Cause of life

Пейзаж за окном застыл, надоевший вид нагнетал обстановку. Солнце, которое светило в окно не согревало, ни душу, ни тело. Время застывало в такие моменты. Уильям никогда не любил рассвет, следующий за ночью, которая была самым большим страхом Мориарти. Ему тяжело давался сон из-за постоянных кошмаров. Он боялся заснуть, боялся почувствовать, как все люди, жизни, которых он забрал тянут его за собой. Он просидел, смотря в окно на непроглядный туман, изредка поглядывая на часы. Уильям утопал в омуте своих мыслей. Они беспорядочно сменялись одна за другой, заставляя его погружаться в них целиком и полностью. Он смотрел в одну точку, в то время как по щекам стекали предательские слезы. Уильям пытался понять, что с ним не так, почему не может быть как остальные люди. Он неправильный, он считает себя ненужным, ему просто хочется извиниться за свое существование. И он хочет быть полезным, но кроме как заставить себя полюбить жизнь, он ничего не может сделать. Он часто писал письма, которые получатель никогда не получит. В них нет смысла. Уильям пишет в них о чувстве безысходности и любви к человеку, эти ощущения одинаковые. Падаешь ли ты в бездну своих страхов или ты безнадежно влюблен — одно и то же. Он ненавидел свою привязанность к Шерлоку, Лиам даже не мог назвать это любовью. Он пытался избавиться от этого чувства, убеждал себя в том, что его влюбленность к нему была неправильной. Но Шерлок всегда был слишком близко. Они всегда ходили по тонкой грани между дружбой и отношениями. Мориарти думал, что если бы он покончил жизнь самоубийством, он смог бы освободиться от этой боли. Но раз Шерлок готов был отдать свою жизнь ради него, Уильям просто не может умереть от собственных рук. «Борись, Лиам. Ты сделал первый шаг к жизни. И если ты смог сделать этот шаг, то я уверен, что ты сможешь нарисовать любое будущее». Мориарти повторяет эти слова каждый раз, когда берется за лезвие. Нанося на руки множественные порезы, он ненавидел себя за слабость, которую он никогда не показывал, но прорезы не скроешь, поэтому Шерлок видел, молча бинтовал ему руки и уходил, оставляя Уильяма наедине с самим собой. Сколько бы раз Холмс не пытался поговорить с алоглазым, тот всегда уходил от темы, показывая, что не хочет об этом говорить. — Лиам, — Тихий голос Шерлока донесся из другого конца комнаты, — Тебе стоит попытаться уснуть. Холмс забрал из рук лезвие, откидывая его куда-то подальше. Уильям посмотрел Шерлоку прямо в глаза, они излучали несуществующие тепло, в которое Уильям никогда не верил. Но этот взгляд давал надежду, несмотря на горький осадок, читающийся в синих глазах. — Тебе больше не нужно носить маску бессердечного человека, ты можешь быть собой, можешь открыться мне, — Уильям уже собрался уходить лишь бы снова не сломаться у Шерлока на глазах, но он обнимает его за плечи, не давая уйти, — Возможно, я эгоист, но я не смогу жить в мире, где нет тебя.