Soundtrack: Red Hot Chili Peppers - Otherside
I yell and tell it that It's not my friend. I tear it down I tear it down And then it's born again. I've got to take it on the otherside... Take it on the otherside... Я пронзительно кричу, Что это не мой друг. Я уничтожаю всё до основания, Но оно рождается снова. Я должен оказаться по ту сторону бытия… Оказаться по ту сторону бытия…
POV Frank Iero Выйдя из здания, которое странным образом именуется школой, я начинаю чувствовать жгучее желание. О, моя тяга к табаку, к сигаретному дыму, к обжигающим ощущениям в горле и в грудной клетке... Не особо задумываясь над тем, что совсем недавно я порывался бросить курить, стрельнул у прохожего две сиги и, обхватив губами фильтр одной, поджигаю, поднеся к ней зажигалку. Едва кончика сигареты касается танцующий от порывов ветра огонь, как высушенный табак тут же начинает дымиться, а бумажный покров вокруг него обугливается и тускло, заметно только для меня, сверкал, заискрившись в сумеречном свете города. Глубоко затянувшись, чувствую, как кровь в организме замедляет свое движение, заставляя появиться такому приятному долгожданному головокружению. Я даже почти забыл про боль от синяков по всему телу, которые получил в качестве подарка от моих "школьных друзей". Кто они? Что им от меня нужно? Я знаю только то, что ни о чем не жалею и жалеть не собираюсь. Случилось то, что случилось, теперь у меня появились враги и сейчас это уже нельзя изменить. Надо бы заскочить в небольшой магазинчик, удачно расположившийся недалеко от моего дома, и купить сигарет. Такое счастье, что продавцы перестали требовать с меня паспорт, когда я покупаю Winston. Это льстит. Ведь мне только семнадцать... Ха-ха. Размечтался. Будто бы они продают мне сигареты потому, что я смахиваю на парня, которому за двадцать. Нет, дело не в этом. Им просто все равно. Только бы приставучие подростки, занимающиеся саморазрушением, им не докучали со своими желаниями купить что-то запретное. Курение это еще что, а вот наркота... Имеющая очерненный дух и разум, вязкая, гадкая, смертельная тварь, убивающая медленно, заставляющая тело, мозг повиноваться ей и зависеть от нее. Эта дрянь живет во всех людях, что попробовали запретное и тем самым впустили ее в себя столь бездумно; и искоренить такое едкое гадливое создание крайне сложно. Пристрастие к наркотикам ведет к потери рассудка, помутнению разума и к дикой неуправляемой зависимости. Такой известный факт, но подросткам же все равно, они его успешно игнорируют. Среди улиц этого города живет такая мразь, что даже тридцатилетние мужчины крепкого телосложения, способные постоять за себя, не выходят из своих жилых домов поздно, дабы не быть обкраденными и избитыми до полусмерти, потому что против обезумевших от зависимости наркоманов они бессильны. И около восьмидесяти процентов малолетних подростков-нариков станут частью всего этого блядского общества больных отморозков. Печально, не так ли? Я помню, как сам нюхал кокаин с Джоэлом, когда мне было пятнадцать или шестнадцать. Мы тогда были просто на волосок от того, чтобы крепко подсесть на белый порошок. Но вовремя остановились. Сейчас никто и не догадывается, что я бывший наркоман. И часто, когда я на улице встречаю этих зависимых людей, вижу их бешеные глаза с расширенными зрачками, вспоминаю о своем прошлом, и тело вмиг холодеет от осознания того, что я мог стать таким же. Кажется я весь сплошь покрыт синяками. И как я влез в это дерьмо в первый же день в школе? Полный бред. Просто парень в очках по имени Майки меня выбесил и решил отомстить вместе со своим дружком, который... как его... Джер что ли... Да ну, черту их обоих. У меня есть проблемы посерьезнее. Сейчас я мечтаю только об одном: поскорей уложить себя на кровать и заснуть, забыв обо всем, что со мной приключилось за день. Находясь в своем доме, я чувствую себя в безопасности. Это такой промежуток времени, когда ты после длинного дня приходишь домой и понимаешь, что на время можно забыть обо всех проблемах, обо всем дерьме, которое окружает тебя в этом гнилом мире и спокойно отдохнуть. Как же я устал. Зайдя в дом и закрыв за собой дверь, вдыхаю приятный запах чего-то очень вкусного. Похоже, что Линда, моя мама, приготовила на ужин тушеное мясо или что-то вроде того. Эта мысль заставляет меня улыбнуться. Не смотря на то, что я дерьмовый сын, мать все равно меня любит. На кухне меня ждет кастрюля, стоящая на обеденном столе, прикрытая полотенцем, дабы хоть на чуть-чуть сохранить тепло недавно приготовленного ужина, и записка, в которой мама написала пожелания приятного аппетита и еще то, что она, возможно,задержится на работе. Как мило... Вот только есть мне совсем не хочется. Увы. Я даже не буду смотреть, что именно меня ждет под крышкой кастрюли, такое ароматное и приятно пахнущее. Все равно настроение сейчас настолько ужасное, что от всего блевать хочется. Прихватив с кухни только бутылку виски, я направляюсь в комнату. Мне сейчас просто необходимо влить в себя хотя бы небольшую дозу алкоголя, успокоить нервы, иначе я не смогу заснуть. Хм, придется придумывать, что сказать маме завтра по поводу моих синяков и разбитой губы. Опять врать ей... Ненавижу это.* * *
Черт. Стоит мне только оторвать свой зад от кровати, как я не могу сдержать болезненного стона. Поморщившись, застываю на месте, не смея пошевелиться. Синяки на моем в меру худощавом теле мгновенно напоминают о себе омерзительной болью, раскатывающейся по всем конечностям маленькими ртутными шариками. Сразу вспоминаю былые приключения, так не вовремя настигшие меня в первый же день в школе. Эти два урода, побившие меня... Такой отвратительный день был. Ну и ладно. Я сам нарвался на неприятности, так какая разница? Весело, однако, мне живется. Постоянно умудряюсь в какое-нибудь говно влезть по самые уши, да так в нем увязнуть, что никто и ничто не может помочь мне вылезти из него. Потерев занывшие от боли части тела, я бросаю взгляд на полупустую бутылку виски, стоящую рядом с моей кроватью. Алкоголь помогает на время забыться, он дает ложную надежду на то, что все хорошо, проблемы не существуют, и не стоит о чем-либо беспокоиться. Но, все же, это абсолютно бесполезная вещь... Она действует только небольшой промежуток времени. Лучше спрятать виски под кроватью, чтобы мама не заметила, что я пил. Нет, я не боюсь получить от нее нагоняй - просто не хочу ее расстраивать. Поэтому, спрятав бутылку, я, кое-как ковыляя, отправляюсь в ванную, чтобы хорошенько рассмотреть последствия вчерашней драки. Взглянув на себя в зеркало, могу сказать точно: я ожидал худшего. Все же эти сволочи меня неплохо так вчера отделали. Но, слава Богу, большинство ударов пришлось на мое худое туловище. Снова и снова провожу пальцами по бледному лицу, по разбитой, с засохшей кровью на поверхности, нижней губе, по синяку на левой скуле, царапине над бровью... Могло быть намного хуже, хорошо, что на мне ссадины всегда быстро заживают. Я это точно знаю, не в первый раз же зализываю раны после боя с недругами. Смотрю на свои глаза с темными кругами, на растрепанные сальные волосы. Да, вид мой оставляет желать лучшего. Но, думаю, что горячий душ все исправит. Царапину на лбу, да и синяк на щеке, можно закрыть челкой, то, что твориться с кожей на моем теле, мама не увидит из-за одежды. А вот маленькая красная ранка на губе и синяк на щеке все равно останутся... - Милый, прости, что вчера вечером не встретила тебя после школы. Меня не было дома, шеф задержал на работе... - Говорит мама, закидывая в тостер свежий хлеб и заливая молотый кофе в турке кипятком. Моей матерью я восхищаюсь. Я знаю, что не один вчера приплелся домой уставший до чертиков. Она так много работает, часто задерживается допоздна в поликлинике и приходит с работы в час или два ночи, но, даже не смотря на это, утром она всегда встает рано, бодра и полна сил, чтобы опять идти на работу и пахать до тех пор, пока не станет засыпать на ходу. - Мам, я не ребенок. Я в состоянии сам дойти до дома. - Но я так волновалась! Как к тебе отнесся директор? Учителя делали замечания? - Мама, повернувшись ко мне лицом, подходит к столу, чтобы расставить на нем тарелки и чашки. Я опускаю голову, рассматривая пол нашей маленькой кухни. Не очень-то хочется, чтобы Линда заметила следы того, что со мной произошло в школе, хотя я и понимаю, что это неизбежно... - Все в порядке. Ко мне все нормально относятся. - Конечно же я вру, вру и отвожу взгляд. - Ну, ты уж постарайся, чтобы все было хорошо, ладно? - Она улыбается мне, и я буквально ощущаю эти низкочастотные волны любви и доброты, которые исходят от нее, влияя на мое тело странным потоком греющего бледную кожу тепла. Я не вижу эту улыбку, но готов поклясться, что уголки ее губ приподнялись. - Хорошо, мам. Миссис Айеро накладывает мне на тарелку яичницу с хрустящими тостами и наливает в чашку ароматный кофе. Живительный напиток распространяет по кухне потрясающий запах разбитого утра. Он напоминает о том, что вскоре нужно будет окончательно прогнать эту туманную усталость, заставляющую мои веки постепенно опускаться, и пойти в школу. У меня нет настроения обсуждать что-то с мамой, рассказывать ей что-либо о своей школьной жизни, поэтому я, пожевывая хрустящий хлеб, намазанный шоколадной пастой, спешу скорее закончить завтрак, чтобы отсрочить неприятный разговор о моих ссадинах. Однако... - Фрэнк... Этот голос заставляет меня замереть на секунду, потому что, судя по его тону, я попался. - Фрэнки, солнышко... что у тебя на лице? Стыдно смотреть в глаза своей матери, но мне все же приходится это сделать. - Ты про царапину у меня на губе? Это не страшно, быстро заживет. - Я улыбаюсь ей, стараясь показать внешне, что со мной все хорошо, и ей не о чем волноваться. Но у мамы сейчас такое выражение лица, будто я ей сказал, что помирать собрался. Она протягивает ко мне свою прохладную нежную руку и убирает челку лица. - Боже мой! Что с тобой произошло, сынок, ты же сказал, что все в порядке! - Да, Линду может сильно впечатлить даже пара царапин. - Но у меня действительно все в порядке! Не беспокойся за меня. - Как мне не беспокоиться? Ты же мой сын! - Просто не волнуйся. Закрой на это глаза. - А вдруг в следующий раз тебя кто-нибудь так сильно ударит, что ты попадешь в больницу?! Мне и тогда тоже закрыть глаза на произошедшее? - Ох... Я надеялся, что до этого не дойдет. - Тебя опять побили хулиганы в школе?.. - Тихо спрашивает меня мама, ахая от ужаса. - Нет, мам, все не так... Слушай, давай не будем об этом сейчас, ладно? Я хочу спокойно позавтракать. - Больше не могу отнекиваться от каждой ее фразы. Мать все время излишне меня опекает. Она должна понять, что я уже взрослый и могу за себя постоять. - Фрэнк, если тебя побили в школе, нужно срочно рассказать директору и он уладит этот вопрос. Я знаю, Мистер Хоггарт хороший человек. Мы ему все расскажем и он нам обязательно поможет! - Так. - Последние слова мамы заставляют меня встать из-за стола, тем самым показывая, что разговор окончен. - Все... Я так больше не могу. Не хочу больше слышать об этом ничего. Мне пора в школу. Выходя из кухни, чувствую взгляд Линды на себе. Скорее всего, я ее сильно обидел...* * *
Едва я вновь переступаю порог новой школы, тут же посторонние коварные мысли принимаются мучить меня, пробираясь в голову и начиная там крутиться, меняясь местами между собой, и будить своих старых друзей - чувства. Я сразу же вспоминаю про тех двух парней со схожими лицами. Те сильные грубые руки, сжимающие мои запястья... Следы от побоев так и не успокоились - они продолжают ныть, сковывая мои движения неприятной болью. Сколько же я сил трачу на то, чтобы скрыть последствия сильных ударов кулаками в бока и в живот, и не корчить лицо от болевых ощущений. Машинально облизываю нижнюю губу, задевая ранку, покрытую мягкой корочкой. Мне кажется, что любой бы на моем месте просто сбежал из школы куда угодно, куда понесут истощенные силы, от всех новых проблем, от школы и от пристающих парней в первую очередь. Но все это не в моем стиле. Я не убегаю от проблем, по мере возможности я стараюсь их решать. К тому же, сбежать я просто не смогу. Моя несчастная мать так старалась устроить меня в эту школу... Ради нее я должен терпеть. Терпеть все, что мне здесь не нравится. И этих ублюдков - некого Джерарда, и некого Майки - терпеть, как ни крути, а придется. Отбросив тревожные мысли, я открываю дверь этого адского учреждения и иду вперед, направляясь прямо в бурлящую черной энергией, пропахшую подростковой жестокостью, такую отвратительную мне и ненавистную мной, всеобщую школьную жизнь.* * *
- Вы же помните нашу новую учительницу философии? - Кажется, вчера на свидание собиралась... - Отшили ее! - Какая жалость. Только посмотрите на нее! - Слезы, да еще и на рабочем месте! Совсем растеряла учительскую форму! - Раскисла бедняжка!.. - Эй-эй! Смотрите, вот новенький!.. Не понимаю, почему люди всегда обращают внимание на что-то яркое или необычное. Бросаются в глаза волосы с длинной черной челкой и высветленными, коротко постриженными висками? Или поблескивающие тонкие колечки в губе и в носу? А, может, старательно растушеванные тени, имитирующие красные больные глаза?.. Моя внешность - то, с чем я люблю экспериментировать. Чернеющие в ушах плаги, татуировки и вообще, весь мой экстраординарный образ неформала, делают свое дело, так сказать, отпугивая подростков, старающихся докучать мне, потому что я выбиваюсь из их "коллектива", ни с кем нормально не общаясь. Раньше в кругу близких мне людей, с которыми я общался в школе, был мой друг, Джоэл. Кроме него, мне никто не был нужен. А сейчас, в новой школе, все изменилось. Нет Джо. Нет друзей. Нет нормального общения. Но зато есть то, что невольно притягивает чужие взгляды - мягко говоря, моя необычная внешность. Мне плевать на все. Мне нравится, как я выгляжу, и я не собираюсь меняться ради кучки каких-то школьных эгоистичных дебилов! Стоит мне только открыть дверь и войти в аудиторию, как все головы моментально поворачиваются в мою сторону, разглядывая меня своими вытаращенными глазами. Мне кажется, что, даже если в школе прямо сейчас вдруг прогремит оглушительный взрыв, эти придурки все равно продолжат смотреть на меня, одаривая оценивающими, удивленными и невероятно тупыми взглядами. Я, мысленно плюнув на своих недоразвитых одноклассников, прохожу мимо парт к задним рядам со свободными местами.* * *
Весь урок класс только и делает, что слушает какое-то бредовое нытье учительницы философии. Регина Джонсон ведет урок, постоянно прерываясь на своих словах, чтобы вытереть нос салфеткой или смазать со щек потекшую тушь. Ее глаза сегодня совсем не такие, какими были раньше: они больше не светятся счастьем, не блестят, как у семилетней девочки. Они покраснели и опухли от слез. Все сорок пять минут какие-то фифочки из моего класса обсуждают ее неудачу на любовном фронте. Они же помнят, как счастлива была мисс Джонсон на прошлой неделе, как она изо всех сил старалась привести себя в порядок перед важным свиданием. Но после той долгожданной встречи со своим новым ухажером, Регина упала духом. И никто не знает причину ее несчастья, все только и могут, что обсуждать чужую личную жизнь и показывать пальцем на грустную физиономию учительницы. Предметом всеобщего внимания сейчас является не только Регина Джонсон - группа болельщиц на первых рядах постоянно перешептываются, бросая на меня косые взгляды. Вот и нашлись в классе главные сплетницы. Ненавижу таких девчонок... Я могу развлекать себя только рисуя в тетради последние модели "Гибсонов". Занимаюсь этим уже на протяжении почти всего урока. Философия мне все равно не интересна. Кстати, сколько времени? Я отвлекаюсь от своего занятия, посмотрев на настенные часы. Минутная стрелка передвигается по циферблату неумолимо медленно, кажется, что с начала урока философии прошла куча времени. Однако, взглянув на часы, я замечаю, что до конца урока остается десять минут. Еще немного, и ланч. Как же скучно. Зевая, я делаю неосторожное движение рукой и внезапно карандаш падает с моего стола, укатившись куда-то под чужие парты. Я устало вздыхаю, ругаясь про себя и предпринимаю попытки найти только что утерянную вещь... ...но замираю, не двигаясь. Серые глаза... Ловлю на себе испуганный взгляд, нырнув под стол в поисках своего карандаша. Прямо мне в глаза смотрит какой-то парень. Мой одноклассник - его парта стоит по правую сторону от моей на небольшом расстоянии - стоит мне только посмотреть в его глаза, он сразу весь сжимается, сидя на своем стуле. Парень смотрит на меня своими серыми, как вода в сумеречном свете, глазами, и я вижу на его лице легкий испуг. Он меня боится? Этот парень - один из тех, кто судит о книге по обложке? Жаль, таких людей очень много. Опомнившись, я грубо вступаю с сероглазым в контакт: - Что уставился? Я свой карандаш ищу. Я, наверно, сейчас со стороны выгляжу глуповато, но мне все равно. Я ожидаю весьма типичного дальнейшего развития событий: сероглазый парень, которому я столь грубо ответил, должен отвернуться от меня, одарив гримасой презрения, и дальше продолжать заниматься своим делом. Уверен, что так бы поступил любой человек, учащийся в этой гребанной школе. Всем этим отвратительным подросткам нет дела до каких-то чужих проблем - они всегда в первую очередь думают о себе. Я, кажется, уже говорил и повторю еще раз: в стенах этой школы учатся одни ублюдки. Я так считал, считаю и буду считать. Надежды на то, чтобы встретить в этом дрянном заведении среди подростков хоть одного нормального человека - доброго и не имеющего к новичкам вроде меня ничего против - катастрофически малы. Я наблюдал за всеми - они своим поведением и отношением к окружающим стараются выпендриться, и принуждают меня к рвотным позывам. Тошнит от мыслей, чтоб общаться с такими моральными уродами. Я точно знаю, что ты ничем от других не отличаешься, чувак. Так что отвернись от меня и сделай одолжение: не смотри так мне в глаза больше никогда. Неожиданно этот парень наклоняется, заглядывая под свою парту. Что он, черт возьми, делает? Протянув руку в неизвестном мне направлении, сероглазый достает мой карандаш из-под своего стола. - Вот... - Смущенно и тихо отвечает мне парень, положив предмет на мою парту. Он сразу же отворачивается от меня и принимается что-то быстро и нервно строчить в своей тетради. Мои брови ползут вверх от удивления. Это так странно - я думал, что от здешних ублюдков нельзя будет дождаться вообще никакой милости, но... этот парень мне в каком-то смысле помог, хотя я и нагрубил ему. Что за фигня? Неужели я ошибался, предполагая, что нормальных людей в этой школе отыскать невозможно? Удобно расположившись на своем стуле, я вновь бросаю взгляд на своего одноклассника, желая рассмотреть его получше. Должен признать, что он меня заинтересовал. Этот сероглазый блондин с красивыми вьющимися волосами средней длины определенно не похож на всех моих остальных одноклассников. Я не видел его прежде потому, что он не был среди них, в компаниях этих отморозков. Видимо, я поспешил с выводами об этом парнишке. Человек, который не общается с людьми своего возраста, а только тихо сидит на уроках и учится, даже не стараясь влиться в коллектив. Он не теряется на фоне других парней, которые только и делают, что выпендриваются, показывая свою силу, свою власть в этой школе. Блондин явно выделяется из толпы. Я должен узнать о нем больше. Вдруг этот чувак - такой же общественный изгой, как и я? Было бы неплохо, если б этот блондин оказался моим единомышленником. А я ведь даже не мечтал найти такого человека в школе. Я мысленно обещаю себе, что в будущем постараюсь завести с этим новым знакомым разговор. Кстати, о знакомых... Куда же делись те ублюдки, любители устраивать новичкам темные? Ни моего нового друга Майки, ни нового друга Джерарда в школе за первые несколько уроков я так и не увидел. Где же мои дорогие приставучие друзья?