И жили они долго и счастливо

Элла была счастлива. Сбылась её мечта — она побывала на Королевском балу и встретила мистера Кита, который оказался самым настоящим принцем. Она шагала по тропинке к дому, придерживая карман передника с Гасом и остальными мышами, чтобы их не сильно укачивало, и улыбалась. Жалко, конечно, что золочёная карета вновь обернулась тыквой, её прекрасное платье стало лохмотьями, а замечательные лакеи превратились в изумрудных ящерок, но всё же вечер был на диво хорош. Она танцевала с самим принцем, она видела короля и даже осмелилась сказать ему пару слов. Душа продолжала вальсировать, и Золушка старалась не думать, что чудесный праздник закончился. Желала ли она продолжения сего чуда? Хотела ли она стать принцессой и войти полноправной хозяйкой в королевские покои? Ох, так далеко мечты Эллы не забегали, да и потом, кто же позаботится о любимом поместье? Как можно его бросить, оставить на растерзание леди Тремейн и её дочерям? Они же ничего не смыслят ни в разведении птиц, ни в овощеводстве; они допустят разорение поместья и приведут дела милого дома в упадок. Нет, она решительно не могла позволить себе потерять голову и влюбиться в принца. Да и, если уж быть честной до конца, что она с ним будет делать? Жаром обдало от одного только воспоминания, как Кит наклонился к ней, когда они были на качелях, прошептал что-то милое и... И Элла сбежала. Он хотел её поцеловать! И это был бы первый настоящий поцелуй в её жизни. Но она испугалась. От мысли, что прямо сейчас его губы прикоснутся к её губам, ей стало дурно. Как можно целовать незнакомого человека, даже если он — принц? Она читала когда-то в книгах, что поцелуй — это маленькое волшебство, способное вознести до небес, вызвать трепет и желание продолжить. Но это в книгах... Когда же Кит так смешно вытянул губы трубочкой и засопел, приближаясь к её лицу, никакого трепета Элла не ощутила, лишь желание встать и уйти, что она и сделала. А потом побежала, потеряв туфельку, ведь часы стали бить полночь. Элла в раздумьях дошла до родного дома, подмигивающего ей приветливо огнями окон, выпустила мышат и остановилась в нерешительности. — Что, моя дорогая, ты не успела сбежать до полуночи? — услышала она рядом. — Или мои чары закончились гораздо раньше? Ох, надо было стараться лучше, но с тыквами я правда ни разу не имела дела. Элла обернулась на голос, утирая набежавшие так некстати слезинки. Её милая фея-крёстная в обворожительном серебристом платье стояла на тропинке возле калитки, задумчиво поигрывая своей волшебной палочкой. — Что ты, милая фея-крёстная, всё получилось. Я так счастлива. — В самом деле? — та подошла поближе и посветила палочкой Элле чуть не в глаз. — Что-то не похоже, что ты счастлива, детка. — Нет-нет, всё правда хорошо… — сбивчиво затараторила Элла. — Просто я не совсем уверена, нужен ли мне именно принц. Одно дело — Кит. Просто Кит, обычный подмастерье, который мог переехать в наше поместье. Или, допустим, неплохо бы встретить дворянина, пусть разорившегося, но благородного, умного и красивого. Он сможет жить у нас, и я смогу гордиться им. Ах, впрочем, обедневшие дворяне на дороге не валяются. Другое дело — принц, который, конечно же, не потерпит, чтобы жена проживала где-то вдалеке от него. А я… Ну, я же не могу покинуть свой дом, обещала батюшке. Да и потом… Я даже не знаю, каково это — быть женой. Я ни разу не целовалась и не уверена, что хочу целоваться с принцем. А вдруг у меня ничего не получится? Фея-крёстная скользнула взглядом по Элле от макушки до изящной ножки в единственной туфельке и с сомнением произнесла: — Ты сейчас серьёзно? Я, значит, подвергла испытаниям благородных мышей и ящериц, а ты ещё сомневаешься? Да и не в животных дело! Ты — молодая девушка, ты должна выйти замуж, иначе так и останешься прислугой в собственном доме! В глазах Эллы заблестели слёзы. — Милая крёстная! Не гневайся! Я не хотела ничего дурного! Я мечтала немного развеяться, но... — Элла заломила руки и умоляюще посмотрела на неё. — Но я ещё не готова выйти замуж и переселиться во дворец. Мне страшно. С минуту фея оценивающе смотрела на Эллу, потом заговорила: — Начнём с того, что замуж тебя пока никто и не зовёт. Но это мы обсудим позже. Что тебя сейчас-то не устраивает? Ты не знаешь, как ведут себя мужчины с девушками? Элла вспыхнула, хотела что-то возразить с горячностью, но стушевалась и скомкала все слова. — Нет. Точнее, да, но... Скорее нет, чем да... В целом, я понимаю, как это происходит, но… Я боюсь сделать что-то не так, боюсь, что он сбежит от меня. — Детский лепет, — прервала ее фея. — Никто не рождается с подобным умением, но ведь всему можно научиться! — Но... — Элла залилась краской до корней волос. — Это же... Я же должна... — Блюсти себя? — фыркнула фея. — Я же не предлагаю тебе ничего, что испортит твою репутацию. И на твою девственность никто не покушается, ты дворянка, в конце-то концов, и твоя честь не должна быть запятнана. Но и быть полной невеждой в таком важном вопросе — немыслимо! — И что же ты предлагаешь? — с явным любопытством посмотрела на опытную крёстную Элла. — Я искала в книгах, но... — О! — воскликнула фея. — Девочка моя, про такое не пишут в книгах. Здесь нужен наставник. Точнее, наставница. — Ты... ты поможешь мне? Научишь? — М-м-м, я могу. Если ты не боишься, конечно. — Я не боюсь! — Элла вытерла слезы. — Но мне страшно. Фея рассмеялась. — Если дело только в этом, то всё поправимо! Слушай, а что, ты говорила, растёт в ваших теплицах? Элла посмотрела на крёстную и в полном недоумении произнесла: — Ты же видела. Тыквы, патиссоны… — Нет, не то. — Кабачки, огурцы… — А вот это уже интереснее! — Помидоры, зелень и даже экзотические персики. — Немедленно идём в теплицы! Элла вовсе не считала, что сейчас подходящее время наведываться в теплицы, тем более, она боялась, что леди Тремейн после бала захочет испить чаю и будет разыскивать её, но фея-крёстная мёртвой хваткой схватила её за локоть, так что ничего не оставалось, как последовать за своей… Кем она вообще приходилась Элле? Что за бред со всеми этими крёстными и феями? Феи существовали только в сказках, а крёстные не возникали из ниоткуда внезапно. Хотя какая разница? Это был первый человек после смерти её родителей, проявивший заботу о ней. — Фея-крёстная, — замялась Элла, — но мне нужно вернуться в дом. — О, какие пустяки! — воскликнула та и сделала едва уловимый жест палочкой, заставив жёлтые квадратики окон поместья погаснуть. — Все легли спать и проспят сладко до самого утра. И не называй меня феей-фрёстной, тьфу, креей… феей-крёстной. Это утомительно. Зови меня… — Как? — удивилась Элла и остановилась. — Хм-м-м… И правда, как? — задумалась фея-крёстная. — У меня слишком сложное и длинное имя, и я его не очень-то люблю. Ну хорошо. Если ты у нас Элла, то я буду Беллой! Зови меня Беллой. — Белла? — неуверенно произнесла Элла и улыбнулась. — А мне нравится. Красивое имя. — Ну, раз мы разобрались с именами, давай, милая моя, двигаться дальше. Белла уверенным шагом направилась в дальний угол сада, вцепившись в руку Эллы. Всё, что оставалось новоявленной ученице: быстро перебирать ногами да отмахиваться от веток свободной рукой. С шумом распахнув стеклянную дверь теплицы, Белла по-хозяйски развесила шары света по углам и, взмахнув палочкой, наколдовала душ-лейку вместо бочки, в которую Элла обычно набирала воду из колодца для полива рассады. — Снимай свои лохмотья и марш мыться, — скомандовала Белла. — Не переживай, я помню, что это платье твоей мамы, мы его обязательно починим. Позже. — Но... зачем? — Доверься мне. Считай, что это первый урок. Элла неуверенно кивнула, но платье сняла. — Смелее, — улыбнулась Белла. Элла еще раз кивнула, скинула с себя всё и зябко поёжилась. Подойдя к душу, она осторожно подставила ладошку под тугие капли. Удивительно, вода была тёплой, и она шагнула под струи. Вскоре Элла перестала дрожать, с удовольствием подставляя под ласковый дождь плечи, спину и грудь. Она совсем забыла про мачеху и сводных сестёр, будто они были сейчас далеко-далеко. Подняла лицо вверх, зажмурилась и замерла, ощущая каждой клеточкой кожи негу и покой. Фея же крёстная — или Белла, как она просила себя называть — легко избавилась от своей одежды и присоединилась к водным процедурам. Элла смущённо подвинулась, краем глаза оглядывая на удивление стройное, упругое тело наставницы. Особое внимание привлекла к себе грудь — заметно больше чем у Эллы, с торчащими сосками и идеальными полушариями. — Нравится? — прошептала Белла. Элла кивнула и отвела взгляд. — Не бойся смотреть на меня, — Белла коснулась её подбородка, заставляя посмотреть ей в глаза. — Обнажённое тело — это красиво. И твоё тоже. Я покажу тебе насколько. Она в два шага оказалась позади Эллы. — Расслабься... В руках Беллы словно из воздуха возникла губка, которой она неторопливо принялась намыливать спину Эллы, плавно спускаясь круговыми движениями от плеч к лопаткам, а потом по позвоночнику, всё ниже и ниже. — У тебя чудесная кожа, — губка нежно прошлась по спине, задержавшись на талии. — И прекрасная фигура, — мыльная пена с ароматом цветов осталась тонким кружевом на плечах. — Изящный изгиб спины, — прикосновение губки переместилось вниз. Элла оперлась руками о стену и закрыла глаза. Ещё никогда ей не было так приятно мыться. — А твои ягодицы и бедра — мечта любого мужчины, — Белла смело спустилась губкой ниже талии. — Ты чувствуешь, насколько ты красива? — руки Беллы повторили путь губки от шеи до бёдер. Изящные пальцы едва касались бархатной кожи, вызывая приятную дрожь. — Ни один принц не устоит перед твоей красотой. Белла продолжила водить губкой по телу Эллы, перебравшись со спины на плоский живот. Затем развернула Эллу и провела губкой по небольшой упругой груди. Элла немного смутилась, но не отошла и не прикрылась руками. — Закрой глаза, — Белла медленно-медленно провела губкой от плеча до груди и обратно, намеренно не задевая соски. Элла как зачарованная послушно зажмурилась, опершись рукой о стену. Теплые струи воды сбегали по волосам, по коже, смывая все тревоги и страхи, даря безмятежность. Руки Беллы ласкали её, это было так приятно, так правильно... — У каждой женщины есть несколько особенно чувствительных мест. Задача мужчины — найти их, чтобы дарить ей наслаждение. И ты сама должна знать, как и где тебе больше нравится. — Но как? Я же... — Я помогу, моя девочка, я научу тебя. Подушечками пальцев Белла очертила контур лица Эллы, погладила скулы, прикоснулись к губам. — Какие мягкие, — промурлыкала она и прижалась к Элле своим телом. — Твои губы созданы для поцелуев, — она наклонилась к ученице, но лишь тронула её губы своим дыханием, не переходя грань. Больше всего Эллу беспокоило то, что прикосновения Беллы были приятными. Ей хотелось, чтобы Белла ещё раз дотронулась до её груди, живота, бёдер. Но Белла небрежно отбросила губку в сторону — та превратилась в кочан пекинской капусты и вернулась на грядку — и щелчком пальцев выключила воду. В руках у неё уже было большое пушистое полотенце. — Иди сюда. Разве ты не устала, моя дорогая? — Белла вышла из под ласковых струй, взяла палочку и активно замахала ею. Рядом Элла неожиданно заметила софу, покрытую пледом, которой раньше здесь точно не было. Ну разве до того ей было, чтобы сидеть на софе или, тем более, лежать, когда она прибегала в теплицы? Столько дел! Прополоть сорняки, унавозить розовые кусты, порыхлить землю, собрать спелые помидоры и отнести на кухню… — Элла! — услышала Элла и поняла, что Белла зовёт её уже не в первый раз. — Элла, ты здесь? Давай не будем сейчас думать о делах. Элла шагнула навстречу приветливо распахнутому полотенцу. Холода она не чувствовала, а под ногами с удивлением ощутила мягкий ковер. Откуда он взялся, она и подумать не успела: мягкие руки приобняли её за плечи и увлекли на широкую софу. — Ты просто волшебница! — восхитилась Элла. — Никогда не забывай об этом, — усмехнулась Белла, забираясь на софу вслед за ней. Лежать вот так, обнажённой, на подушках, было приятно, но чувство нереальности происходящего не покидало её. День был перенасыщен событиями, и уснуть Элла сейчас точно не смогла бы, потому что внутри всё пело и ликовало. Она не знала, что с ней не так, это было совсем новое чувство. Но предвкушение чего-то ещё более значимого горячило кровь и помогало побороть смущение, ведь на софе она лежала не одна. — Ну, моя дорогая, ты готова? Продолжим наш урок. Белла поднесла палочку к её волосами, и те за несколько мгновений высохли, закрутившись в крупные локоны. Когда она успела высушить собственные волосы, Элла не заметила. — Так, что у вас здесь растёт? — Белла огляделась по сторонам. — Ну, нам понадобится это, это и вот это, пожалуй, — палочка взлетала в руке, указывая на различные фрукты и овощи. — Да, думаю, пока достаточно. Тут же с разных сторон теплицы на столик возле софы послушно приземлились огурец, помидор и сочный персик. Белла окатила их водой из палочки, затем отложила её в сторону и взяла в руку помидор. Элла лежала на софе, оперевшись на локоть, и с любопытством наблюдала за наставницей. Стесняясь своей наготы, она прикрыла живот и ноги подушкой, на что Белла лишь усмехнулась, но мешать не стала. — Ты боишься сделать что-то не так, — она легла рядом с Эллой. — Не стоит, милая. Природа подскажет. — Не совсем понимаю тебя. — На любом свидании, ну, почти на любом, я не беру сейчас особенные случаи, рано или поздно дело доходит до поцелуев. Элла кивнула, вспомнив сегодняшний вечер. — Поцелуй — важный компонент любовного действия. Я скажу тебе больше, дорогая моя, если тебя тянет целоваться с человеком — значит, ты на верном пути и можно продолжать. Если целоваться не хочется, поцелуй не вызывает трепета — всё, дело дрянь, можешь вставать и уходить со свидания. — Но как я пойму, хочется ли мне целоваться? — спросила Элла, во все глаза глядя, как Белла поднесла к своим губам помидор. — Пока не попробуешь, не узнаешь, — прошептала Белла и… лизнула помидор. — Целоваться можно одними губами, — пухлые губы мягко коснулись алой кожицы любовного яблока.(1) — Вот так. Элла зачарованно следила за каждым движением Беллы. — Если соприкосновение губ приятно, партнёры постепенно углубляют поцелуй, — Белла вонзила острые белые зубки в мякоть и откусила кусочек. — Ты имеешь в виду язык? — поморщилась Элла. — О да, — Белла закрыла глаза и чувственно впилась губами и языком в томат. Элла затаила дыхание, настолько эротичным ей показался этот поцелуй. Хотелось попробовать... так же... — Когда дело доходит до языка, можно ненадолго потерять контроль над собой, — Белла оторвалась от сочного плода и облизнула губы, — но, уверяю тебя, это хороший знак. Она подалась вперёд и склонилась к губам Эллы. Если бы она чуть-чуть приблизилась... Но Белла лишь улыбнулась и протянула помидор. — Давай. Попробуй… Элла чувствовала себя полной дурой, но послушно взяла помидор и чмокнула его в… макушку? — Ну, с таким энтузиазмом, моя дорогая, целуют покойников в лоб, — пожурила её Белла и отобрала помидор. — Смотри, как надо. Она поднесла помидор к губам и вновь впилась в него чувственным поцелуем. Элла смотрела на полноватые губы Беллы и думала совсем не о помидоре, а о том, какие же они на вкус? Белла же ещё добрую минуту вдохновенно целовалась с помидором, потом откусила от него внушительную часть. — Какой сорт? — деловито спросила она. — Вкусно! — Это розовка, — ответила Элла. — Да, сорт хороший. Они мягкие и сочные. Элла взяла плод в руку и поднесла к своим губам. — Смелее. Помидор удостоился нового, настоящего, пусть и менее уверенного поцелуя. Элла, подражая наставнице, сначала нежно целовала его губами, а затем проникла языком внутрь. — Понравилось? — Белла убрала упавший на лоб локон Эллы и очертила контур её лица подушечками пальцев. — Думаю, я поняла, о чём ты говорила, — слегка улыбнулась Элла. — Хочешь попробовать ещё? — томно спросила Белла и наклонилась к Элле. Та согласно кивнула и подняла руку с помидором, но почувствовала, как Белла отвела кисть подальше, а сама подалась вперед. Губы Беллы оказались совсем рядом, Элла почувствовала чужое дыхание, смешанное со свежим ароматом помидора, а потом Белла поцеловала её. Сначала осторожно, одними губами, но потом, убедившись, что Элла отвечает на поцелуй, углубила его. Элла не знала, сколько длился урок по поцелуям, у неё закружилась голова от сладкой истомы, разлившейся по всему телу. — А ты быстро учишься, — выдохнула Белла, с трудом восстанавливая дыхание. — И делаешь успехи. Элла часто дышала и смотрела на губы Беллы, не в силах отвести от них взгляд. "Никогда бы не подумала, что мой первый поцелуй будет таким. Но это было... прекрасно". Белла же отложила вконец истерзанный помидор и взяла огурец. — Продолжим наш урок, — промурлыкала она. — Поцелуи — это хорошо, просто прекрасно, и для свиданий их более чем достаточно, но... — Но? — невольно повторила за наставницей Элла. — Но мы говорили о замужестве. А там поцелуями дело не ограничится. — Я понимаю, — яркий румянец вновь окрасил щеки Эллы. — Самое сложное — уметь управляться вот с этим инструментом у мужчин, — Белла одной рукой держала огурец, а второй нежно поглаживала его, обхватив пальцами, сжатыми в кулак. — С огурцом? — удивилась Элла и даже перестала дрожать. — Нет, конечно! У мужчин в штанах не растут огурцы! Но у них есть такая штука, которая, в какой-то мере, весьма похожа. Если эта штука становится твёрдой как огурец, значит, что твой муж хочет тебя. — Хочет меня что? — не поняла Элла. — Просто хочет, — отмахнулась Белла. — Как женщину. Не перебивай. — Но… — сбивчиво произнесла Элла. — Но я никогда не видела, чтобы у мужчин был такой… такое. — Такое, милая моя, называется "член" и располагается между ног мужчины, но чтобы тебе было легче, будем называть его огурцом. Ты когда-нибудь видела обнажённого мужчину? Элла лишь отвела глаза и вздохнула. — Конечно, ты не видела. Глупый вопрос. Так вот... — Но если бы у мужчины был "там" огурец, он бы... Он бы как-то выделялся! — Элла с ужасом смотрела на огурец длиной дюймов в восемь и диаметром минимум в дюйм. — Нельзя же спрятать такой огурец в штанах, он бы торчал. Белла рассмеялась. — Какая ты ещё глупенькая! Моё невинное дитя. Во-первых, не у всех мужчин огурцы настолько большие, — изящный кулачок прошелся вверх-вниз по всей длине овоща. — А во-вторых, огурец в обычном состоянии у мужчин спокойно висит колбаской, его не видно. Твёрдой эта штука становится только в момент любовных утех. — И… и что с ним делают? — в ужасе спросила Элла. — Разве ты не знаешь, откуда появляются дети, моя милая? — подняла бровь Белла. — Нет… — покачала головой Элла. — Я, конечно, видела, как наш бык запрыгивает на коров, после чего у них рождаются телята, но… Неужели мужчина вот так же должен запрыгнуть на женщину, чтобы получился ребёнок? — Уверяю тебя, есть тысяча и один способ, как именно можно запрыгнуть на женщину. И доставить ей удовольствие. При этом, кстати, далеко не всегда получаются дети. — И что же мне с ним делать? С огурцом, я имею в виду. — В принципе, можно пока ничего не делать. Вряд ли твой муж будет ожидать от тебя опыта. Но я не хочу, чтобы ты выглядела дурочкой, потому просто знай, как это бывает. — Хорошо, — Элла внимательно следила за тем, как Белла ласкала огурец, задерживаясь на верхней его части, то сжимая его в кулаке, то поглаживая большим пальцем самый кончик. — Чтобы возбудить мужчину, надо по-особому приласкать его огурчик. Руки — это хорошо, но если сделать вот так.. — она высунула язык и провела его кончиком по всей длине огурца, а затем обхватила его губами и начала посасывать. — Ты понимаешь, о чём я? — Ты... ты хочешь, чтобы я поцеловала его в огурец? Облизала его? Но зачем? — Девочка моя, поверь, после такого твой муж будет носить тебя на руках и дарить подарки. — Думаешь? — Поверь моему опыту, — усмехнулась Белла. — Особенно, если ты сделаешь вот так. К удивлению Эллы, та, не выпуская огурец изо рта, подалась вперед и заглотила его почти целиком! Элла не понимала, как такое вообще возможно, но Белла даже пару раз негромко застонала, то насаживаясь ртом на огурец, то почти выпуская его из плена. — Как такое вообще возможно? — прошептала Элла. — Практика! У тебя получится не сразу, но если ты научишься, то поймёшь, что оно того стоит. Белла повертела огурец в руках, а потом откусила от него кусок. — Чёрт, беда с этими овощами. Я всё время забываю, что это учебные пособия. Но это ещё не самое главное! Ты должна знать, что именно своим огурцом, — она помахала обкусанным пособием перед носом Эллы, — мужчина доставляет женщине удовольствие. Для этого он помещает его в её лоно, и они предаются страсти. — Куда? — поражённо спросила Элла. — Но… Как же он поместится там? — Уверяю тебя, прекрасно помещается! Вгоняется по самые яйца! — По что? — Не обращай внимания. С языка сорвалось. Конечно, ни один нормальный мужчина не станет совать свой огурец, предварительно не подготовив персик своей возлюбленной. Она откусила от огурца ещё кусок и положила его на столик, тут же взяв в руку персик. — Персик? Ты говоришь о?.. — Элла скосила глаза на низ своего живота, прикрытый подушкой. — Да, милая, именно это я и имею в виду. Женское лоно похоже на нежный персик. И если мужчина будет с ним верно обращаться, то тебе будет очень-очень приятно. Элла невольно сжала ноги. — Так вот, если персик правильно подготовить, он засочится, и в него может поместиться целый цукини, не то что какие-то жалкие корнишоны! Белла провела ногтем по боку фрукта, разрезав его бархатную кожицу, на которой тут же выступил сок. Она поднесла ароматный плод к своим губам и язычком слизала капельки. — Женщину нужно подготовить для любовных утех — это называется прелюдия. Мужчина целует свою даму, гладит её, ласкает. Свободной рукой Белла прошлась по волосам и спине Эллы, от чего та покрылась мурашками. — Если твой муж окажется полным болваном и полезет со своим огурцом насухую, то удовольствия ты точно не получишь. Потому ты должна знать, чего от него ожидать, понимаешь? Тонкие изящные пальчики медленно-медленно гладили спину Эллы, а та с удовольствием принимала ласку, напоминая довольную кошку. — Прелюдия, особенно с неопытной девочкой, — важная часть процесса, и ей стоит уделить побольше времени. Это, — Белла осторожно отложила персик на стол, — нам ещё пригодится. Белла устроилась поудобнее, прильнув к Элле. Та все еще лежала, подставляя спину под ласку, и жмурилась от удовольствия. Умелые руки перебирали локоны, один за другим отводя их подальше и освобождая спину. — Ты сама, — легкий поцелуй в плечо и ласковые поглаживания заставляли Эллу млеть, — как персик. Сладкая, — ещё поцелуй, чуть ниже, — нежная, — губы задержались на коже подольше, — великолепная. Элла не сдержала стон, когда язычок Беллы добрался до её шеи. Она выгнулась, давая лучший доступ. — Тебя так и хочется целовать, — губы скользнули выше и нашли губы Эллы. Та ответила сразу же, словно ждала, когда же они вновь вернутся к этому потрясающему занятию. — Ласкать, — лёгкий толчок в плечо заставил Эллу перевернуться и лечь на спину. — Любить... Оторвавшись от губ Эллы, Белла спустилась ниже, проложив дорожку из поцелуев к груди. Губы тут же вобрали розовый сосок. Вторую грудь накрыла тёплая ладонь. — М-м-м, Белла, это... — Элла подалась вперед, с энтузиазмом принимая ласки. — Ш-ш-ш, — прошептала Белла и поцеловала второй сосок. — Не говори. Чувствуй. Элла закрыла глаза и откинулась на подушки, отдаваясь во власть волшебным прикосновениям Беллы. А та с упоением целовала и ласкала изящные изгибы, спускаясь всё ниже, целуя всё жарче. — Вот теперь пришло время и для персика, — прошептала наставница и потянулась за сочным плодом. Элла неохотно открыла глаза. — Женское лоно очень чувствительно. Умелый любовник сможет доставить неземное удовольствие, если постарается. Ласкать его можно руками, а лучше — языком. Тогда твой персик станет сочным и жаждущим. — Языком? — ошарашенно переспросила Элла, чувствуя, что между ног у неё действительно давно стало мокро от всех этих волнительных ласк и разговоров. Белла улыбнулась и поднесла фрукт к губам. — Здесь поцелуй иной, — она легонько чмокнула бархатную кожицу несколько раз. — Не стоит торопиться, ведь он скрывает самую чувствительную точку женщины. Белла кончиком языка провела по всему разрезу, задержавшись более длительным поцелуем на самом верху. — Но это же... — Элла залилась краской. — Стыдно. — Глупая... — Белла вновь прошлась по мякоти, всё глубже и глубже вводя язык внутрь сочащегося плода. — В постели нет места стыду. Только удовольствие. Только страсть. Элла опёрлась на локоть и подалась вперед, чтобы лучше видеть, как Белла ласкает фрукт. Низ живота приятно пульсировал, и хотелось... Да, хотелось оказаться на месте персика, в умелых руках и губах искусительницы. — Хочешь, я покажу тебе, — язычок Беллы проник в мякоть фрукта, — как это бывает на самом деле? — Д-да, — пролепетала Элла. — Очень. Белла победно улыбнулась и отложила надкусанный персик. — Иди ко мне. Она обняла Эллу и впилась в её рот. Сладкий сок стекал по губам, дополняя божественный вкус поцелуя. Язык смело ласкал кожу, целуя шею, ключицы, грудь, вызывая дрожь и стоны. Соски налились и стали невероятно чувствительными. Элла стонала и притягивала к себе голову Беллы, гладя её волосы и плечи. А та спускалась всё ниже и ниже. Мягкая ладонь легла Элле на живот, огладила его, скользнула дальше. — Раздвинь ножки. Тебе понравится, — прошептала Белла и нежно погладила её между ног. Элла послушно развела ноги шире. — Хорошая девочка, — губы Беллы сменили её пальцы. Элла вздрогнула от неожиданности, но быстро поняла, насколько же это приятно: ощущать поцелуи там... Она дрожала всем телом, чувствуя невероятное томление и желание. Ей казалось, что весь мир сконцентрировался сейчас внизу её живота. — Никогда не забывай, как хорошо тебе может быть, — Белла вобрала в рот бутончик клитора, посасывая и вылизывая его. Элла цеплялась то за волосы Беллы, притягивая её к себе ещё ближе, то за плед на софе. Стоны сами собой срывались с губ, тело выгибалось и требовало разрядки. Она не знала ни как всё должно происходить, ни даже как это всё правильно называется, но чувствовала, что ещё чуть-чуть, и ей станет совсем хорошо. Язык Беллы выплясывал сумасшедший танец, нажимал, гладил, тёрся, и Элла отвечала, подставляясь под желанные ласки. Казалось, ещё немного, и она просто взорвётся, разлетаясь на тысячу осколков. Давным-давно потеряв контроль над собой, Элла растворялась в подступающем экстазе, пока не вскрикнула, не в силах больше сдерживаться, схватилась за плечи Беллы и выгнулась под сладкими судорогами, пронзавшими её тело. — Запомни этот момент, — довольная, словно наевшаяся кошка, Белла улыбнулась и погладила бедра Эллы. — Это называется оргазм. Ни с чем не сравнимое удовольствие от плотской любви. — А как же огурчик? — прошептала Элла, нежась на подушках. Ей было слишком хорошо, чтобы вставать. — О, его тебе пока рано, — усмехнулась наставница. — Но, как видишь, удовольствие можно получить и без него. Хотя с ним, конечно... — она мечтательно на миг прикрыла глаза, — с ним тоже может быть потрясающе. Элла ещё толком не отдышалась и руки плохо слушались её, однако она нашла в себе силы притянуть Беллу к себе и затянуть её в долгий поцелуй. — Спасибо тебе, — она зарылась носом в волосы. — Вечер был великолепным, а уж ночь... — Это только начало, моя дорогая, — Белла поцеловала засыпающую Эллу, — ты — прекрасная ученица. Одно плохо, — добавила она негромко. — Если долго не было практики, на другой день болит язык. Но это поправимо — надо чаще упражняться.

***

Принц Кит искал свою невесту по всему королевству, объявив всем и каждому, что женится на той, которой придётся впору хрустальный башмачок. Так что ему пришлось сдержать своё слово, когда башмачок подошёл Анастасии. Хотя, возможно, это была и Дризельда, ведь фея-крёстная не очень их различала, просто сделав так, чтобы туфелька нашла свою ножку. Принц забрал во дворец Анастасию — а может, Дризельду, где в скором времени сыграл свадьбу. Леди Тремейн покинула поместье, перебравшись на законных основаниях во дворец. Все были довольны. А Элла взяла в свои руки управление родным поместьем, и дела её шли так хорошо, что вскоре в дом смогли вернуться слуги. Поместье процветало, жизнь вокруг была сытой и радостной, а по ночам Элла брала разнообразные уроки любви у Беллы, впрочем, она вскоре превзошла свою учительницу в мастерстве. И жили они долго и счастливо.