Пропорция уязвимости

У Лисов завелось одно единственное правило, применимое к Нилу и одобренное обоими сторонами, — два слова. «Удачное интервью» — так он должен завуалированно предупредить Лисов, что что-то не так, если не было возможности рассказать об опасности прямо. Когда опасность уже дышала в спину, это казалось лучшим вариантом в сравнении с молчанием.  — Например, если за мной придёт кто-то, кто захочет убить меня, — так просто объяснял Нил, словно подобное случалось с ним каждый вторник. — Мне нужно будет предупредить вас, пока будет возможность сказать хоть что-то, — эти слова казались хорошим вариантом для человека, интервью которого обычно с огромной натяжкой можно назвать удачными, если обошлось, по крайней мере, без серьёзных последствий. В первые несколько секунд комната погрузилась в напряжённую тишину; Ваймак задумчиво нахмурился, Эндрю холодным взглядом буравил Нила, а остальные нерешительно переглядывались между собой. Но, как правило, Нил шутил так же редко, сколько раз Кевин по собственной инициативе отменял тренировку, поэтому во благо безопасности одного конкретного — притягивающего проблемы, как магнитом, — члена команды утвердили применение слов-предупреждений. Дэн не подавала вида и не говорила об этом никому, но с каждым прошедшим без упоминания тех самых слов днём ей становилось немного легче. Они — по крайней мере, старшекурсники — привыкли и привязались к Нилу, терять такую важную часть команды совсем не хотелось. И… неизвестно, как бы они справились, если бы потеряли ещё одного игрока в этом году. Но матч в Бингемтоне разрушил все их планы по долгожданному выходу в финал — по крайней мере, без лишних неприятностей. В тот вечер Дэн с Нилом давали послеигровое интервью, Дэн освободилась от вопросов раньше, а Нил задержался. Перед уходом капитан заметила, что, кажется, Нил довольно напряжён и чаще обычного пускает в ход острый язык на очередной неудобный вопрос журналистов. Списав это на усталость и стресс, она ушла в раздевалку к остальным.  — Нил всё ещё там? — спросил Ваймак, стоявший в коридоре у внутриигровой зоны.  — Да, — кивнула Дэн.  — Значит, седых волос сегодня у меня прибавится, — заключил тренер, вздохнув. Лучше бы всё правда ограничилось очередным небольшим скандалом из-за дерзившего на камеру Нила.  — Ставлю двадцатку на то, что Нил ляпнет что-нибудь о Рико, — заявила Элисон, укладывая форму в сумку. Что могло быть лучше новых ставок после удачной победы?  — Принимается! — отозвался Мэтт.  — Для того, кто должен был нагрубить уже как минимум двум журналистам, Нила нет слишком долго, — высказался обеспокоенный Ники, поглядывая на дверной проём, у которого стояла охрана. Честно признать, двое громил не внушали доверия, да ещё и выглядели, по его мнению, как самые что ни на есть уголовники. Женщина, стоявшая в стороне от них с телефоном в руке, с отстранённым видом кажется в последнюю очередь думала о своей работе сейчас.  — Не нагнетай, Хэммик, — махнул рукой тренер. Последнее, что ему хотелось делать поздним вечером и ранним утром — объясняться перед репортёрами и извиняться за Джостена, не умевшего вовремя придержать язык за зубами. Вскоре в комнате всё же объявился общий повод беспокойства. От взглядов Рене и Эндрю не укрылось, как оживились охранники, когда в дверях показался Нил. Нет, конечно, они тут все ждали его, чтобы вместе покинуть стадион, но внимание мужчин уж слишком цепко прошлось по напряжённой спине Нила.  — Хэй! Как прошло интервью? — спросил Мэтт, предвкушая, что же его сосед мог наговорить несчастным репортёрам на этот раз. Вероятно, мало хорошего. Нил замялся, сделав всего шаг от порога. Охранники уже не дышали ему в затылок, но он ощущал их присутствие, холодными иглами впивающееся в спину. Поэтому он решил бросить все силы на то, чтобы осуществить задуманное, а не рассчитывать вероятность провала.  — Удачно, — негромко бросил Нил, спеша спастись, и сразу замолк. Наверняка со стороны казалось, будто он уже пожалел о собственном ответе на вопрос, что случалось очень редко, посчитав ошибкой вообще подавать голос сейчас, когда на кону стояла его жизнь. Лола с интересом смотрела на него, когда он вновь заговорил, уже увереннее: — Да. Это было удачное интервью. Разговоры тут же стихли.  — Поздравляю, Нил, — выдавила ободряющую улыбку Дэн, придерживаясь поведения «не выдавайте себя ничем подозрительным». — Тренер, думаю, вам стоит пойти убедиться, что никто из репортёров не пострадал.  — Ага, а то Нил у нас такой шутник! — подключился Ники, активно кивая, хотя про себя жутко паниковал. Каждый то и дело бросал взгляд на Нила, желая узнать, что случилось (с ним всё в порядке?), а сам Нил просто усмехнулся, когда Ваймак прошёл мимо. Всё шло по плану.  — Вороны должны уже пожалеть, что связались с нами, — как бы невзначай — чтобы заполнить незнакомую тишину — обронил Нил, на ходу убирая экипировку в сумку. Из всех прочих внимательных взглядов острый взгляд Эндрю ощущался лучше всего. Конечно, никто из них не знал о полученном Ниле «0» в обед или о звонке с кодом Балтимора, поэтому они, должно быть, напуганы внезапным — первым — применением слов-предупреждений. Что-то случилось — витало в воздухе и ядом капало на струны напряжённых нервов. Нил старался разбавить подозрительное молчание разговорами ни о чём — о прошедшем матче, о финтах, которые они с Кевином вытворяли, — и обрадовался про себя, когда к обсуждению присоединились Ники и Мэтт, предлагая «закатить вечеринку для победителей». Элисон поддержала идею, как и Рене, предварительно молча переглянувшаяся с Эндрю. Спустя несколько долгих минут вернулся Ваймак с двумя — настоящими — полицейскими. Как же долго я ждал, когда вся «свита» Мясника окажется за решёткой, — злорадствовало удовлетворение Нила складывающимся поворотом событий.  — В чём дело? — строго спросил полицейский, оглядывая спортсменов и только в последнюю очередь «охранников». Возможно, он не привык к подобного рода послемачтовым инцидентам, но тем не менее именно на стражей порядка сейчас была вся надежда. Нил перевёл внимание с Лисов на Лолу, выражение лица которой приобретало всё более угрожающие оттенки — того и гляди в любой момент пустит в ход пистолет или нож. Они встретились взглядами — яростный и почти издевательски довольный. Однако, форт надежды пал первым, когда Нил увидел, что сдаваться подчинённые отца планируют в последнюю очередь, сразу после своей смерти. Стоявший ближе всех из Лисов к выходу Нил непростительно упустил момент, когда стоило отойти дальше и обезопасить себя. И Лола не преминула воспользоваться его промедлением — почти молниеносно шагнула вперёд, дёрнула Нила на себя так резко и сильно, что плечо тут же вспыхнуло болью, и прижала спиной к себе, удерживая у горла локтём.  — Ты рассказал им, — прошипела она вне себя от злости и от того сильнее надавливая на горло, так что Нилу пришлось хвататься за её руку в тщетных попытках хоть немного ослабить хватку, пока кислород ещё как-то поступал в лёгкие.  — Отпустите его немедленно! — строго прикрикнул полицейский, надвигаясь на них. Лола ухмыльнулась. Чужие приказы всегда были не для неё. И жалкую секунду спустя к виску Нила уже оказалось приставлено дуло пистолета.  — Ещё хоть шаг, и я выстрелю, — объявила она, крепче прижимая пистолет так, что Нил мог расслышать гул крови в ушах. Блять. Полицейские замерли. Никто не ожидал такого поворота, никто, кроме Нила, не знал, как Лола умеет заставать врасплох своих жертв.  — Вот так, — похвалила она их, едко ухмыляясь. Нил захрипел, порываясь что-то сказать и сильнее впился ногтями в предплечье Лолы, чтобы отвлечь её болью и заставить хоть немного ослабить хватку.  — Что такое, младший? — промурлыкала ему на ухо она, явно довольствуясь положением почти победителя в данной ситуации.  — Больные… ублюдки… — просипел Нил. Конечно, первое, что у него вырвалось, — ругательство, ведь только что вещь, казавшаяся ему надёжной и являвшейся единственным шансом к спасению, сработала только на руку наёмникам отца.  — Заметь: всего этого не случилось бы, если бы ты выполнил единственную вещь, которую должен был. Молчать, младший, — стальным тоном выделила Лола. — Велено было молчать, а ты что здесь устроил? Тем не менее, чтобы впредь не раз поиздеваться над ним, Малкольм несильно ослабила хватку, из-за чего тело в её руках стало содрогаться в приступах кашля. Это не ошибка, — упрямо убеждал себя Нил. — Не всё потеряно. Но Лисы всё ещё находились здесь, и это здорово отрезвило его.  — Что ещё ты им рассказал? — потребовала Лола, держа Нила крепко, но в то же время, чтобы он мог дышать и хоть как-то говорить. Пистолет всё ещё упирался в висок, но Нил заставил себя привыкнуть к этому ощущению быстрее, потому что нового в этом было мало, а всю концентрацию и осознанность нужно пустить на происходящее, а не бесполезное волнение.  — Ничего, — поклялся Нил, молясь, чтобы слова походили на правду больше, чем на самом деле, и чтобы отчаяние не испортило звучание его уставшего голоса.  — И как тебе верить? — задала недовольный риторический вопрос Малкольм. Несмотря на нестабильную эмоциональность, меняющуюся от реплики к реплике, хватка оставалась надёжной и сильной; Нил ненавидел то, что точно знал, как долго она могла держать человека в таком положении без ущерба для собственного удобства. Проклятье.  — Мэм? — позвал её один из полицейских. Осторожно, словно дикого зверька караулил. — Отпустите заложника. Это рассмешило её. Нил зажмурился, но противный хохот всё ещё гремел в ушах, смешиваясь с шумом бешеного сердцебиения.  — Нашего младшего? — фальшиво сладким от яда тоном уточнила она. — Прошу нас простить, капитан, это невозможно, — не искренне извинилась она, вскользь насмехаясь над тем, что несмотря на своё звание, влияние полицейских здесь ничего не стоит. Вслед за её садисткой улыбкой Ромеро подал строгий, не терпящий возражений, голос:  — Нам пора.  — Скоро начнутся пробки, — подтвердил Джексон, хотя Нил предполагал, что пробки едва ли могли их всерьёз волновать. Полицейские сделали шаг вперёд, выставив перед собой руки, оказавшись в зоне досягаемости тех, к кому Нил бы настоятельно рекомендовал вообще не подходить. Но в то же время он всеми силами желал успешной поимки мудаков.  — Насколько вам должно быть плевать на жизнь младшего, что вы готовы ослушаться? — процедила Лола. — Не провоцируйте меня запачкать стены здесь. Нил видел сомнения в глазах полицейских. Нет-нет-нет, — отчаяние билось о грудную клетку вместе с каждым рваным вздохом.  — Не слушайте её, она же блефует, — последние слова потонули в хрипе — Лола прижала его крепче, чтобы не говорил то, чего не надо, то, что могло наконец сыграть против них.  — Единственный, кто здесь блефует, — ты, младший, — с плохо сдерживаемой раскалённой яростью, отчётливо слышимой в словах, она справиться не смогла и ежесекундно «выпустила пар» — ударила рукояткой пистолета Нила в висок. Оглушённый внезапным ударом Нил пошатнулся, но был уверен, что слышал, как кто-то вскрикнул — правда, различить голос не удалось, в голове загудел белый шум, а мысли превратились в несвязную патоку из боли. Пользуясь его слабостью, Лола резко сдёрнула с него сумку, та упала на пол, и теперь почти ничто не мешало им уйти. Поэтому она сделала шаг назад, ближе к двери, к стоявшим там поддельным охранникам. Они собирались уйти, они собирались… Нил вскинул голову и, игнорируя тупую боль, вспыхнувшую в виске, посмотрел на Лисов. Ваймак переводил внимательный сердитый взгляд с полицейских на — кто бы мог подумать, что когда-нибудь снова придётся так говорить — похитителей Нила. Лисы стояли в стороне, не могли помочь, пока Лола угрожала каждому приблизившемуся, и Нил даже не мог винить их в этом. Жаль только не успел сказать напоследок, что они отлично постарались, несмотря ни на что.  — Никакого подкрепления, офицер, иначе вы знаете, что будет, — предупредила Лола, намекая на то, в чьих жестоких руках находится жизнь Нила, но он-то знал, что не умрёт раньше «положенного» времени, а все угрозы Лолы — пустая болтовня для него. Для него, но не для других. Потому что полицейские напряжённо переглянулись между собой, и в конце концов тяжело кивнули. Последнее, что увидел Нил перед тем, как покинуть комнату, которая должна была стать его «островком безопасности», — холодный, режущий яростью за версту взгляд Эндрю и удерживающий его Ваймак, с почти осязаемым беспокойством смотря на подставных охранников и самого Нила. Чёрт-чёрт-чёрт, — думал Нил, когда его вели по полутёмному коридору люди, от которых он скрывался все эти годы и которых не должен был встретить именно сегодня. Боже, лучше бы отсчёт и правда оказался выходкой Рико. Ему слышится треск и заглушённый грохот — это сгорают мосты его прошлой жизни, наполненной запретными привычками, непозволительной стабильностью и невозможными чувствами. Он знает, что мать разрушила бы всё это ещё хлеще, но её здесь нет, есть только он и те, кто рады приблизить его конец. Надо же было, — в виски врывается раздосадованное раздражение матери, — попасться так тупо! Но он думал, что это его шанс спастись. Предупредить. Подать знак, что всё пиздец как плохо. Он обещал, что поступит именно так в случае чего, и по крайней мере это обещание он сдержал. Я ничего не сказал Эндрю, — вдруг понял Нил, и осознание оказалось болезненнее недавнего удара. Он не мог оставить Лисов. Не мог бросить людей, которые всего за несколько месяцев подарили ему больше жизни, чем все предыдущие года. Как бы он мог вот так оставить свою команду — с неизвестностью, с ложью, с нераскрытыми ужасными тайнами? Да, он защитил их, но по взглядам понимал, что и они тоже хотели защитить его. Хотели спасти от опасности, степень жестокости которой даже не знали. Именно поэтому ради них Нил бы и в пекло с головой бросился, если это означало сберечь Лисов.  — Ты же знаешь, как твой папочка не любит опозданий? — снова заговорила Лола, омрачая мысли Нила о команде напоминанием о Балтиморе. — Но благодаря тебе мы тут задержались и даже не думай, что это останется незамеченным им.  — Он и без этого слишком долго ждал, — жёстко ухмыльнулся Ромеро. Нил сглотнул. Ему показалось, что хватка на горле вновь усилилась, перекрывая доступ кислорода, но на деле это оказалась лишь подступающая паника. Если он правда не хочет уходить от Лисов, действовать нужно здесь и сейчас. Если он действительно хочет сказать Эндрю что-то ещё, — и говорить-говорить-говорить о чём-угодно, пока жив — то решаться нужно прямо сейчас. Имелось ли у него право на ещё одну ошибку? Конечно нет. Он покрепче ухватился за предплечье Лолы, резко остановился, развернулся и следующим движением врезался спиной в стену, намереваясь ударом хоть на секунду или даже две дезориентировать Лолу. И ему, чёрт возьми, удалось. — Вот чёрт! — выругалась Лола, рефлекторно расслабив хватку на пару секунд, но их оказалось более, чем достаточно для того, чтобы Нил успел вырваться и выхватить пистолет. И теперь он, тяжело дышащий, но хотя бы с оружием, стоит напротив тех, кто так долго желали убить его — не меньше, чем он их. Этот краткий миг победы, которая почти попала к нему в руки, длился недолго. Не церемонясь о полноценном выполнении их «миссии», Джексон выстрелил, но рефлексы помогли Нилу увернуться, чудом спасая от пули. Его со скрипом можно всецело назвать любимчиком фортуны, но в такие моменты Нил едва не начинал благодарить Бога, в которого не верил, за благословение его безнадёжной жизни. — Держите его! — выкрикнула безоружная Лола, передвигаясь у стенки, в потёмках, явно намереваясь воспользоваться плохим освещением здесь и вскоре напасть откуда-то из-за спины. Нельзя допустить, чтобы они меня окружили, — завыла тревожная сирена в голове. Видя наставленное на себя дуло пистолета Ромеро, Нил прибегнул к манёвру, который мог стоить ему жизни и спасения одновременно, — он проскользнул под рукой Ромеро и, пока этот неповоротливый мудак не успел обернуться, со всей силы ударил локтем меж лопаток и оттолкнул в сторону Джексона, намереваясь сбить с ног хотя бы одного. Вместе со вторым выстрелом в Ниле стала разгораться надежда, что полицейские услышат шум и сделают то, что должны были ещё в самом начале, — арестуют ублюдков. На этот раз увернуться получилось уже не так удачно — пуля задела плечо, но не так серьёзно, чтобы остановить Нила. Теперь разъярённые «охранники» подходили всё ближе к отметке «вырубить Натаниэля и привезти его тело в Балтимор» — это читалось в их как никогда кровожадных взглядах. Нил выстрелил. Ромеро захрипел, схватившись за бок. Один из трёх, — подумал Нил, — уже неплохо. В момент малого триумфа его и настигла Лола, появившаяся из потёмок — спасибо здешнему освещению — и набросившаяся, словно голодная псина на кость. Точным и жёстким движением она выбила пистолет у него из рук и пинком в живот отпихнула к стене. — Ты мелкий гадёныш, — прошипела она. — А ты больная сука, но кто не без недостатков, да? Ответом на его дерзость стал второй болезненный удар в живот, заставивший Нила рефлекторно согнуться. Заметив расползающееся по рукаву пятно крови, Лола вцепилась в новоиспеченную рану — Нил стиснул челюсти, борясь с болью и убеждая себя, что она скоро пройдёт, но если он сейчас даст слабину, то станет хуже. Согнувшись, он стоял у стены, удерживаемый смертельно цепкой хваткой Лолы, пока Ромеро приходил в себя, а Джексон держал Джостена на прицеле. Дела плохи. — Думаю, стоит дать тебе второе предупреждение, — расплылась в предвкушающей улыбке Малкольм. Если они прострелят Нилу ногу, то сбежать он уже не сможет, — он уверен, что и они это понимают. Но когда Джексон явно целится Нилу в лоб, он уверен, что это фарс. Прикрытие для настоящей цели, чтобы выпустить вместе с пулей весь ужас и страх умирать для Натаниэля. Нил начинает считать секунды. Один; он не умрёт в этом коридоре. Два; три предыдущих выстрела явно не остались неуслышанными. Три; страх и боль мгновенно уходят на второй план, потому что слышится щелчок предохранителя. Крепкая хватка Лолы удерживает его, и проследить траекторию пули, конечно, Нил не может, поэтому пытается спасти свою жалкую жизнь резким рывком головы вправо. В ту же секунду ухо прожигает боль, сначала пульсирующим огнём распространяясь по хрящу, а затем влекущая за собой нарастающие болезненные волны в висках взамен звуков из-под толщи воды. Подрагивающей рукой Нил тянется к левому уху и морщится, ощупывая поврежденную верхнюю часть раковины. По пальцам стекают струи крови — она такая тёплая и, кажется, её становится больше. Нил чувствует себя подбитой, ставшей беззащитной птицей, которая не может лететь так же хорошо, как раньше, не может определить обстановку вокруг, и даже не в силах расслышать опасность. Потому что разговоры вокруг превратились в поток чего-то несвязного, и улавливает смысл Нил лишь отрывками. «…копы… здесь…» «…торопиться…» «…ждать…» От грубой встряски голова идёт кругом, смешивая окружающие очертания в непонятные смазанные пятна. Нилу не за что зацепиться, поэтому он «вслепую» отталкивает от себя кого-то и изо всех сил кричит: — Эй! На помощь! Кто-нибудь..! Проси о помощи, — напоминает голос матери в воспоминаниях, — только когда всё настолько плохо, что если ты не справишься в одиночку, то умрёшь. Вскрик тревожным эхом отскакивает от стен и через толщу приглушённых грубых голосов Нил спустя несколько мучительно долгих секунд слышит топот от чьего-то бега. Вопреки порыву скорчиться от боли Нил выдавливает усмешку и думает, что обращается, наверное, к стоящей напротив него Лоле: — Похоже, ваш план оказался глупее моего. Спустя ещё один удар об стену полицейские настигают их: — Всем стоять на месте! Руки за голову, лицом к стене! Тяжело дышащий и не без труда стоящий на ногах Нил опёрся спиной о стену, наблюдая, как копы надевают наручники на руки неудавшихся похитителей. Один из полицейских что-то сказал по рации, но Нил уже не прислушивался, и тот их приказ — руки за голову, лицом к стене! — стал последней чёткой фразой, которую ему удалось расслышать. Как и последней связанной цепочкой происходящего вокруг. Потом кто-то пытался окликнуть его, но в ответ получил лишь невнятное мычание — головная боль Нила разыгралась не на шутку, в ухо словно набили десятки игл и теперь все они пробивались внутрь, разрывая проход и барабанную перепонку заодно. На грани нестабильных секунд осознанности Нил почувствовал кровь на шее и взбунтовавшееся напоминание о ране в руке, когда кто-то закинул его руку на плечо и потащил по коридору. Кто-то достаточно крепкий и сильный, чтобы выдержать большую часть веса Нила. Наверное, ещё один полицейский… подкрепление… — туманно подумалось Джостену. Его отрезвил свет — помещение, куда они пришли освещалось куда лучше, чем коридоры. Возможно, Нил даже бывал здесь… Его усадили на что-то твёрдое и вокруг стало слишком много движения, но опасность миновала. Всё мельтешило и насмешливо плясало перед глазами, пока Нил не мог даже самостоятельно пройтись или удержать внимание в одной точке больше тридцати секунд, чтобы не скривиться от неотступающих приступов боли. — …контузия, — вдруг услышал Нил чей-то искажённый голос. Кажется, он слышал его раньше, именно эту интонацию и тон. Нил прикрыл глаза — и голоса вдруг стали громче. В темноте оказалось спокойнее. Хотя боль всё ещё не отступала и кровь наверняка до сих пор не остановили, во мраке он наконец мог подумать: «я справился». Конечно, последствия ещё не раз и не два напомнят ему о дерзости и самонадеянности, которые могут одинаково стоить ему жизни или помочь спасти её. Но пока он жив, пока ему есть ради чего и кого идти на такой риск, он будет это делать. Ощущение чьей-то горячей и крепкой ладони на спине заставило Нила вздрогнуть. Рука направилась выше, к шее — кажется, это первое прикосновение к ней кого-то, кто не побрезговал размазать кровь. И Нил уже догадывался, кто это. Поэтому прильнул ближе, пока тьма вырисовывала мысленный образ Эндрю. Его глаза стали последним, что Нил увидел, прежде чем бессознательное ничто захватило его тело. Подбитую птицу подобрали и обещали выхаживать, но она этого уже не слышала.