«All are expected to serve humanity… and never succumb to the darkness.» — Озпин про охотников.
***
Солнце поднималось над сонным Вейлом, пробуждая своими лучами людей и фавнов. Жизнь постепенно оживала и возвращалась к повседневной рутине. Академия охотников Бикон не была исключением. В преддверии начала учебного года работы было много, даже очень. На директорском столе была куча макулатуры, которую было необходимо просмотреть, заполнить, одобрить или отклонить. Самое страшное в этом было то, что это была лишь половина всех бумаг, которую нужно было просмотреть к началу учёбы. И, конечно же, я был самым худшим вариантом для работы с документами. В своей жизни мне довелось пару раз работать с документами, но любой, кто работал хотя бы год с ними, просто посмеялся бы над моими потугами. Можно просто сказать, что я никогда не работал с документами. Но вот, фальшивка сидит и вчитывается в слова на бумаге, пытаясь их обработать и понять, что нужно здесь писать. А нужно ли вообще? Интуиция подсказывала, что нужно и даже необходимо, но что — говорить категорически отказывалась. Мозг тоже буксовал, пытаясь понять смысл слов на незнакомом, но знакомом языке. Язык Ремнанта был отдельной темой, которая объяснялась легко, но при этом создавало много новых вопросов. Английский язык был мировым языком в этом мире со времён Великой Войны. Пусть, он и не назывался английским, но именно им он и являлся. Тот же алфавит и правила очень чётко на это намекали. Но даже так я не понимал, как он смог появиться в таком виде, что он полностью совпадал с версией из моего мира. «RWBY — англоязычный сериал, а значит, и язык там будет такой же,» — ответ на этот вопрос, но на самом деле нет. Английский язык произошёл из одного диалекта германских племён, но в Ремнанте не было этих самых племён. Даже французов, которые тоже так-то частично немцы, здесь не существовало, чтобы от них пришёл этот язык. Но зато было королевство Вейл, которое говорило на этом языке. Но перекапывать всю историю для того, чтобы понять откуда здесь английский язык, у меня не хватило бы времени. Да и важным это сейчас для меня не было. А вот документы и моё незнание, что с ними делать, было. Обрывки памяти Озпина давали мне немного информации и, к моему сожалению, она не касалось документов. Она приходила спонтанно и отрывисто и очень редко имела хоть какую-то взаимосвязь с происходящим. Рецепт приготовления кофе, чьи-то имена и звуки музыкальной шкатулки, это было не то, что я хотел знать сейчас. Особенно музыкальная шкатулка, которая не давала мне заснуть. Эта музыка болью отдавалась в голове, подымая наверх имена людей. Имена людей, которые уже давно были мертвы. Отложив в отдельную стопку заполненный лист, я откинулся на спинку кресла, громко выдыхая. Кружка, остывшего какао, всё также стояла на столе. Вкусным остывший какао не был, но и выливать его было неправильно. — Не такой я представлял жизнь в другом мире. — Я пригубил напиток. — Совсем не такой… Изредка я представлял, каково это, попасть в мир героев какого-то аниме. Менять канон, общаться с любимыми персонажами и делать всё то, что обычно делают попаданцы в фанфиках. Но очень скоро я возвращался в реальность и понимал, что не быть мне таким «героем». Неудачник никогда не сможет в одно мгновение стать «героем». Но это произошло. Неожиданно, неудачник стал «героем» в мире, которому нужны герои. И… На самом деле этого не произошло. Неудачник не стал «героем», он просто взял маску «героя» и стал фальшивкой. Он украл тело, способности, друзей, товарищей…жизнь героя. И как настоящий неудачник и фальшивка, он не стал брать на себя и ошибки своей маски. Ведь он не «герой». Не он совершал эти ошибки. Но достижение и славу за них он получил. Ведь он «герой». И меня тошнило от этого. Мне хотелось, чтобы я не проснулся, мне хотелось, чтобы я уснул навечно. Фальшивка хотела перестать существовать, чтобы не быть фальшивкой. Просто, чтобы это всё исчезло и забылось, как страшный кошмар, который никто никогда не увидит и не услышит. К сожалению, фальшивка не исчезла. Не уснула вечным сном и не забылась мирозданием, а продолжила жить в чужом теле и чужой жизнью. Это было несправедливо, но я не мог с этим ничего поделать. Я был не более, чем беспомощным младенцем, который плачет в своей кроватке в не силах ничего сделать. Кружка треснула. — Нужно будет купить новую, — досадно заметил я, ставя её на обратно на блюдце. Пару капель попало на зелёный пиджак, оставляя пятна. — И сменить пиджак. Свиток загудел и на его прозрачном экране появился вызов с неизвестного номера. Первым, что мне пришло в голову была мысль сбросить и продолжить разбираться с документами. Но память напомнила, что Озпину с неизвестного номера звонил только один человек, имя которому — Кроу. Я принял вызов, и на экране появилось пьяное лицо мужика лет сорока, с чёрными волосами, в которых виднелась седина, с красными глазами и щетиной. — Хей, Оззи, как дела? — ухмыльнулся мне он, и я подавил желание закатить глаза. — Сколько раз говорить тебе, Кроу, чтобы ты не звонил мне с чужих свитков. — Ответ сам вышел из моего рта. Это был не первый и уж точно не последний раз, когда он звонил Озпину с украденного свитка. — Ну, уже прости, ты же знаешь моё Проявление. Да и воришек в Вакуо, как гримм нерезаных, — скривился Кроу. — Хотя последних стало меньше, хех. — Было-ли это с чем-то связанно? — спросил я, пытаясь найти в памяти Озпина причину, по которой его агент находиться в каких-то дебрях. — Простая миграция, — пожал плечами Кроу. — И, как я знаю, они двигаются в Вейл и Мистраль. Так что незначительное повышение уровня гримм будет в этом году. «Незначительное, ха,» — усмехнулся я внутри. Со знанием планов Салем и её подчинённой Синдер, «простая миграция» переставала быть «простой». Но не будь у меня их, то я бы и не обратил внимание на это, ведь у гримм тоже есть сезоны миграции, пусть и не у всех видов. Где-то их количество растёт, а где-то падает, и не всегда это дело рук охотников. — Ясно, — просто сказал я, не выражая своих мыслей на данную тему. — Когда ты будешь в Вейле, Кроу? — Да как знать, — хмыкнул старый ворон. — В Вакуо я закончил, но остался ещё Мистраль, если там ничего не найду, то к фестивалю уже буду в Вейле. Сделав глоток какао, я размышлял, нужно ли срочно возвращать Кроу в Вейл. С одной стороны, ничего важного он так и не узнает в Мистрале, если, конечно, судить по сериалу, с другой стороны одно моё слово и план Синдер по проникновению в Бикон будет бесполезен. Очень соблазнительный вариант событий, но только в краткосрочной перспективе. В долгосрочной я не буду знать, что будет делать противник. Загнанный в угол зверь огрызается сильней, и каковы будут последствия, мне неизвестно. — Как жаль, я думал, что ты хотя бы поздравишь своих племянниц с поступлением в Бикон, — спрятал я ухмылку за кружку. Зачем мне избавляться от своего преимущества, если противник сам спешит ко мне в руки? Врагов нужно держать очень близко. — Я что-то пропустил, Оззи? — прищурил глаза Кроу, и все следы алкоголя пропали. — Я испортил сюрприз? — показательно удивился я. — Моя ошибка. — Мне очень интересно, Оззи, — серьёзно сказал Кроу. — Если это то, о чём я думаю, то у меня много вопросов, на которые, я надеюсь, ты ответишь. — Конечно, но думаю, что мисс Роуз и мисс Сяо Лонг захотят обрадовать своего дядю лично. Не хотелось бы портить их сюрприз. — Ой, да ладно тебе, — застонал Кроу. — Ты можешь просто сказать? — Мисс Роуз была допущена к инициации в академию Бикон, — сказал я. Официально Руби не была принята в академию, как и другие тридцать девять потенциальных учеников. Только после прохождения инициации и объявления команд они станут студентами Бикона. — Я или слишком пьян, или у меня проблемы с математикой, но Руби, как мне известно пятнадцать, — нахмурился Кроу. — И разве в академии не берут с семнадцати? — Я директор, и это моя школа, — пожал я плечами. — И мисс Роуз доказала, что она вполне готова для Академии. Удивительно, сколько раз Озпин нарушал правила в своей Академии. Даже сам метод инициации, а именно сбрашивание учеников со скалы в лес, уже нарушал правила безопасности Бикона и парочку законов Вейла, что, впрочем, оставалось без внимания до сих пор. Это был лишь жалкий клочок, который нарушил Оз за свою долгую жизнь. Самые благие дела — преступны, к сожалению. — Тц, к гримм, — сплюнул Кроу. — Я, конечно, знаю и понимаю всё, но… ей пятнадцать! Она младше Янг! Пусть даже она гений, она слишком молода, Оз! Чем ответить ему, у меня не было… Вру, есть чем, но факты от этого не меняются. Как на ситуацию не смотри, но Руби ещё ребёнок, для которого будущие события обязательно станут глубоким потрясением. У неё и так, я уверен, что после смерти Саммер — её матери — остались психологические проблемы. Не могли не остаться, по себе знаю. И в другом мире, где не было бы угрозы Салем и Синдер, то Руби была бы отправлена обратно в Сигнал, где доучивалась бы положенные ей два года. К счастью, даже если такой мир существует, фальшивки в нём нет. Сереброглазый воин был единственной моей зацепкой к способу убить или хотя бы ранить Салем. Были Реликвии, но пока я полностью не разобрался в памяти Озпина, они были бесполезны. Поэтому Руби была запасным и основным одновременно. Глупо думать, что «главная героиня» будет послушно сидеть на месте, когда вокруг строят великий заговор. Может, даже не она сама будет двигать сюжет, но обязательно будет присутствовать в основных моментах, портя планы «злодеев». Неосознанно. Пропади она из уравнения, и половина событий вовсе не произойдут, а если и произойдут, то совершенно по-другому. И фальшивка будет прятаться за «героиней», ведь альтернатива этому — столкнуться лицом к лицу с реальностью. — Ты должен радоваться, что у тебя такая умная и способная племянница, Кроу, а не расстраиваться, — ответил я ему, делая глоток холодного какао. — И всё же, тебе не помешало бы лично поздравить её. Хотя бы с поступлением в Бикон. — А как же поиски? — Уверен, что Лео сообщит, если что-то обнаружит, — вновь спрятал лицо в кружке я, внутренне скривившись. — Да и в Вейл пришла Осень. — Равнодушно заметил я. Леонардо Лайонхарт — директор Академии Хейвен, что находится в Мистрале. Давний друг и союзник Озпина, а также предатель, и простая пешка Салем. Доверия у меня к нему нет и быть не может, такую бесхребетную крысу может ждать только одна судьба — смерть. И эта участь может прийти с любой стороны. Никто не любит предателей, даже их новые союзники. В любом раскладе их поступки приводят к смерти и могут только немного продлить их жалкую жизнь. Разобраться с ним придётся, но, к сожалению, не сейчас. Как бы лицемерно это бы ни звучало, но я заставлю его страдать за всех охотников и охотниц, что он послал, и успеет послать на верную смерть. — Завтра буду, — серьёзно ответил Кроу. — Можешь не торопиться. До инициации ещё две недели, и Осень в этом году будет долгой. — Раз так… — Кроу провёл по волосам рукой. — Ну, думаю, всё же не помешает навестить племяшек. Небольшой перерыв мне бы не помешал, после этого дурацкого песка. — Две недели, надеюсь, тебе хватит, — хмыкнул я, ставя пустую кружку на блюдце. — Хех, с лихвой. Передавай там Гудвич привет. — На этом он отключился, а я задумчиво перевёл взгляд на треснувшую кружку. Перерыв для Кроу сейчас был единственным решением, которое пришло мне в голову. Поиски Осенней девы становились бессмысленны после того, как она появилась в Вейле. И не просто появилась, а заявила о себе самым наглым способом — нагадив под дверью. Конечно, официально сообщница Романа Торчвика владеет огненным Проявлением и весьма мощным. Неофициально его сообщница и босс — Синдер Фолл, полудева Осени. Круг поисков сужается до одного города. И даже так это не помогло Озпину в «возможном будущем», что видела фальшивка. Фальшивка, что даже не уверена в собственном существовании, но которая слепо верит в бред собственного разума, чтобы окончательно не пасть в пропасть безумия. Людям нужна причина для жизни и для движения в перёд. Причина сохранять рассудок. Для фальшивки такой причиной служит её память. То единственное, что она может с уверенностью сказать, что это её. Как бы ни была ужасна, бессмысленна и никчёмна эта память, она принадлежала фальшивке. Неудачнику. Единственной вещью в новом мире, на которую я мог положиться. Да, мне было страшно. Я боялся ситуации, в которую попал. Будущее грозило смертью, и мои потуги могут только вогнать способ моей смерти в мрак неизвестности. Это было бы ещё страшней. Знание причины и даты смерти уже давило на мой разум. Неизвестность же могла его сломать. Медленно и мучительно. Подобно холоду, пронизывая и обжигая моё здравомыслие, пока оно и вовсе не замёрзнет. Я был бы в более отчаянном положение чем сейчас. Возможно, я умру… Нет. Фальшивка и неудачник не может не умереть. Это неизбежный финал для них, который настигнет их рано или поздно. Трусу нужно принять это как истину. Эгоисту нужно увидеть правду. Мне нужно принять это и сделать всё, чтобы продать смерть фальшивки и неудачника так дорого, как только можно. И успеть это сделать до того, как бездна отчаяния поглотит меня. Верная трость оказалась у меня в руках, когда я поднялся с кресла. Треснутая кружка отправилась в мусорное ведро, сразу же рассыпавшись на кучу осколков. Незаполненные документы остались на столе ожидая, когда их заполнят, а стрелки часов продолжали тикать, когда двери лифта закрылись, оставляя кабинет пустым.***
Тишину коридоров Академии Бикон прерывал стук, что был подобен грому в ясном небе. Но если гроза била быстро и резко, так, что звук не поспевал за ней, стук трости был медленным и даже неохотным. Дневной свет лился из окон, обволакивая собой стены коридоров, в которых было настолько пусто, что создавалось ощущение обречённости. Словно заброшенное и забытое всеми здание, которое будет медленно разрушаться с надеждой, что о нём кто-то вспомнит. К счастью, здание не было забыто, но даже знание этого не помогало мне избавиться от таких ощущений. Одиночество было обычной вещью для неудачника и фальшивки. Ведь кто будет общаться с тем, кто не может сделать ничего нового? Ничего интересно. Ничего особого. Ничего, что могло хоть как-то зацепить. Но это не было плохо. Люди очень гибкие в своём мышлении создания, разум которых может подстроиться к абсолютно любой обстановке, если дать ему время. Одиночество для мозга просто состояние, в котором рядом нет других людей. Нет коммуникации и социума. Звучит и правда плохо, вот только ты не можешь определить, что что-то «плохое», когда никогда не видел ничего «хорошего». Сложно сравнивать то, о чём понятия не имеешь, пусть и можно. Вывод будет не правильный, но что ещё можно ожидать от фальшивки? Только фальшивку. — Ммм… — Я остановился возле одного из окон, что открывали вид на внешний двор Бикона, который так же был пуст, как и коридоры. — Слишком тихо. Трость отбивала незамысловатый ритм, чтобы хоть как-то отвлечь сознания от тишины. Получалось откровенно плохо. Документы справлялись с такой задачей намного лучше, раз я не слышал стрелки часов и последний летний ветерок. И именно в такой тишине, звук падения я услышал отчётливо. Сквернословие, что последовало сразу после удивили меня не меньше. Нет, конечно, я слышал много слов и оборотов, которые большинство не станут использовать, и это случалось чаще чем мне бы хотелось, но женский голос никак не вписывался в слова, что я слышал. Пусть и из уст девушек услышать такие слова я не был бы удивлён, но голос был слишком молодым и невинным. Голос, что напоминал голос Руби, определённо завладел моим вниманием. Даже если для этого сейчас требовалось быть чем-либо кроме голых стен, пустых коридоров и бумагой. Перехватив трость по удобней, я направился в сторону голоса отчётливо давая знать о своём присутствие постукиванию тростью и шагами. Опытные охотники с лёгкостью смогли бы услышать малейший шорох, но уж точно не в расслабленном или растерянном состоянии. — Хм?.. — Трость ударилась о пол, громко оповещая сидящую девушку о моём прибытии. — А?.. — Розовые глаза уставились на меня с удивлением, которое сразу же переросло в панику. — Д-директор! Я-я… — Оборвав себя, она очень быстро встала на ноги и отряхнула научный халат, взяла себя в руки. — Добрый день, директор Озпин. Смена поведения меня немного позабавила, но вот обращение ко мне по столь высокому титулу чуть не заставила меня вздрогнуть. Как и серьёзный взгляд собеседницы на её молодом и милом лице с румянцем на щеках. Под стать цвету её волос, на меня смотрел серьёзный персик. Не то, чтобы она когда-нибудь услышит, что-то подобное из уст Озпина. — Добрый, Селестия, — улыбнулся я профессору и моей коллеге. — Как всегда заняты исследованием? Опустившись на колени стал я собирать бумаги, что выронила Селестия Пич, профессор Академии Бикон, что ведёт праховедение. Знания фальшивки не касались этой девушки никаким образом. Единственное, что фальшивка могла найти в своей памяти, это имя и ничего более. Всё, что мне было доступно это то, что профессор Пич существует. Она никак не влияла на мир и, видимо, всё, что ей уделялось — простое упоминание, даже не как героя третьего плана, а как массовки. Но даже её имя фальшивка нашла быстрей не в своей памяти, а в памяти Озпина. — А! Да, ещё одни исследования на тему праха. — Селестия присоединилась к собирательству разброшенных документов. — Добились каких-нибудь новых успехов? — вежливо поинтересовался я. Память Озпина сама подкидывала мне тему для разговоров, за что я был очень признателен. — Нет, ничего такого, — нахмурилась Пич. — Настолько всё плохо? — Я поднялся с пола. — Пойдёмте? — Да, конечно, — кивнула она на моё предложение, поднимаясь. — И я бы не сказала, что всё очень плохо, просто… есть некоторые затруднения. — Не всё даётся с первого раза, — сказал я ей, идя рядом по коридору. Напрягая память Озпина, я понял, что мы движемся в кабинет Пич. Что, впрочем, можно было понять и без этого. — И даже не со второго, — дополнила мой ответ собеседница. — Верно, — улыбнулся я ей. — Каждое достижение даётся нелегко. — Кроме сыра в мышеловке. — Да, кроме него, — кивнул я. — Но сомневаюсь, что Ваши исследования станут для Вас сыром. — Ха, мой организм не согласился бы с Вами, — усмехнулась Пич. — Документы всегда требуют жертв, — фыркнул я в ответ. Мне потребовалось всего одна ночь работы с ними, чтобы понять насколько это большая проблема. — Но всё же, даже так нужно находить время для сна и еды. Всё-таки кто-то должен закончит начатое. — Я постараюсь, но ничего обещать не смогу. Исследования порой затягивают с головой, — смущённо улыбнулась Селестия. Копаясь в памяти Озпина, я осознавал, что о Пич он знал не так много. Виной тут было не только занятость самого директора, но и характер профессорши, которая предпочитала закрыться в своём кабинете и проводить исследования, а не ходить на совещания. Сам Озпин видел Пич на совещании только один раз. И то была первая неделя работы Селестии. Как и Порт с Ублеком, Пич не знает о Салем, спокойно обучая детей и проводя исследования. Большинство исследований её направленны на прах. Довольно популярных, раз в учебниках о прахе есть огромное количество её статей и исследований. Как охотница, она тоже выделяется, в первую очередь тем, что она праховый маг. И если судить по памяти Озпина, то она самый сильный праховый маг на данный момент. Также искусная фехтовальщица, которая может соперничать с Кроу, пусть и без подготовки, она не сможет его одолеть. Всё же она в первую очередь праховый маг, а не воин. Дверь кабинета Пич, ничем не выделялась на фоне остальных. Только номер, висевший на ней позволял отличить эту дверь от любой другой в этом коридоре. — Приятно было поговорить. — Я передал бумаги обратно их владелице. — Даже на чай не зайдёте? — удивлённо моргнула Пич, стоя на пороге кабинета. За её спиной я уже видел огромное количество документов, разбросанных по столу. — Нет, не хочу мешать Вам и Вашим исследованиям, — покачал я головой. — Ну, раз так, то до встречи, директор, — не стала настаивать она. — До встречи, — кивнул я ей, наблюдая как дверь закрылась за её спиной. — Вновь я один, — хмыкнул я, неторопливо идя по коридору и постукивая тростью. Разговор с Пич для меня был в высшей степени неловким. Никогда не был общительным человеком, который заводит и поддерживает разговор. Но ужасным его считать я тоже не мог, ведь хоть немного, но это позволило мне отвлечься И мне правда не хотелось занимать время Пич, пустыми разговоры с фальшивкой. — Одиночество — сволочь…одиночество… — выдохнул я, когда ноги несли меня вперёд в случайном направлении.