Я - одна из них

Улыбчивый ушёл только тогда, когда убедился в том, что смог досадить мне. Иначе он не свалит. Я осталась сидеть на полу в этом тёмном коридоре. Мне окончательно дали понять, что в этом месте я всего лишь подстилка, о которую можно вытирать ноги, с которой можно делать, чего только душа пожелает. А если души у них уже нет? Тогда желать будут оставшиеся похоть и злость, жажда развлечений и охота видеть постоянные страдания. Это в их репертуаре, особенно, в репертуаре Джеффа. Этот монстр самый наглый и подлый из всех, кого я когда-либо встречала. Остальные в дурдоме смирились, что я живу с ними и перестали измываться. А этот никак не успокоится! Я встала и облокотилась о стену, засунув руки в карманы куртки. Теперь моё тело закрывает одежда, оставляя открытыми только лишь кисти рук и лицо с шеей. Я такое же чудовище. Так что мне мешает послать к чертям душу, как это сделали остальные? Ничего. В этом аду, пожалуй, есть только один способ выжить – выжить из ума. Но я не сумасшедшая, как и все остальные. Мне просто нравится делать людям больно. Это совершенно не доказывает, что с психикой что-то не так. Теперь это… образ жизни. Из внутреннего кармана куртки торчал пистолет. Я вытащила его, покрутила в руках и осмотрела. Он во многом может помочь мне. Помог завоевать уважение среди остальных чудовищ этого дома, поможет и справиться с Джеффом. Что мне мешает убить его? Странно, раньше в голову не приходили такие мысли. Наверное, когда-то подобное могло показаться даже абсурдным. А сейчас нет. Совсем наоборот: я считаю эту мысль абсолютно нормальной, без излишеств. Мне нужно знать своего врага, я зайду в комнату маньяка. Нагло? Конечно. И знаю точно, что за подобное мне могло влететь по-крупному. Я ведь пробралась на его территорию без разрешения. Но именно в комнате можно найти что-нибудь, что дорого этому ублюдку. И я заберу это. Мне будет известно о нём хоть что-то, тогда я смогу разобраться в его индивидуальности. Я училась на психолога. И ведь пока что это малое, что я могу сделать, чтобы хоть как-то сделать этому парню плохо. Сначала не решалась войти, стояла перед дверью, осматриваясь по сторонам. Может, вовсе и не стоит этого делать. Но отступать теперь уже поздно. И тогда я вошла. То, что увидела, никак не укладывалось в голове. Тут нет мебели, кроме какой-то убогой кровати. Нет даже просто подушки и одеяла! Кровать сама стоит чуть не посреди комнаты. Возникла мысль о том, что псих пинает её, поэтому она оказалась в таком положении. Свет здесь был только благодаря большому окну. А все стены голые и исписанные лишь одним словом «сдохните». Большие буквы, выцарапанные, видимо, лезвием его ножа, тянулись по всем четырём стенам. Надписи постоянно повторялись, буквы прыгали. Так казалось, потому что у них был разный размер. Пол дополнял эту картину своей ободранностью. Дерево было изуродовано глубокими кривыми царапинами. Быть может, это любимец Джеффа постарался, а, может, и он сам. Чёрт знает, что тут вообще происходило. Моя комната отличается. В ней есть хоть какая-то мебель. Наверное, потому что я не свихнувшаяся. Тут нечего больше искать, не на что больше смотреть. Мне всё предельно ясно. Джефф полный псих. Чёрт побери, таких нужно в изоляторе держать! Насколько мне известно, именно в подобных местах на стенах такие надписи царапают. В этом доме собраны монстры с пошатнувшейся психикой. Лишь я это понимаю. Выйдя из комнаты, я закрыла за собой дверь и убедилась в том, что не оставила после себя никаких следов. Мне совершенно не нужны лишние разборки. Их и без того слишком много в последнее время. Хотелось есть. Здесь нет нормальной еды. Здесь нет нормальной мебели в конце концов! Если и есть столы, кресла… то они слегка поломаны и ободраны. В гостиной стоит диван, но и тот изорван. Мне кажется, тут снова постарался любимец Джеффа. Всё в этом доме ни как у людей. А как у сумасброда. Я спустилась на первый этаж, встретив там Натали. Девушка, с глазом-часами. Из-под них постоянно, казалось, течёт кровь вперемешку с гноем. Зашитые щёки никогда уже не исказятся в улыбке. Её лицо казалось каменным, как маска. Все здесь казались обладателями масок на Хэллоуин. - Клоки, - обратилась я к ней. – что вы обычно едите? Девушка усмехнулась, но это не было заметно. Лишь голосом она показала смешок. - Слендер обычно получает кайф от свежего сердца. – ответила она. – Он часто приносит их с охоты. А я ведь не помню, когда ела в последний раз. Безглазый Джек питается почками, исключительно ими! Он вытаскивает все свои шесть языков и ест, наслаждаясь. А мы? – девушка посмотрела на меня, но будто бы сквозь. – Честно говорю, Ада, не помню, когда в последний раз ели что-то похожее на еду. Даже если кто-то здесь и питается, то только плотью. Нормальной еды нет. Я тяжело вздохнула и обернулась, чтобы уйти. Но тут же наткнулась на этого парня в больших оранжевых очках. Он смотрел на меня, наклонив голову набок. А потом поднял перебинтованную руку и указал пальцем на моё лицо. Я вздрогнула, но с места не двинулась. - Что с твоими глазами? – спросил он. – Они умерли? Я попыталась уйти. Мне нечего было ответить. Я и сама не понимаю, что с моими глазами. Катаракта? Зрачки ведь затуманены; ничего не видно, будто пеленой загородили. Хм, он сказал «глаза умерли». Это странное сравнение. Мне не хотелось оставаться в их окружении дольше. Поэтому поспешила удалиться. Психи чёртовы. И куда деваться от этого кошмара? Теперь вся моя жизнь, в общем-то, сплошной кошмар. Кончить жизнь самоубийством? Заманчивое предложение, но не такое стоящее. Я бы давно наложила на себя руки, если бы это действительно дало мне то, что нужно. А мне нужно нечто иное. Не моя смерть, а чужая. В особенности, на это претендует наш знакомый с улыбкой. Я вышла из кухни и направилась на чердак. Тут ведь есть чердак? Да, он составляет третий этаж. Мне нужно побыть одной, в тишине. Там, я думаю, ничего не слышно, никто не побеспокоит. Поднявшись туда, моим глазам явилась картина: кругом в беспорядке расположены различные вещи, есть даже старая мебель; слой пыли, на первый взгляд, накоплен годами. Я стала обходить это место с особым интересом и осторожностью. Полы скрипят, по крыше ударяют порывы ветра. Я случайно наткнулась на что-то звенящее. Споткнулась об это. Звук отпугнул меня, заставил остановиться и стоять на месте. Похоже на детскую погремушку, но не могу видеть наверняка – тут темно. Я присела на корточки и рукой нащупала что-то мягкое и лёгкое. Сколько ни пыталась, увидеть, что это такое, не удалось. - Зачем ты пришла сюда? – раздался тихий и спокойный голос. Он звучал не из определённого места, а будто бы ото всюду. Казалось, это говорят сами стены. Это напугало меня. - Кто ты? – спросила я. - Вопросом на вопрос не отвечают. – говорило нечто. – Я спросил первый. - Я пришла, потому что хотела уединиться. Спрятаться ото всех в тишине. - Ух ты, как мы похожи в этом! Мои глаза стали различать силуэт в темноте. Среди всего этого хлама, на каком-то ящике сидел парень. Длинные чёрные волосы и весьма странный костюм… Он состоял из чёрных и белых цветов. Незнакомец сидел, поджав одно колено, когда другая нога свисала, иногда ударяя о деревянную стенку ящика. - Моё имя Джек. – продолжил он. - Меня зовут Ада. – ответила я, всё ещё пытаясь разглядеть его получше. – Что ты здесь делаешь? - То же, что и ты – прячусь в тишине. Я вижу, ты нашла мои игрушки? Я вспомнила про погремушку, о которую споткнулась. - Прошу прощения, люблю раскидывать их всюду. Иногда мы с Салли играем вместе. О, ты нашла и её куклу! – он подошёл ближе, взяв из моей руки то самое, мягкое, как оказалось, тряпичную куклу. – Девочка будет плакать без неё. - Какая Салли? – это мне не было знакомо, в доме пока не встречала никого с таким именем. Да и кто, в общем-то, этот Джек? - Мы разбрасываем игрушки по всему дому, потому что это весело. – сказал он. – Хочешь конфетку? – парень протянул мне руку с весьма длинными и острыми пальцами, наполненную разноцветными леденцами. Будь я ребёнком, сразу же потянулась за конфетой, но сейчас, после всего, что случилось, моё недоверие не позволяло мне это сделать. К тому же, меня с детства учили не брать ничего у незнакомцев. Дельный совет. - Нет, спасибо. – ответила я и отстранилась назад. - Нет, нет, нет! – его голос смягчился ещё больше. Он схватил мою руку, несильно сжимая её. – Не уходи! Останься, прошу тебя! Мы весело проведём время. - Пусти. - Возьми леденец? Тогда пущу. Я задумалась: что может быть в этих конфетах такого, что может навредить мне? Кажется, хуже быть не может. Просто возьму одну, чтобы отстал. Поскорее бы уйти от этого психа. Я протянула руку и взяла леденец. - Съешь. Это уже более, чем подозрительно. Но делать нечего. Я, как загипнотизированная, смотрела на него, разворачивая конфету. Фантик упал на пол. Я положила сладость на язык. Джек тихо засмеялся. Это было больше похоже на скрип, нежели на смех. Голова закружилась, появилось тошнотворное чувство, сопровождаемое слабостью. Меня шатнуло в сторону. - Мы весело проведём время. – повторил он. Рядом с парнем появилась маленькая девочка, она держала его за руку, а другой прижимала к себе рваного плюшевого медведя с очень печальной мордой. Розовое платье. Не знаю, как смогла рассмотреть эти детали. Будто бы я просто знала о них всегда. Я рухнула на пол, потеряв сознание. Очнулась от необъяснимого панического страха. Он разбудил меня, заставил резко прийти в себя и открыть глаза. Передо мной стоял Слендер. За его спиной развивались, словно черви, эти чёрные щупальца. - Никогда не бери конфеты у Джека, никогда не принимай розу у Оффена, никогда не связывайся с Джеффом и ни за что не соглашайся играть с Салли. – сказал он в моей голове и помог встать, подняв векторами. – В этом доме все, кроме вышеназванных, просто психи, опасные лишь для внешнего мира. Тебя они не тронут. А вот эти четверо особо опасны. Опасны для тебя. - Потому что я ничтожество. – сказала я как бы про себя. - Потому что ты многого не знаешь. И они этим пользуются. - А как же ты? – я подняла глаза на его… пустое лицо. – Ты не входишь в число особо опасных в этом доме? Слендер замолчал на несколько секунд, после чего нагнулся, видимо, смотря на меня. Он наклонил голову набок. - А ты считаешь опасным? Я кивнула. - Вероятно, это так. Просто я не причиню тебе вреда. Пока что. - Зачем ты меня притащил сюда, а? Лучше бы дал сдохнуть там, в лесу! – говорила я немного повышенным тоном. - Ты стала намного злее, чем была в нашу первую встречу, Ада. Ведь в тот момент я чувствовал в тебе большой страх, как боятся маленькие дети, едва завидев меня. Но сейчас ты не боишься. Сейчас ты очень зла на всех, кто тебя окружает. Это хорошо. Я привёл тебя, потому что посчитал, что ты можешь быть полезной для меня. Мне показалось, ты вполне можешь стать моей прокси. - Прокси? – значение слова мне понятно, но не понятен смысл сказанного. - Прокси помогают мне и делают всё то, что я им скажу. Моих прокси никто не обижает, потому что я защищаю их. - Так ученики нужны тебе только для удовлетворения собственных прихотей? Хм, но что я могу иметь с этого взамен? - Повторюсь, тебя впредь никто и пальцем не тронет. Но так же ты получишь совершенно бесплатный купон на безграничное число жертв. Сможешь убивать, точнее сказать, должна убивать. Если ты согласишься стать моей прокси, то перестанешь быть ничтожеством в своих глазах и в глазах других. Он будто прочитал мои мысли. Мне так хотелось показать, что на самом деле я могу нечто большее, чем быть подстилкой. Слендер только что показал новый путь, по которому, мне кажется, стоит начать своё движение. - Я согласна. - Превосходно. Тогда просто жди. Слендер удалился. Он никогда не уходил, он всегда будто бы резко исчезал. Словно его и не было здесь минутой ранее. И всё же мне непонятно многое. Во-первых, любопытство заставляло непрерывно думать над вопросом: кто такая Салли? Во-вторых, кто ещё входит в состав прокси Слендера? И на что я подписалась, если там есть Джефф? В-третьих, с кем ещё мне не довелось познакомиться? Меня предупредили, с кем не стоило. И в-четвёртых, почему Слендер собрал здесь всех этих уродов? Насчёт меня он ответил, но вот как остальные? Неужели, все они его ученики? Только не это, пожалуйста, нет. Я вернулась в свою комнату, чтобы попробовать поспать. Иногда у меня случаются резкие приливы усталости. Больше скажу – сердце будто останавливается на какое-то время, как после приёма кокса. А что были за леденцы у этого грёбаного психа, так и останется загадкой.