше, побыть джентльменом, и сделать всё за меня, — хитрила Марисса. — Оставь, — простодушно махнул рукой Пабло. — Я найму для этого специальный персонал. На долю секунды Марисса застыла, потом отбросила губку для мытья посуды, и важно произнесла: — И то верно, — из горы бардака на столешнице она вытащила ленту от подарочной коробки и, накинув её на шею Пабло, повела его за собой. — Я талантливая стриптизёрша, а не уборщица. — Нет-нет, — машинально двигался за ней Бустаманте, как собачка, которую тянут за поводок. — Танцевать не надо, это лишнее. — А кто говорил о танцах? — Марисса остановилась в гостиной. — Сядь, — толкнула она Пабло на диван, где он получил отменный минет. В таком темпе прошли все выходные. За эти выходные Марисса смогла немного узнать нрав Пабло. Он не был надменным, кичливым, требовательным. Ни разу не говорил с ней в приказном тоне, и не смотря на то, что у Мариссы роль прислужницы, он не стремился показывать ей своё превосходство. Мог быть властным в постели, но в основном и там доминировать позволял ей, ему нравилось, как она это делает. Пабло не видел в Мариссе наложницу, секс-игрушку, содержанку, шлюху, стриптизёршу. Относился к ней как к обычной девушке, с которой спит, наверно даже как к любовнице. Мариссу такое отношение путало и сбивало, Пабло начинал привлекать её не только физически. Их общение было лёгким, иногда они говорили на интересные обоим темы, а иногда просто шутливо дурачились, и у Мариссы проскальзывала мысль, что они ведут себя как влюблённая пара. Девушка успокаивала себя тем, что прошло лишь два дня и, возможно, Пабло ещё проявит свои не самые лучшие качества. И каждый раз после того, как Бустаманте с очаровательной улыбкой ей подмигивал или игриво хлопал по попке, а она как дурочка над этим хихикала — обещала себе больше не забываться.