С высоты птичьего полёта

— Напомни, какого хрена мы здесь делаем?.. Каору задумчиво пошкрябал подбородком об древесину и бросил такой же задумчивый взгляд на Кё, насколько мог обернуться. Кё его взгляд, конечно же, не поймал. — Кажется, мы убегали от стаи собак. А может, это были коты… М-м, или бешеные суслики. Кё поёрзал на ветке, устроился поудобнее и посмотрел вниз, а там до земли метров двадцать — не меньше. По ощущениям, разумеется. Беззаботно болтать ногами и стирать ладони о шершавое дерево было весело лишь первые минут пять, после же адреналин исчез, перспектива ночевать на дереве не прельщала, да и жужжание невидимых пока насекомых напрягало всё больше. — Есть идеи? — всё ещё смотря вниз, поинтересовался Кё и с завистью подумал, что Каору совсем, конечно, оборзел, заняв позицию у крепкого ствола могучего… Клёна? Или что это вообще? — Не-а, — отозвался Ниикура. — Ну, может быть, ты хотя бы попробуешь достать телефон и кому-то позвонить? — попытался навести на разумную мысль Кё, на что получил нервное мотание головой. — Может, лучше ты? Я высоты боюсь вообще-то, — тихо и почти доверительно поведал Каору и сильнее сжал обеими руками дерево. — А мне тогда чем держаться?! — У тебя ноги сильные. — А у тебя ляжки отожратые. — Чё? Я, между прочим, перешёл на спорт и йогу. — Пьяное ползание по лестнице до квартиры не считается спортом. Повисло тяжёлое молчание. Над их головами скрипуче прокаркал ворон. — Если ты подползёшь ко мне ближе, то, может, мы сможем как-то связаться с цивилизацией… — умоляюще пробубнил Каору, обернувшись через плечо. Кё не ответил и опять посмотрел вниз. Вечерело. Опасные порывы ветра уже не на шутку начинали пугать. Их лёгкая летняя одежда совсем не располагала к такому экстремальному отдыху, да и взорвавшийся громким урчанием живот Каору безумно раздражал. — Если мы нахрен не слезем отсюда, то, когда я буду падать от истощения, обязательно захвачу тебя с собой, — Кё угрожающе и небезопасно наклонился вперёд. Ещё чуть-чуть, и он бы достал лбом до спины Каору, но в последний момент благоразумно (как ему показалось) вернулся в исконную позицию. — Это издержки нашей многолетней дружбы… — вздохнул Ниикура. — Я знал, что однажды это аукнется. — Аукнется тебе это нашим воссоединением в следующей жизни. Если что, с этой я уже попрощался. Всё ещё вечерело. Говорить не хотелось, руки немели, как будто одеревеневшая спина лидера, мать его, невыносимо бесила. Сзади Кё раздался томный шелест. Сначала показалось, что листва, но, прислушавшись, он понял, что это птица. Ворон? Если его здесь заклюют, это будет самая бесславная и убогая смерть. Но Каору, похоже, это вообще не волновало. — Тут гнездо, — сообщил Кё. — И? — даже в полушуме ветра, птиц и насекомых было слышно, как у Каору стучит челюсть. — Нам пиздец, Каору. — Да, наверное. Блять. Снова молчание. Спустя ещё какое-то время Кё уже лежал, тесно прижатый усталостью, страхом и отчаянием, но фактически щекой к грубой ветке, обнимая её и аккуратно пытаясь проползти рукой до заднего кармана Каору. Тот по-прежнему не менял положения и, кажется, вообще отрубился. — Эй, — Кё сурово протянул голосом в попытке хоть как-то повлиять или растормошить поникшее тело. — Чего? — Каору не обернулся, но вроде бы ожил. Ровно до того момента, как закончился звук этого «чего». Безнадёга набирала градус остывшего адреналина, Кё немного привстал, насколько это было возможно в его плачевном состоянии, и лягушачьим прыжком подтянулся к пояснице Ниикуры. — Господи, я надеюсь, что мой труп найдут раньше, чем я прочту в твиттере о своём позоре… — Как будто ты читаешь твиттер, — заикающийся бубнёж. Сзади послышался громкий и опасный звук крыльев. Кажется, нога Кё неосторожным движением потревожила птичку. Он в красках представил, как эта самая птичка выклёвывает ему позвоночник и летает с ним где-нибудь над Синдзюку. — Каору, мне кажется, я задел птичий дом. — Что? — не понял сначала тот, но поразительно быстро включил голову. — А, гнездо! — Ну да, зачем помнить о таких мелочах, когда не твоя задница так близко к озверевшей матери. — Ты от стресса какой-то слишком болтливый, — промычал Ниикура и отвернулся, добавляя почти неслышно: — Может, это какой-нибудь вымирающий вид, а ты их чуть не убил. — Чё?! — Кё задохнулся от возмущения. — Ну так забирай своё сраное гнездо и уёбывай с моей ветки! — Если б я мог… Прошло еще какое-то время. Почти завечерело окончательно. Кё всё же удалось (не без труда и усиленных, осторожных манипуляций) вытащить почти что зубами телефон из кармана Ниикуры. Окоченевшими пальцами он набрал 911, потом сбросил, боясь того самого позора среди фанатов и японского телевидения, героем которого он становился уже не один раз, и набрал номер Фуджиэды. Снова сбросил, ибо Фуджиэда был не самым смекалистым менеджером и растрындел бы о них вообще всем на своём пути. Набрал Такабаяши, понадеявшись на его адекватность и опытность в подобных вопросах. — Ну что там? — с нескрываемым любопытством спросил Каору, снова приходя в этот мир. — Сказал, что вертолёт не обещает, но приедет так быстро, насколько сможет. Нисколько времени не прошло. А может, время просто остановилось, приклеило их намертво к одной точке, и здесь они должны почить без доблести и чести. С каждой проведённой на верхотуре секундой желание разжать руки одолевало всё сильнее. — Я уже рук не чувствую, — пожаловался Каору. — Это ты мне говор… Блять… Шелест, стук, крылья, ветка бьёт Кё по лицу от опрометчивого рефлекторного движения. — Что там? — суетливо заёрзал Каору и даже попытался повернуть голову на 180 градусов. — Я уронил твой телефон… — Будешь должен новый. — Кто ещё кому тут должен, я вообще нас спас. — Мы ещё на дереве вообще-то. Синхронный вздох. Они оба смотрят вниз и видят, как у могучих корней, там, на земле, лежит Такабаяши, а рядом мобильник Каору. — Мы умрём… — Похоже на то.